Волчьи люди

Ольга Шильцова

Соседи в посёлке считают Максима странным – нелюдимый, непьющий, неженатый. И даже самые близкие не подозревают о его мистической связи с волком.Максим – оборотень-полукровка. Он знает, что жизнь его будет короткой. Ни семьи, ни детей – таков закон. Макс не собирался нарушать запрет, но после встречи с Ольгой становится ясно, что у его волка другое мнение на этот счёт.

© Ольга Шильцова, 2023

ISBN 978-5-0062-0314-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

— Прекрати, мать! — прикрикнул Максим. Вида женских слёз, особенно крокодиловых, он не переносил. — Меня не будет всего пять дней. И так сижу здесь с тобой, как привязанный.

— А ну, не ори, — огрызнулась на старшего сына Раиса Ивановна. — Брату гостинец повезёшь, и сфотографируйтесь там, что ли.

Максим покачал головой, но спорить не стал.

— Насчёт коров… Если трижды подоить не сможешь, телят к ним пусти, — сказал он на прощание, и мама замахнулась полотенцем:

— Вот без тебя, паршивца, не догадалась бы! Вали уже, глаза б мои тебя не видели!

Раиса Ивановна сварила крепкий кофе и устало опустилась на табурет. Хотя уборка в доме откладывалась до возвращения Макса, работы и без того хватало. «Некогда переживать, старая», — уговаривала себя женщина, но сердце всё равно болело за сына. Младшие худо-бедно устроились, а этот так и не женился. И не женится, наверное, уже, шутка ли — мужику под сорок, а он с матерью живёт.

— Такую свекровь, как я, всё равно никто не вытерпит, — хмыкнула Раиса Ивановна, вываливая кошкам остатки утренней каши. — Одна радость — не пьёт. А может, лучше бы пил, тогда Снежанка с аптеки его точно бы окрутила.

Провизорша была красивая, что и говорить. Никто в деревне так и не понял, почему Максим дал ей от ворот поворот. Снежана до сих пор исходила ядом, охотно распространяя сплетни про Макса, но с Раисой Ивановной здоровалась вежливо. Попробовала бы не поздороваться!

Ловко прихлопнув полотенцем одну из многочисленных мух, пожилая женщина утёрла пот со лба и молча порадовалась за старшего сына. Удушливая жара стояла уже неделю, пусть хоть пару дней, а передохнёт там на северах.

Вторые сутки стучал колёсами поезд, и под эти звуки сладко отсыпался на верхней полке Максим. За годы жизни в деревне он так и не привык к ранним подъемам. Проводница нерешительно протянула руку, чтобы разбудить мужчину, но не успела даже прикоснуться. Светлые глаза распахнулись, выделяясь на загорелом лице. Пассажир строго посмотрел на неё и уточнил:

— Питер?

— Да, подъезжаем. Может, чайку?

Максим кивнул, хотя чай он терпеть не мог, предпочитая поглощать кофе в немыслимых количествах. Хотелось курить, а ещё больше — размяться. Немного подумав, позвонил брату:

— Ромарио, вечером жди в гости. Нет, встречать не надо. Сначала дела, потом поболтаем. Да, конечно, передала всякого, еле в рюкзак поместилось. Всё, отбой.

Почувствовать радость от предстоящей встречи с братом мешало раздражение. С точки зрения Максима переучёт поголовья волков не имел никакого смысла, но старейшины продолжали скрупулезно записывать погибших, регистрировать и учить молодняк.

Каждый оборотень раз в году должен был явиться на съезд — показать, что всё ещё не слетел с катушек и контролирует зверя. И подтвердить готовность следовать закону. Высокий худощавый мужчина спокойно шагал по платформе в сторону метро. Толпа обтекала его, не задевая — так получалось как-то само по себе.

Увидев длинную черную бороду, полицейский патруль дёрнулся было, но останавливать Максима не стали.

— Турист, — лениво бросил старший, кивнув на объемный рюкзак за плечами подозрительного мужика. — Думаю местный, дорогу точно знает, по сторонам не глазеет.

Патрульный ошибался, но не слишком. Макс прожил в Петербурге несколько лет, и знал весь город вдоль и поперек. Переехать в родной посёлок к матери пришлось после смерти отца — одна она уже не справлялась с хозяйством.

Добраться от вокзала до гостиницы, залы которой были забронированы якобы под конференцию, не составляло труда. Максим в очередной раз подумал, как выкручиваются другие — отпроситься с работы, сорваться неизвестно куда. Впрочем, у большинства оборотней не было семьи, а значит, и объяснять ничего никому не надо.

Евразийский съезд каждый раз проводили в разных городах — чтобы привлекать меньше внимания. В этот раз выбрали Питер, счастливая случайность. Максим сосредоточился на дыхании, стараясь вернуть душевное равновесие.

— Просто регистрируюсь и ухожу. Полчаса — и свободен на год.

Уже в лифте он почувствовал сородичей вокруг. Следом донеслись запахи хвойного леса, во рту разлился солоноватый привкус крови. Волк только что поймал куропатку, понял Максим, и постарался выкинуть зверя из головы.

Двери лифта с мелодичным звоном открылись. «Съезд по охране окружающей среды» — усмехнувшись, прочитал мужчина на указателе и быстрым шагом пошел вдоль по коридору. Стандартные вопросы, рекомендации, уточнение места жительства человека и волка.

— Не хотите стать преподавателем в школе?

От неожиданности Максим подавился слюной, закашлялся и прохрипел:

— Я?

Старейшина слегка улыбнулся:

— Чему вы удивляетесь? У нас мало людей, достигших вашего возраста. А обучать молодых необходимо. Бесчеловечно оставлять их совсем без информации.

— Я подумаю. Может быть, в следующем году.

— Как угодно, — кивнул регистратор. — Не торопитесь, погуляйте здесь. Открыта секция самоконтроля, трудоустройства и другие.

«В гробу я видел ваше трудоустройство», — подумал Максим, но ему хватило ума не произносить это вслух. Сдержанно кивая знакомым, он направился к выходу. Было не похоже, чтобы популяция сокращалась, но со стороны было трудно судить. Охотники столпились у стойки контроля за нарушениями вместе со своим Главарем.

— Я за разрешением на уничтожение.

Максим невольно обернулся на голос. Борис поймал его неприязненный взгляд и весело подмигнул. Макс отвернулся и зашагал к дверям. Он ненавидел это ежегодное сборище всей душой и не видел причин здесь задерживаться.

— Одного не хватает, — заметил Борис, просмотрев карточки. — Новенький не соблюдает законы, я в своём праве.

— Может быть, он ещё придёт, — недовольно рыкнул человек за стойкой в ответ. — Что тебе неймётся, Борис, сейчас середина лета! Охота на волков запрещена.

— А кто говорит об охоте? — изумленно спросил мужчина, и его спутники захохотали. — Давай сюда. Ты знаешь, я работаю чисто.

— Как это может нравиться? Уничтожать себе подобных! Не понимаю.

— А я не понимаю, почему ты впрягаешься за этого переярка. Твой, что ли?

— Не забывайся, — холодно ответил сотрудник и медленно протянул охотнику ещё одну карточку. С неё застенчиво улыбался худощавый черноволосый парень лет двадцати, если не моложе.

— Будем знакомы, Серго Гелашвили. Но недолго, — хохотнул Борис, махнул рукой своим спутникам и вразвалочку двинулся к выходу.