В объятиях огня

Николай Никишин (2024)

Эпоха, когда магия уступает место технологическому прогрессу, уже наступила. Чародеи перестали быть той силой, которая когда-то внушала страх простым людям и правителям. Их влияние угасает, и в мире устанавливаются новые порядки. В это переломное время живёт молодой чародей Константин Воронцов — граф и приближённый Императора. Его жизнь течёт спокойно и размеренно, пока не происходит резкий поворот. Государь возвращается из поездки на Восток с окружением из магов и чернокнижников, а также с новыми законами, ограничивающими права чародеев и чуди. Константин не может принять эти перемены. Он начинает поиски ответов и вскоре понимает, что истинная цель нового окружения Императора — не власть, а разрушение мира, где люди и маги могли бы сосуществовать. Этого не хочет допустить не только Константин. Но каждый, кто готов прийти ему на помощь, невольно оказывается в объятиях огня.

Глава 12

Когда чародеи вернулись в свой мир, уже стемнело. Дождь прекратился, но у камня осталась глубокая лужа. Фэн и Константин стояли по колено в воде.

— Хотя бы лошади на месте, — пробормотала Фэн, уткнувшись лицом в тёплый бок коня. Её мутило, хотелось упасть и больше не вставать. Голова кружилась, а перед глазами вспыхивали силуэты мертвецов. — Мне так плохо…

— Тебе не нужно было идти со мной, — мягко заметил Константин, подойдя к ней. Он помог ей забраться в седло. — Увидев тот мир, уже невозможно остаться прежним.

— Сколько мы там пробыли? — Фэн слабо огляделась. Вокруг простиралась кромешная тьма, и лишь свет от Златокрыла, устроившегося на камне, нарушал мрак.

— Тяжело сказать. Ход времени там совсем иной. Нам кажется, будто прошло не больше часа, а на самом деле могли миновать сутки.

— Несколько дней?! — Фэн ахнула и закрыла лицо ладонями.

— Не думаю, — спокойно ответил Константин, поднимаясь на своего коня. — Часов пять, может, шесть. Но всё равно нам нужно двигаться. Златокрыл, найди место для привала.

Жар-птица вспорхнула с камня и, осветив их путь, устремилась вперёд. Чародеи, натянув поводья, последовали за ней.

Лес остался позади, и вскоре они выехали к обширному пшеничному полю. Ветер утих, ночной холод отступил, и из-за рваных облаков выглянул месяц, мягко озаривший дорогу.

Ночная тишина действовала умиротворяюще, но Фэн всё ещё не находила покоя. Её мысли вновь и вновь возвращались к тому странному мертвецу в пурпурном одеянии, называвшему себя её отцом. Кто он? Почему он утверждал, что она должна править? Стоило ли рассказать об этом Константину?

— О чём задумалась? — спросил Константин, зажигая в ладони огонёк, чтобы осветить лицо Фэн. Она собрала волосы в хвост, убирая их с лица.

— Всё хорошо, просто устала, — поспешно улыбнулась она.

— Когда я в первый раз вернулся из Навь, мне казалось, что я сам стал мертвецом, — тихо произнёс он, погасив пламя. — Увиденное там оставляет след на душе. Если захочешь поговорить о том, что тебя тревожит, я всегда готов выслушать.

— Я ничего не слышала, — быстро ответила Фэн, пытаясь закрыться от обсуждения.

— Врушка! — рассмеялся Константин, но продолжать разговор не стал.

Внезапно он всмотрелся в даль, где яркий огонь опустился на землю.

— Кажется, Златокрыл нашёл нам место для ночлега.

Чародеи поторопили лошадей. Вскоре они оказались под раскидистым дубом, рядом с маленьким, но ярким костром. Земля здесь была сухой, ветер не задувал. Ночь обещала быть спокойной.

Константин постелил свой плащ на сухие листья и сел на него рядом с Фэн.

— Просто привал, просто два уставших путника, — сказал он вполголоса, словно читая её мысли.

