Гарем ундер-лейтенанта Говорова

Олег Колмаков, 2020

События романа переносят нас в восемнадцатый век, во времена правления Петра Первого. Балтика, фрегат «Полтава». Копенгаген. Именно в этом европейском городе русский морской офицер становиться обладателем мистического предмета, позволяющего проводить каждую ночь с новой красоткой. Ну, а чем закончатся те невероятные сексуальные приключения, вы узнаете, прочитав данную книгу. Содержит нецензурную брань.

«Небываемое бывает» — слова, которые российский царь Пётр Первый приказал выбить на памятной медали, выпущенной по случаю взятия русскими войсками шведской крепости Ниеншанц 02 мая 1703 года. С падением данной крепости, России стала принадлежать вся Нева, от истока до устья.

Вскоре к побережью подошла эскадра шведского адмирала Нумерса, который не знал о падении Ниеншанца и намеревался войти в Неву. Однако по причине низкой воды временно встал на якорь. Два корабля с наименьшей осадкой: десяти пушечный бот «Гедан» и восьми пушечная шнява «Астриль» подошли к самому устью Невы.

Пётр I посадил на тридцать лодок солдат-преображенцев, приказав им взять на абордаж шведские корабли. И это им удалось. «Флотилия» из тринадцати пехотинцев, которыми командовал сам Пётр, захватила «Астриль», а солдаты на семнадцати лодках под командованием Александра Меншикова взяли в плен сам «Гедан».

В основу книги положены морские легенды балтийских флотоводцев, переданные автору его хорошим другом Евгением Павлюченко.

Глава 1

События, о которых пойдёт далее речь, если и имели место быть, то произошли они очень давно. Даже не так. Данная история приключилась очень-очень-очень давно, три века тому назад. В те самые времена, когда Россией правил Пётр I (Пётр Алексеевич), последний царь всея Руси и первый Император Всероссийский. Тот самый Пётр Великий, развернувший масштабные реформы российского государства и общественного уклада. Одним из главных достижений которого стало расширение территорий России, как на Западе (Прибалтийский регион), на Юге (Турецкая война, Каспийский поход), так и на Востоке (экспедиция Бухгольца, с основанием в устье рек Омь и Иртыш Омской крепости).

При этом повествовать книги будет вовсе не о Руси или Российской империи. Действие развернётся вдали от исконно русских земель, в нейтральных водах Балтийского моря, а также у берегов Дании, Швеции, Голландии и Курляндии.

Итак, летом далёкого одна тысяча семьсот шестнадцатого года, русская эскадра из семнадцати кораблей, трёх фрегатов, трёх шняв и сорока пяти галер прибыла в датский город Копенгаген, дабы именно оттуда, вместе с датским флотом начать военные действия против шведов, флот которых заперся в бухте Карскрона. Туда же, в Копенгаген, пришла и английская эскадра под командованием адмирала Нориса, состоящая из шестнадцати кораблей, трёх фрегатов и трёх шняв. Несколько позже к вышеозначенным эскадрам присоединилась и голландская флотилия из двадцати пяти судов.

Пятого августа того же года, когда все эскадры были уже в сборе, на русском флагманском корабле «Ингерманланд» был поднят российский царский штандарт, которому салютовали все суда и крепость города Копенгагена.

Копенгаген начала восемнадцатого века — это типичный европейский город с узкими улицами. Большинство зданий построены таким образом, что верхние этажи выступают над нижними. Расстояние между верхними этажами, выстроенных друг напротив друга домов порой настолько мало, что можно перешагнуть с крыши одного здания на крышу другого. На нижних уровнях, как правило, находились торговые лавки и магазины. В городе отсутствовало уличное освещение и канализация. Мусор и отходы выбрасывались в соответствующие ямы. Загрязнённость средневековых городов, в том числе и Копенгагена, являлась причиной постоянного неприятного запаха гниющего мусора. Немудрено, что население типичного средневекового города часто болело опасными инфекционными заболеваниями.

