Хаос внутри

Женя Ли (2024)

Джейк, одинокий раздолбай и частный детектив, может воспламенять предметы прикосновением и боится кого-нибудь сжечь. Он становится напарником следователя ФАРН (Федеральное агентство расследований и надзора) в надежде, что тот поможет контролировать Джейку его внутренний огонь. Но как же трудно отличить преступника от жертвы, виновного от невиновных, когда ты сам живешь на грани допустимого законом — когда твои близкие оказались по ту сторону, а друг-напарник уже не уверен в том, что такое справедливость.

Глава 8. Родственные души

— К тебе посетитель, — охранник пропустил Джейка внутрь камеры и закрыл за ним дверь.

Майк лежал на кровати, согнув ноги в коленях и глядя в потолок. Едва взглянув на вошедшего и увидев, что это Джейк, он вернулся к прежнему занятию, старательно изображая равнодушие и безразличие. Но губы его чуть сжались, а взгляд стал напряженным и злым.

Джейк оглядел камеру: метров семь квадратных, голые бетонные стены, окон нет. Свет дает лампа на потолке, в углублении и за решеткой. Железная кровать с матрасом, одеялом и подушкой, привинченная к полу. В углу — раковина и рядом, за металлической ширмой высотой в половину человеческого роста, — унитаз.

Джейк вздохнул: весёленький интерьер, ничего не скажешь. Но сказать что-то надо.

— Как ты?

Майк на мгновение взглянул на него, фыркнул и снова отвернулся.

— Я понимаю. Но… какого чёрта ты устроил пожар?! А теперь недоволен, что тебя за это посадили.

— А что, я должен быть доволен?! — он зло смотрел на Джейка.

— Не должен! Но какого чёрта ты поджег архив?!

Парень молчал и хмурился. А потом лицо его дрогнуло, он спрятал его в подушку и с приглушенным всхлипом сказал:

— Отвали.

Джейк закусил губу. «Да блин… не умею я. Какого хрена она сказала, что это я должен поговорить с ним? Что мне ему сказать?!»

Он подошел и присел на край кровати.

— Что они тебе сказали? Предъявили обвинение? Суд будет?

Какое-то время Майк молчал. Потом, не оборачиваясь, заговорил:

— Приходил какой-то тип. Заявил, что я — социально опасный элемент и меня нужно держать под надзором. И что, если я хочу, чтобы мое пребывание здесь было комфортным, я должен вести себя хорошо и сотрудничать с ними.

Теперь была очередь Джейка хмуриться:

— В чём же заключается это сотрудничество?

Парень пожал плечами.

— Ясно. Но знаешь, что? Ты лучше не нарывайся. И сотрудничай, как можешь. А я… я тоже сделаю, что смогу.

Майк обернулся и теперь смотрел на Джейка покрасневшими глазами.

— Ну… я ничего не обещаю. Пока. Я не знаю, что в моих силах. Врать не буду.

Парнишка вздохнул, казалось, с некоторым облегчением. И уселся на кровати.

— Расскажи мне о себе, — попросил Джейк. — Мне нужно знать как можно больше.

Майк пожал плечами:

— Да я уже всё рассказал, вроде. Чего ещё рассказать-то? — он смотрел на Джейка в ожидании вопросов.

— Ты совсем не помнишь свою семью?

Он уставился перед собой, насупился. И некоторое время молчал.

— Я почти не помню их лиц, родителей. Не узнал бы, если б увидел сейчас. Отец был хмурым и серьезным. И вечно занятым. А мама… она была странной, как я теперь понимаю. То ласковой, то вспыльчивой. А то сидела, замерев, глядя в никуда. А потом… был пожар.

— Пожар?!

— Да. И мама вела себя странно — она скакала, как сумасшедшая, и даже не собиралась тушить огонь. А отец… кажется, он просто сбежал.

Странное совпадение? Единственное, что Джейк помнил о своей жизни до приюта — он попал в него после пожара.

Майк, заметив его реакцию, смотрел с некоторым удивлением. И Джейк решил объяснить:

— Меня тоже отдали в приют после пожара. Я был ещё младенцем и не помню ничего. Но попал я в тот же приют, что и ты.

Майк глядел на него молча, приоткрыв рот и почти не моргая.

«Стоит ли говорить ему, что я управляюсь с огнем ещё более лихо, чем он? Нет. Пожалуй, не стоит. Он проговорится, и меня тоже возьмут в оборот. Это не в моих интересах. И не в интересах Гвина. Да, пожалуй, и не в интересах Майка — вряд ли я тогда смогу чем-то помочь».

