Тайна с глазами, полными любви

Василий Дыш

У нее есть имя, но ее нет.У нее есть тело, но ее нет.У нее есть жизнь, но ее нет.Такие условия ей были поставлены для беспрекословного выполнения.Она Тайна, она есть, и у нее есть любовь.

Глава 11

Рами познакомилась с медсестрой из больницы. Та приехала из Узбекистана когда-то, выйдя замуж за мужчину из этой страны. Ее звали Динара, Динка. Вполне русское имя, как казалось ей. Они с ней сошлись именно на знании русского языка. Динара была на двенадцать лет старше. Это не было важным в их дружбе. Главное, она нашла выход из того окружения, что вокруг нее. Из того навязываемого мировоззрения, который она отвергла раз и навсегда — уже невозможно определить, когда это случилось. Они стали подругами. Рами вновь говорила на русском языке, языке ее юности и свободы. Динара говорила с тем акцентом, который очень заметен любому русскому, но Рами не обращала на акцент внимания. Не это было главное! Она опять могла слышать и общаться на языке, в который влюбилась!

Рами была врач, одна из самых известных в городе, а Динка была лишь медсестрой. Рами, чтобы не испугать новую подругу этой разницей в социальных статусах, стала всячески ухаживать за этой дружбой. Дарила подарки, внимание. Допускала какие-то дозволенности по отношению к себе, чтобы не ощущала новая подруга пропасти, которая разделяла их по правилам страны и клана. Родственники за этим наблюдали снисходительно. Динка прошла проверку — она не представляла угрозы.

Они стали много свободного времени проводить вместе. Смотрели русские фильмы, слушали русскую музыку. Говорили на том самом, близком ей языке. Мелодичность и особую осмысленность языка она поняла еще в Москве. Очень любила разложить вдруг неизвестное сложное словосочетание на части и разобраться в устройстве. Она совершенствовалась. Она создавала свой мир вокруг себя, чтобы хоть иногда чувствовать свободу. Замечательно, что никто из ее окружения дома не знал русского языка. Это создавало иллюзию вседозволенности, что ли, в выражениях словом. Тогда она вспоминала ругательства на русском — смачные и выразительные. В моменты отчаяния. Она не стеснялась — это все равно, что говорить с дельфинами. Кругом были именно полуразумные существа. Они в своей назойливой опеке выплескивали вместе с водой ребенка, в данном случае — ее сущность, ее Я. Рами не поддавалась. Она бунтовала. Теперь она не одна, теперь у нее есть подруга. Которая понимает ее — ей казалось. Она цеплялась за эту веру в дружбу. Она дружила с Динкой честно и бескорыстно, осыпая подругу своей добротой.

Динка была к ней приближена максимально. Иногда она чувствовала, что она ее сестра, почему-то. Наверное, оттого, что русский язык, который не понимает никто вокруг — ни на работе, ни в быту, стал способом их тайного общения. Они могли перейти на русский сразу, высказав свое впечатление от события. Матом. Ей очень нравилась краткость русского мата. Его какое-то озорство. В отличие от иностранцев, которые заучили слова брани на русском и применяют это везде, где могут. Показывая, что они тоже знают мат, но не понимая иронии и смысла, издевки и уважения, уничижения и впечатления, которое другими словами трудно объяснить с той емкостью, как не на русском мате. Рами этим знанием владела. С Динкой. Правда, Динка больше употребляла мат в разговорах даже между ними — Рами это коробило. Динка, видимо, поняв, что в мате ее знатная подруга находит некое наслаждение, вспоминала новые слова, если они вдруг отыскивались в ее памяти. И не знала границ. Может быть, даже чуть издеваясь.

Но они были вместе. Вместе ходили в сауну в ее доме. Она ведь любила все, что идет на пользу ее красоте. Сауна, бассейн, прогулки, кальян.

Всем этим она делилась с Динкой. Не для того, чтобы понравиться и притянуть еще больше подругу, а просто потому, что она считала это само собой разумеющимся. Ведь они друзья. И что с того, если ее финансовые возможности намного больше свободны, чем у Динки — она с радостью отдаст все, что та попросит. Или намекнет. Это доставляло ей удовлетворение — помочь нуждающейся. Со всем вытекающим отсюда — по заработку тоже. Но она никогда не говорила об этой разнице. Они ровня. Они подруги.

