Химеры картинной галереи

Анна Князева, 2019

Дела в модном ателье Надежды Раух шли отлично, и она решилась на расширение – шить не только дамские наряды, но и мужские костюмы. Лучший мастер в Москве уже принят на работу, а для презентации нового направления устроен торжественный прием. Гости – известные, солидные, состоятельные люди – с удовольствием любовались изысканными интерьерами ателье, любовно созданными мамой Надежды Ираидой Самсоновной, страстной любительницей антиквариата. Ее недавнее приобретение – авторская копия картины, оригинал которой находится в Третьяковской галерее. Полотно это крайне необычное, и Надежде очень хочется раскрыть его тайну, но ей мешает другая, гораздо более мрачная загадка – один из гостей был отравлен прямо во время приема…

Глава 6

Алмазные россыпи

Было одиннадцать часов утра, когда Надежда приехала в ателье на такси. Охранник открыл дверь и впустил ее в фойе. Она не пошла, как обычно, к Виктории за расписанием примерок, а заглянула в мужскую гостиную, где рабочие настилали на пол ковровое покрытие. Надежда спросила, где их начальник, и они указали на примерочную.

Дизайнер и вправду был там — сидел на диванчике и перебирал накладные.

— Здравствуйте, Филипп, — сказала Надежда. — Вы обещали представить уточненную смету.

— Как раз этим занимаюсь.

— Когда вас ждать?

— В течение дня приду.

— А как насчет французских приводов к шторам? Надеюсь, они пришли?

— Утром позвонил поставщику, он сказал, что контейнер с приводами застрял на таможне.

— И что это значит? — Ничто в голосе Надежды не предвещало мирного продолжения разговора.

— Придется ждать, пока контейнер пройдет таможню.

— Во что это выльется по времени?

— Пока сказать не могу.

Надежда внутренне свирепела, но держала себя в руках.

— Что с креслами? — В ее взгляде читалось желание устроить скандал.

— Ждем, — ответил Филипп. — Час назад я все объяснил вашей матери. Она высказала мне все, что вы хотите сказать сейчас.

— У вас просто дар уходить от ответственности, — проговорила Надежда и, чтобы не сорваться, вышла из комнаты.

Виктория набросала график примерок, Надежда просмотрела его и спросила:

— Где моя мать?

— Она у себя в кабинете. К ней пришел позавчерашний фотограф.

— Власов?

Надежда поднялась на второй этаж, оставила в кабинете сумочку и постучалась к матери.

— Войдите! — крикнула Ираида Самсоновна и, когда Надежда вошла, объяснила: — А мы с Григорием Александровичем разглядываем фотографии с приема.

— Здравствуйте, Наденька, — выражая почтение, Власов привстал со стула и очертил рукой небольшую дугу: — Кое-что я заказал в печать. Конечно, в минимальном формате.

Надежда оглядела стол, на котором лежал ворох фотографий:

— Их довольно много.

— В электронном виде еще больше. Они в компьютере вашей матушки.

— Мы немного пошушукаемся, потом я принесу их тебе, — Ираида Самсоновна дала понять, что дочери лучше уйти.

Вернувшись к себе, Надежда заметила в телефоне пропущенный звонок Астраханского. Решила набрать его номер, но передумала. Лев не захотел вчера остаться у нее на ночь, стало быть, пришел ее черед обижаться.

Надежда села за стол, взяла карандаш и положила перед собой лист бумаги. Как всегда в минуты душевного непокоя, она стала рисовать. Сначала на листе появились очертания женского силуэта — изящная поза, изысканный поворот головы, завитки кудрявых волос. Постепенно фигура прирастала мягкими складками, летящими линиями, легкими драпировками.

Надежда рисовала и откладывала в сторону листок за листком. Увлекшись, не заметила, как в кабинет вошла Ираида Самсоновна.

— Смотрю, разрисовалась. С чего бы это? — Она положила пакет с фотографиями на край стола и взяла в руки стопку рисунков. Просмотрев, заключила: — Очень красиво. Однако с нашими клиентками ты не реализуешь десятой доли этих моделей.

— Власов ушел? — осведомилась Надежда.

— Ушел.

— Значит, есть время?

— У тебя опять что-то случилось? — забеспокоилась Ираида Самсоновна.

— Мне предложили участвовать в дизайнерском конкурсе. Нужно нарисовать и отшить небольшую коллекцию.

— Что стоит на кону?

— Грант на дальнейшее развитие, участие в неделе Высокой моды и, возможно, работа в Доме моделей.

— Была бы на моем месте Ермакова, она бы спросила: оно тебе нужно?

— Мне хочется попробовать свои силы.

— Попробовать — это одно. Но бросать свое, с таким трудом взрощенное дело…

— Об этом речь не идет. Я никогда не брошу свое ателье.

— Тогда причем здесь работа в Доме моделей?

— Ни при чем.

— Ты же понимаешь, на пошив коллекции нужны деньги, а их сейчас нет.