Казалось, парень заподозрил, что Джейк о чем-то умалчивает — потому что его рот захлопнулся, и глаза чуть сощурились. Но он промолчал.

— Ты не помнишь, где ты жил тогда? Имен своих родителей?

— Мою маму звали Джоанн. А отца… кажется, Пэдди. Фамилию не помню — в приюте мне дали новую.

— С тех пор, как ты здесь… случалось что-нибудь необычное? Твои огненные способности как-то давали о себе знать?

Майк покачал головой.

— А голос… тот, что ты слышал перед поджогом архива… он появлялся вновь?

— Нет.

— Честно?

— Да.

Похоже, парень не врёт.

— Ну и хорошо. А теперь мне нужно всё обдумать. И постараюсь ещё что-то узнать насчет твоего прошлого, настоящего и будущего.

Джейк поднялся с кровати. Майк не сводил с него глаз.

— Не хандри и веди себя хорошо. Я буду навещать тебя. Но если станешь бузить, помочь тебе будет много труднее.

Вздохнув, Майкл кивнул. Джейк хлопнул его по плечу и вышел из камеры.

Пока они шли обратно по коридорам изолятора, Флоренс ни о чем не спрашивала. Но стоило им оказаться в офисной части здания, теперь казавшейся намного более приветливой, доктор Вейл заговорила:

— Удачно?

Джейк пожал плечами:

— Узнал всё, что мог. Парень сам не понимает толком, что произошло. Нужно искать ответы в другом месте.

Флоренс молча смотрела на него. И Джейк взорвался:

— А что ещё я мог сказать?! Что всё будет хорошо?! Для этого мне нужно разобраться в этом деле. Да и какие гарантии, что результат будет в его пользу? Что ему нечего боятся?! Откуда я знаю, что будет с ним дальше?! Я даже не знаю, что будет дальше со мной!

Доктор Вейл не стала спорить. Лишь тихо сказала:

— Да, я понимаю. Простите.

От неожиданности Джейк заморгал и так же тихо ответил:

— Вам не за что извиняться. И…спасибо за помощь.

Доктор Вейл кивнула.

— Если я вам больше не нужна… я вернусь в свою лабораторию.

Джейк закивал и ещё раз сказал: «Спасибо».

Когда он вернулся в офис Гвина, тот уже был на месте — сидел на краешке стола и тут же поднялся навстречу Джейку.

— Как прошло?

Лицо бесстрастное, но в глазах — беспокойство.

— Что именно: разговор с гранд-дамой, визит к Флоренс или посещение Майкла Джонса?

— О, ты и у Майкла был? Всё это, в хронологическом порядке.

— Сначала ты расскажи мне, что за персона — Элизабет Фрост? Что она знает о тебе? И… обо мне?

Сайрус вздохнул и снова уселся на край стола.

— Ничего она не знает. Ничего конкретного. Вернее, на это я надеюсь. Но о чем-то догадывается. У меня напрямую она ничего не спрашивала. Но, конечно, собрала всю возможную информацию. Обо мне и о тебе.

Гвин снял очки и посмотрел на Джейка:

— Я не знаю, что ей известно. Знаю лишь то, что до сих пор она лояльно относилась ко мне. Про тебя я ничего ей не говорил. У меня есть разрешение искать себе напарника; и, если ты решишь работать со мной — начальство должно будет утвердить твою кандидатуру. Так что она сказала?

— Что, если ты выбрал меня, она не видит причин для отказа.

Гвин кивнул.

— Что ещё?

— Спрашивала, почему я решил работать в ФАРН и не смущает ли меня работа с тобой — мол, ты сам и дела твои несколько необычны. И что ты — одиночка. Я сказал, что меня всё устраивает. Но напоследок, когда я уже уходил, она произнесла очень тихо, — Джейк задумался, стараясь вспомнить дословно, — «Надо же? Снеговик не боится растаять?» А когда я переспросил, она сказала: «Нет-нет, ничего».

Гвин сжал губы, и меж бровей его залегла складка. Но через несколько мгновений лицо его вновь стало бесстрастным.

— Как я и предполагал: она что-то знает, но ничего — наверняка. И первый пробный разговор с тобой ей немногое дал, как мне кажется.