Они заварили травяной чай, поужинали хлебом, сыром и вяленым мясом. Тихий уютный вечер почти заставил забыть, что несколько часов назад они вернулись из царства мёртвых.

— Куда нам держать путь теперь? — спросила Фэн, опираясь на плечо Константина. Её глаза едва открывались от усталости.

— В старую ведьмачью крепость, — ответил он. — Она спрятана в мёртвом лесу недалеко от Светлого Озера.

— Почему лес называют мёртвым?

— Двести лет назад императорские войска разрушили общину ведьмаков. Один из магов, умирая, наложил проклятие на лес. С тех пор там ничего не осталось живого: ни птиц, ни зверей. Кроме…

— Кроме? — Фэн настороженно подняла голову.

— Говорят, там обитает всякая нечисть, — Константин подбросил в огонь несколько сухих веток. Пламя вспыхнуло ярче, осветив его задумчивое лицо. — Сначала начали пропадать путники. Потом местные охотники отправились их искать, но тел так и не нашли.

— Ты веришь в это?

— Во что?

— Что там обитает нечистая сила?

Константин усмехнулся:

— Утром узнаем.

С этими словами он устроился на земле, положив голову на вещмешок.

— Ложись спать, — бросил чародей через плечо.

Фэн хотела задать ещё несколько вопросов, но Константин уже закрыл глаза и погрузился в сон. Оставшись одна со своими мыслями, она вздохнула, подбросила в костёр несколько веток и легла рядом, осторожно обняв чародея и уткнувшись лицом в его спину.

Сон не приходил. Мысли крутились в голове, как назойливые призраки: воспоминания о Навь, о мертвецах, о мужчине в пурпурном одеянии… Она не понимала, как Константин может спать так спокойно.

Фэн перевела взгляд на Златокрыла. Жар-птица, устроившаяся на дубовой ветви, тихо дремала, её яркое оперение переливалось в отблесках костра. Такое удивительное создание — воплощение силы и красоты.

Чародейка смотрела на неё долго, пока веки сами не начали смыкаться. Постепенно её тело стало лёгким, а мысли — прозрачными. Сон накрыл её, унося в глубокую тишину, свободную от сновидений.

До самого утра.

***

— Пора просыпаться, — мягко сказал Константин, наклонившись к Фэн и слегка встряхнув её за плечо. — Поднимайся, позавтракай, и нам пора в путь. Если я правильно понял, где мы сейчас находимся, то к лесу доберёмся часа через два-три.

Фэн нехотя приподнялась. Ночь, проведённая на земле и вещмешках, оставила после себя неприятную ломоту в теле. Она поднялась на ноги и начала разминать спину, делая несколько осторожных шагов.

Константин протянул ей флягу и налил воды на руки, чтобы она могла умыться. Прохладная свежесть немного привела её в чувство.

— Не царские перины! — усмехнулся чародей. — И даже не сеновал…

Фэн промолчала. Она всё ещё чувствовала себя вымотанной, мысли путались, а воспоминания о Навь и встрече с Кощеем тяготили её. Нужно было время, чтобы прийти в себя.

— Я нагрел чаю, — сказал Константин, заметив её состояние. Он налил травяной настой в жестяную кружку и протянул её девушке. — Выпей, полегчает.

Чародейка молча взяла кружку и сделала несколько глотков. Горячий ароматный напиток немного согрел её — утро выдалось холодным, и лёгкий озноб не отпускал. Константин, заметив это, снял с себя плащ и накинул ей на плечи.

— Спасибо, — негромко произнесла Фэн. Это были её первое слово за утро. — Так хочется спать…

— А ведь ты говорила, что готова на всё!

— На всё, кроме плохого сна, — буркнула она, отпив ещё чаю. — Утром вообще не хочется жить…

Константин усмехнулся:

— Когда ты была наследницей, наверняка могла спать сколько угодно. А у нас в академии нас поднимали чуть ли не до рассвета.

— Сколько нам ещё до леса? — Фэн пропустила его слова мимо ушей, вновь возвращаясь к главному вопросу.

