Не обещай ничего

Линвуд Баркли, 2015

Дэвид Харвуд, вернувшись в родной провинциальный городок Промис-Фоллз, узнал, что его кузина Марла тайно воспитывает ребенка, которого однажды утром принесла ей загадочная женщина в белом. Но вскоре выяснилось, что этот малыш – сын убитой в своем же доме Розмари Гейнор. А Марлу, в чью историю про женщину в белом никто не поверил, полиция обвинила в убийстве… Пытаясь спасти кузину, Дэвид начинает собственное расследование и вскоре понимает, что смерть Розмари и появление загадочной женщины в белом – звенья целой цепи зловещих событий. Все больше доказательств того, что кто-то решил заставить жителей городка заплатить за грехи и тайны прошлого… кровью.

Глава 11

— Не понимаю, что происходит, — бросила Арлин Харвуд, стоя на верхней ступени лестницы в подвал. — Хотела позвонить Дэвиду, но подумала, если бы у него было что нам сообщить, он позвонил бы сам. Ужасная ситуация. Просто ужасная!

Дон Харвуд, сидя на стуле, зажимал в тиски нож газонокосилки, который собирался заточить. Мастерская в подвале, в отличие от той, что находилась в гараже, была порядком заставлена. Здесь на листе фанеры размером четыре на восемь он еще до того, как Дэвид с сыном уехали в Бостон, устроил для Итана железную дорогу. Мальчик к ней интерес потерял, а Дон — нет и не мог себя заставить ее разобрать. Он вложил в нее много труда: соорудил станцию, где на платформе стояли миниатюрные пассажиры, когда поезд проходил переезд, там мигали запрещающие огни светофора, сделал даже миниатюрную копию городской водонапорной башни с надписью «Промис-Фоллс».

— Да… — протянул Дон, не оборачиваясь. Он прикидывал, под каким углом держать точильный камень, чтобы нож стал острым, как бритва. — От этой девчонки одни неприятности. Всегда были и всегда будут. После того как она хотела украсть из больницы ребенка, твоей сестре следовало поместить ее на некоторое время в психиатрическую лечебницу.

Арлин спустилась до половины лестницы так, что теперь муж мог видеть ее от пояса и ниже, если бы соизволил оторвать взгляд от ножа.

— Ты говоришь ужасные вещи.

— Разве? Если бы она так поступила, то, может быть, теперь не пришлось бы с ней маяться. Черт! Куда запропастился точильный камень? — Дон внезапно поднял голову и принюхался. — Арлин, у тебя что-нибудь стоит на плите?

— Что?

— Запах такой, будто что-то подгорает.

— Боже! — Она охнула, повернулась и побежала наверх. Но за две ступени до верхней площадки споткнулась и, ткнувшись носом вперед, вскрикнула.

— Проклятие! — Дон вскочил со стула и поспешил на помощь.

— Какая я дура! — Арлин пыталась подняться.

Муж присел рядом с ней.

— Где болит? Что ты ушибла?

— Ногу. Ниже колена. Вот незадача! Сходи выключи плиту.

Дон поспешил наверх. На кухне со сковороды валил дым — обугливались с полдюжины приготовленных на обед колбасок. Схватив за ручку, он передвинул сковороду на соседнюю конфорку. Открыл шкаф и, выбрав самую большую крышку, накрыл ею сковороду, преграждая дорогу дыму и первым язычкам пламени.

Сердце гулко колотилось, и Дон оперся о стол, чтобы перевести дыхание. Он давно не бегал вверх по лестнице — уж точно после того, как с ним приключился инфаркт.

Послышалось шарканье — в обрамлении двери в подвал возник силуэт жены. Ей удалось добраться до верха, но на бежевых слаксах ниже колена алело кровавое пятно.

— Дорогая, ты в самом деле сильно повредила ногу.

— Ничего, обойдется. Решила приготовить колбаски, чтобы перед обедом подогреть в тостере, а устроила вот что.

— Все в порядке, — успокоил жену Дон. — Я приготовлю что-нибудь еще. Открою консервированный суп.

Арлин хромая подошла к столу и опустилась на стул.

— Штаны испортила. Новые, только что купила. Теперь не отстираю.

— Выброси из головы, — успокоил ее Дон. — Дай-ка посмотрю.

