Сердце серебристого оленя

Ксения Пашкова (2024)

Лука: С нашего последнего разговора прошло восемь лет. За это время я достиг невиданных высот и стал чемпионом, но все равно так и не испытал счастья, о котором грезил в свои семнадцать лет. А счастлива сейчас ты? Нравится ли тебе твоя тихая и спокойная жизнь, о которой ты мечтала в школьные годы?Полли: Я не нуждалась в жизни, наполненной крутыми виражами. Мне бы хватило простых, но наполненных улыбками и радостью дней, но у вселенной были другие планы. Она щедро одарила меня прекрасными людьми. Но чего я никак не могла понять, так это зачем она дала мне то, с чем все равно придется расстаться?

Пролог. 1997 год

Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать

Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Эдуард Асадов

Теплый праздник холодного севера — именно так Ставр называл День оленевода, ставший неотъемлемой частью его семейной истории. Возвращаясь с зимовки в южной части полуострова, он с остальными кочевниками шел на самый север, чтобы олени могли в безопасности переждать теплые месяцы. Именно там, в окружении других тундровиков, и в день, отрывающий его от будничных забот, он повстречал девушку, приехавшую из большого города. Его заворожили ее голубые, как льдинки, глаза и волосы цвета медовой карамели.

— День оленевода — праздник тех, кто остается верен вековым традициям и продолжает жить в тундре в гармонии с природой. Для кочевников это повод встретиться с друзьями и родственниками, а для гостей праздника — уникальная возможность прикоснуться к культуре коренных народов севера, познакомиться с их обычаями и традициями.

Как необычно звучит ее голос, подумал Ставр, и непроизвольно двинулся в сторону незнакомки.

— Здравствуйте! — обратилась она к нему, как только он оказался рядом. — Мы снимаем специальный репортаж. Хотим показать нашим зрителям, как проходит День оленевода. Говорят, скоро начнутся гонки на оленьих упряжках. Вы участвуете?

— Да, — коротко ответил он.

— Долго готовились к этим состязаниям?

— Весь год.

— Я слышала, что победитель получит снегоход. Полезный приз, не так ли?

— Пригодится, — кивнул он. — Вы уже ели шурпу с олениной?

— О, — удивилась девушка, — пока нет. Давайте вместе поедим, заодно расскажете, как трудно готовить оленей к гонке.

— Мы выбираем самых быстрых оленей, — сказал Ставр, когда они устроились за длинным деревянным столом, — но их все равно надо долго учить.

— Значит, участники на санях преодолевают дистанцию в три тысячи двести метров. Побеждает тот, кто был быстрее… — Она заметила его насмешливый, но добрый взгляд, и засмущалась. — Я сказала что-то не то?

— Вы говорите сани. У нас их так никто не называет, — пояснил он. — Вы же журналистка?

— Верно, — кивнула она. — Это моя первая поездка. И я… никогда прежде не видела северных оленей. Вам, наверное, странно такое слышать. Но не думайте, что я прилетела сюда неподготовленной. Разумеется, я знаю, что правильно говорить нарты, а не сани. Честно говоря, мне не терпится увидеть гонки.

— Отчего же? Неужели интересно? — Он даже не попытался скрыть проступившую на лице улыбку. Эта девушка так далека от его мира и все же… есть что-то очаровательное в том, как она держится рядом с ним.

— Конечно. Не представляю, как вы не падаете, учитывая скорость, с которой бегут олени.

— Бывает заносит, — согласился Ставр, — как никак шестьдесят километров в час.

— Потрясающе, — заключила она и наконец пододвинула к себе тарелку с шурпой.

— Оленину вы тоже пробуете впервые? — догадался он, подметив ее задумчивый взгляд.

— Все тундровики такие проницательные?

— Это не сложно. Вы очень отличаетесь от нас.

Он привык говорить напрямую, но, заметив в ее ярко-голубых глазах обиду, отчего-то устыдился самого себя.

