Тайна с глазами, полными любви

Василий Дыш

У нее есть имя, но ее нет.У нее есть тело, но ее нет.У нее есть жизнь, но ее нет.Такие условия ей были поставлены для беспрекословного выполнения.Она Тайна, она есть, и у нее есть любовь.

Глава 8

Следование традициям их страны привело к тому, вернее, сразу обозначилось то, что та самая ненавистная опека над нею со стороны братьев, которые уже стали самостоятельными, «уважаемыми» взрослыми мужчинами, после гибели мужа ее опять возникла над ней. Опять они считали своим долгом контролировать каждый ее шаг. Она вдова. Нужно выдержать траур, которого она не признала для себя. Она-то как раз радовалась и ликовала, что все закончилось. В это время ей запрещается вообще как-либо показывать, что она — женщина. Траур, и всё. Строжайшие запреты на любые контакты. И она принимала это как время начать разбираться в себе. Статус вдовы ограждал ее от излишних попыток ее родственников влезть в ее личную жизнь.

Но ей приводились женихи. Ею опять начали торговать. В стране, где очень строгие законы религии и родства, для жениха, пусть даже и неизвестного потенциальной невесте, имеют право, с согласия родственников, устроить смотрины, разглядеть будущую супругу. И когда такое намечалось, ей сообщали, чтобы она приходила — ее ждут. Она всячески избегала этого, просто задерживаясь на работе — ночные дежурства или срочные вызовы. Иногда не получалось, и ее отправляли, с величайшего разрешения, на свидания в рестораны, клубы. Братья рассказывали своим друзьям, что их названая сестра вполне готова для замужества. Показывали фото. Приводили посмотреть лично и убедиться, что она красавица.

Это были, конечно, очень богатые сынки из известных семей страны. Подарки, предлагаемые ей, были очень ценные. Она не принимала их. Отказывалась как могла. Она понимала всю игру фальши и свою роль — товара.

В глазах женихов, если она нечаянно встречалась взглядами, была видна лишь корысть и животные желания. Те самые, от которых ее жизнь сломана, по воле родственников, уже один раз. Она не хотела замуж. Хватит! А братья, расхваливая достоинства сестры, удивлялись ее неприветливости. Ведь она молода. И свободна уже. А тут такая возможность. Такой жених. И рассказывали, что стоит за богатством жениха.

Ей было противно. Она вела себя уважительно, так она воспитана, и она — женщина, но всячески показывала свое неудовольствие и нежелание продолжать. Ею торговали — она понимала.

Иногда были симпатичные парни, но глаза пустые. В человеке ее в первую очередь интересовало, что он знает, сколько книг он прочитал, что он сам из себя представляет. По подаркам было видно показное богатство и снисходительность с азартом — такая красавица!

Отказывая женихам, приводила в бешенство своих братьев. Каково им было оправдываться перед несостоявшимися женихами, что сестра отказала без причин, без вразумительных причин, непонятных их разумению — разумению дельцов. Они не оставляли попытки, ведь они следовали традициям своего клана — преумножай богатство. Если товар есть, он не должен лежать, простаивать. Он должен приносить прибыль. В данном случае, в виде преференций в бизнесе и престиже самих их — ее опекунов.

Дурочка сестра — бегала от своего счастья. Но понятие счастья их было абсолютно разно с понятием счастья ее. Они были другие — их миры. Не могли они быть вместе гармонично.

Самое трагичное для самой Рами, что у нее развился комплекс боязни мужчин. Она избегала встречи с ними даже взглядами. Прикосновения, даже случайные, пронзали ее тело как электрическим током. Даже при попытке взять протянутую ей книгу от мужчины — коллеги по работе. Она не могла ничего с собой поделать. Ей дали прозвище — Снежная Королева.

Молодая, красивая, успешная женщина, перенесшая в жизни столько, что иному человеку в жизни не удается, или менее трудно, она вынужденно жила по их законам. Контроль был строжайший. Братья могли войти в ее дом всегда. В любой момент. Очень часто она не хотела возвращаться домой с работы в больнице, зная, что там ее ждут ненавистные незваные гости — братья со своими женами, которым братья передали каким-то образом свою к ней неприязнь и презрение. Их жены вели себя по отношению к ней так же — с долей величайшей снисходительности, как и их мужья, только в отличие от мужей лишь за их спинами. Жены братьев наслаждались праздной жизнью после замужества, ведь они были из своего клана, они были женами своих мужей. Они были настоящими. И их дети тоже. Подтрунивали над ее работой в больнице и жизнью.

Братья это, видимо, поощряли, не обращая внимания. Но она не жаловалась. Никогда, никому. Она поняла, что она одна. Нельзя так кому-то открыться и в любой момент ожидать, что этот человек станет врагом. Пусть лучше враг остается врагом. Пусть враг будет обозначен. Она жила сама. В доме, не ставшем своим. Не надежном, как крепость. Их традиции заставляют принимать гостей всегда, даже когда гость нежеланный, незваный, ненавистный враг.