Не обещай ничего

Линвуд Баркли, 2015

Дэвид Харвуд, вернувшись в родной провинциальный городок Промис-Фоллз, узнал, что его кузина Марла тайно воспитывает ребенка, которого однажды утром принесла ей загадочная женщина в белом. Но вскоре выяснилось, что этот малыш – сын убитой в своем же доме Розмари Гейнор. А Марлу, в чью историю про женщину в белом никто не поверил, полиция обвинила в убийстве… Пытаясь спасти кузину, Дэвид начинает собственное расследование и вскоре понимает, что смерть Розмари и появление загадочной женщины в белом – звенья целой цепи зловещих событий. Все больше доказательств того, что кто-то решил заставить жителей городка заплатить за грехи и тайны прошлого… кровью.

Глава 10

Дэвид

Пока страсти не улеглись, Билл Гейнор не возражал, чтобы я держал Мэтью на руках. Но когда вся Бреконвуд-драйв заполнилась роем полицейских машин, делать этого не собирался. Однако согласился, чтобы Мэтью перешел на руки женщины из команды полицейских, которая, в свою очередь, собиралась передать его первому объявившемуся представителю городского отдела защиты детей.

Хотя вряд ли Гейнор смог бы спокойно держать на руках плачущего ребенка и одновременно объяснять, что случилось на кухне с его женой Розмари. Особенно если бы при этом пришлось идти в дом.

Я не мог выбросить из головы картину: безжизненный женский взгляд, направленный в потолок, кровь повсюду, разодранная блузка.

Гейнор был не единственным человеком, кого приходилось убеждать, что Мэтью, хотя бы на время, лучше передать на попечение кому-то другому.

— Они мне его никогда не отдадут, — хныкала Марла. — Если забрали, то навсегда.

Мы стояли у моей машины, я обнимал двоюродную сестру, а на нее один за другим накатывали приступы истерики.

— Надо подождать и посмотреть, как будут развиваться события, — уговаривал я ее, хотя понимал, что на нас скорее упадет метеорит, чем ей вернут ребенка Гейноров.

Я нисколько не сомневался, что Мэтью их сын. Не то чтобы мне об этом прямо объявили, но несложно было, соединив одно с другим, сделать вывод. У Марлы в доме оказался чужой младенец. Его появление она объяснила безумной историей, будто к ней явился ангел и вручил мальчика, словно почтовую посылку. В кармашке коляски лежала адресная реклама. Когда Билл Гейнор вернулся из деловой поездки домой, его охватила паника, потому что пропал его ребенок Мэтью.

И он без колебаний узнал своего сына, которого держала на руках посторонняя женщина в чужой машине.

Расставить точки над i не составляло труда.

Поэтому я решил, что шансы Марлы вернуться домой с Мэтью ничтожно малы. Но теперь размышлял о другом: какова вероятность, что она имеет отношение к смерти Розмари Гейнор? Успокаивая двоюродную сестру, я ломал голову над вопросом: способна ли она на такое злодеяние?

И откровенно говоря, не находил ответа.

Полицейские задали нам несколько предварительных вопросов и велели ждать, когда приедет детектив. Прошло немного времени, и я увидел Барри Дакуэрта. Я познакомился с ним несколько лет назад и не в связи с работой в «Стандард», а по личному делу. В сером, плохо сидящем костюме он производил впечатление человека, так и не сумевшего выиграть вечную битву с напольными весами в ванной.

Шагая к дому, он бросил взгляд в мою сторону, и на его лице на короткое мгновение возникло недоумение. Сначала он, наверное, решил, что я приехал делать репортаж, но, вспомнив, что «Стандард» закрылась, понял, что я тут по другой причине.

Ничего, скоро все узнает.

Входя в дом, он перебросился несколькими фразами с Гилкрайстом — полицейским, который до этого разговаривал с Гейнором.

Господи, через что еще предстоит пройти этому человеку?

Дакуэрт пожал Гейнору руку, а затем дверь закрылась.

— Что ты видел в доме? — спросила меня Марла. Она уже понимала, тут что-то неладно. На улицу понаехало столько полиции, что было ясно: в доме произошла трагедия.

— Его жену, — ответил я. — На кухне. Ее зарезали. Она мертва.

— Какой кошмар! Ужасно, — проговорила Марла. И, помолчав, добавила: — Хочешь знать, что я думаю?

— Ну, скажи, что ты думаешь.

— Готова поспорить, это его рук дело. Того мужчины. Ее мужа. Не сомневаюсь, это он ее убил.

Я взглянул на нее.

— Почему ты так считаешь, Марла?

— Просто чувствую. Но уверена — его работа. Когда установят, что убийца он, ему не оставят ребенка.