Центральная часть Копенгагена была обнесена крепостной стеной. Судьбу города решал городской совет. Горожане выбирали членов городского совета, мэра, бургомистра. В городе действовал суд. На совете назначались налоги и распределяли денежные средства, которые хранились в городской казне, ими управляет казначей. За порядком в городе следила полиция. Полицейские имели полномочия войти в жилище любого горожанина и произвести там обыск, но непременно в присутствии бургомистра.

Название города Копенгаген, состоящее из слов: «кёбен» — торговля и «хавен» — гавань, говорило само за себя. В гавани Копенгагена в любую пору было полно пришвартовавшихся к пристани торговых и военных судов. К одна тысяча семьсот шестнадцатому году город только-только начал отходить от последствий бесконечных неудачных войн со Швецией, нанёсших городу значительный ущерб, а так же от эпидемии бубонной чумы, унёсшей около шестидесяти тысяч граждан Копенгагена. Постепенно начала налаживаться торговля, оживали морские пути.

Что же касаемо августа одна тысяча семьсот шестнадцатого года, когда в гавань пожаловало несколько военных эскадр, то морское побережье в буквальном смысле ломилось от разномастных торговых и военных шхун, кораблей, галер, полугалер, скампавеев, бригантин. Качаясь в прибрежных водах, огромные суда стояли друг от друга так близко, что их борта тёрлись друг о друга. В самом Копенгагене и его окрестностях наблюдалась примерно та же картина. На узких городских улицах было непривычно многолюдно. От разночинного и многоязычного морского люда, на крупных площадях просто яблоку некуда было упасть. Все таверны, харчевни, трактиры и прочие питейные заведения оказались под завязку набиты подвыпившими, а порой и прилично перебравшими матросами. Повсюду слышалась разнородная речь. Английское, датское, голландское наречие — все перемешались в один общий гам. Моряки орали свои песни. Бородатые морские волки обнимались и братались с представителями иных держав. Впрочем, после жарких споров на морские темы, кое-кто из них хватал союзника за грудки и откровенно бил тому морду. Под пивной и винный градус, каждый желал продемонстрировать свою силу и удаль. Там где пили, там же играли в карты, бросали кости, на спор заключались самые безумные пари. Нынче балом правили его величество Азарт и госпожа Фортуна.

О том, что вино и пиво текли в городе бурной рекой, пожалуй, можно и вовсе не говорить. А вот тому, что вместе с морскими эскадрами, город наводнили ещё и представительницы «блудливого войска», пожалуй, можно удалить пару отдельных строк.

Наверное, многим известно о том, что со времён крестовых походов, вслед за рыцарским войском на Восток двигались толпы доступных женщин. На протяжении всего Средневековья множество представительниц древнейшей профессии кочевали с места на место. Их можно было видеть при дворах; а так же там, где происходили какие-либо пышные торжества: свадьбы, коронации, имперские сеймы, турниры, ярмарки. Иными словами, повсюду, где только можно было ожидать повышенного спроса на их услуги. Нынешний Копенгаген, с массовым наплывом «голодных моряков», конечно же, не стал в том списке исключением. Вместе с многоязычным пьяным говором и песнопением — то там, то тут слышался и заливистый женский смех, либо весёлый девичий визг. В общем, моряки, отпущенные на берег, абсолютно ни в чём себя не ограничивали. Пили, гуляли, играли, искали доступную любовь. Ну, а как ещё могут отдыхать люди, большую часть своей жизни, проводившие в открытом море. В замкнутом пространстве своих шхун и корветов, на протяжении многих месяцев они созерцавших одни и те же лица членов своей команды.

— Ребята, ну, а как вам та белокурая цыпочка? По-моему, вполне себе ничего!.. — мечтательно произнёс молодой человек в военном камзоле. Причём, данная фраза была произнесена на чисто русском языке, да ещё и с Вологодским говором.