— Часа два-три, — спокойно повторил Константин. — Я уже проделал этот путь с Златокрылом. Если не ошибаюсь, к обеду будем на месте. — он поднял взгляд к небу.

— Думаю, сегодня будет жарко. Уже начинает припекать.

— Который час? — спросила Фэн, потирая сонные глаза.

— Судя по солнцу, около девяти или десяти утра.

— Ты можешь определять время по солнцу?

— Просто наблюдательность, не более, — отозвался Константин, собираясь в путь. — Не будем задерживаться.

Он посмотрел на Златокрыла, устроившегося на ветке дуба, и протянул руку. Жар-птица мягко спланировала на его запястье.

— Найдём мы ответы или нет, но сегодня вечером, надеюсь, хорошо поужинать в одном из ресторанов Китежа.

— Города, который спрятали под водой? — уточнила Фэн.

— Всё так, — кивнул Константин, забираясь на лошадь. — По легенде, семь веков назад воины Золотого ханства опустошали земли разрозненных княжеств. Чародеи Китежа не желали такой участи своему городу. Тогда они применили древнее заклинание, которое спрятало Китеж под водой. Когда кочевники ушли, город снова поднялся на поверхность.

— А как люди там дышали под водой? — нахмурилась Фэн, усаживаясь в седло.

— Не знаю. Это всего лишь легенда, — ответил Константин. — По преданию, город скрывался в водах Светлого озера. Но есть одна странность: рядом с озером — лишь деревня, а сам Китеж находится в нескольких километрах от него.

Он обернулся к Фэн.

— Ну что, в путь?

Фэн кивнула. Чародеи направили лошадей по полевой дороге.

Воздух после вчерашнего дождя был свежим и чистым. Лошади бодро скакали по твёрдой глинистой земле, оставляя глубокие следы копыт.

Спустя два часа пути впереди возник густой лес, опоясывающий полукольцом тёмную гладь Светлого озера.

— Не такое уж оно и светлое, — заметила Фэн, спешиваясь с коня.

— Говорят, что по ночам, при свете Луны, вода в нём кажется белой, — пояснил Константин. — В лес пойдём пешком. Златокрыл укажет нам путь.

Жар-птица стремительно полетела вперёд, и чародеи поспешили за ней. Бег по пересечённой местности в тяжёлых кожаных сапогах оказался непростым испытанием. Солнце, поднявшееся высоко над горизонтом к обеду, жарило немилосердно, и даже густые кроны могучих дубов, растущих в мёртвом лесу, не давали спасительной тени.

Весь путь до крепости прошёл в странной, гнетущей тишине. Ни Фэн, ни Константин не увидели ни одной живой души, не услышали ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Казалось, жизнь в этом лесу замерла навсегда, подчиняясь древнему проклятию.

— Вот и крепость, — выдохнул Константин, остановившись на краю крутого оврага.

По другую сторону ущелья возвышалось старинное строение. Вековые стены, покрытые мхом и лишайником, не устояли перед натиском времени: повсюду виднелись трещины, а крыши многих зданий обвалились. Трава и деревья уже успели поглотить часть укреплений, словно пытаясь скрыть их от посторонних глаз.

— Не знаю, что нас ждёт внутри, но у меня уже дурное предчувствие, — сказал Константин, глядя на крепость.

Они осторожно спустились в овраг и поднялись на другую сторону, оказавшись на территории крепости. Здесь, в этом заброшенном месте, всё дышало запустением.

Златокрыл взлетел выше и, скользнув к центральной постройке, стал указывать путь. Он явно чувствовал остатки магической силы и оккультные артефакты, оставшиеся от прежних хозяев.

— Она больше, чем кажется, — заметила Фэн, глядя на уходящие в глубь леса строения.

Они вошли внутрь. Стены центрального здания покрывал густой слой мха, местами проросшего мелкими растениями. Сквозь разбитые окна струился тусклый свет, подсвечивая влажный пол. Фэн замерла: на каменных плитах виднелись засохшие следы грязи, отпечатки сапог.

