Социальное познание

Социальное познание (англ. social cognition) — сложный, комплексный процесс познания одного человека другим, одна из областей, изучаемых социальной психологией, где исследуются механизмы того, как человек перерабатывает, хранит и использует информацию о других людях и социальных ситуациях.

Для того чтобы лучше понять этот социально-психологический феномен исследуются лежащие в его основе когнитивные процессы, теоретические представления о которых были разработаны в когнитивной психологии. Основными пунктами изучения являются вопросы о том, каким образом происходит процесс социальной перцепции, как организуются процессы вынесения суждения и процессы запоминания, связанные с социальными «раздражителями». Также исследуется то, как социальные и аффективные факторы (гнев, страх и тп.) влияют на когнитивные процессы, а также то, как эти изменения будут влиять на межличностное взаимодействие и поведение людей.

Помимо социальной психологии, термин социальное познание используется также во многих других отраслях психологии и когнитивной нейронауке. Проводятся исследование того, как нарушения социального познания влияют на социальное поведение при таких расстройствах как аутизм, шизофрения, а также в случае некоторых других расстройств. В когнитивной нейронауке исследуются биологические основы социального познания.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Удобной отправной точкой для обсуждения данной иллюстрации может служить предложенная в цитируемой работе ДиМаджио аналитическая схема для классификации основных направлений, в которых сейчас развивается проект когнитивной социологии [21, 274–275, Fig. 15—1]. Одно из измерений классификации образовано достаточно условным противопоставлением «автономной когнитивной социологии» (т. е. проектов, подобных оригинальному социально-конструкционистскому проекту когнитивной социологии Э. Зерубавеля, описывающего как общество, а не человеческая природа (в том числе устройство психики как таковое) предположительно формирует «ментальные ландшафты» и разделяемые образцы мышления, классификационные схемы, а также предопределяет эффекты нисходящих влияний социальных установок и «локальных структур значения» на память и внимание [48]) и, с другой стороны, «когнитивной социологии, базирующейся на когнитивной психологии» и изучающей социальное познание в контексте идей и методов когнитивной науки (например, идеи модулярности психики, т. е. существования достаточно универсальных, врожденных модулей, подобных, например, так наз. имплицитной «наивной теории сознания», необходимой для восприятия интенциональных действий). Другое измерение основано на дихотомии «исследований, фокусирующихся на содержании нашего мышления», в качестве примеров которых ДиМаджио упоминает исследования динамики общественного мнения и процессов формирования информированных суждений и воспоминаний обычных людей о социальных и политических событиях или личностях, либо интерпретации ими смысла социальных отношений, в частности [24; 42], и, с другой стороны, «исследований, фокусирующихся на том, как мы думаем», на формах восприятия и мышления, примером которых, помимо уже упомянутых работ Зерубавеля, служат дюркгеймовские «Элементарные формы религиозной жизни» (1915).

Коллектив авторов, Обыденное и научное знание об обществе: взаимовлияния и реконфигурации, 2015

Как отмечает Г. Андреева, «ориентация в окружающем мире, естественно, всегда была потребностью человека, но она резко возрастает в новой ситуации: ориентироваться в новом, сложном мире можно, только умея более или менее адекватно интерпретировать наблюдаемые факты» [Андреева, 2000, с. 6]. Поэтому она считает важным описать и объяснить те особенности, которые свойственны человеку в постижении многообразия его отношений с другими людьми, социальными институтами, сложной мозаики социальных явлений. Отчасти эта задача успешно решается психологией социального познания, где известными стали такие имена, как С. Фиске и Ш. Тейлор, А. Тешфил и С. Московиси, Ф. Серафик и В. Деннон. В отечественной психологии проблемы социального познания наиболее полно нашли отражение в книге Г. Андреевой «Психология социального познания» [2000], которая помогает выявить психологические и социальные факторы, делающие адаптацию человека в современном мире успешной или неуспешной, показывает процесс конструирования социального мира человеком на разных этапах социализации.

А. К. Болотова, Психология коммуникаций, 2015

Концепция идеальных типов является важной составляющей теоретической социологии М. Вебера. Идеальный тип трактуется им как «интерес эпохи, выраженный в виде теоретической конструкции». Иначе говоря, это некоторые теоретические обобщения, сформированные общественным сознанием той или иной эпохи. В качестве идеальных типов, с его точки зрения, могут выступать моральные, политические, религиозные, эстетические и другие ценности, которые и определяют нормы и правила поведения, традиционные формы социального общения и общие представления людей. Это своеобразный теоретический конструкт, не представляющий какой бы то ни было реальности, но который в то же время может быть полезным с точки зрения познания социальных явлений. Иными словами, это абстрактно-логическая копия реальности, но не сама реальность. Такая копия (модель, конструкт) выступает как методическое средство для анализа социальной реальности. Можно, например, сконструировать идеально-типические модели студента, руководителя, предпринимателя, фирмы, семьи или даже самого государства, которые будут иметь определенное познавательное значение. Однако в реальной жизни не существует идеального студента, чиновника, семьи или государства, это всего лишь абстракции. Тем не менее сравнение реального социального объекта (или действия) с идеальной моделью позволяет более глубоко понять и объяснить его суть, раскрыть процесс его формирования и развития. В этих положениях нетрудно обнаружить сходство с идеями Платона об идеальном государстве. Только Платон придавал такой идеальности статус высшей реальности, а М. Вебер ограничивает ее рамками сугубо методологического характера.