Именно так. Среди всевозможного европейского разноголосия, как-то совсем уж неожиданно прозвучала непривычная для данных мест славянская речь, к которой только-только начали привыкать не только датчане с голландцы, но и англичанами. Четверо русских офицеров, оказались нынче отпущены с борта фрегата «Полтава» на берег. В то время как вышеупомянутую блондинку, которая в компании с иностранными моряками о чём-то мило щебетала на немецком, подметил Семён Лазарев, молодой человек двадцати четырёх лет отроду.

Невзирая на свой юный возраст, Семён занимал на «Полтаве» должность корабельного комисара. Прошу учесть, что грамматической ошибки здесь вовсе нет. Именно так в начале восемнадцатого века именовался один из младших офицерских чинов. Корабельный комисар отвечал за продовольственное, вещевое и денежное снабжение; занимался учётом, контролем и выдачей всего вышеозначенного. Лазарев командовал купорами и ботелерами. По-современному, корабельный комисар был одновременно начпродом, начвещем и начфином «Полтавы».

— Ты прав, Семён! Барышня вовсе не дурна собой!.. — согласился с Лазаревым, Мирон Русаков. — … Однако чтобы провести с этой милашкой ночь, для начала её следует отбить у того голландского капитана, за столом которого она нынче пьёт пиво. Примерно полгода назад я имел честь, видеть этого самого голландца в бою со шведами, потому и не советую я кому-либо перейти данному господину дорогу!..

Двадцати семилетний Русаков, в данной компании был не только старшим по возрасту, но и по должности — лейтенант пятидесяти четырёх пушечного парусного линейного корабля «Полтава». В ряде статей Устава, данная должность так же именовалась, как порутчик (и вновь, нет никаких опечаток или грамматических ошибок). Лейтенант являлся помощником капитана. Говоря современным языком, в те времена лейтенант значился вахтенным офицером или начальником вахты, то есть, части экипажа, несущей корабельную службу в данный отрезок времени.

Компанию Семёну Лазареву и Мирону Русакову, ныне составили Глеб Демидов и Герман Говоров.

Двадцатишестилетний Глеб на фрегате «Полтава» занимал должность констапеля. Констапель — младший офицерский чин. Если быть более точным, то начальник артиллерии. По Уставу констапелю запрещалось вмешиваться в действия офицеров корабля. Он занимается исключительно артиллерией. И только в случае выхода из строя всех офицеров судна (штюрмана и шхипера) вступал в командование кораблём. Констапель отвечал за пушки, пушечные станки, ядра, гранаты, книппели, порох, насыпки, пыжевники, мерки пороховые, весы, гири, банники, картузы пороховые клинья, тали. Именно он проверял качество пороха, размер и вес ядер, обучал прислугу при пушках, распределял людей по пушкам. В бою констапеля управляли огнём артиллерии корабля.

Наконец, Герман Говоров — молодой офицер, которому только-только исполнилось двадцать четыре года. На «Полтаве» он занимал должность ундер лейтенанта (в ряде статей лейтенант именуется также подпорутчиком). То есть, младший помощник капитана. По порядку вступления в командование кораблём, при выбытии офицеров корабля из строя, самый последний из строевых офицеров. В этом отношении он стоит выше констапеля, корабельного комисара и корабельного секретаря.

Компания русских офицеров уж битый час блуждала по узким улочкам Копенгагена в поисках более и менее тихого уголка, то есть, питейного заведения с отдельным, чистым столиком. Объединяла их не только служба Отечеству, принадлежность к русскому флоту, кораблю, языку, вере. Но и, конечно же, молодецкий задор, удаль, азарт, желание приключений, стремлению к новизне и романтике. Они были в том самом возрасте, когда кажется, будто бы, всё тебе по плечу, когда кровь кипит, и нет предела твоей внутренней энергии.

Ещё пять-семь лет назад никто из них, не смел, и мечтать о службе в офицерской должности и уж тем более, о путешествии к далёким землям Голландии или Дании. Однако, согласно упоминаемым ранее словам Пётра Великого: «небываемое бывает».