Химеры картинной галереи

Анна Князева, 2019

Дела в модном ателье Надежды Раух шли отлично, и она решилась на расширение – шить не только дамские наряды, но и мужские костюмы. Лучший мастер в Москве уже принят на работу, а для презентации нового направления устроен торжественный прием. Гости – известные, солидные, состоятельные люди – с удовольствием любовались изысканными интерьерами ателье, любовно созданными мамой Надежды Ираидой Самсоновной, страстной любительницей антиквариата. Ее недавнее приобретение – авторская копия картины, оригинал которой находится в Третьяковской галерее. Полотно это крайне необычное, и Надежде очень хочется раскрыть его тайну, но ей мешает другая, гораздо более мрачная загадка – один из гостей был отравлен прямо во время приема…

Глава 2

Ордер на обыск

Утром следующего дня Надежда Раух пригласила в свой кабинет Ираиду Самсоновну и администратора Викторию.

— Прошу вас не распространяться о том, что вчера случилось, — с расстановкой проговорила она. — По большому счету, смерть Шимаханского нас не касается. Но он умер в стенах ателье, и я не хочу, чтобы об этом знали заказчики.

Когда Виктория вышла, Надежда сказала матери:

— Не кажется тебе, что это плохой знак?

— В Москве каждый день кто-нибудь умирает. Это жизнь, моя дорогая, — Ираида Самсоновна направилась к двери, и, когда открыла ее, со стены упал карандашный портрет Надежды. Надежда метнула в него испуганный взгляд, после чего многозначительно посмотрела на мать. Перед тем как выйти за дверь, та повторила:

— Это жизнь, моя дорогая.

Надежда встала из-за стола, подняла свой портрет и спрятала его в ящик стола. Вернувшись в кресло, она ненадолго задумалась.

Буквально через минуту ей позвонила Виктория:

— Вас ждут в примерочной.

— Кто?

— Ирэна Валтузова. Валентин Михайлович сделал примерку, но она хочет видеть вас.

— Скажите ей, что я иду.

Надежда спустилась по лестнице и направилась к примерочной. Заметив вазу с лиловыми гиацинтами, синеголовником и белым морозником, она приказала:

— Уберите цветы!

Виктория заметила:

— Они еще свежие.

— Букет выглядит похоронным… — прошептала Надежда. — Пожалуйста, уберите.

В примерочную комнату она вошла, улыбаясь:

— Здравствуйте, Ирэна! Надеюсь, Валентин Михайлович все посмотрел?

— Конечно, он был. И вроде бы все неплохо… — Ирэна повернулась спиной к зеркалу и, глядя на себя через плечо, отставила попку.

— Что-то не так? — Надежда знала, к чему велись подобные разговоры.

— Хочу выглядеть сексуальнее.

Надежда оглядела фигурку Ирэны в комбинезоне из тонкой бежевой кожи.

— По-моему, вы смотритесь достаточно сексуально.

— Хочу, чтобы комбинезон был второй кожей. Хочу носить его без нижнего белья. Понимаете?

— Понимаю. — Надежда прихватила пальцами кожу комбинезона, но оттянуть не смогла. — Мне кажется, комбинезон сидит очень плотно. Если убирать по бокам — здесь не зацепишься. Укоротить по линии талии — тогда вы не сможете сесть. Этот излишек дается на свободу движения.

— Валентин Михайлович сказал то же самое.

— Ну так что же?

— Мне хо-о-очется, — протянула Ирэна.

— Вы не сможете в нем сидеть, — напомнила Надежда.

— Я постою.

— Ну, что же… — Надежда внесла необходимые коррективы специальным маркером, сопроводив их словами: — Ваше желание для нас — закон.

— Поэтому я так люблю сюда приходить.

Они обменялись улыбками, и Надежда покинула примерочную. Дождавшись, когда Ирэна переоденется, она забрала комбинезон и по дороге в закройную заглянула в мужскую гостиную.

Там она встретила дизайнера, под руководством которого велись ремонтные работы.

— Здравствуйте, Филипп. Как наши дела?

Он бодро ответил:

— Все по плану. Все под контролем.

— По плану вы должны были закончить ремонт две недели назад, — Надежда поджала губы и в который раз спросила себя: где были ее глаза, когда она нанимала этого неловкого долговязого парня? Три месяца назад он показал ей вполне экономичный проект. С того дня многое изменилось: задуманный интерьер усложнился, и смета значительно выросла. Сдержав раздражение, Надежда поинтересовалась: — Вас что-то задерживает?

— Электропривод для штор.

Она покопалась в памяти:

— Что-то не припомню…

Филипп обезоруживающе улыбнулся:

— Я взял на себя смелость.

— Опять?! — возмутилась Надежда.

— Французский механизм, абсолютно бесшумный, управляется с дистанционного пульта.

— Ну знаете…

— Великолепная рулонная штора. В свернутом состоянии прячется за потолочный элемент. С опущенной шторой вы сможете видеть все, что происходит на улице. Снаружи — видимость ноль. Ведь вас интересует конфиденциальность?

— Не до такой степени, — проговорила Надежда. — Во что это мне обойдется?

— Дополнения к смете завтра представлю.

— Уж будьте любезны, — Надежда прошлась по гостиной, где работали несколько человек.

— На следующей неделе закончите? — уточнила она.

Филипп ответил безо всякой уверенности:

— Если привезут английские кресла.

— Боже мой, зачем же так далеко заказывали?

— Английские — не значит из Англии. Всего лишь разновидность кресла с ушами.

— Я бы согласилась на те, что безо всяких ушей. Лишь бы скорее.