— В том смысле, — поспешил он добавить, — что вы иначе на все это смотрите. Нет у вас привычного для местных взгляда.

— Наверняка так и есть, — согласилась она и зачерпнула ложкой суп.

Ставр с улыбкой наблюдал за тем, как девушка пробует что-то новое, про себя думая, что уже давно не испытывал ничего подобного. Его жизнь состояла из череды дней, и долгие годы ему представлялось, что он ничем не отличается от остальных, даже от тех, кто селится в городе. Быть может, незнакомке чужды его быт и заботы, но ей точно понравился вкус его любимой еды. И это неожиданным образом согрело его изнутри.

— Это очень вкусно, — заключила она, доев шурпу. — Похоже на суп, который готовила для меня бабушка. Я тогда была совсем маленькой, но до сих пор помню его аромат.

— Сейчас начнутся прыжки через нарты, — сказал Ставр, увидев, как все гости праздника устремились в одну сторону, — хотите посмотреть?

— Еще спрашиваете! — Улыбнувшись, она подозвала к себе мужчину с камерой и дала ему целый ряд указаний по дальнейшей съемке.

Ее внезапная деловитость вызвала в Ставре приступ необъяснимого возбуждения. Она вовсе не нуждалась в его сопровождении, но он все равно брел за россыпью ее карамельных волос, впервые не обращая внимания на творящиеся вокруг него празднества.

— Вы не участвуете? — поинтересовалась девушка, когда они остановились у толпы зрителей.

— Такие состязания не по мне, — ответил он, надеясь, что она его не прогонит.

— Не так интересно, как гонки на оленьих упряжках?

— Чем сложнее, тем сильнее азарт, — объяснил Ставр.

— Значит, вы не из тех, кто боится трудностей, — ухмыльнулась она, посмотрев ему прямо в глаза. — Хорошо, что именно вы стали моим проводником в здешний мир.

Он понадеялся, что ее слова и улыбка правдивы и что она искренне наслаждается его обществом.

— А как ваше имя?

— Нэлли, но все зовут меня Нэл, — представилась девушка. — А ваше?

— Ставр. — Как только она кивнула, он добавил: — Так звали моего деда.

— Это имя вам очень подходит. От него веет северным колоритом.

Его порадовало сказанное Нэл, хотя ему самому никогда не нравилось собственное имя. И пусть она ничего не смыслит в традициях, которые окружают его с самого рождения, рядом с ней он на короткое мгновенье почувствовал себя понятым.

В прыжках через нарты победил троюродный брат Ставра — Ян, и он направился к нему, чтобы поздравить. К его удивлению, Нэл молча последовала за ним.

— Вы не часто видитесь? — спросила она, когда Яна окружили другие члены семьи, и им пришлось посторониться.

— Мы встречаемся только в этот день, — ответил он, задумавшись о своей большой семье, с которой он близок даже на расстоянии.

— Здорово, что есть такой праздник, — кивнула Нэл. — Наверное, это прозвучит глупо, но между вами чувствуется особая связь, какой давно нет у городских жителей. Я рада, что мне довелось здесь побывать.

— Но вы же еще побудете с нами? — Он не хотел навязываться, но оказался не готов отпустить ее прямо сейчас.

— Я намерена остаться до конца праздника, не хочу ничего пропустить.

— Только не исчезайте, не попрощавшись, — попросил ее Ставр, уже представив, как нелегко ему дастся это прощание.

— Хорошо, — пообещала она, улыбнувшись. — Кажется, на сцене что-то происходит.

— Да, сейчас начнется концерт.

Когда женский хор запел его любимую народную песню, он не удержался и начал подпевать.

— Жаль, я не понимаю слов, — вздохнула Нэл.

— Она называется «Серебристые олени», — поведал он ей. — Лучше вам закрыть глаза и просто послушать, в этой песне живет душа севера.

