Варенье из падалицы

Алексей Алёхин, 2023

Алексей Алехин для ценителей современной поэзии личность легендарная: много лет был главным редактором журнала «Арион», в котором публиковались Максим Амелин, Сухбат Афлатуни, Вера Павлова, Ирина Ермакова, Мария Галина и многие-многие имена, уже ставшие классикой сегодняшнего дня. «Варенье из падалицы» – книга миниатюр, каждая из которых похожа на стихотворение, сделана из того же материала, что стихи, но крой – свободнее. Нет рифм и ритма, и от этого образы живут полнокровнее. Ювелирное внимание к деталям и мельчайшим оттенкам смысла – в этом тончайшем слое творческого живет гений Алехина. Почти каждую его миниатюру хочется рассматривать на ладони, как каплю росы, – в ней целый мир и множество миров сразу. Книга содержит нецензурную брань.

1988

Дуракократия.

В ожидании начала по площади парами прохаживались милиционеры, как школьницы на перемене.

Живем тут, на выселках Вселенной…

Вся Москва провоняла дьявольскими французскими духами, появившимися минувшим летом. Теперь, на морозе, их запах сгустился и превратился в совершенный смрад.

Блондинка с душистой скукой сигаретки в пальцах.

В приемнике ворочался голос Армстронга.

Всякая новая подруга, поселившись у него, наутро принималась переставлять мебель. С той же закономерностью, как впущенная в дом кошка, напившись молока, начинает умываться.

Ребенок со всем миром на «ты». Даже со слоном.

Грустный как черепаха.

Мода совершила полный оборот и нечаянно воротилась к дореволюционным красавчикам с выстриженными по линейке усиками, в кургузых парусиновых пиджаках и полосатых брюках.

Зато у девиц появился одинаковый похотливый румянец на скулах.

Подул ветерок, и на ветках завертелась проворная листва.

По небу наплывали печальные, как тысячелетия, облака.

«Мама! Ты даже красивей, чем моя новая пожарная машина!»

Это у взрослых указательный палец. А у детей — вопросительный.

Настала летняя пора с выпуклыми девушками на улицах.

«Носорог». «Рогонос». А вы говорите, от перестановки не меняется!

От всякой женщины, разделившей его ложе, он требовал записать рецепт какого-нибудь супа, горячего или салата в специально заведенную толстую тетрадь. Рассчитывая в старости выпустить бестселлер: «Тысяча и одна ночь».

Они были все одинаковые, как пятирублевки.

Жених был до того элегантен, что казалось, невеста вышла под руку с официантом.

Зазвучала какая-то мрачная музыка.

Обувная швейная машина «Минерва».

У старухи был скверный характер, она вечно собачилась с соседями, а после запиралась в своей комнатушке и вытирала там пыль или переставляла цветы. Родных у нее не было, и только в старости жизнь улыбнулась: она сломала ногу. Тогда отыскался какой-то дальний племянник и стал ходить к ней в больницу, а когда выписали, то домой. Заезжал раза два-три в месяц, после работы. Старуха жаловалась соседкам, что навещает редко и приносит всякую ерунду, но уже не чувствовала себя такой одинокой, как прежде, и, чтобы не лишиться его, до самой смерти не расставалась с костылями, хотя кость давно срослась.