— Не думайте, что я не оценил вашу шутку, — улыбнулся Филипп. — По срокам — будем стараться.

Надежда заметила:

— Стараться можно по-разному.

Филипп по-детски расстроился и попросил:

— Не мучьте меня, пожалуйста. Я сам хочу скорее закончить.

На этой просьбе аргументы у Надежды закончились. Она вышла в фойе и зашагала по коридору в закройную.

В помещении закройной стояли три огромных стола, за одним работал Соколов, за другим — помощница закройщика татарка Фаина. Третий стол принадлежал Тищенко.

Увидев Надежду, Анастас Зенонович спросил:

— Что будем делать с костюмом Шимаханского?

Надежда замерла в дверях и обвела присутствующих внимательным взглядом.

— Я не понимаю…

— Все знают, что Шимаханский вчера умер, — сказал Валентин Михайлович.

— Кто вам рассказал?

Валентин Михайлович молча опустил глаза, и Надежда сама обо всем догадалась:

— Моя мать?

В закройную между тем вошла Ираида Самсоновна. Услышав окончание разговора, она тихо сказала:

— Прости меня, Наденька. Утром я еще не знала, что нужно молчать.

— Поговорим об этом чуть позже, — Надежда отдала Соколову кожаный комбинезон Ирэны Валтузовой.

Он догадался:

— Плотнее?

— Сказала, что сидеть в нем не будет.

Соколов забрал комбинезон и повесил его на стойку. Тищенко повторил свой вопрос:

— Так что же мне делать с костюмом Шимаханского?

— Конечно, дошивать, — ответила Надежда.

Из закройной они вышли вместе с Ираидой Самсоновной.

— Не думала, что Тищенко такой нетактичный человек. Зачем о таком спрашивать? В конце концов, это неприлично.

— Мама…

— Отчитывать будешь? — с вызовом спросила Ираида Самсоновна.

— Нет. Но у меня есть вопрос. В гостиной под портретом девушки стоит консольный столик.

— В стиле Людовика Шестнадцатого из золоченого дерева?

— С мраморной столешницей, — с иронией уточнила Надежда. — Откуда он взялся? Еще вчера его не было.

— Я купила его сегодня.

— Когда успела?

— Григорий Александрович утром привез.

— Он тоже увлекается антиквариатом? Какой разносторонний человек, — проронила Надежда.

Не улавливая иронии, Ираида Самсоновна продолжила:

— Вчера Власов показал фотографию столика, цена показалась мне очень приемлемой.

— Твоя любовь к красоте просто зашкаливает. Позавчера ты купила чайные пары Кузнецовского фарфора. Неделю назад — салфетку из венецианского кружева. В шкафах не осталось свободного места. Предлагаю остановиться.

— Что касается шкафов — я уже присмотрела четырехметровый черный купеческий буфет с богатой резьбой. Его привезут из Нижнего Новгорода в следующем месяце. А консоль Людовика Шестнадцатого определим в мужскую гостиную. Поставим к большому зеркалу.

— Вопрос в том, когда это случится, — недовольно обронила Надежда.

— Ты говорила с дизайнером?

— Теперь он ждет английские кресла и французский электропривод.

— Зачем Филиппу электропривод?

— Для новомодных рулонных штор.

— Откуда они взялись? — Разозлившись, Ираида Самсоновна пообещала: — Сейчас я ему покажу!

Скорым шагом она отправилась в мужскую гостиную. Однако, выйдя в фойе, вернулась, чтобы сказать: — Лев приехал…

В гостиную вошел Лев Астраханский, бросил на пол дорожную сумку и с ходу обнял Надежду.

— Ну, что ж ты так долго? — спросила она, уткнувшись в его плечо.

— Пришлось задержаться.

— Идем ко мне в кабинет.

Надежда потащила его к лестнице, но ее окликнул охранник:

— Надежда Алексеевна, тут к вам пришли…

Из фойе показались пятеро мужчин, среди которых был Вадим Воронович. Заметив Надежду, он сказал:

— Это она!

Вперед вышел невысокий худой человек:

— Надежда Раух? Хозяйка ателье?

Навстречу ему выступил Астраханский:

— В чем дело?

Худой вытащил и показал удостоверение:

— Следователь Осташевский. — Он смерил Астраханского взглядом. — Вы кто такой?

Лев тоже достал удостоверение и, развернув, сунул ему в лицо:

— Следователь прокуратуры Лев Астраханский.

Немного замешкавшись, Осташевский сообщил:

— Я здесь по делу.

Лев ответил:

— Я тоже.

— Мне нужно поговорить с Надеждой Алексеевной.

— По какому вопросу?

— Расследую уголовное дело.

— Статья?

— Сто пятая.

— Убийство? — Лев оглянулся и с удивлением взглянул на Надежду. Не заметив в ее лице никакой тревоги, спросил у Осташевского:

— Ошибки быть не может?

Следователь покачал головой:

— Вчера здесь был убит Шимаханский Антон Геннадьевич, предприниматель, тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения.

В гостиную вошла Ираида Самсоновна и заявила безапелляционным решительным голосом:

— Шимаханский вышел из ателье живым и здоровым. Назад, полумертвым, его притащил этот господин, — она указала на Вороновича.

— Позвольте нам самим во всем разобраться. — Осташевский вытащил из внутреннего кармана бумагу и продемонстрировал ее Ираиде Самсоновне: — Ордер на обыск. Прошу не препятствовать.

Надежда переглянулась с матерью, потом с Астраханским. Убедившись, что другого выхода нет, она проронила:

— Ну, что же… Обыскивайте.