Отлепившись от стола, он осторожно присел на колено и, закатав брючину жены, осмотрел рану.

— Такие ушибы жутко болезненны: попала по костяшке, содрала кожу и, наверное, распухнет. Перелома не чувствуешь?

— Не похоже.

— Сиди, не вставай. — Пользуясь столом, как рычагом, и чувствуя, как скрипят кости, Дон поднялся и порылся в ящике, где держал аптечку первой помощи. Промыл ссадину, забинтовал ногу, затем достал из холодильника мягкий пакет со льдом. — Приложи. Положи ногу на соседний стул, тогда лед не будет сползать.

Он спустил ей брючину, чтобы пакет не касался кожи, и устроил ногу на стуле.

— Холодно, — пожаловалась Арлин.

— Ничего, привыкнешь. Чуток подержи.

Жена коснулась его руки.

— Я совсем спятила.

— Не говори глупостей.

— Все забываю. Памяти вовсе не стало.

— Мы оба такие. У меня тоже все из головы вылетает. Помнишь, вчера вечером я никак не мог вспомнить фамилию актера из того фильма?

— Какого фильма?

— Где актер все время сражается с какой-то штуковиной. И еще там симпатичная актриса. Ну, ты знаешь, она тебе нравится.

Арлин грустно улыбнулась.

— Ты не лучше меня.

— Я хочу сказать, что мы забываем всякую ерунду вроде фамилий актеров, а все важное помним.

— Если что-то стоит на плите — это важно и надо помнить. Постоянно теряю ключи. Третьего дня не могла найти свою банковскую карту. Потом наткнулась на нее в ящике комода. Почему я положила ее в комод, а не в бумажник?

Дон пододвинул третий стул, чтобы устроиться рядом с женой, и обнял ее за плечи.

— Ты замечательная. Мы стареем, память становится хуже. Но ты замечательная. Не думай о колбасках. Если будешь в состоянии, сходим куда-нибудь поедим.

— Ты не сможешь, — вдруг возразила она.

— Почему?

— Потому что ты встречаешься с Уолденом. Зря я жарила эти колбаски, ведь тебя не будет во время обеда дома.

— Ты о ком? Об Уолдене Фишере?

— Разве тебе известны другие Уолдены?

— Фишер хочет ко мне прийти?

— В одиннадцать. Он говорил о кофе, но если вы уйдете в одиннадцать, большая вероятность, что кофе обернется обедом.

— Это для меня новость. — В голосе Дона послышалось сомнение.

— Неужели? Невероятно.

— Почему?

— Он только вчера звонил. Уверена — именно вчера. Сказал, что сегодня заскочит. Разве я тебе не говорила? Точно не говорила?

— Не важно.

— Даже сделала пометку. Как сейчас вижу, записала в календарь. Посмотри.

Рядом с телефоном лежал рекламный календарь, который каждый декабрь рассылал по почте местный торговец цветами. В маленькие квадратики Харвуды записывали время назначенных встреч (теперь в основном с врачами).

— Вот, — прочитал Дон. — Уолден. Одиннадцать.

— Я не сомневалась, что записала, и уверена, что сказала тебе. — Пакет со льдом сполз с ее ноги и стукнулся об пол. — Боже всемогущий!

Бен наклонился и осторожно вернул его на место.

— Меньше мучает?

— Мучает уязвленная гордость.

— За коим дьяволом Уолден хочет меня видеть? Мы много лет не разговаривали.

Арлин покачала головой:

— Он явится через несколько минут. Приведи-ка себя в порядок. Я уже пришла в себя.

— Он не сказал, что ему надо?

— Ради бога, Дон, неужели мужчины не могут собраться выпить кофе? Он же твой друг.

— Спорный вопрос, — буркнул муж.

Уолден Фишер был на добрых пятнадцать лет моложе его и еще состоял в городской администрации. До того как Дон ушел на пенсию с поста инспектора по строительству, их дорожки с Уолденом случайно пересеклись, хотя тот работал конструктором в городском инженерном управлении. Именно там Дон начинал свою карьеру в шестидесятых годах.

Дон работал с давно ушедшим из жизни отцом Уолдена и, когда Уолден закончил колледж с инженерным дипломом, замолвил в кадрах за него словечко. Отец Уолдена посчитал, что будет лучше, если за сына походатайствует посторонний, а не родственник. С тех пор Уолден чувствовал себя обязанным за то, что получил приличную должность с достойной зарплатой и минимальным риском вылететь на улицу.