— Здесь и правда кто-то был до нас… Возможно, недавно, — произнесла она, присев на колени, чтобы рассмотреть следы поближе.

Константин внимательно осмотрел помещение и нахмурился:

— Магия. Вся эта крепость пропитана ею, — тихо произнёс Константин, зажигая в ладони огненный шар. Свет плясал по испещрённым надписями стенам, придавая им зловещий вид. — Но это неудивительно. Ведьмаки веками практиковались здесь в заклинаниях и зельеварении.

— А что это за знаки? — спросила Фэн, подходя ближе и пытаясь разобрать хоть один символ.

— Это старый эльфийский язык, — пояснил Константин, проводя рукой по холодному камню. — На нём говорили ещё в те далёкие времена, когда люди позволяли обитателям леса жить на этих землях.

Его пальцы замерли, ощутив странную вибрацию. Лицо Константина помрачнело.

— Пойдём дальше.

Внезапно он сорвался с места, словно кто-то позвал его. Фэн удивлённо замерла, но быстро пошла за ним, стараясь не отставать. Константин двигался с такой уверенностью, будто был здесь раньше, хотя она точно знала, что это невозможно.

С каждым шагом они углублялись в сырой, промозглый мрак крепости. Запах гнили становился всё сильнее. Наконец, путь привёл их к узкому проходу, ведущему в подземелье.

В лицо ударил густой, тошнотворный запах мертвечины. Константин, прикрыв рот и нос рукой, продолжил идти вперёд, кашляя от смрада.

— Константин! — выдохнула Фэн, прикрывая лицо рукавом. Она изо всех сил старалась поспевать за ним, почти бегом двигаясь по скользким камням. Темнота вокруг становилась всё плотнее, словно хотела поглотить их целиком. Только свет чародея позволял хоть что-то видеть.

И вдруг огонь в руке Константина погас.

— Константин… — прошептала Фэн, её голос дрогнул. Теперь она не видела даже кончика собственного меча, который успела вытащить из ножен. — Где ты? Мне страшно… Не…

Резкое прикосновение к её руке заставило её вздрогнуть, но прежде чем она успела закричать, сильная рука Константина зажала ей рот.

— Тихо, — прошептал он ей на ухо, сжимая её запястье. — Здесь кто-то… или что-то. Не шуми.

Его слова обожгли её, но Фэн кивнула, стараясь унять дрожь в теле.

— Пойдём вперёд, — едва слышно добавил он, отпуская её руку.

В пугающей тишине они продолжили путь. Медленно ступая по влажным каменным плитам, чародеи прислушивались к каждому звуку.

Константин вновь зажёг огонь в ладони. Узкий туннель уходил всё глубже, приводя их в забытые ходы, вырытые когда-то ведьмаками. Сотни лет эти маги были последователями Перуна и других древних божеств. Они считали своим долгом раскрывать тайны мироздания, поклонялись силам природы и жили обособленно от остального мира.

Но не все ведьмаки были нелюдимы. Многие помогали крестьянам: делились знаниями о травах, лечили болезни, а иногда даже помогали охотникам бороться с нечистью. Но большая часть ордена увлеклась изучением тёмной магии, и их действия начали внушать страх. Царская власть посчитала ведьмаков угрозой и объявила их изгоями. Их крепости разрушали, а самих магов изгоняли или уничтожали. Всё это происходило на фоне широкой борьбы с чудью. То, что казалось противоестественным простому человеку, должно было исчезнуть.

— Давеча я общался с одним божеством, — заговорил Константин, пока они шагали дальше. — Он рассказывал, что ведьмаки искали способы обмануть смерть. Хотели вытянуть души умерших из царства мёртвых.

Туннель внезапно закончился, и они оказались в просторном каменном зале. Потолок терялся во мраке. Комнату покрывали толстые слои пыли и паутины. На полу валялись кости животных и людей, перемешанные с обломками старой прогнившей мебели.

— Но ничего у них не вышло, — продолжил Константин, осматривая зал. — Смерть нельзя обмануть. Её можно только принять.