— Я выкручивался, как мог. И старался быть естественным. Лишнего, вроде, ничего не сказал. Но где вот тебя черти носили, пока она меня допрашивала?

Гвин нахмурился.

— Я встретил парня. Очень странного.

Джейк хмыкнул:

— Страннее, чем мы с тобой?

— Именно. В самую точку. Как мы — только страннее, — Гвин, задумавшись, смотрел в никуда. — Я не знаю, кто он и что он. Это уже само по себе странно: таких, как мы, я вижу сразу.

— Так. Расскажи по порядку и подробнее, — Джейк пододвинул себе кресло и уселся напротив Гвина.

— Я ехал на работу, когда почувствовал что-то странное. Рябь в воздухе. Словно мироздание содрогнулось. И по спине мурашки. Я огляделся и заметил парня, сидящего на тротуаре, сжавшись в комок — лицо скрыто капюшоном куртки, руки обхватили колени. Я подумал, что ему плохо, и, может быть, нужна помощь. Подошёл, коснулся его плеча. Он посмотрел на меня — красные глаза с белыми ресницами, и такие же белые волосы. На вид — лет девятнадцать. Он явно был не в себе — испуган или в шоке. Я спросил, могу ли я помочь и как. Он промолчал. Я сказал, что отвезу его в больницу, помог встать и усадил в свою машину. Он послушно сел. Сидел тихо и молча. И, казалось, постепенно приходил в себя. Но от предложения отвести его домой или в больницу, отказался и стал дергать дверь, пытаясь выйти. Я сказал ему, чтобы он успокоился — я сейчас остановлю машину и открою двери. Что я и сделал — припарковался у ближайшего сквера. Он выскочил из машины, но не стал убегать, оглянулся на меня. Я сказал, что не нужно бояться — я не собираюсь принуждать его к чему бы то ни было; просто хочу помочь, поговорить. Мы вошли в скверик, я купил нам мороженое… Мне показалось, что это хорошая идея — чтобы он расслабился и перестал воспринимать меня как угрозу, — добавил Гвин, видя выражение лица Джейка. — Он был похож на потерянного ребенка: невысокий, тоненький, и выражение лица такое же растерянное.

Мы сели на скамейку. Я сказал: «Отличное утро, чтобы опоздать на работу». И тогда он спросил, кем я работаю. Это было первое, что он произнес — и тут же смутился от того, что заговорил. Тогда я повторил, что хочу ему помочь. И думаю, что могу. И что ему нет необходимости рассказывать мне всё здесь и сейчас — он может позвонить мне, когда захочет, или когда будет нужна помощь. Я дал ему свою визитку и сделал вид, что ухожу. Но отошёл лишь настолько, чтобы скрыться из виду. Решил понаблюдать за ним, по возможности — узнать, где он живет. Потому что, при всей его кажущейся хрупкости и беззащитности… есть в нём что-то такое… что я не могу понять. Что-то неопределенное, ускользающее — и это меня беспокоит. Это, знаешь… как что-то, что ты видишь боковым зрением, но когда поворачиваешься — то не видишь ничего.

Очень осторожно я наблюдал за ним: он сидел в скверике и ел мороженое; потом пошел в ту сторону, откуда мы приехали — и скрылся в подъезде восьмиэтажного жилого дома. Туда я за ним не пошёл — побоялся, что мы столкнемся в подъезде. Я выждал некоторое время и поехал в офис. — Сайрус взглянул на Джейка. — Что скажешь?

Тот почесал в затылке:

— Чтобы сказать, мне нужно самому его видеть. Но по твоему описанию — да, парнишка занятный. Хотя, может быть, просто обычный чудик.

Гвин пожал плечами:

— Может быть, я ошибаюсь. Но лучше бы это проверить.

— О’кей. Давай займёмся. Но я узнал кое-что и о Майкле Джонсе. Честно, это была идея Флоренс — чтобы я поговорил с ним по душам. Ну… я поговорил. Как мог.

Джейк взглянул на Сайруса исподлобья — тот молча и внимательно слушал.

— Так вот. Майк попал в приют после пожара. А его мать — которую, кстати, зовут Джоанн — похоже, не в себе, и её могли лишить родительских прав, а то и ещё что похуже. Мы можем посмотреть информацию по пожарам двенадцатилетней давности? Поискать похожую семью?

Гвин кивнул, сел за ноутбук и принялся «стучать» по клавиатуре.

