Камин для Снегурочки

Дарья Донцова, 2004

«Кто я такая?» Этот вопрос, как назойливая муха, жужжит в голове… Ее подобрала на шоссе шикарная поп-дива Глафира и привезла к себе домой. Что с ней случилось, она, хоть убей, не помнит, как не помнит ни своего имени, ни адреса… На новом месте ей рассказали, что ее зовут Таня. В недалеком прошлом она была домработницей, потом сбежала из дурдома, где сидела за убийство хозяина. Но этого просто не может быть! Она и мухи не обидит! А далее началось и вовсе странное… Казалось, ее не должны знать в мире шоу-бизнеса, где она, прислуга Глафиры, теперь вращается. Но многие люди узнают в ней совершенно разных женщин. И ничего хорошего все эти мифические особы собой не представляли: одна убила мужа, другая мошенница. Да уж, хрен редьки не слаще! А может, ее просто обманывают? Ведь в шоу-бизнесе царят нравы пираний. Не увернешься – сожрут и косточки не выплюнут! Придется самой выяснять, кто же она. Вот только с чего начать?..

ГЛАВА 6

— Хотите кофе или чаю, — тихо спросила вошедшая в приемную женщина, — вы сопровождаете Глафиру?

Я кивнула:

— Не помешаю, если присяду тут?

— Что вы, — улыбнулась женщина, — меня Лиза зовут, а вас как величать?

Я растерялась. Таня? Настя? На какое имя принесет мне паспорт Свин? Ну кто бы мог подумать, что на простой вопрос: «Как вас зовут?» — я не сумею сразу дать ответ.

— Можно взять журнал? — я быстро перевела разговор на другую тему.

— Конечно, — кивнула Лиза, — но они очень старые. Хотите принесу поновей? Мы их в парикмахерской кладем.

— Нет, нет, эти тоже подойдут.

— Да они за позапрошлый год, — улыбнулась Лиза, — давно выбросить пора, только все недосуг.

— Ерунда, мне без разницы!

— Кофе желаете?

— Вам нетрудно?

— Это моя работа, — улыбнулась Лиза, — со сливками?

— Лучше чай с лимоном, кстати, меня Таней зовут!

— Сию секунду, — кивнула Лиза и ушла.

Я стала вяло перелистывать яркие страницы. В голове вертелось неотвязно: Настя Звягинцева… Настя… Неужели это я! Настя Звягинцева!

— Я поняла: вам не хотелось мне представляться настоящим именем, и я очень рада, что вы все-таки решились, — сказала Лиза, ставя на столик красивую фарфоровую чашечку.

Я вздрогнула. Надо же, я задумалась и не заметила, как администратор вернулась в приемную.

— Вы о чем?

Лиза мягко улыбнулась.

— Сами же сейчас довольно громко сказали: «Настя Звягинцева».

Я плотно стиснула зубы, однако мне следует быть осторожнее и не увлекаться обдумыванием ситуации до потери бдительности.

— Вы меня не помните? — тихо спросила Лиза.

— Нет.

— Ну да, понятно, — вздохнула администратор, — я раньше в клинике Потапова работала, вы туда лечиться приходили, когда голос пропал.

— Извините, ошибка вышла. Я не Настя Звягинцева, просто мне вспомнилась эта девушка. Меня зовут Таня, и голоса я никогда не теряла, очень хорошо говорю, слышите?

Лиза моргнула:

— Понимаю, вы не бойтесь, я никому не расскажу.

— О чем?

— Да о вас.

— Обо мне? Что же такого плохого я сделала?

— Ничего, — пожала плечами Лиза и попыталась уйти, но я схватила ее за руку.

— Раз начали, договаривайте. Что вы про меня знаете?

— Сущую ерунду.

— А именно?

Лиза нахмурилась:

— Вам не надо бояться, узнать вас трудно, вы сильно изменились, постарели, перестали следить за собой. Но, видно, кулисы все-таки притягивают, раз к Глафире в услужение пошли. Она небось не в курсе, кто вы?

Я толкнула Лизу в кресло и нависла над ней.

— Живо говорите, кто я!

Администратор вытащила сигареты.

