Варенье из падалицы

Алексей Алёхин, 2023

Алексей Алехин для ценителей современной поэзии личность легендарная: много лет был главным редактором журнала «Арион», в котором публиковались Максим Амелин, Сухбат Афлатуни, Вера Павлова, Ирина Ермакова, Мария Галина и многие-многие имена, уже ставшие классикой сегодняшнего дня. «Варенье из падалицы» – книга миниатюр, каждая из которых похожа на стихотворение, сделана из того же материала, что стихи, но крой – свободнее. Нет рифм и ритма, и от этого образы живут полнокровнее. Ювелирное внимание к деталям и мельчайшим оттенкам смысла – в этом тончайшем слое творческого живет гений Алехина. Почти каждую его миниатюру хочется рассматривать на ладони, как каплю росы, – в ней целый мир и множество миров сразу. Книга содержит нецензурную брань.

1998

Похолодало, задуло, и ветер гнал по льду замерзшей городской реки мелкий бумажный мусор и полиэтиленовые пакеты, время от времени взмывавшие вверх, как чайки, в невидимых воздушных водоворотах.

Когда через неделю потеплело, лед потемнел и сделался похожим на рыбью чешую.

Ветер был таким резким и ледяным, что всякое сказанное слово тут же срывалось с губ и остывающим облачком отлетало в сторону, чтобы пропасть в пространстве.

Заявление: мир тесен.

Молодой поэт вышел на сцену в таких громадных штанах, какие бывают разве что у гранитных памятников.

По сводам, как птицы по веткам, разлетелись херувимы в виде личиков с алыми крылышками, похожими на двух гигантских креветок.

С облака глядел православный Бог с красным банщицким лицом.

Вот явится к тебе Дьявол, и чем ты в него запустишь — шариковой ручкой, что ли?

Это бессмысленно, как спор Цельсия с Фаренгейтом.

Во дворе запахло весной и бензином.

Толстый кот любовался с подоконника подсохшим асфальтом и при этом еще ворковал, как голубь.

Стены комнаты были увешаны таким количеством разнокалиберных распятий, что наводили на мысль о языческом капище.

Что осталось от древнеегипетской цивилизации? Посмотрите папирусы: одна бухгалтерия. А вы говорите — искусство!

Где-то внизу, на фоне тянувшейся под самолетом тусклой земли, плавали, как медузы, легкие круглые облачка.

Адмирал Улисс.

Море перевернуло его вверх тормашками, закрутило в буруне и выплюнуло на берег.

Скажи, какому богу ты молишься, и я скажу, что ты за народ.

В те далекие времена, когда Фалес заезжал в гости к Гераклиту попить эфесского пивка…

На маленьком аэродроме самолеты с укутанными в тряпки мордами ждут случая полетать.

Вспомнились старые красные московские трамваи, похожие на дачные балкончики.

Со слезами навыкат…

Пропащий художник: на вернисаже ни одной хорошенькой женщины.

На тропинке, ведущей с речки, повстречалась идущая за руку парочка, такая смущенная и розовая, точно они перепачкались, кувыркаясь в стогу Моне.

На эстраду в яркой бабочке и мятом смокинге выскочил птица-говорун.

Эйнштейн умер и предстал пред Всевышним.

— Ты подошел ближе всех к пониманию Творения, за это — любое желание.

— Господи, покажи мне Формулу мира.

— Гм… Ну, раз уж обещал… Смотри.

Из облака является каменная скрижаль, Эйнштейн погружается в изучение испещривших ее символов. То удовлетворенно вскидывает густые брови, то досадливо крякает. Вдруг останавливается, возвращается перечесть строку, на чем-то спотыкается вновь, недоуменно поднимает глаза:

— Создатель! Но тут — ошибка!

Всевышний морщится:

— Я знаю…

Такое настроение, будто меня пересадили в аквариум с мутной водой.

Пошли мне, Боже, желаний. А я их уж как-нибудь утолю.

В кресле, безмятежно перепутав лапки, дремала кошка.

Увидев одногорбого верблюда, он спрашивал: «Это что — одногорбый верблюд?»

Венера Милосская с руками Девушки с веслом…