Я понял, куда она клонит.

— Марла, ты знала эту женщину?

— Ты об этом уже спрашивал. У меня дома. Я тебе ответила: никогда о ней не слышала.

— Может, где-нибудь встречала, но не знала, как зовут? — У меня не было фотографии убитой, чтобы показать Марле, поэтому вопрос был бессмысленным. Хотя даже с фотографией толку все равно бы не было. Поэтому ответ двоюродной сестры был вполне предсказуемым:

— Не думаю. Я ведь почти никуда не выходила.

— А здесь не была? В этом доме?

Марла подняла голову и мгновение изучала фасад.

— Вроде бы нет. Но дом хороший. Я бы хотела в таком жить. Большой, а мой такой маленький. Вот бы заглянуть внутрь, посмотреть, как там все устроено.

— Сейчас тебе это вряд ли удастся, — мрачно предрек я.

— Ну да. — Она кивнула.

— Так ты утверждаешь, что не приходила сюда за Мэтью вчера или позавчера? Не здесь его нашла?

— Сколько раз можно повторять? — устало отозвалась она. — Ты мне не веришь?

— Конечно, верю.

— Не похоже.

Я взглянул вдоль улицы, которую успели с обеих сторон перегородить лентами. Агнесса, приподняв ленту, поднырнула под нее и направилась к нам. Полицейский попытался ее остановить, но она только отмахнулась.

— Твоя мать, — сказал я Марле и почувствовал, как она напряглась.

— Не хочу с ней разговаривать. Она сейчас взбесится.

— Агнесса может тебе помочь, — заметил я. — Она знакома с нужными людьми, например, с хорошими адвокатами.

Марла с грустным недоумением взглянула на меня.

— Зачем мне адвокат? У меня что, неприятности?

— Марла! — закричала, приближаясь, Агнесса.

Двоюродная сестра отпрянула от меня и повернулась навстречу подошедшей матери. Та заключила ее в объятия секунды на три, не больше, не давая дочери времени ответить на ласку. Затем внимательно посмотрела на меня и спросила:

— Что здесь происходит?

Ей ответила Марла:

— Очень трудно объяснить, мама, но…

— Поэтому я спрашиваю твоего двоюродного брата. — Агнесса не сводила с меня глаз.

У меня пересохло во рту, и я облизал губы.

— Я заехал к Марле. Она нянчила ребенка. В кармашке коляски лежала реклама с этим адресом. Мы прикатили сюда навести справки. Хозяин дома уезжал по делам, но вернулся одновременно со мной. — Я запнулся. — И обнаружил жену… мертвой.

Лицо Агнессы сразу потухло.

— Еще что-то непонятное с их няней. Мистер Гейнор спрашивал о некоей Сарите. Он полагал, что она в доме, но ее там не оказалось.

— Боже праведный! — воскликнула Агнесса. — Кто эти люди? Как зовут женщину, которую убили?

— Розмари Гейнор, — ответил я.

Агнесса порывисто отвернулась и вгляделась в дом, словно решила, что если долго смотреть, можно выведать у него правду. Я добрых десять секунд созерцал ее спину, прежде чем она вновь обратилась ко мне:

— Где ребенок?

— Он пока на попечении полиции или людей из отдела по защите детей. А мистера Гейнора допрашивают копы.

— Его зовут Мэтью. — Марла сделала к нам шаг, чтобы тоже участвовать в разговоре. И мать засыпала ее вопросами:

— О чем ты думаешь? Как все произошло? Каким образом ребенок оказался у тебя? Неужели ты так ничему и не научилась после того, что случилось в моей больнице? Абсолютно ничему?

— Я…

— Не могу поверить! Что на тебя нашло? Что ты творишь? Ты украла его в магазине? Выхватила из коляски? — Агнесса зажала ладонью рот. — Скажи, что ты взяла его не здесь. Ты не имеешь к этому отношения?

Глаза Марлы наполнились слезами.

— Я не сделала ничего дурного. Мне его дали — принесли к дверям — и попросили за ним присмотреть.

— Кто? — выкрикнула Агнесса. — Мать? Жена Гейнора?

— Понятия не имею, кто она такая. Она мне не сказала.

— Хочешь знать мое мнение, Марла? Ни один человек на свете не поверит твоему рассказу. — И добавила больше себе, чем нам: — Надо придумать что-то получше. — Затем раздраженно посмотрела на меня и спросила: — Полицейские ее допрашивали?

— Бегло. Видимо, решили сначала разобраться с местом преступления, а нас попросили не уезжать. Детектив уже здесь и группа криминалистов, наверное, тоже.