— Не обломишься, если пообщаешься с человеком, — заявила жена.

— Не обломлюсь, — согласился Дон. — Только мы не разговаривали с ним с тех пор, как я ушел на пенсию.

— Но ты же, полагаю, слышал?

— О его дочери? — почти враждебно спросил муж. — Кто об этом не слышал? Прошло всего три года, еще не забылось.

— Не надо огрызаться. И говорю я сейчас не о ней, а о его жене, которая умерла пару месяцев назад.

— Откуда ты узнала? — Голос Дона стал мягче.

— Прочитала в газете, когда она еще выходила. В разделе некрологов.

— О, не знал.

— Жены не стало, и ему, наверное, тяжело оставаться дома, хочется куда-нибудь уйти.

— Что с ней приключилось? — спросил Дон.

— Вероятно, рак. Ну, иди, он будет здесь с минуты на минуту.

Раздался звонок в дверь. Дон застыл, ему не хотелось уходить от Арлин.

— Со мной все в порядке, — успокоила она мужа.

Он еще раз напомнил ей, чтобы подержала лед на ноге, и оставил кухню. Открыл входную дверь, за ней стоял Уолден Фишер. С тех пор как Дон видел его в последний раз, он явно постарел и поседел, хотя и седеть-то осталось почти нечему. Он стал шире в талии, но тучным не сделался. За пятьдесят пять ему уже перевалило, мысленно подсчитал Дон.

— Черт меня побери, кого я вижу! — воскликнул он.

Уолден смущенно улыбнулся:

— Привет, Дон. Сколько лет, сколько зим.

На кухне зазвонил телефон.

— Ты на пенсии?

— Нет, мне еще почти пять лет тянуть лямку. Но накопилась масса отгулов, можно взять денек-другой, и в этом месяце решил полодырничать. Я не вовремя? Тебя предупредили, что я приду?

Телефон снова зазвонил.

— Конечно. Ты с чем пришел?

— Хочу немного позаимствовать у тебя мозгов. Потребовалось пять лет, чтобы компьютеризировать все городское планирование и инженерию. Но большая часть инфраструктуры создана в докомпьютерную эпоху, и это все на бумаге. Чертежи, схемы и все прочее. Данные на каждую водопроводную магистраль, на каждую опору моста и канализационную решетку — все это на больших листах ватмана, скрученных в рулоны и перетянутых резинками. Где что искать, непонятно. Представь, кто-то, уходя на пенсию, забрал с собой свою работу.

— Я ничего не брал, — заверил его Дон.

— Речь не о тебе. Я встречался с несколькими нашими старичками — не обижайся на слово, — спрашивал, не знают ли они, что куда делось. Если бы это выяснить, мы могли бы все занести в компьютер.

— Мне показалось, ты сказал, что в отгуле?

Уолден пожал плечами:

— Когда я сижу в кабинете, у меня нет времени заниматься подобными вещами.

Дон с облегчением вздохнул.

— Повторяю, сам я ничего не брал, но могу восполнить кое-какие пробелы, если ваши теперешние ребята на это не способны. Например, работал над водонапорной башней. — Поэтому он и изготовил ее модель для игрушечной железной дороги.

В третий раз послышался телефонный звонок и вдруг резко оборвался.

— Слушай, я сейчас схожу за пиджаком, и мы посидим в «Келлиз». Закажу себе сандвич с беконом, а может быть, еще кусочек пирога.

Оставив Уолдена на пороге, Дон пошел за пиджаком, но, прежде чем открыть шкаф в прихожей, заглянул на кухню. Он беспокоился, что Арлин могла встать, чтобы ответить на телефонный звонок. Так и случилось.

Жена стояла, прислонившись к столу, на одной ноге, подогнув другую, и держала у уха телефонную трубку. Она посмотрела на мужа.

— Я думала, это Дэвид с новостями о Марле. Но это из школы, ищут Дэвида. У них есть номер его мобильного телефона, но бостонский. С тех пор он сменил телефон, а им не сообщил. Разве так можно?

— В чем дело? — спросил Дон.

— Что-то случилось с Итаном.