— Я не совсем понимаю тебя, — сказала Фэн, настороженно сжимая рукоять меча. Её тоже начало преследовать ощущение чужого присутствия.

— Тот, кого мы ищем, — продолжил чародей, отпуская её руку и подходя к старым шкафам, — последователь ведьмаков. Он такой же, как и мы, и он был здесь.

— Ты видишь то, чего не вижу я, — настойчиво сказала Фэн. — Прошу, объясни.

Константин повернулся к ней и, не говоря ни слова, подошёл к центру зала. Он наклонился и приложил руку к выемке между камнями на полу. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд на плитах проступил красный треугольник, развернутый вершиной вниз. Символ начал пульсировать, источая мощную, чуждую энергию.

Фэн замерла.

— Это символ Марены.

— Богини смерти, — кивнула она, едва узнав знак. — Значит, здешние ведьмаки поклонялись ей.

— Всё так, — подтвердил Константин. — И тот, кто был здесь, это знал.

Он обернулся к Фэн, его лицо стало серьёзным.

— Жар-птица даёт мне не только силу. Она позволяет видеть то, что другим недоступно. Это не образы, а скорее силуэты и фрагменты прошлого. Всё, что несёт магический след, оставляет свой отпечаток. — он замер, глядя в пространство. — Сейчас я вижу их. Люди в мантиях — странные, призрачные фигуры. Они бродят по залу, рыщут по полкам, что-то ищут. Но их речи разобрать невозможно.

Фэн растерянно наблюдала за ним. Она ничего не понимала, но её охватило желание узнать: что искал этот таинственный незнакомец, и что из всего этого значило для неё самой?

— Так что здесь искал этот маг или чародей? — спросила Фэн, подходя к книжным полкам. Она осторожно провела пальцами по истлевшим рукописям. Язык, на котором они были написаны, оказался ей незнаком. — Ты можешь мне объяснить?

— Он искал способ повелевать миром мёртвых! — отозвался Константин, не сводя глаз с символа Марены.

— Ты же сам только что сказал, что смерть нельзя обмануть!

— Всё верно, но если ты сам становишься смертью, всё меняется, — Константин взмахнул рукой, и в его ладони вспыхнул огонь. — Бессмертное не может умереть… но даже смерти иногда нужен покой. Иначе жди последствий. Таких, как эти твари!

С этими словами он резко развернулся и выпустил в сторону Фэн яркую вспышку.

— Что ты делаешь?! — воскликнула она, едва успев отскочить в сторону.

Над её головой просвистели ещё два огненных шара. Вслед за ними послышался мерзкий, хриплый вой, от которого по коже побежали мурашки. Фэн обернулась и замерла в ужасе: из всех щелей начали вылезать человекоподобные существа.

Их были десятки… нет, сотни. Бледные, сгорбленные тела, лишённые волос, с клыками и длинными когтями. Желтоватые глаза светились в полумраке, полные ненасытной жажды крови.

— Нам надо уходить! — выкрикнул Константин, подскочив к ней. На ходу он метнул в ближайших тварей ещё два огненных шара, заставив их отшатнуться. — Это чёртовы упыри! Живые трупы!

Фэн в ужасе наблюдала за тварями, которые всё ближе подбирались к ним. Она никогда не видела ничего подобного. Эти существа напоминали вампиров, но в их пустых глазах не было даже намёка на сознание.

— Они не живые, — пробормотала она, сжимая рукоять меча.

— И поэтому их невозможно убедить оставить нас в покое! — рявкнул Константин.

Они бросились прочь, свернув в один из боковых проходов. Прямой путь на поверхность был отрезан упырями, и теперь нужно было найти другой выход.

Твари, казалось, появлялись отовсюду. Каждый миг их становилось всё больше. Они заполоняли коридоры, ползли по стенам и выползали из трещин.

— Это они! — прокричала Фэн, задыхаясь от бега. — Это из-за них такой ужасный трупный запах!

— Да, и нас они сделают его частью, если не поторопимся! — Константин отбросил очередной вспышкой упыря, преградившего им путь. — Двигайся быстрее!

