Смертельный дубль

Евгений Новицкий, 2022

Ностальгия по временам, уже успевшим стать историей. Автор настолько реально описывает атмосферу эпохи и внутреннее состояние героев, что веришь ему сразу и безоговорочно. Семидесятые годы. В одном из павильонов столичной киностудии покончил с собой актер Топорков. Майор Жаверов, ведущий дело, приходит к выводу, что смерть Топоркова – обычный суицид, вызванный депрессией актера от невостребованности. Шок от трагедии начинает понемногу проходить, как вдруг в том же павильоне происходит жестокое убийство известного режиссера. При этом случайный свидетель утверждает, что видел на месте преступления… недавно умершего Топоркова… Уникальная возможность на время вернуться в недавнее прошлое и в ощущении полной реальности прожить вместе с героями самый отчаянный отрезок их жизни. Настоящий детектив-ностальгия!

19

Жаверов без стука вошел в директорский кабинет и с порога гаркнул:

— Здравия желаю, Николай Трофимович! Майор Жаверов!

Сизов привстал:

— Да-да, пожалуйста, проходите… Добрый день.

— Не такой уж он и добрый, — вздохнул майор, садясь напротив директора. Сизов сел обратно в кресло.

— Что и говорить, кошмар, конечно, — с почти виноватыми интонациями заговорил директор. — Первый раз при мне что-то подобное случается… Да и до меня, насколько я знаю, ничего такого не происходило…

— Выходит, это первое убийство, совершенное на территории «Мосфильма»? — сделал вывод Жаверов.

— Лично я убежден, что первое, — сказал Сизов. — Если бы раньше что-то такое было, об этом бы все помнили… Да и этот случай теперь не забудется… Просто какую-то дурную славу «Мосфильм» начинает приобретать… Сначала самоубийство, теперь еще и убийство… Кстати, самоубийств здесь раньше тоже не было…

— Вот поэтому я и предполагаю, что оба эти дела могут быть как-то связаны, — кивнул майор.

— Да, но как? — растерянно спросил Сизов.

— Это еще предстоит выяснить… Полагаю, самоубийцу Топоркова вы не знали?

— Нет, — развел руками директор.

— Ну а с убитым Баклажановым, конечно, хорошо были знакомы?

— Не так чтобы хорошо — общались изредка, но только здесь, в этих стенах… Даже, скорее, в этом кабинете… Сами понимаете, режиссеры — такой народ… Либо они дома сценарий пишут, либо на съемочной площадке кино снимают… Особо их и не узнаешь… То есть я, как директор, имею куда меньшее представление о Баклажанове как о человеке, чем, например, актеры, которые у него снимались, или члены съемочной группы…

— Да, это понятно, — согласился Жаверов. — Всех их мы еще опросим. А вам, стало быть, совершенно нечего сообщить следствию?

— Боюсь, что нет, — вздохнул директор. Видно было, что ему очень хотелось быть полезным и что его расстраивала собственная в данном случае бесполезность.

— Скажите, а легко ли постороннему человеку попасть сюда, на «Мосфильм»? — спросил майор.

— А вы думаете, это сделал посторонний? — посмотрел на него Сизов.

— А вы думаете по-другому? Кто-то из своих?

— Нет, как раз то, что это сделал кто-то из наших… нет, такое у меня в голове не укладывается… А проникнуть — да, при желании мог и посторонний… Ну а куда у нас посторонний не может проникнуть? Тем более здесь ежедневно столько народу… Я бы даже сказал, что не сомневаюсь, что это сделал именно посторонний! — уверенно заключил Сизов. Майор молчал, и директор решил развить свою мысль: — Здесь ведь у нас огромный простор… Вся территория — тридцать пять гектаров… Масса возможностей спрятаться, затаиться… На «Мосфильме», как говорят, есть места, куда не ступала нога человека…

— Да, об этом мне уже доложили, — хмыкнул Жаверов. — Стало быть, установить здесь у вас жесткую пропускную систему затруднительно?

— Весьма затруднительно, — подтвердил Сизов. — К тому же, если кто-то захочет остаться совершенно незамеченным, он навряд ли пойдет через главный вход… Так что эта мера была бы даже и напрасной… Но, товарищ майор, — вдруг осекся директор, — ведь убийство уже произошло… И убийцы, конечно, очень давно тут нет. И едва ли он вновь сюда пожалует…

— Как знать, как знать, — отозвался Жаверов.

— Или вы полагаете, что такое может повториться? — Сизову стало не по себе от этой мысли.

— Ничего не могу сказать, пока мы хотя бы не узнаем, за что убили режиссера, — сказал майор, вставая. — Ну что ж, Николай Трофимович, не стану вас больше отвлекать. Будем держать вас в курсе, могу заверить, что это дело не останется нераскрытым. Правда, следствие может затянуться, но… В общем, всего доброго!

— Спасибо, — отвечал директор. — Будем очень благодарны, когда вы распутаете весь этот ужас.