— О боже, язык мой — враг мой. Ну кто меня за него дергал, не мое это дело, в конце концов, назвались Таней — и хорошо. Успокойтесь, я же не Ира Кротова, деньги на сплетнях не делаю, от меня никаких неприятностей не будет.

— Сейчас же все рассказывайте!

— Хорошо, хорошо. Вы — Настя Звягинцева. Были певичкой, выбивались в люди, пели всякую ерунду вроде Глафиры. Пели, пели, а потом пропали. Кстати, у вас с голосом проблемы были, вы обратились в клинику, я там на ресепшен сидела. Вы часто ходили на процедуры, ну и выяснилось…

— Что?! — в изнеможении воскликнула я. — Что обо мне выяснилось? Еще какая информация? Я убила группу младших школьников? Взорвала интернат со стариками? Сожгла приют бездомных животных?

Лиза улыбнулась.

— Ну, все не так страшно. Вы просто говорили, что вам двадцать пять лет, а выяснилось, что намного больше. Доктор наш, Карл Львович, все восхищался, до чего вы здорово выглядите, просто блеск. Только голоса он вам не вернул, певческого я имею в виду. А потом певица Звягинцева исчезла, больше ничего про вас я не слышала. Хотя постойте… впрочем… нет, больше ничего не знаю!

Я вцепилась Лизе в плечи и, сильно встряхнув ее, велела:

— Говорите до конца.

— Право же! Это просто сплетни.

— Быстрей.

— Ну… не я придумала, люди болтали! Я же сразу потом к Лисе перешла, а здесь шоу-биз, языки мелют…

— Короче…

— Ладно, кхм, кхм, — закашляла Лиза, — значит, одни болтали, что вы любовника убили и в тюрьму сели. Другие говорили: вы в психушку попали, третьи — будто вас саму убили. Правды-то никто не знает. Да вы не бойтесь, вас узнать практически невозможно, волосы другие, макияжа нет, постарели, хоть и смотритесь ничего, только возраст на морде написан, никак на двадцать пять не тянете. Весь блеск сошел!

— Как же вы меня опознали? — прошипела я.

Лиза хмыкнула:

— Ну… дело житейское.

— Господи, опять секреты!

— Вы выпить любили, коньяк хлестали, — понеслась Лиза, — несколько раз в клинику подшофе являлись, Карл Львович вас домой отправлял. Ну не может же фониатр^[1] работать с выпившим человеком. Потом он вам приговор вынес: петь никогда не сможете.

Я молча слушала Лизу.

Когда Настя узнала, что путь на сцену для нее закрыт, то прямо в кабинете у доктора впала в истерику, и перепуганный Карл Львович велел Лизе проводить неудачливую певицу домой.

Настя, сев в машину, вытащила из сумочки фляжку, по дороге насосалась коньяка, опьянела, и Лизе пришлось буквально на плечах тащить ее в дом. В шикарном трехэтажном здании не было ни души. Лиза доволокла Настю до спальни, уложила в кровать и хотела уходить. И тут Звягинцева вскочила, схватила нож, лежавший невесть зачем на тумбочке, и с воплем: «Не хочу жить!» — полоснула себя по запястью. Полилась кровь. Настя, истерично хохоча, еще раз полоснула по руке, потом второй, третий. Перепуганная насмерть Лиза отняла у буянки нож и вызвала «Скорую». Врачи забрали Настю, Лиза уехала домой, больше они со Звягинцевой не встречались.

— Я как вашу руку увидела, сразу все поняла, — тихо добавила Лиза.

Я машинально посмотрела на свою левую кисть. Тонкий шрам, словно браслет, охватывал запястье. В душе поднялось смятение. Значит, я — Настя Звягинцева! Хотя, может, и нет. Это просто совпадение!

— Вы не переживайте, — пожала плечами Лиза, — можно чем-то другим заняться, вовсе не стыдно и полы мыть. Но я никому ничего не расскажу. Понимаю, вам неохота, чтобы люди знали!

— Где Глашка? — заорал Свин, вламываясь в зал. — Она про концерт не забыла? Танька, иди ищи ее.

— Сенечка, — засюсюкали из другого конца комнаты, — дай поцелую тебя, котик.

Лися подскочил и заключил Свина в объятия.

