История о краже. Схватка с судьбой

Екатерина Ивановна Гичко, 2021

В Жаанидые вспыхивает смута, грозящая вылиться в войну. Хайнес свержен, хайрен Узээриш исчез – страна обезглавлена. Злоумышленники бросают все силы на достижение своих целей, искусно подогревая мятеж. Смогут ли герои справиться с таким сильным и хитроумным противником? В то же время начинает тяжело ворочаться прошлое Майяри. Прошлое мрачное, злое и жаждущее наказать и вернуть беглянку. Четвёртый том тетралогии "История о краже".

Глава 15. Три химеры

— Голову? — Майяри почудилось что-то знакомое.

— Да, он был химерой. Наверняка вы знаете, что у них несколько сердец и проще отрезать голову, чем искать все.

— То есть как химерой? — девушка напряглась ещё больше. — Как хайренИгренаэш?

— Нет, — господин Иерхарид отрицательно покачал головой, — они из разных родов. Иргад был из рода Харый, облик их зверя восходит к Зиблу. А зверь дяди восходил к Юаибе, его мать, моя бабушка, была из рода Южвый. И его второй ученик был из рода Южвый. Их называли тремя химерами.

Иерхарид невольно припомнил дядю и его учеников. Вместе. Что это был за день, бывший хайнес уже выцепить из памяти не смог, но светило солнце, от земли шёл жар, а над головами шумели дубовые кроны. Они стояли рядом, парни смеялись, а хайрен взирал на них с едва заметной улыбкой.

Иргад — высокий, широкоплечий, с тонким гибким станом, иссиня-чёрными волосами до плеч, горбоносый, с длинноватым лицом и крепким, выдающимся вперёд подбородком, — внешность, характерная почти для всех представителей рода Харый. От других членов своей семьи он отличался только очень белой кожей, вызолотить которую не могло даже самое жаркое солнце, и насыщенно-голубыми глазами. Яркий, смелый, решительный, добродушно-насмешливый, он поедал женские сердца одной только белоснежной улыбкой. Когда его убили, на дворец опустилась завеса искреннего траура. Талантливый, красивый, стремящийся к жизни… У Иерхарида вновь тоскливо сжалось сердце.

Орид был куда ниже ростом, более тонок телом, не так красив, как Иргад, но притягивал взгляды не меньше. Юркий, подвижный, как вода, с длинными светлыми волосами, разлетающимися на ветру тонкой паутиной, и ехидными серыми глазами, он покорял окружающих своими рассказами, язвительными шутками и порой злыми выходками. Сорвиголова, он никогда не сомневался, ныряя в очередную авантюру или вступая в схватку. Скольким женщинам при дворе он разбил сердца!.. Дяде раз за разом приходилось проводить с ним суровые воспитательные беседы, пока эта погибель женских душ не женился. После свадьбы он стал меньше появляться во дворце, а после смерти жены во время родов и вовсе полностью посвятил себя сыну.

И дядя, хайрен Игренаэш. Высокий, с широкими плечами, длинными белоснежными волосами и такой же белой кожей, он производил впечатление очень строгого учителя. Красивое лицо с правильными чертами, насыщенно-голубые глаза, почти бескровные неулыбчивые губы и нежные пальцы. Иерхарид передёрнулся, вспомнив, какими ласковыми могли быть его руки. Он ведь любил дядю. Любил и верил, что тот является самой надёжной поддержкой отца. Сочувствовал, когда видел тоску, мелькающую в глазах хайрена при взгляде на женщин.

Три химеры — учитель и два ученика. На них было радостно смотреть. Полный любви к жизни Орид, красивый и влекущий Иргад и строгий, рассудительный, пусть и немного холодноватый хайрен Игренаэш. Способные, талантливые и очень смелые.

По образам трёх мужчин побежала трещина, и они померкли, помрачнели.

Все трое мертвы.

Сперва Иргад, потом якобы «хайрен Игренаэш», следом Орид, а затем уже по-настоящему хайрен Игренаэш. Всем отрезали головы. Для химер такая насильственная смерть вполне обычна.

На сердце стало ещё тяжелее. Так прекрасно было прошлое и как отвратительно всё завершилось.

— И они хорошо ладили между собой? — Майяри никак не могла понять, что же её зацепило в рассказе хайнеса. Смутное волнение, предчувствие разгадки тревожило её.

Иерхарид вздрогнул, выныривая из воспоминаний, и, видя искренний интерес девушки, покорно ответил:

— Очень хорошо. Иргад пользовался особым покровительством хайрена Игренаэша. Только перед самой смертью Иргада в их отношениях появилась какая-то напряжённость, но вроде бы дядя не одобрял рвение своего ученика на поприще борьбы с преступностью. Он его берёг. Аизела, жена дяди, тоже была из рода Харый.

— Жена?

— Они развелись.

Иерхарид стянул верхнее одеяние и набросил его на девушек, как одеяло.

