На острие ножа

Саймон Майо, 2020

Лондонский час пик становится смертельным для семи пассажиров: женщина зарезана на рыночной площади у вокзала Юстон, мужчине нанесен смертельный удар на ступенях метро, а другого поджидали на пороге дома… Всего семь человек. Семь убийств. Для Фэйми Мэдлен – опытной журналистки агентства «АйПиСи» – эта страшная новость могла бы стать главным информационным поводом дня и захватывающей работой. Но все меняется, когда она понимает, что объединяет жертв. Каждого из них она знала лично. Эти люди – ее коллеги, журналисты из отдела расследований. Никто не может даже предположить, почему они стали мишенью для нападения. Над чем они работали, что их ждала такая страшная смерть? Странно и то, что на их столах и в их компьютерах не осталось никаких подсказок. Вскоре Фэйми начинает получать загадочные сообщения, и ей предстоит выяснить, предупреждают ли ее о следующем нападении, чтобы она смогла его остановить, или запугивают, намекая, что следующей жертвой станет она сама…

12

Среда, 6 июня

После завершения официальных вскрытий и вторичных независимых экспертиз Фэйми посетила похороны в Брайтоне, Кесвике, Пенарте, Кройдоне и Хаммерсмите. Это были службы по обряду методистов, католиков и англикан, одни похороны нерелигиозные, и с принадлежностью последних она не определилась.

В газетах продолжали появляться возмущенные статьи, время от времени мелькали новостные репортажи. Фэйми старалась не выключать музыку. Бесконечные спекуляции казались ей одной из самых деморализующих черт современных новостей. В отсутствие настоящей и стоящей информации, экраны и эфиры переполнялись головокружительным количеством дураков и лжецов. Фэйми решила избегать их всех. Ее приютом, бункером и убежищем стал плейлист классической музыки на сорок три часа.

Однажды пришли из полиции. Два офицера задали несколько вопросов об отделе расследований, но Фэйми ничем помочь не смогла. Уходя, один из них оставил свою визитку.

Через две недели после нападений похоронили Мэри Лоусон. Этого прощания Фэйми боялась больше всего. Она не была знакома с близкими остальных коллег, но с Мэри все было иначе. Она даже покупала подарки на дни рождения ее детей — Фредди и Эллы. Фэйми решила написать им письма об их матери.

Она надела свою «униформу»: черное платье до колен, черный берет. Заехала за Сэмом с Томми, и они отправились в деревню Эшби-Сент-Леджерс в графстве Нортгемптоншир.

— Население сто семьдесят три человека, — объявил Томми, поглядывая на экран телефона.

— Вот только сегодня людей в деревне будет во много раз больше, — сказал Сэм, глядя на пробку, в которую они только что въехали.

— И все они журналисты, — заметила Фэйми. — Повезло жителям Эшби-Сент-Леджерс.

Они ползли через деревню по извилистой узкой дороге, вдоль которой стояли сараи, коттеджи с соломенной крышей и «Лендроверы». Все машины двигались в сторону церкви. Парковку организовали на большом пустыре недалеко от церкви, и парень в оранжевой шапочке показывал, где есть свободные места. Фэйми прижала свой «Вольво Х40» к живой изгороди.

— Если бы не ужасный комок в животе, я бы подумала, что мы приехали на какой-то опен-эйр-фестиваль, — сказала Фэйми.

— Вряд ли нас ждут пивные палатки, — пробурчал Томми, выходя из машины.

Фэйми глянула на термометр на приборной панели:

— Жарища. Господи, это будет тяжело.

Они присоединились к потоку скорбящих, направлявшихся к церкви. За низким старым забором скрывалось небольшое кладбище, несколько надгробий были украшены цветами.

Микроавтобусы различных телеканалов выстроились плотным строем перед простыми деревянными воротами церкви. Фэйми заколебалась, узел в животе затянулся. Она глубоко вздохнула и вошла внутрь. Прохладный воздух принес облегчение, вездесущие церковные запахи сырого дерева и пыльных книг.

Серьезная женщина приветственно кивнула им и прошептала:

— Последние места на задней скамье. Текстов молитв и гимнов не осталось, простите.

Томми остался стоять, Сэм и Фэйми сели. В церкви стояла абсолютная тишина. Только скрипели скамейки пятнадцатого века, когда сидящие безуспешно пытались усесться поудобнее. Фэйми заставила себя поднять глаза. Гроб Мэри стоял на возвышении, украшенный розами, лилиями и плющом и лентой с надписью «Маме». Фредди и Элла сидели по обе стороны от отца, он положил руки им на плечи.

Вошел викарий. Еще один продавец. Они пели, молились, снова пели. Муж, вдовец, Мэри произнес небольшую речь, заканчивать которую пришлось его другу.

Сколько же слез, подумала Фэйми.

Захоронение проходило в дальней части церковного кладбища, вне поля зрения камер. Фэйми сдерживалась, не желая вмешиваться в горе семьи, но, когда одиннадцатилетняя Элла помахала ей рукой, она сдалась. Потянув за собой Сэма и Томми, Фэйми заставила себя идти к могиле. Большая часть гостей уже попрощались с Мэри, но человек тридцать продолжали стоять рядом с гробом. Горе здесь ощущалось еще сильнее: в каждом лице, в крепко стиснутых кулаках. Фэйми была потрясена. Наконец узел в ее животе развязался, и слезы хлынули потоком. Сэм и Томми подхватили ее под руки, помогая удержаться на ногах. Она сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки. Скоро все закончится.

Священник, не прекращая, читал молитвы:

–…мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!

Фэйми открыла глаза.

–…скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, какое оно, дабы я знал, какой век мой…

Элла и Фредди стояли у края могилы, не решаясь бросить горсть земли на гроб матери. Их растерянный вид и искаженные горем лица стали последней каплей. Фэйми развернулась и побежала. Она бежала и рыдала, бежала и злилась, бежала и проклинала все на свете. Томми и Сэм смогли догнать ее только на парковке. И они знали, что сейчас ее лучше не трогать. Фэйми перешла на шаг, и они тоже замедлились. В молчании они приближались к машине.

Сэм первым заметил конверт:

— Кто-то оставил послание.

Под правый дворник был подсунут синий конверт. «Фэйми Мэдден».

— Это еще что за…

Сэм и Томми придвинулись ближе, когда она открыла конверт. Внутри оказался сложенный пополам лист бумаги. Весь текст состоял из двух строк, набранных на пишущей машинке.

Вам не нужен синоптик,

чтобы знать, в какую сторону дует ветер.

Фэйми посмотрела на Томми, затем на Сэма:

— Что скажете?

— Ну, по крайней мере, это не штраф за парковку, — пробормотал Сэм.