— Веди сюда звездищу, — велел продюсер. — Лизка, кофе!

Стилист и администраторша прыснули в разные стороны. Свин вынул платок и вытер щеки.

— Понимаешь, киса, — заявил он, — я лицо нетрадиционной для нашей эстрады ориентации — не пидор, баб люблю. Таких, как я, очень мало, остальные все, блин… слов нет! Где Глашка?

— Незачем орать, — отчеканила черноволосая женщина, появившаяся в приемной.

Я икнула. Это Глафира? Матерь божья!

— Усраться! — взвизгнул Свин. — Что случилось?

— Не нравится? — слегка испуганно поинтересовался Лися. — Коренная смена имиджа. Вместо нежной блондинки — роковая брюнетка-вамп, погибель мужчин!

Свин молча обозревал Глафиру.

— Сеня, — осторожно сказал Лися, — мы же придерживаемся концепции «девочка-крик», сплошной скандал. Блондинка в таком случае не канает. Брюнетка — самое оно!

— Верни Глафиру, — спокойно велел Свин, — я столько бабок на ее раскрутку убил, мне знакомая морда нужна.

— Нет, — закапризничала певичка, — меня только что с Хлебниковой перепутали! Хочу новый имидж! Так на концерт поеду.

— Это парик? — осведомился Свин.

Лися кивнул:

— Да, я не рискнул сразу на краску.

Свин молча сдернул с Глафиры накладные волосы.

— Ой, — взвыла та, — больно!

— Физиономию мыть, красить, как всегда, — распорядился Свин.

— Идиот! — затопала ногами Глафира. — Скунс, дебил! Хочу быть брюнеткой! Хочу! Я звезда! Суперстар.

И тут Свин побагровел. Глаза его медленно сузились, губы сжались в ниточку. Лися змейкой юркнул за диван, Глаша примолкла, но поздно. Семен схватил певичку за руку и вывернул ее.

— Больно! — закричала Глафира.

В ее глазах появились слезы.

— Хорошо, — протянул Свин.

Потом он вытер лицо певицы париком, с удовлетворением посмотрел на испорченный макияж и отчеканил:

— Ты — никто! Слабо воющая кукла без мозгов. Я тебя сотворил, я тебя и убью. Фанерщица! Звезда, блин! Кошка мяукающая! Дать бы пинка, да денег потраченных жаль. Молчать, сука! Лися!

— Я здесь! — пискнул стилист.

— Еще раз без меня имидж менять надумаешь…

— Понял, понял.

— Ступай, нанеси ей макияж заново, — велел Свин.

Глафира, разрыдавшись, упала на диван.

— Не пойду.

Семен с силой ущипнул ее за голую руку.

— Двигай, уродина, концерт скоро, хорош истерики гонять, журналистов тут нет.

— Мне плохо!

Свин со всего размаха отвесил певице оплеуху.

— Теперь лучше?

Глафира захлебнулась слезами.

— Не бей ее, — закричала я, кидаясь к Свину, — она уже идет грим накладывать!

Но Глафира уперлась.

— Нет, — прошептала она, — не хочу, я устала, заболела! Нет.

Свин снова поднял руку, я повисла на продюсере.

— Стой, ты ей синяков наставишь перед концертом.

Мужик опустил карающую длань и пнул Глафину ботинком в бок.

— Шевелись, суперстарина! Поющая коза!

Я кинулась к Глафире:

— Вставай, милая, он тебя убьет. Сейчас не надо капризничать. Ты звезда, спору нет, но у него деньги. Идем, солнышко, ну, поругались, с кем не бывает, пошли!

Лепеча всякие глупости, я подняла Глафиру и повела ее за стилистом.

— Я его убью, — прошептала она, — пырну ножиком в сердце, скот! Сволочь!

— Обязательно, — тихо ответила я, — но не сейчас, не здесь же, при всех.

— Ты мне поможешь, — в полной отключке бормотала Глафира, — да? Скажи? Давай его вместе зарежем? Соглашайся, а то я не пойду краситься!

— Конечно, милая, — успокоила я ее, — обязательно, похоже, в этом вопросе я большой профессионал.

Примечания

1

Фониатр — врач, который лечит певцов, восстанавливает голос.