Джейк подошёл и заглянул в экран через его плечо. Несколько мгновений спустя пальцы Гвина щелкнули «мышью» в последний раз и замерли. На экране было две фотографии: мальчика лет трех-четырех, светловолосого и сероглазого, и женщины лет за тридцать — светло-медовые волосы и темно-медовые глаза. Не столько красивая, сколько притягательная своей живостью. Но её лицо… Оно не отпускало Джейка, хотя он сам не мог понять, почему. Подписи под фото гласили: Майкл и Джоанн Доэрти.

— Как ты и сказал: после пожара мальчика отправили в приют, а мать… — Гвин замолчал и посмотрел на Джейка странным взглядом. — По данным следствия, это она устроила пожар, в котором чуть не погибли её муж и ребёнок. Источник возгорания находился в их квартире. Джоанн была явно не в себе — то замыкалась, то бормотала что-то вроде «он пришел, он вернулся». Муж её, Патрик Доэрти, заявил, что его жена сумасшедшая и «чуть не спалила» его, и исчез сразу после следствия. Джоанн поместили в психиатрическую клинику, где она и находится до сих пор.

— Мы можем навестить её? — Джейк удивился тому, как звучал его голос: бесцветно и потерянно.

Гвин снова кивнул. Джейка уже не удивляло и не раздражало то, что Гвин понимает его лучше, чем он сам.

Какое-то время они ехали молча: Гвин за рулем, Джейк — на соседнем сидении. И Джейка это молчание устраивало. Но не устраивало Гвина:

— Послушай… не спеши с выводами.

— С какими? — спросил Джейк резче, чем хотелось бы.

Гвин взглянул на него:

— С любыми. Пока у нас нет никаких фактов.

— Не бери в голову. Какими бы эти факты не оказались — я хочу знать, — Джейк сжал челюсти и сделал вид, что наблюдает за дорогой.

Сайрус вздохнул, и до конца поездки больше не произнес ни слова.

Клиника, расположенная в ближайшем пригороде, оказалась четырехэтажным зданием желтоватого цвета, огражденная высоким бетонным забором. На вид — ничего пугающего. Но Джейку входить туда не хотелось. Он боялся, сам не зная, чего. Оказаться там в качестве пациента, возможно. Но он хотел увидеть Джоанн Доэрти. И потому, следом за Гвином, переступил порог.

Пропустили их без лишних вопросов — Джейк начинал ценить удостоверение ФАРН. Медсестра, несколько волнуясь, сопровождала их к нужной палате. Коридоры, опять коридоры — за последние два дня Джейк прошел по ним больше, чем за всю прошлую жизнь.

— В её комнате нет окон — чтобы нельзя было использовать солнечный свет для поджога линзой. Она пыталась. Стеклянных и прозрачных пластиковых предметов с тех пор не даём. И ничего горючего, стараемся. Но гореть-то может почти всё, — сестра прервала свою нервную скороговорку, а потом добавила:

— За всё это время вы первые, кто навещает её.

Гвин очень вежливо спросил:

— Мы можем поговорить с ней наедине? — и, видя, нерешительность медсестры, добавил:

— Если что, сразу позовем вас.

Сестра, вздохнув, кивнула; отперла дверь палаты, впуская посетителей. А потом закрыла ее, оставшись снаружи.

Женщина сидела в углу, на кровати, охватив руками колени и глядя в пол. Теперь ей, должно быть, за пятьдесят. Светлые, с рыжим отливом, волосы уже не походили цветом и блеском на мёд. Скорее, на солому. Джоанн была худой и бледной.

Сайрус шагнул вперед:

— Миссис Доэрти, мы хотели бы поговорить с вами.

Она подняла голову и взглянула на него, а после — на Джейкоба. Вздрогнула. Отпрянула в угол. Потом вскочила и быстро подошла к Джейку — близко, но не вплотную: оставаясь на расстоянии вытянутой руки.

— Не он, — она отшатнулась. И тут же снова приблизилась, вытянув шею, словно присматриваясь. — И он. Он и не он — одновременно.

Голос её был хриплым, как у человека, который давно не говорил.

Она снова уселась в свой угол, подтянув колени к груди.

— Он — кто? — решился спросить Гвин.

Джоанн посмотрела на него, но не ответила. Какое-то время она молчала. А потом произнесла — в ответ на вопрос или нет, не понятно:

— Чудовище.

— Кто? — тихо спросил Гвин, склонившись, чтобы быть ближе к ней.

— Мой сын, — сказала Джоанн еле слышно.