— Я ничего не решила.

— Кого ты обманываешь? — Ираида Самсоновна швырнула на стол рисунки. — Ты уже работаешь над коллекцией.

— Значит, ты против?

— Категорически.

Надежда встала из-за стола.

— И все-таки я попробую.

— Ну, что же, ты — взрослая девочка. Одно тебе скажу: на мою поддержку можешь не рассчитывать.

Ираида Самсоновна ушла. Надежда опустилась в кресло и закрыла глаза. Прислушавшись к себе, поняла, что после разговора с матерью ее словно обокрали. Была поддержка, и вот — ее нет. Но тем не менее она не собиралась идти на попятную. Решение было принято, и если бы Надежда отказалась от этой возможности, она бы никогда себя не простила.

Спустившись в гостиную, Надежда подошла к конторке Виктории:

— Когда будет следующая примерка у Ермаковой?

Виктория сверилась с графиком:

— Послезавтра.

— Я уезжаю. В ближайшие четыре часа буду отсутствовать. Если что-то понадобится, звоните на мой мобильник.

Она вышла из ателье и направилась к стоянке, где со вчерашнего дня оставалась ее машина. Пошел мелкий дождь, и пока Надежда добежала до стоянки и села в машину, пальто пропиталось сыростью. Ей было холодно, неуютно и одиноко.

Надежда поехала в Мневники, в одно чудесное место, где можно было найти любую фурнитуру и ткань. Небольшой склад располагался в обветшалом сталинском доме, который готовился под снос. Но год шел за годом, снос все откладывался, и склад продолжал жить. Хозяйка склада — немолодая толстая женщина — привозила из Италии стоковые^[6] ткани и фурнитуру. За долгие годы у нее скопился сказочный ассортимент. Для дизайнера одежды он был сравним разве что с алмазными россыпями.

При необходимости Надежда находила здесь все, что было нужно. Ее никогда не постигло разочарование: она часами рылась в рулонах ткани, перебирала картонки с пуговицами и тесьмами, копалась в пакетах со стразами.

На этот раз Надежде удалось подобрать бисер, стеклярус и пайетки, идентичные тем, что были нашиты на гипюр Ермаковой. По счастью, они были черными, так что не пришлось мучиться с разнооттеночностью.

Но сам гипюр пришлось поискать. Через два часа поисков продавец нашла тощий рулон черного гипюра нужной плотности и с тем же рисунком. В рулоне было три метра. Надежда купила все и, конечно же, не избежала искушения покопаться в тканях из нового поступления. Это были чудные муслины и тафта пастельных тонов. В ее воображении рождались нежные образы женственных платьев.

Отложив несколько рулонов, Надежда выбрала для каждой ткани по несколько типов ниток, косые бейки и кружево, получила документы и пообещала в ближайшие дни оплатить счет.

И ткани, и кружева раздразнили ее воображение. По дороге в ателье она думала о коллекции. Идеи приходили одна за другой.

В ателье Надежда вернулась с горящими глазами и желанием немедля зарисовать все, что пришло в голову. Однако, войдя в гостиную, она встретила там Вороновича. Вадим стоял у консольного столика и смотрел на портрет девушки.

— У вас примерка? — поинтересовалась Надежда.

Он обернулся и сделал несколько шагов навстречу:

— Пришел раньше. Примерка еще не готова. — Он посмотрел на часы. — Вот, жду Анастаса Зеноновича.

Надежда огляделась:

— Где же Виктория?

— Ушла в закройную.

Надежда прошла к буфету:

— Могу предложить кофе или чашечку чая.

— Виктория предлагала. Я отказался.

— Даже не знаю, что еще могу сделать для вас, — Надежда развела руками. — Журналы мод вас вряд ли заинтересуют.

— Не стоит беспокоиться, — сказал Воронович. — В вашей гостиной так много занимательного. Есть на что посмотреть. Например, этот консольный столик.

— Его купила моя мать. Она большая любительница антикварной мебели.

— Должен заметить, у нее превосходный вкус.

В гостиную быстрым шагом вошла администратор Виктория:

— Анастас Зенонович сказал, что примерка состоится через десять минут.

Воронович вежливо поклонился Надежде:

— Не смею задерживать. Последующие десять минут я с удовольствием проведу в обществе Виктории и даже попрошу у нее чаю.

— Скажите Соколову, чтобы он зашел в мой кабинет, — сказала Надежда, обращаясь к Виктории.

Она поднялась наверх, и, как только закрыла за собой дверь кабинета, ей позвонил Козырев:

— Добрый день, Надежда Алексеевна. Подумали над моим предложением?

— Подумала.

— Что вы решили?

— Я буду участвовать в конкурсе.

— Вы здравомыслящий человек. Упустить такой шанс было бы глупо. Сегодня прикажу секретарше, чтобы она отправила вам информацию и перечень документов для участия в конкурсе.

Примечания

6

Остатки тканей после отшива сезонных коллекций.