— Она слишком любила лезть в дела дяди, а ему это не нравилось. Я предполагаю, что она что-то узнала о его планах… возможно. И сама это не поняла, иначе бы дядя стал вдовцом, — помолчав, мужчина добавил: — Но сам он как-то сказал отцу, что она слишком амбициозна и хочет того, что получить невозможно.

— И она жива?

— Нет, умерла более трёхсот лет назад. Не знаю, что там случилось, но у неё не выдержало сердце. Вроде что-то ужасное. Я всего несколько лет как стал хайнесом и разбирался с беспорядками. Но она не поддерживала связь с дядей. Была очень обижена на него. Он же за её судьбой следил. Тогда мне казалось, что это оттого, что он чувствовал что-то к ней, сейчас же считаю, что он просто боялся. Но не думаю, что те события связаны с нашей историей, — мужчина окинул взглядом зверинец и замер, смотря на огромного хищного зверя, не сводящего с него пламенеющих звёздчатых глаз.

— Но есть кто-то из вашего прошлого, кто знает так много о вашей сестре. Или кто-то из вашего окружения много знает и много болтает.

— В моём прошлом было много тех, кто любит болтать.

Майяри выбралась из объятий подруги и, усевшись, осмотрелась уже с большим вниманием. Ярость тварей её ничуть не пугала, а они сами вызывали удивление. Причём не очень-то сильное: с гавалиимской живностью им не соперничать.

— Кто это? — девушка вопросительно посмотрела на хайнеса как на самого взрослого и знающего в их компании.

Тот отрицательно мотнул головой.

— Ни с чем подобным ранее не сталкивался.

— Здесь есть и малыш, — Лирка кивнула на клетку, где шипел и плевался от ярости детёныш с глазами разного цвета: красным и голубым. Озноб прошёлся по спине, и девушка поторопилась отвернуться, но потом вновь, словно её что-то манило, посмотрела на зверёныша.

— Что-то с ними не так.

Иерхарид втянул носом воздух, глаза опять слегка пожелтели. Майяри попыталась нащупать магию — а она здесь должна была быть, — но лишь ошейник слегка потеплел, что тоже неплохо: значит, есть что сдерживать.

— Господин, — взгляд девушки упёрся в пол, в многочисленные письмена, покрывавшие его, — вы…

— Я видел.

— Но ведь это символы алфавита хайрена Игренаэша, — Майяри возбуждённо подалась вперёд, жадно приникая лицом к решётке. — Господин Иерхарид, почему вы считаете, что прошлое, история с Сумасшедшим хайнесом, никак не связано с нынешними событиями? Везде, его символы встречаются нам везде.

— Яри, мой дядя не имеет отношения к… — бывший хайнес осмотрел помещение, — к этому. Мой дар… — оборотень на несколько секунд умолк и напряжённо взглянул на Лирку, — мой семейный дар позволяет мне видеть будущие события. Весьма туманно и при соблюдении множества условий… Он несовершенен… Нет, я не прорицатель, это скорее можно назвать обострённой интуицией. И этот же дар позволяет мне понимать, кто замешан в каких-то событиях. Если правильно задать вопрос. Впрочем, помогает он не всегда… — мужчина помрачнел, затем нервно улыбнулся. — Когда я задаю себе вопрос, мёртв ли хайрен Игренаэш, я чувствую, что он мёртв. И мой отец тоже. Они не могут быть участниками этих событий. Но я согласен, что это кто-то из старых знакомых, который знает очень многое и пользуется этими знаниями.

— Давайте подумаем, — Майяри прижалась лбом к решётке. — Есть кто-то, кто хорошо знает ваше прошлое, отношения в вашей семье и различные события. Вероятно, он хорошо знал хайнеса Озэнариша, иначе как бы он обманул вашу сестру. Этот кто-то также может использовать алфавит хайрена Игренаэша. Сам хайрен был очень скрытным и никому свои знания не передавал… Тёмные! — девушка сердито зашипела. — Я не могу поверить, что он совсем ничего не рассказывал своим ученикам. Зачем тогда вообще брать учеников? Кто ещё имел доступ к его разработкам? После смерти хайрена же пытались разобраться с защитой дворца.

— С защитой дворца пытались разобраться уже при мне. И я попросил помочь учителя дяди, господина Ахрелия, с которым ты имела знакомство.

Главный хранитель санаришской сокровищницы? Майяри удивлённо приподняла брови. Хотя действительно, кому, как не бывшему учителю, разбираться в творениях ученика.

— Но он не смог подобрать ключ к алфавиту. А больше никому я это дело не доверил.

Майяри опять вперила взгляд в печати. Видя готовые работы с использованием алфавита хайрена Игренаэша, она могла бы уловить принцип совмещения символов между собой, если бы знала о предназначении печатей. Отметила знаки из других алфавитов, которые выступали связующими звеньями. Всё же хайрен Игренаэш был гениален. Создать такую сложную, но гибкую систему… Только вот как эти печати активируются?

— Я тоже был удивлён, когда Орид заявил, что ничего не знает о разработках дяди. Его тогда вызвал на приём… Сумасшедший хайнес.