— Майкл вовсе не чудовище, — мягко возразил Сайрус.

— Не он. Другой.

«Другой». Это слово камнем ухнуло в нутро Джейка, как в глубокий колодец. И гулко падало, ударяясь о стенки. Из-за этого он не заметил, как Джоанн снова оказалась рядом с ним и схватила за руку:

— Покажи мне его. Я знаю, ты можешь, — она говорила как одержимая. — Я знаю, он в тебе. Всегда с тобой.

Застыв, Джейкоб смотрел на неё. В её безумные глаза чайно-медового цвета.

— Покажи мне Огонь!

Как завороженный, он протянул вперёд руку, повернув ладонью вверх.

— Нет! — Сайрус оттащил Джоанн, одновременно ударив Джейка по руке.

Женщина пыталась освободиться из цепких объятий Гвина, но без особого рвения.

— Успокойтесь, миссис Доэрти.

— Не называй меня этим именем. Зови Джоанн, — она вздохнула и, снова усевшись на кровать, посмотрела на Джейка, произнесла его имя.

Он не мог больше здесь оставаться. Не мог.

— Подожду тебя… там, — едва взглянув на Гвина, Джейк вышел из комнаты. Но идти дальше был не в силах — привалился спиной к стене рядом с дверью. Которая закрылась за ним неплотно, оставив щель.

И он услышал тихий голос:

— Позаботься о моем сыне, дитя Стужи. Защити от него самого.

Спустя мгновенье Гвин ответил:

— О них обоих. Я постараюсь.

«Черт! Не хочу я этого ни знать, ни слышать!»

Быстрым шагом Джейк направился к выходу из клиники: по коридорам и лестницам. Оказавшись на улице, пошёл к машине Гвина, припаркованной у ворот. Но поравнявшись с ней, остановился лишь на мгновение. А потом бросился бежать, куда глаза глядят. Сначала по дороге, потом свернул в рощицу. За ней оказалась река, на берегу которой он остановился.

«Чудовище. Сын чокнутой пироманки и… — Джейк даже подумать это не мог — настолько похоже на бред. — А Майки… Майки — мой брат?… Я отправил в тюрьму собственного брата?! Вот уж, и правда, чудовище».

Ему казалось, ещё немного — и он сойдет с ума. Вот уж не зря приехал в психушку.

«Огонь. Который во мне. Который всегда во мне. Что ты есть? И что есть я?»

И другой голос внутри него, не похожий на его собственный, ответил: «Ты — это я. Ты — Пламя».

Краем глаза Джейк заметил, что руки его горят. Должно быть, не только они. Он перестал чувствовать тело: ему казалось, что он — пламя, пляшущее по сухим ветвям и стволу дерева.

Какая-то сила бросила его вперед — потеряв опору, он падал. Река встретила его, заключив в водяные объятья, скрыв с головой. На мгновение он ощутил себя в прохладной зеленоватой невесомости — ласковой, успокаивающей.

Мгновение спустя Джейк вынырнул, отфыркиваясь. Встал на ноги. Оказалось, неглубоко: вода не доходила до груди.

На берегу стоял Гвин и смотрел на него.

— Я в порядке. Кажется.

Сайрус кивнул.

— Это ты меня столкнул?

Гвин снова закивал.

— Угу, — Джейк сделал несколько шагов к берегу и понял, что не только рубашка сгорела — всё, что было на нём.

Гвин решил эту проблему, подогнав машину к реке. И Джейк уселся на заднее сидение. Сайрус снял свой пиджак и протянул ему. Джейк посмотрел на него с недоумением:

— А толку, если портков нет?

— Из окон машины видна только верхняя твоя часть, — хмыкнул Гвин. — Остальное прикроем потом.

Как именно он собрался прикрывать, Джейк понял, когда Гвин остановился у магазина одежды, зашел в него и минут через десять вернулся с пакетом.

— Черт, надеюсь, ты мне купил не такое, как сам носишь?

Сайрус усмехнулся:

— Увидишь.

В пакете оказались ветровка, джинсы, футболка, белье и кроссовки.

— Такое проще подобрать: не страшно немного ошибиться с размером, — добавил Гвин, садясь за руль.

Джейк быстро напялил всё это на себя. Оказалось вполне впору.

— Гвин, как ты живешь со всем этим?

Сайрус вопросительно посмотрел на него в зеркало заднего вида.

— С тем, что ты — монстр?