Запах мертвечины становился невыносимым. Казалось, что сам воздух стал густым и тяжёлым. Единственным спасением был свет от магии Константина, вырывающий из мрака мелькающие тени.

И всё же упыри продолжали наступать…

— Нам нужен Златокрыл! — закричала Фэн, оглядываясь в поисках спасения.

— Он сможет забрать нас только на поверхности! — ответил Константин, отбиваясь от приближающихся упырей. — Здесь наложено заклинание, преграждающее путь. Нужно было догадаться, когда он не полетел с нами!

Чародей резко остановился, осознав, что пути назад нет.

— Придётся сражаться!

Они встали спиной к спине, готовясь к атаке. Упыри окружили их с двух сторон. Эти жуткие существа, потерявшие человеческий облик, приближались, издавая низкое рычание. Смрад гниющей плоти становился невыносимым.

— Какой план? — крикнула Фэн, крепче сжимая меч обеими руками.

— Не сдохнуть! — жестоко ответил Константин, выставив руки в стороны. Огонь вспыхнул в его ладонях, озарив помещение ярким светом. — Смерти я отвечу: не сегодня!

Фэн усмехнулась. План ей понравился.

Она резко взмыла в воздух и, крутанувшись, обрушилась прямо в толпу упырей. Разящими ударами меча чародейка отрубала конечности, пронзала их тела, заставляя тварей с воем отшатываться. Они пытались схватить её когтистыми лапами, но каждый раз промахивались. С каждым мгновением их глаза наливались всё более яркой алостью, а жажда крови становилась поистине звериной.

Тем временем Константин устроил настоящий пожар. Его огненные вспышки сжигали всё на своём пути, заволакивая помещение густым чёрным дымом. Смрад горящей плоти впивался в лёгкие, но чародей продолжал оставаться невыносимым. Константин обрушивал огонь на упырей, плавя их кожу до костей. Твари, которые осмеливались подойти слишком близко, получали в лицо струи пламени, превращаясь в обугленные останки.

Фэн не отставала. Весь её облик был пропитан кровью и кусками внутренностей. Она двигалась стремительно, словно смерч. Каждое её движение проносилось через толпу упырей, разрубая их тела, отсекая головы и разрывая животы. Тёплые внутренности с плеском падали на холодный пол, а зловонный вой тварей становился всё громче и отчаяннее.

Но упырей меньше не становилось.

— Константин! — выкрикнула Фэн, перекрывая шум боя. — Их становится только больше!

— Я заметил! — ответил он, обжигая очередного упыря. Едкий дым уже почти скрывал видимость, но он продолжал сражаться. — Нам нужно найти другой путь!

Фэн увернулась от когтистой лапы, разрубив её одним точным ударом.

— Если у тебя есть идея, скажи её сейчас! — выкрикнула она, сдерживая дрожь в голосе.

Константин метнул очередную вспышку, сжигая приближающуюся волну упырей, и быстро огляделся.

— Объединим усилия! — резко ответил он.

Фэн мгновенно поняла его замысел. Чародейка подняла себя и Константина в воздух, концентрируя всю доступную магию. Сильный вихрь начал заворачиваться вокруг них, поглощая все звуки и обрывая вой упырей.

— Сейчас! — крикнула она.

Константин направил поток пламени в центр вихря. Воздух наполнился ревущим жаром, а из вихря образовалось огненное кольцо. Температура внутри него поднялась до безумных пределов, и всё вокруг начало сгорать. Упыри завыли от боли, их тела испепелялись мгновенно, оставляя после себя лишь пепел и обугленные кости.

Это была их истинная мощь — разрушительная сила, неподвластная контролю.

Но даже они не были защищены от своего же гнева. Константин чувствовал, как кожа покрывается волдырями. Его волосы и одежда опалились, тяжёлый воздух жёг лёгкие, каждый вдох давался с трудом. Каменные стены зала начали накаляться, и казалось, ещё немного — и камень начнёт плавиться.

