Смертельный дубль

Евгений Новицкий, 2022

Ностальгия по временам, уже успевшим стать историей. Автор настолько реально описывает атмосферу эпохи и внутреннее состояние героев, что веришь ему сразу и безоговорочно. Семидесятые годы. В одном из павильонов столичной киностудии покончил с собой актер Топорков. Майор Жаверов, ведущий дело, приходит к выводу, что смерть Топоркова – обычный суицид, вызванный депрессией актера от невостребованности. Шок от трагедии начинает понемногу проходить, как вдруг в том же павильоне происходит жестокое убийство известного режиссера. При этом случайный свидетель утверждает, что видел на месте преступления… недавно умершего Топоркова… Уникальная возможность на время вернуться в недавнее прошлое и в ощущении полной реальности прожить вместе с героями самый отчаянный отрезок их жизни. Настоящий детектив-ностальгия!

22

В конце съемочного дня, как и было условлено, Виолетта Ветлугина покинула шестой павильон в числе прочих актеров и персонала.

Через пятнадцать минут она вернулась обратно, где ее поджидал потирающий от нетерпения руки Роман Войномиров.

— Виолетта, лапуля моя, как долго я тебя ждал! Весь день только об этом и думал, а время, как нарочно, так медленно тянулось!.. — Эти слова режиссер перемежал пылкими, почти яростными поцелуями в губы, лицо и шею Ветлугиной.

— Ну что ж вы, Роман Ихти… То есть просто Роман! Что ж вы так сразу-то… набрасываетесь прямо? — смущенно залепетала актриса, пытаясь отстранить от себя жаждущего режиссера. — Давайте не так… сразу. Пожалуйста! Мы же с вами впервые наедине остались…

— Да мне просто не терпится, дорогая моя! — восторженно взвыл Войномиров, но тут же взял себя в руки. — Однако ты, конечно, права, прости. Для начала, само собой, посидим и так далее. Вот я вино приготовил. Как тебе красное?

— Красное — ничего, — равнодушно отозвалась артистка, поправляя платье.

— Чудно! — просиял режиссер. — Сейчас разолью… Вон у нас тут и столик, и стулья — все чин по чину…

Он убрал ширму, за которой действительно скрывался небольшой стол и два стула. Вытащив из лежавшей здесь же сумки бутылку вина, два бокала и штопор, Войномиров принялся откупоривать сосуд. Поразмыслив и на секунду отложив это дело, режиссер достал из сумки и поставил на стол бутылку водки — уже немного початую.

Ветлугина тем временем стала оглядываться в поисках зеркала. Найдя его, она поспешила причесаться, однако не успела даже мельком увидеть свое отражение. Кто-то вдруг оказался сзади и схватил ее за лицо ладонью, в которой была смоченная чем-то тряпка. Артистка смертельно перепугалась, но не успела и пикнуть, как тут же потеряла сознание, вернее — моментально заснула.

Усыпивший ее злоумышленник бесшумно оттащил обездвиженное тело за ближайшую декорацию. Все это произошло в какие-нибудь полминуты.

Войномиров тем временем уже разлил по бокалам вино и разложил на столике закуску: икру, сыр, колбасу, огурцы. Все это было нарезано и распределено по тарелкам за ту четверть часа, пока он дожидался Ветлугину.

— Виолетточка! — на весь павильон пропел Войномиров. — Прошу к столу!.. Где ты, радость моя? — Режиссер вышел из-за ширмы и оглянулся по сторонам. — Душенька, ты что, спряталась от меня? Ну, полно, не дурачься, выходи!.. Виолетта, ну я уже себя не контролирую! Еще минута — и я разорвусь от страсти! Ты же не желаешь смерти своему любимому режиссеру?.. Право, товарищ Ветлугина, это не смешно! У тебя, ты сама знаешь, нет лучшего друга, чем я! А ты со мной так обращаешься… Не мы ли еще вчера клялись с тобой в вечной симпатии и дружбе?.. Виолетта!

Войномиров, казалось, упивался собственной речью и не слишком усердно искал в павильоне Ветлугину, ожидая, что она вот-вот сама откуда-нибудь выйдет, чтобы со смехом и горячими извинениями кинуться ему на шею. Однако этого не происходило. В конце концов режиссер обиделся.

— И после такого ты все еще будешь утверждать, что мы — друзья? — выкрикнул он на весь павильон.

— Враги! — вдруг услышал он приглушенный, жуткий и, главное, мужской голос.

Войномирову моментально стало не по себе.

— Кто здесь? Кто?! А ну, выходите! Выходите сейчас же! — К досаде режиссера, все эти слова у него получилось произнести не приказным, а испуганным и каким-то даже жалким тоном.

— Враги! Давно ли друг от друга их жажда крови отвела? — задекламировал тот же неприятный голос, а через секунду режиссер увидел и его обладателя.

Из-за декораций вышел высокий человек в цилиндре и черной шубе до пят. Медленно надвигаясь на Войномирова, он продолжал свою декламацию:

— Давно ль они часы досуга, трапезу, мысли и дела делили дружно? Ныне злобно, врагам наследственным подобно, как в страшном, непонятном сне, они друг другу в тишине готовят гибель хладнокровно…