Он таки обернулся к Джейку и сделал «страшные глаза»:

— А я — монстр?

— А что, нет?

— Ну, спасибо. Возвращай шмотки обратно и иди дальше голышом, — Гвин старательно делал вид, что сердиться.

— Точно монстр!

Сайрус не выдержал и рассмеялся. И Джейк вместе с ним. А потом сказал, уже серьезно:

— Моя мать — сумасшедшая. И я отправил брата в тюрьму.

— Допустим, не совсем в тюрьму; и не совсем ты.

Джейк выдохнул:

— Это уже детали.

— Что бы ты там не думал, умышленный поджог — это преступление. Даже если твой брат — сам жертва. Нет, погоди, выслушай меня. Мы постараемся помочь ему. Но надо подумать — как. Чтобы не вышло хуже.

Поразмыслив, Джейк решил, что, возможно, Гвин прав.

— И всё же, ты не ответил на мой вопрос. Как ты живешь, зная, кто ты? Что ты не человек?

Меж бровей Гвина залегла вертикальная складка.

— Я — человек. Сказал это отцу, повторю и тебе. Мы люди, Джейк. У нас человеческие тела и души.

Джейк бы поспорил с этим. Но не стал. Вместо этого спросил, понимая, что затрагивает больную тему:

— Твой отец не считает тебя человеком?

Ему нужно было поговорить об этом. И, казалось, Гвину тоже.

Какое-то время Сайрус молчал, лишь глядя перед собой и хмурясь.

— Может ли быть человеком сын Ледяной девы? Мой отец для себя решил, что нет. Хотя я не давал ему повода, — Гвин чуть пожал плечами. — Как мне кажется. Я был обычным ребенком. Разве что очень тихим.

— Тогда с чего твой отец тобой не доволен?

Гвин в задумчивости положил руки на руль. Разжал пальцы. Снова сжал.

— Не то, чтобы не доволен. Всё это… очень сложно.

— Так расскажи с начала. Сколько и как сможешь.

Гвин посмотрел на Джейка, казалось, взвешивая — стоит ли.

— В другой раз.

— Не доверяешь мне?

— Дело не в доверии. Просто это… очень личное. И болезненное. Не так просто говорить об этом.

Джейк решил не обижаться. Да и правда, знакомы они без году неделя.

— О'кей. Но если захочешь — я готов выслушать.

Сайрус чуть кивнул. И нажал на газ — машина медленно тронулась с места.

— Ты расскажешь Майклу? — спросил Гвин, останавливаясь на светофоре.

Джейк вздохнул:

— Наверное, он заслуживает того, чтобы знать.

— Ему это нужно. Как и тебе.

«Отлично, про свои отношения с родней он говорить не хочет, а про мои — пожалуйста».

— Знаешь, что… для меня это тоже болезненная тема. Ты это знаешь. Не хочешь, чтобы я лез в твою душу? Не лезь в мою, — Джейк зло смотрел на него в зеркало заднего вида.

Гвин перехватил его взгляд:

— Прости, — едва заметно вздохнул и, помолчав, добавил: — Я же отмороженный, ты знаешь.

Джейк уже не мог на него сердиться.

— Да ладно. Не парься. Мы стоим друг друга.

Гвин улыбнулся ему в зеркало.

Дальше они ехали молча. Джейк думал: «Как я расскажу обо всём Майку? Стоит ли? Не думаю, что для него будет меньшим потрясением, чем для меня: узнать, что мы — единоутробные братья, и что наша мать в психушке. Ему и так трудно сейчас. Хотя… возможно, ему будет поддержкой то, что он не один в этом мире. Но мне это, пожалуй, только добавило новых проблем. Что ж, Джейк, ты хотел знать, кто ты и откуда — теперь ты знаешь. Пусть и без деталей. Правда, легче от этого не стало». Радовало лишь одно: что теперь рядом с ним Гвин — тот, кто знает и понимает, что Джейк такое. Такой же, как он сам.

— Знаешь, я… хочу работать с тобой. Даже если в этом чёртовом ФАРН, — Джейк смотрел на Гвина, опасаясь, что теперь тот передумает.

— Я рад, — искренняя улыбка Сайруса подтверждала его слова.

— Тогда как насчет обеда? Давно уже пора, — желудок Джейка однозначно заявлял об этом.

— Я знаю одно недорогое кафе тут неподалеку. Там спокойнее и уютней, чем в столовой ФАРН.

— Согласен на любую забегаловку с горячей едой.