Камин для Снегурочки

Дарья Донцова, 2004

«Кто я такая?» Этот вопрос, как назойливая муха, жужжит в голове… Ее подобрала на шоссе шикарная поп-дива Глафира и привезла к себе домой. Что с ней случилось, она, хоть убей, не помнит, как не помнит ни своего имени, ни адреса… На новом месте ей рассказали, что ее зовут Таня. В недалеком прошлом она была домработницей, потом сбежала из дурдома, где сидела за убийство хозяина. Но этого просто не может быть! Она и мухи не обидит! А далее началось и вовсе странное… Казалось, ее не должны знать в мире шоу-бизнеса, где она, прислуга Глафиры, теперь вращается. Но многие люди узнают в ней совершенно разных женщин. И ничего хорошего все эти мифические особы собой не представляли: одна убила мужа, другая мошенница. Да уж, хрен редьки не слаще! А может, ее просто обманывают? Ведь в шоу-бизнесе царят нравы пираний. Не увернешься – сожрут и косточки не выплюнут! Придется самой выяснять, кто же она. Вот только с чего начать?..

Все события, описанные в книге, никогда не происходили в действительности. Сюжетные линии выдуманы, совпадения имен и фамилий случайны.

ГЛАВА 1

Никогда не знаешь, с какой стороны к тебе подползет неприятность. И вообще, никому не известно, что с ним случится через пять минут.

Как-то в начале июня я сидела в кафе вместе со своей подругой Ленкой Горбуновой. Время было довольно позднее, около полуночи, но, как ни странно, я никуда не спешила. Дело в том, что все мои домашние уехали кто куда, и мне предстояло провести несколько дней в одиночестве. Первые сутки я наслаждалась тишиной и покоем, на вторые загрустила, а на третьи, решив отвлечься, отправилась на встречу с Ленкой.

Мы славно провели время, выпили кофе, поели пирожных, а потом я с завистью сказала:

— Какие у тебя красивые волосы!

— Ага, — кивнула Ленка, — правда шикарные?

— Словно из рекламного ролика, — кивнула я, — густые и блестящие. А у меня! Просто кошмар! Мою их каждый день, и все равно тусклые, не лежат, секутся на концах. Да еще ногти в последнее время слоиться начали. Наверное, старость подбирается.

— Глупости, — захихикала Ленка, — какие наши годы! Просто нехватка витаминов.

— Я их принимаю каждое утро!

— Значит, не те! — не сдавалась Ленка. — У меня, между прочим, на голове тоже сено торчало, пока одно средство не посоветовали. Во, гляди.

С этими словами Ленка вытащила из сумки пластиковый флакон, набитый большими розовыми капсулами.

— Помогает классно, — заверила меня она, — через три дня я совсем другой вид приобрела.

— Дай название спишу, — загорелась я, — тоже хочу попробовать!

Ленка открутила пробку, потом, высыпав на салфетку примерно двадцать желатиновых капсул, сказала:

— На, попробуй. Сначала сразу надо слопать пять штук, а потом после каждой еды по две. Волшебное средство, только дорогое.

— Ты мне просто название скажи, — улыбнулась я, — сама куплю.

— Оно у нас не продается, — вздохнула Ленка. — Его мне Колька привез из Китая. Это их народная примочка, супер-пупер-полезная. Если через три дня поймешь, что тебе лучше становится — энергия прибывает, волосы заблестели, сон наладился, — позвони мне, а я Кольку попрошу, он и тебе витаминчики из Пекина притащит.

— Ну спасибо, — обрадовалась я.

— Ты сразу-то пять штук прими, — велела Ленка.

— Большие очень, — скривилась я, глотая капсулы.

— Ради красоты можно потерпеть, — хмыкнула подруга.

Мы расплатились по счету, я проводила Ленку до ее машины.

— Звони! — крикнула Горбунова и умчалась на бешеной скорости.

Я осталась одна, надо было ехать домой, но отчего-то на меня напал столбняк. Начало июня в этом году выдалось просто замечательное. Вот уже несколько дней термометр стабильно показывает плюс двадцать три, на небе ни облачка, редкая погода для столицы. У нас ведь, как правило, на Новый год расцветают розы, а в июне валит снег.

Улица, вернее, маленький переулочек, где располагалось кафе, выглядела пустынной. Впрочем, завтра рабочий день, и, несмотря на великолепную погоду, большинство москвичей уже улеглось спать. Если честно, я сама не слишком люблю посещать злачные места, расположенные на окраине Москвы, но Ленка недавно переехала в район новостроек, и, когда я, позвонив, сказала: «Давай встретимся», она ответила: «Если тебе все равно где, то лучше в ресторанчике „Винни-Пух“, там кормят отлично, кофе варят классный».

— Где же такой трактир? — изумилась я.