У Динки было трое детей-подростков. Рами стала принимать участие в их жизни. Поставила себе в приоритет образование детей Динары. Рами оплачивала их обучение в престижных школах города, где, как ей верилось, детей подруги научат нужным и качественным знаниям. Она принимала участие в их судьбе совершенно бескорыстно. Учебники, школьная форма, репетиторы для дополнительных занятий — все, как и к своим родным детям. Деньги для этого она брала из того не огромного, но все-таки источника средств, что ей выделял регулярно папа, пытаясь откупить, наверное, свои отцовские чувства материальной помощью. Сказать, что это было просто, нет — ведь все ее расходы строжайшим образом были подконтрольны ее братьям. Счета проверялись, и при любых сомнениях задавались вопросы: куда ты тратишь деньги?

Это жизнь под колпаком. Она научилась. Она хитрила, обманывала своих контролеров. Убеждала, что суммы, а там получались довольно большие по меркам ее страны, она тратит на своих детей, которые тоже были в школьном возрасте. Видимо, эти объяснения, каждый раз новые, удовлетворяли братьев, которые были богатыми людьми, и они закрывали глаза на траты сестры. Подобно руке дающей, всегда заказывала что-либо из одежды, аксессуаров в интернете с доставкой по почте, и всегда в двух экземплярах. Для подруги. Для той, которая была ей необходима для глотка воспоминаний о России.

Она взяла на свою заботу все денежные расходы Динары. От больших до самых мелких.

Динка пыталась как-то даже заняться бизнесом, медицинским — кто-то ей посоветовал. Конечно, попросила кредит на первое приобретение у подруги. С заверениями отдать. Как разбогатеет.

А это значит — никогда. Рами давала. Больше, чем было испрошено. В отличие от Динки она могла просчитать свои возможности. Она не была в доле, и если подруга просит, то она сделает для нее все.

Конечно, Динка погорела. Она не состоялась, ее выгнали, она подвела, она проторговалась. Деньги Рами не требовала назад. Никогда не заводя разговор о неудачных попытках Динки. Так она понимала дружбу. И русское общение с русской, как ей казалось, душой.

Динка, принимая подарки, очень сдержанно благодарила, пытаясь показать свое достоинство как бы: если ты так предлагаешь — я возьму. Не стараясь уловить в таких ответах двойной смысл, Рами радовалась, что она нужна подруге. Решала даже какие-то проблемы через могущественных родственников своих, возникающие и необходимые для Динки. Она приняла Динару.

Динара стала ее тенью. Динара стала ее подушкой откровений, куда выплакивала Рами свои проблемы, получая в ответ очень осторожные советы. Динара боялась могущественного папу и братьев.

Ни красотой, ни статью, ни фигурой Динка не была и чуть близка к ней. Абсолютно. Маленькая — нулевого размера грудь, узкие бедра, вечно уставшее лицо, может быть, от зависти — Рами не задумывалась. Конечно, Динара стала копировать ее. Это было очень нелепо. Ее фигура, волосы, лицо, знания, в конце концов, не шли ни в какое сравнение. Но она копировала. Такое всегда делали люди, которые хоть чуть-чуть как-то соприкоснулись с Рами. Она так действовала на всех. Ее любили и восхищались. Были ли там иные чувства, неизвестно. Скорее всего, так мы следуем идеалу, который нечаянно находим, даже не отдавая себе иногда отчета в том, насколько это невозможно по различным причинам.

Динка пыталась отпустить длинные волосы, ни в какое сравнение не идущие с волосами Рами. Там на Востоке волосы — это главное украшение женщины. И поэтому так много требуют внимания и ухода. Наверное, так везде.

Раз в год Рами отрезала покороче свои отросшие волосы и отдавала Динке, по ее просьбе. Динка забирала ее волосы прямо из парикмахерского салона. Она их продавала — знала тех, кто покупает волосы, срезанные в парикмахерских, за неплохие деньги, в зависимости от качества и длины. Волосы подруги были шикарны. Как шелк. За них давали очень много денег. Динка выручала за них 400—600 долларов.

Рами не возражала, если подруге надо — с нее не убудет, отрастут быстро. Это такая малость из того, что она еще может сделать для единственной, до такой степени близкой подруги.

В сауне-хамаме, где регулярно они принимали процедуры чистоты, Динка, конечно, помогала всячески, ублажая богатую подругу. Намыливала ей спину, руки, ноги. Делала маски на тело, поливала водой. Делала массаж, как могла.

Рами благодарила за помощь. Ведь она то же самое могла бы сделать для подруги. Попроси она об этом. Но та лишь ухаживала за ней и отказывалась от ответного действия. Это было нормально. Она была счастлива в такие вот минуты блаженства, ощущения тела и чистоты — она очень любила это состояние. Но не с отказом от всего, что вокруг. Ее принципы были в том, что она здорова и может быть примером в уважительном отношении к своему телу. Она знала все процессы, происходящие в человеческом организме — она врач, и люди вокруг доверят ей свои проблемы и болезни, которые она вылечит или облегчит, если сама будет примером здоровья и красоты.