Многозначительно переглянувшись с ним, она все же последовала его совету и зажмурилась. Сковавшее ее поначалу напряжение начало отступать, и Ставр испытал странное удовлетворение самим собой. Ему нравилось быть ее проводником и собеседником, а еще он представлял, как, вернувшись домой, она будет рассказывать об их удивительном знакомстве и времени, которое она провела именно с ним — обычным оленеводом. За тридцать четыре года он ни разу не думал о жизни за пределами тундры, и нет сомнений, что и Нэл не думала о том, как живут такие, как он. Их непохожесть ударила по нему сильнее крепких северных морозов, и он стоял рядом с ней — пораженный и сбитый с толку неожиданными чувствами и желаниями.

— А вам не нужно готовиться к гонкам? — спросила Нэл, когда концерт закончился, а он продолжил стоять на месте, все еще погруженный в мысли.

— Будете за меня болеть? — поинтересовался он, придя в себя.

— Буду, — кивнула она, — верю в вашу победу.

Ее слова вызвали в нем неожиданную радость, тут же переменившуюся на грусть из-за скорого завершения этого дня, так отличающегося от привычных ему будней.

Ставр знал свое дело, но все равно долго и тщательно готовился к соревнованиям. Его семья нуждалась в снегоходе, и он делал все возможное, чтобы его заполучить. Но уже в процессе гонки в голове мелькнула мысль, что не так уж и важен этот приз. Куда больше его занимал страх упустить девушку, запавшую ему в сердце.

Он пришел лишь вторым, но ничуть не расстроился этому проигрышу. Подошедшая к нему Нэл протянула руку к оленям, и он познакомил ее с каждым из них.

— Топотун, Тайфун, Тайга, Талия и Торнадо, — перечислил оленей Ставр.

— Почему их имена начинаются с одной и той же буквы? — удивилась девушка.

— Как-то так повелось. — Пожав плечами, он протянул Нэл руку. — Хотите их погладить?

— С радостью, — отозвалась она, подойдя ближе.

— Лучше всего гладить оленя в районе носа. — Ставр поместил ее ладонь на мордочку Талии.

Заметив установившийся между Нэл и Талией контакт, он пожалел, что не может остановить это мгновенье и забрать его с собой.

— Я скоро вернусь, — сказал он ей и ушел, ненадолго оставляя ее в одиночестве.

Мужчина с камерой, приехавший вместе с Нэл на праздник, подошел к ней и покачал головой.

— Ничего не говори, — попросила она его, не отрываясь от знакомства с оленями Ставра.

— Я лишь хотел сказать, что нам уже пора уезжать, если мы не хотим опоздать. Нужно ли еще что-то отснять?

— Мне нужно еще несколько минут, чтобы попрощаться.

— Но… — Он хотел возразить, но рядом возник Ставр. — Десять минут, Нэл.

— Хорошо, спасибо, — кивнула она, переводя взгляд на оленевода. — Что это у вас в руках?

— Я подумал, что нельзя отпускать вас с пустыми руками. — Ставр протянул ей сверток яркой ткани, и она не сразу угадала в нем традиционную женскую одежду — ягушку.

— Это же… — Ахнув, Нэл прижала к себе подарок. — Большое спасибо!

— Хотелось, чтобы вы забрали с собой что-то еще, помимо воспоминаний об этом дне, — объяснил Ставр.

Она заглянула в его добрые карие глаза и не сдержала слез. Совсем не этого Нэл ожидала от своей первой рабочей поездки — не тепла и заботы незнакомого мужчины. И уж точно — не желания остаться и узнать его получше.

— Мне хочется, чтобы этот день не кончался, — призналась она, не отводя взгляд.

— И мне, — согласился Ставр. — Думаете, мы увидимся еще когда-нибудь?

Надежда в его голосе пошатнула ее твердую уверенность в том, что не существует судьбоносных встреч, и тогда она ответила:

— Я была бы рада увидеть вас снова.