— А недалеко от моей новой квартиры, — пустилась в объяснения подруга, — извини, к себе не зову, у меня стены штробят под проводку. Грязища повсюду! Вот закончу ремонт, тогда и приглашу на новоселье. Ну какая тебе разница, где нам встречаться? А мне нельзя далеко от квартиры уезжать, мало ли что. Этот «Винни-Пух» вполне приличное место, тихое, народу никого, кормят хорошо!

И вот сейчас я стою совершенно одна, поздним вечером, даже ночью, в незнакомом, почти не заселенном районе, а вокруг ни души. Мне неприятно и некомфортно.

Внезапно стало душно. Наверное, собиралась гроза. Не успела в голове возникнуть эта мысль, как перед глазами блеснула молния, но грома не было слышно. «Надо поспешить домой», — вяло подумала я, пытаясь оторвать ноги от асфальта, и тут прямо передо мной снова ударила молния. Яркий свет вспыхнул в глазах, на голову словно надвинули тесную, тяжелую шапку, потом внезапно потемнело. Я хотела было шагнуть вперед и оказалась в кромешной темноте…

— Отметь там, — донеслось из плотного тумана, — два часа ровно, бирку нацепи.

— Ага, — ответил другой голос, тоже мужской, но более высокий. — А че писать?

— Учи вас всему! Число, время и паспортные данные.

— Так у ней документов нет.

— Тогда пиши — неизвестная, пусть ее к неопознанным положат.

Я попыталась открыть глаза, но ничего не вышло. Чьи-то грубые, крепкие пальцы схватили меня за левую щиколотку.

— Слышь, Колька, — сказал мужчина, — а у ей ногти лаком помазаны, розовым таким.

— И че?

— Не похожа она на бомжиху.

— Ты нам сложностей не создавай, — обозлился Колька, — документов нет? Нет! Вот и отправляй куда велено, не наше это дело, понял, Толян?

— И не грязная она, — бубнил Толян, что-то делая с моей ногой.

— На одежду глянь, — сказал Колька, — дерьмо вонючее.

— А сама-то чистая, — не успокаивался Толян. — Руки тоже аккуратные!

— Заткнись!

— Так маникюр есть! И видишь полоску на пальце, такую белую.

— И че?

— Она кольцо носила! Не, это не бомжиха.

— Толян, — сурово заявил Колька, — тебя сюда на практику прислали? Вот и учись у меня. Вези в морг. Я хочу спокойно матч посмотреть, ей уже до лампочки, где лежать, а наши с такой командой больше никогда играть не будут. Завтра Семен Петрович явится, и разберемся. Маникюр, педикюр… С улицы привезли, в одежде рваной, без обуви, документов нет…

— А ноги чистые, — зудел Толян, — как же она босиком ходила и не испачкалась? Нелогично.

— Пошел ты со своей логикой, — заорал Николай, — вот несчастье на мою голову! Практикант хренов! Ее «Скорая» в приемный покой приволокла! Одну! С улицы! Тетка померла, к несчастью, не у них в машине, а у нас в коридоре, отправляй ее в морг! Да не в первый, к приличным, а во второй, к бомжарам. Небось проститутка! Отсюда и ногти крашеные. Попользовались ею и вышвырнули…

— Не получается по-твоему!

— Ну все, — рявкнул Николай, — матч уже пять минут идет! Умерла так умерла, блин.

Хлопнула дверь. Пока мужчины спорили, я пыталась открыть глаза или рот или пошевелиться, но отчего-то ни одна часть моего тела не повиновалась мне. Руки, ноги не желали двигаться, шея не поворачивалась, и диалог парней я слышала словно сквозь вату, никаких эмоций он у меня не вызвал. Кто-то умер… Я, скорей всего, сплю и вижу дурацкий сон.

Чьи-то руки подняли меня, уронили на железный матрас, потом кровать затряслась…

— Ты чё ее головой вперед толкаешь, — загундосил Толян, — ногами положено!

— Молчи, студент, — ответил звонкий девичий голос, — нашелся тут!

Я пыталась вырваться из вязкой темноты, облепившей меня, хотела спросить: «Что случилось?» — но пошевелить губами не сумела и заснула…

— И кто из них? — раздался мужской голос.

— Ну… вон та, наверное, — ответил второй мужчина, — слева, бери ее.

— На бирку глянь, — велел первый.

— Ща, не, Макс, лучше сам позырь, не разобрать.

— Ты, Витька, очки себе купи!

— Пошел на…

— Сам иди! Это она! Видишь, написано «неопознанный», клади сюда.

— Во блин, тяжелая!

— Так мертвое тело завсегда тяжельче живого, подымай.

Чьи-то руки схватили меня, понесли, потом по лицу пробежал ветерок.

— Внутрь пихай.

— Нормалек, улеглась.

— Теперь куда?

— Поглупей чего спроси, к Ивану.

Из моей головы медленно начал уходить туман, и появились какие-то ощущения. Через некоторое время я поняла, что лежу на спине, на чем-то жестком, подпрыгивающем, мне очень холодно, неудобно и плохо. Но это определенно не явь, а ужасный, кошмарный сон. Иначе почему я никак не могу открыть глаза?