— Я больше не могу! — закричала Фэн. Её магия ослабевала, руки дрожали от усталости.

— Держись! — рявкнул Константин, но и он понимал, что сил у них больше нет.

— Не могу… — выдохнула Фэн, и вихрь рассеялся.

Чародейка рухнула на пол, словно камень, её меч с грохотом выпал из рук. Константин последовал за ней. Кожаные перчатки прикипели к ладоням. Обессиленный, он тяжело дышал, чувствуя тошноту от жара и смрада горящей плоти.

Их силы иссякли, но упыри всё не кончались. Наполняя зал своим бешеным воем, они вылезали из всех углов, переползая через трупы своих сородичей. Бесконечный поток голодных, остервеневших тварей приближался к обессиленным чародеям.

— Не сегодня… Не сегодня! — закричал Константин, перекрывая этот ужас.

Собрав последние силы, он поднял безжизненное тело Фэн на руки, просунул её меч за пояс и, выставив правую руку, выпустил огненный поток, прорывая путь через толпу тварей.

— Мы выберемся… — выдохнул он, его голос звучал скорее как обещание самому себе. — Будь там, Златокрыл… будь там, мой друг!

Вспышка магического света осветила мрак. Чародей заметил проход в туннель. Его связь с жар-птицей указывала направление.

Тяжело дыша и сдерживая боль, Константин шагнул вперёд, унося их из этого пылающего ада.

Каждый шаг причинял ему боль. Константин видел, как некогда нежные ладони Фэн теперь покрылись красными ожогами. Её кожа выглядела обугленной и хрупкой. Собственная боль давила на него с каждой секундой: пузыри на теле лопались, оставляя после себя невыносимо жгучую рану. Огонь, который он вызвал, оказался неподвластен даже ему.

Впереди, сквозь полумрак, появился слабый просвет. Константин ускорил шаг, держась из последних сил. Он выбрался на поверхность, оказавшись на верхних этажах крепости.

Одну из стен замка разорвало время: массивные камни осыпались, оставляя зияющий проём, через который виднелось небо. Это был шанс на спасение… или верная гибель. Константин не знал, что ждёт его впереди.

Позади доносился зловещий рёв. Упыри не сдавались: они рычали, царапали стены и, перегоняя друг друга, карабкались по ступеням. Их количество продолжало расти, заполняя каждый уголок пространства. Они больше не жаждали крови. Их голод перерос в бешеное желание разорвать добычу.

— Я же сказал, не сегодня! — прокричал Константин.

Он резко развернулся и выпустил поток огня, охвативший ближайших тварей. Затем, выхватив меч Фэн, одним точным ударом отсёк голову ближайшему упырю.

Стиснув зубы, он отступал к пролому в стене, выставив клинок перед собой. С каждой секундой пространство за его спиной уменьшалось. Взглянув вниз, Константин понял: проём открывал путь только в пустоту. Внизу виднелась лишь пугающая неизвестность.

Упыри, казалось, предвкушали победу. Они теснили его всё ближе к краю, рычали, тянули когтистые лапы, готовые разорвать.

Но у чародея был иной план.

Подойдя к самому краю, он сделал глубокий вдох, прижал к себе тело Фэн и прыгнул в бездну.

Ветер резал лицо, земля стремительно приближалась, но за мгновение до удара из тёмного неба с громким криком вынырнул Златокрыл. Его острые когти схватили обессиленных чародеев.

Когда Константин пришёл в себя, его тело лежало на мокром песке. Шум прибоя заполнял уши, прохладная волна нежно касалась обожжённой кожи. Открыв глаза, он увидел безоблачное небо, по которому летали птицы.

Рядом, на мокром песке, лежала без сознания Фэн. Её бледное лицо было едва заметно из-за грязи и крови, но дыхание оставалось ровным.

Константин попытался подползти к ней, но его тело отказалось подчиняться. Каждый мускул кричал от усталости, каждая рана жгла. Сделав несколько неудачных попыток, он услышал где-то вдали приближающиеся шаги.

Сил больше не было. Его сознание снова погрузилось во тьму.