— Сумасшедший же был вашим дядей, — нахмурилась Лирка. — Зачем он вызывал своего ученика и спрашивал у него, знает ли тот что-то? Он сам не помнил?

Иерхарид пожал плечами.

— К тому времени он уже был не в себе. Может, он действительно что-то не помнил. Может, опасался, что Орид всё же что-то знает. А может, знал, что Ориду кое-что известно, но тот не захотел говорить. В любом случае он уже мёртв.

— Но в его доме могли быть какие-то бумаги хайрена, — заметила Майяри. — Если у хайрена начались проблемы с памятью или он опасался, что Орид воспользуется его наработками, то вполне понятно, почему он захотел ими завладеть. А потом эти записи могли попасть в другие руки. Кто же этот Деший? Я прожила в Салее слишком мало… Мне он не мог кого-то напомнить.

— Я видел его один раз, но и мне он не показался знакомым. И вообще, Яри, ты слышала, что хитроумные преступники, как художники, жаждут признания и поэтому делятся своими замыслами, когда те успешно воплотились или, наоборот, провалились? — дождавшись кивка, Иерхарид продолжил: — Так вот, этот Деший не художник.

Дверь зверинца бесшумно шевельнулась, но Лирка и господин Иерхарид тут же перевели на неё взгляды. Внутрь вошёл недовольный черноволосый мужчина с криво посаженной бородой. В одной руке он держал большой кувшин с водой, а под мышкой зажимал каравай хлеба. Следом зашёл рыжий верзила с копьём в руке.

— К стене, скляды, — просунув оружие между прутьев, он заставил Лирку и бывшего хайнеса отступить подальше от дверцы, а вот Майяри лишь пальцем отвела от своей груди остриё и обессиленно привалилась к решётке.

Чернобородый дёрнул дверцу на себя, та покорно отворилась, и он, быстро поставив внутрь кувшин и бросив хлеб, захлопнул её. Майяри успела заметить, как он зигзагообразно провёл ногой по одной из печатей.

— Уважаемый, — она устало посмотрела на брюнета, — а животные крепко заперты? А то нервно как-то…

— Да ты не боись, краля. Если эту хренотулину не трогать, — рыжий, насмешливо осклабившись, кивнул на одну из печатей, — то сидеть будут, пока не сдохнут. А уж если все разом выскочат, то… — он зловеще хмыкнул и щёлкнул пальцами по решётке, — разнесут за секунды. У-у-у, Тёмные духи!

— Молчи, — мрачно осадил его бородатый. — Пошли отсюда.

Оборотни направились на выход, но рыжий, издеваясь, делал вид, что вот-вот наступит на те самые открывающие печати.

— До встречи, барышни. Ещё свидимся, сильнейшество!

Дверь захлопнулась, и Иерхарид ошеломлённо моргнул.

Сильнейшество?

— Господин? — Лирка обеспокоенно посмотрела на него.

— Услышал кое-что знакомое…

— Что? — мгновенно насторожилась Майяри.

— Мелочь…

— В мелочах скрыто самое важное. Меня ловили из-за мелочей.

— Ловили? — удивился бывший хайнес, но сразу же понятливо поморщился. — Сильнейшество… Это обращение. Кто-то ко мне уже так обращался в прошлом. Не могу вспомнить кто…

— Вспоминайте. Лирка, подвинься.

Майяри расчистила место и осмотрелась в поисках чего-нибудь острого. Но не нашла даже камешка. Взгляд её упёрся в кувшин.

— Воду нужно выпить, — правильно истолковал её взгляд господин Иерхарид. — Силы нам ещё понадобятся.

Он разломил хлеб на три части, самую маленькую протянул Майяри — та всё равно не смогла бы съесть много, а они с Лиркой почти целы и им потребуются силы, чтобы пробить путь к свободе. Если выпадет шанс. А вот вода…

— Тебе нужно выпить побольше, — мужчина посмотрел на Майяри. — Выглядишь, Яри, совсем печально.

Через несколько минут бывший хайнес голыми руками разломал кувшин — так было тише, чем если бить его о пол, — и Майяри начала сосредоточенно карябать линии.

Кажется, она всё же смогла понять принцип работы Игренаэшевского алфавита. Ей же теперь известна одна печать, предназначение которой она знала.

— Кого первым-то взять? — охранник пошкрябал лысую голову грязными ногтями и уныло осмотрел слабо шевелящихся магов: верёвки им затянули безо всякой жалости.

— Может, вон ту? — товарищ указал на тоненькую женщину, лежавшую, скукожившись, на боку. — Господин с ней закончит, а мы потом её… — он похабно подмигнул.

— Тш-ш-ш-ш! — на него сердито глянули. — Господин же разозлится, если узнает.

— Если узнает.

— Эй, — среди лежащих вповалку магов зашевелился и попытался сесть худой мужчина с залысиной на голове. Ему это удалось, хоть и не с первого раза. — Я директор жаанидыйской школы. Если вы собрались куда-то тащить моих учеников, то я пойду первым.

— Ну раз сам напросился…

Охранники шагнули вперёд и подхватили главу школы под локти.