— Ты не скажешь никому ни слова. Ни единого слова. — Агнесса помахала пальцем перед лицом дочери. — Поняла? Особенно полицейским. Даже если спросят, когда у тебя день рождения, отвечай, чтобы обращались к твоему адвокату.

Она порылась в сумке и достала телефон. Пробежалась по контактам, нашла нужный номер и ткнула большим пальцем в кнопку набора.

— Говорит Агнесса Пикенс. Соедините меня с Натали. Меня не интересует, с клиентом она или нет. Мне надо переговорить с ней сию секунду.

«Натали Бондурант», — догадался я. Один из светлейших юридических умов нашего города. В прошлом она помогла и мне.

— Натали, это Агнесса Пикенс. Чем бы ты ни занималась, бросай. У меня проблема. Нет, не в больнице. Объясню, когда приедешь. — Она назвала адрес и прервала разговор, прежде чем адвокат успела что-либо возразить. Затем повернулась ко мне: — Тебя это тоже касается.

— Что именно?

— Ни слова полиции. Тебе нечего сказать.

Первое, что пришло мне в голову, — детское: «Не командуй тут!» Но сказал я другое:

— Я сам решу, что говорить полиции, Агнесса.

Ей это не понравилось.

— Дэвид, — прошептала она, чтобы Марла не услышала, — ты же видишь, что здесь случилось.

— Мы пока не знаем.

— Достаточно, чтобы понять, что Марле требуется защита. Что бы она ни натворила, ее вины в том нет. Марла больна и не отвечает за свои действия. Мы все должны о ней заботиться.

— Разумеется, — согласился я.

— Она давно не в порядке, но потеря ребенка сильно подействовала на ее психику.

— Что ты такое говоришь? — спросила ее дочь.

— Все в порядке, дорогая. Просто разговариваю с Дэвидом.

— Я буду иметь в виду, что ты сказала, — пообещал я тетке. — Только не думаю, что моя роль обязывает меня молчать в тряпочку, когда полицейские станут задавать вопросы.

Агнесса покачала головой.

— Поистине сын своей матери. Такой же упертый, как Арлин. — Она обвела взглядом россыпь полицейских машин. — Пойду узнаю, кто у них главный. — И отправилась на поиски начальства.

Моя двоюродная сестра взглянула на меня:

— Ты должен мне помочь.

— Твоя мама этим занимается, — сказал я. — Натали, с которой она разговаривала по телефону, вероятно, Натали Бондурант. Она хороший адвокат.

— Ты что, не понял? — расстроилась Марла. — Слышал, что она сказала? У меня проблема.

— Она имела в виду…

— Я понимаю, что она имела в виду. Трясется прежде всего за свою репутацию.

— Если это даже так, все шаги, которые она предпримет, защищая себя, в конечном итоге послужат защитой и тебе.

Марла обеспокоенно озиралась по сторонам, словно искала безопасное место, куда бежать, но не находила.

— Мне кажется… может быть, я в опасности.

Я наклонился к ней, положил ладони на плечи. Главный вопрос я ей уже задавал, но почувствовал, что настало время спросить во второй раз.

— Марла, посмотри на меня. Ты ничего не сделала этой женщине? Матери Мэтью? Может, на мгновение нашло затмение, и ты совершила нечто такое, чего вовсе не хотела?

Задавая вопрос, я сомневался, хочу ли знать ответ. Если Марла признается, что убила Розмари Гейнор и удрала с ее сыном, смогу ли я скрыть правду от полиции?

Я знал, как бы ответила на этот вопрос Агнесса.

— Дэвид, я никогда бы не сделала ничего подобного, — едва слышно прошептала Марла. — Никогда!

— Ладно, ладно, все нормально.

— Так ты мне поможешь?

— Конечно. Хоть ты не веришь материнским мотивам, обещай, как только она заполучит Натали…

— Нет, нет… — В глазах моей двоюродной сестры стояла мольба. — Ты! Ты мне должен помочь. Это твоя работа. Ты умеешь задавать вопросы и выяснять обстоятельства.

— Я больше этим не занимаюсь.

— Но ты знаешь, как это делается. Найди женщину, которая отдала мне Мэтью. Найди ее. Она подтвердит, что все, что я говорю, — правда.

— Послушай, Марла…

— Обещай, — попросила она. — Обещай, что поможешь мне.

Я крепко обнял сестру, посмотрел ей в глаза и сказал, стараясь подобрать нужные слова:

— Знай, что я на твоей стороне.

Марла обвила меня руками, и ее лицо вдруг обмякло и как-то расплылось.

— Спасибо, — выдохнула она, уткнувшись мне в грудь, явно не понимая, что мой ответ меня ни к чему не обязывает.