Смертельный дубль

Евгений Новицкий, 2022

Ностальгия по временам, уже успевшим стать историей. Автор настолько реально описывает атмосферу эпохи и внутреннее состояние героев, что веришь ему сразу и безоговорочно. Семидесятые годы. В одном из павильонов столичной киностудии покончил с собой актер Топорков. Майор Жаверов, ведущий дело, приходит к выводу, что смерть Топоркова – обычный суицид, вызванный депрессией актера от невостребованности. Шок от трагедии начинает понемногу проходить, как вдруг в том же павильоне происходит жестокое убийство известного режиссера. При этом случайный свидетель утверждает, что видел на месте преступления… недавно умершего Топоркова… Уникальная возможность на время вернуться в недавнее прошлое и в ощущении полной реальности прожить вместе с героями самый отчаянный отрезок их жизни. Настоящий детектив-ностальгия!

24

Запальчиво высказав такое, режиссер даже усомнился в себе: не слишком ли он жесток? Но то, как отреагировал на его слова Топорков, заставило Войномирова пожалеть о сказанном.

Актер подбоченился и пристально посмотрел на Войномирова. Даже с расстояния в несколько метров режиссеру было видно, как моментально напряглось все тело Топоркова и какой чудовищной злостью засветились его глаза.

— Значит, я, по-вашему, бездарен? — прошипел Топорков. Цилиндр незаметно для Войномирова снова оказался на голове актера. — А тот самый, как его, Ведьмедев — гений актерского мастерства, да?

— Гений не гений, — растерянно пробормотал режиссер, — а сыграл нормально… У меня к нему нет претензий.

— Зато у меня к вам есть! — громовым голосом воскликнул Топорков.

— Помилуйте, да какие же? — занервничал Войномиров. — Какие претензии? Чего вы хотите от меня? Извиниться перед вами? Ну извольте — извинюсь…

— Извиниться! — передразнил Топорков. — Вы отняли у меня жизнь и хотите отделаться банальным извинением?

— Какую жизнь?! — воскликнул Войномиров. — У вас бред или… что у вас?!

— Разве вы не слыхали, — усмехнулся актер, — что меня уже нет на свете? Что я вынужден был повеситься по вине вам подобных?

— Псих! — не выдержал режиссер.

— Не псих, а призрак, — поправил Топорков. — Я пришел с того света по вашу душу!

С этими словами актер сунул руки в глубокие карманы своей шубы и вытащил оттуда два старинных по виду пистолета.

— Вот! — потряс он ими в воздухе. — Я буду настолько милостив к вам, что даже позволю вам сразиться со мной в честном поединке… Хотя вы этого и не заслуживаете. Вы — далеко не Ленский, между нами говоря…

— А вы — Онегин, что ли? — гаркнул Войномиров, все еще не двигаясь с места. — Совсем спятили?.. Все, я ухожу отсюда! Виолетта! — снова повернулся он в сторону декораций. — Выходи, мы уходим…

— А ну-ка, стоять! — услышал он вдруг железный голос Топоркова. Режиссер метнул на него взгляд и увидел, что актер направляет на него дуло. — Если вздумаете удрать, вам это не удастся: я вас немедленно застрелю. Воспользуйтесь моей добротой, пока не поздно, возьмите один из этих пистолетов… У вас есть шанс выжить, понимаете?

— Нет, нет, — замотал головой Войномиров. — Я не буду в этом участвовать… Это… кретинизм какой-то! Даже если это ненастоящие пистолеты, даже если холостые, я все равно… не собираюсь…

— Пистолеты — самые настоящие, — отрезал Топорков. — Дуэльные. Мастера Лепажа. Только немного переделанные с тех времен, когда они были изготовлены. Не сомневайтесь — они приведены в полную боеготовность. Пистолеты абсолютно одинаковые — выбирайте любой. Никакого подвоха. И, разумеется, они заряжены отнюдь не холостыми… Ну так что же? Подойдите и возьмите… Роман Иринархович?

Поскольку режиссер по-прежнему стоял столбом и теперь уже как будто потерял дар речи, Топорков направился к нему сам, приговаривая:

— Что ж, могу и я подойти, я не гордый… Тем более актер, как считается, должен уважать режиссера… Режиссеру-то не обязательно уважать артиста, но попробуй кто из нашего брата проявить малейшее к режиссеру пренебрежение — о, горя потом не оберешься…

Оказавшись лицом к лицу с Войномировым, Топорков молча протянул ему оба пистолета. Режиссер, глядя страдальческими глазами в лицо актера, прошептал:

— Послушайте, товарищ Топорков… Петр… Простите, не знаю вашего отчества… Но зовут вас Петр, правильно ведь?.. У меня хорошая память… Так вот, Петр… Петя… ну зачем вам это нужно? Скажите по совести! Чего вы этим добьетесь?

— Справедливости! — прозвучал раскатистый ответ Топоркова.