Внезапно тряска прекратилась, послышался противный лязг.

— Привезли? — прозвучало издалека.

— Да.

— Где?

— В кузове.

— Ясное дело, не на сиденье, показывай.

— Вот.

Повисла тишина. Потом мужик с негодованием воскликнул:

— Это что? Ты кого припер, Витя?

— Как велели, из морга, неопознанная, нам Николай Михайлович выдал. Мы ему заплатили, все путем, — затарахтел тот, кто отзывался на имя Виктор, — не сомневайтесь.

— Идиот! Кто это?

— Так, Иван Николаевич, — труп!

— Чей?!

— Ну… как велено… бабы!

— Какой?

–…э…неопознанной!

— И где ты… его взял?

— Так Николай Михайлович выдал. Она к ним в ночь поступила, вчера, то есть сегодня. Документы он похерил, вот и получается, что о ней никто не знает. Все как надо.

— Витя, ты…

— Да че я сделал-то!

— Дерьмо, — заорал Иван Николаевич, — никому ничего поручить нельзя! Все самому делать надо! Урод! Кретин!

— Так че я не так сделал? — обиженно занудил Витя.

— Все, — бушевал Иван Николаевич. — Мне нужна старуха! Ста-ру-ха! Баба семидесяти лет! Или около того, а здесь кто, а? Ей пятидесяти не дать!

— Намного моложе будет, — встрял еще один до сих пор молчавший мужчина, — вон грудь какая!

— Молчи, придурок, — взвизгнул Иван Николаевич, — только о сиськах и думаешь, гондон!

— Мне такую Николай дал, — отбивался Виктор.

— Ну, ща ему мало не покажется, — пообещал Иван Николаевич.

Послышалось тихое пиканье, потом мужик гаркнул:

— Колька, сучий потрох, кого мне прислал! Мне бабка нужна старая…

Вяло слушая его речь, щедро пересыпанную матом, я изо всех сил пыталась проснуться.

— Езжай опять к Кольке, — велел Иван Николаевич.

— А эту куда? — спросил Витя.

— Куда, куда, на холодец сварите.

— Скажете тоже, — хихикнул Виктор, — назад, что ли, тащить?

— Нет! Колька уже заплатил, чтоб не болтали. Заройте ее с Лешкой в лесу.

— Сделаем, — прозвучали дуэтом голоса.

— Быстро засыпьте — и к Кольке, — велел Иван Николаевич, — твари, идиоты!

Вновь послышался лязг, пол подо мной затрясся. Я попробовала крикнуть, но не сумела. Очень быстро шум мотора стих. Грубые руки схватили меня за щиколотку, протащили и бросили, на этот раз не на железо, а на что-то мягкое.

— Неси лопату, Лешка.

— А ее нет!

— Ты че, не взял?

— Не.

— Идиот!

— Сам такой!

–…

— От… слышу!

— Ладно, — слегка успокоился Витя, — жди тут, съезжу за заступом.

— Я с тобой.

— С какой стати?

— Не останусь с ней один!

— Во придурок! Боишься, что ли?

— Ага, — честно признался Леша, — мне от трупов нехорошо.

— Ну ты и чмо! Мертвецы безобиднее живых.

— Не, я с тобой поеду.

— А эту кто караулить будет?

— А че с ней сделается? Пусть лежит. Или сам оставайся, а я за лопатой сгоняю, — предложил Леша.

— Нет, — быстро буркнул Витя, — вместе прокатимся.

Повисла тишина, я, плохо понимая, что происходит, пошевелила рукой… И тут со всего размаху мне на живот шлепнулось что-то скользкое, мягкое, отвратительное…

Из груди вырвался жуткий крик, я села и раскрыла глаза… Вокруг стеной стоял лес, серый рассвет едва проникал сквозь кроны деревьев. В легком недоумении я огляделась и мгновенно просекла ситуацию. Господи, я умерла, попала в морг, оттуда меня, спутав с кем-то, увезли. А вот теперь, чтобы исправить ошибку, парни снова поедут в трупохранилище, а меня сейчас зароют тут, вот на этой симпатичной поляне. Мои могильщики забыли лопату, скоро они вернутся. Надо бежать отсюда с реактивной скоростью. Ни в коем случае нельзя дожидаться этих Витю и Лешу. Парни явно принадлежат к криминальному сообществу. Ну кому еще придет в голову брать из больницы неопознанное тело?

Я вскочила на подгибающиеся от слабости ноги, дикий, животный страх прибавил мне сил. В ту же секунду стало понятно, что я совершенно голая. На секунду меня охватило отчаяние, но вдруг взгляд упал на лежащее передо мной грязное серое байковое одеяло. Я схватила его, набросила на плечи и понеслась сквозь кустарник, не чуя земли под босыми ногами.