Е. М. Бабосов, Социология, 2014

Одним из значимых современных направлений психологических исследований, фактически направленных на реализацию сетевого принципа организации является анализ проблемы «разделяемости» знаний (Андреева, 2009). Обсуждая основания психологии социального познания, Г. М. Андреева пишет не только об индивидуальной, но и коллективной природе повседневного знания. По ее мнению, знание о том, что члены определенной социальной группы и так «все знают», является разделенным. Это означает, что каждый член сообщества обладает таким знанием, и все они придерживаются некоторого общего интерсубъективного способа размышлений, представлений, соображений о реальности повседневной жизни. Именно это способствует достижению взаимопонимания во многих жизненных ситуациях. Люди все разные, поведение их различается. «Поэтому никогда не может быть двух одинаковых мнений даже об одном человеке, не говоря уж о каких-то более сложных социальных объектах. Это особенно актуально именно для социального познания, поскольку, кроме индивидуального опыта человека, здесь включается еще и опыт группы, к которой он принадлежит, и весь опыт культуры. Поскольку люди должны как-то понимать друг друга или хотя бы понимать, о чем идет речь, они неизбежно существуют в некотором общем познавательном пространстве, т. е. разделяют – возможно в определенных пределах – значение тех или иных познаваемых ими объектов. Средством „разделяемости“ значений является коммуникация, когда образ социального мира вырабатывается сообща, что предполагает постоянный обмен информацией» (Андреева, 2009, с. 386–387).

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

Натуралистическое направление в совокупности своих модификаций существует и по сегодняшний день, не составляя, однако, ведущей концепции в социальном познании. В XX в. громко заявила о себе социобиология. Ее новый синтез призван был дать универсальные ключи к пониманию единства природы и культуры через обнаружение универсальных принципов организации поведения живых систем. Исследуя проявления лидерства, агрессии, альтруизма и фиксируя их изоморфность в отношении аналогичных форм социальной активности, социобиология поворачивает социальное знание в сторону осмысления естественных детерминант поведения, доказывая его изначальную предзаданность природой. Предпринятое в ее границах установление сходных черт социального поведения людей и коллективного поведения животных, безусловно, способно предоставить ценные в эвристическом плане результаты. Но важно помнить, что обозначенная социобиологией проблема – гены-культура и расставленные ею акценты на исключительной значимости биологических инвариантов самоорганизации – не может быть отождествлена с социальным поведением человека.

Ч. С. Кирвель, Социальная философия, 2013

Таким образом, трактовка понятия когнитивной схемы различается в теориях когнитивной переработки информации, когнитивных теориях личности и теориях социального познания. Различие главным образом состоит в том, что в теориях когнитивных процессов схемы рассматриваются как когнитивные структуры, предвосхищающие восприятие и познание субъектом реальности, а в социальных теориях и когнитивных теориях личности – как когнитивно-аффективные комплексы, формирующиеся из переживания индивидом событий его личной истории и соответственно направляющие его поведение. Существуют понятия, сходные с конструктом схемы (установки, аттитюды), которые отличаются скорее контекстом рассмотрения, нежели в содержательном плане. В частности, А. Бек в своей когнитивной теории депрессии говорит о дисфункциональных убеждениях (beliefs), тогда как шкала, разработанная для диагностики этих убеждений, называется «Шкала дисфункциональных установок» (Dysfunctional Attitude Scale) (Weissman, 1979).

М. А. Падун, Психическая травма и картина мира. Теория, эмпирия, практика, 2012

Впечатление о человеке не всегда легко описать словами. Нам не всегда явно представлены причины нашего отношения к человеку или основы знания о том, каким будет его поведение в той или иной ситуации. Столкновение с затруднением при необходимости словесно описать или обосновать свой внутренний опыт знакомо каждому. Необходимость же объяснять возникает не так уже редко – она диктуется внутренним голосом или извне. Различаются ли по своим результатам два режима познания человека человеком – молчаливо-интутивный и оформленный словесно? Постановка проблемы настоящего исследования основывается на предложенной Д. В. Ушаковым (Ушаков, 2002) модели социального познания, ключевым в которой является понятие репрезентации знания о социальном объекте – вербальной и невербальной (рисунок 1).

Коллектив авторов, Социальный интеллект. Теория, измерение, исследования, 2004

Имидж субъекта общения. В совр. отеч. литературе даются определения И. как «визуального образа» (В. М. Шепель), «мнения» (А. Ю. Панасюк), «символического образа субъекта» (Е. Б. Перелыгина) и др. Мат-лы организованных Академией имиджелогии 8 Межд. симпозиумов по имиджелогии (2003–2010 гг.) показали, что общепринятой дефиниции на данный момент нет. Согласно развиваемой позиции, являясь феноменом индивидуального, группового или массового сознания, И. функционирует как образ-представление, в к-ром соединяются в сложном и опр. взаимодействии внеш. и внутр. характеристики объекта социального познания. И. субъекта выражает впечатление, к-рое производит его носитель на реципиента. И. субъекта тесно связан с О. Являясь сложным социально-психол. феноменом, он может существовать и относительно независимо от ситуации непосредственного О. в текущий момент времени. И. включает в себя семиотическую, аффективную, когнитивную и собств. перцептивную составляющие и обладает рядом свойств: относительной константности, динамичности, ассоциативности, схематичности, открытости (незавершенности) и др. И. может изменяться и улучшаться во времени, тогда как сам субъект может остаться практически неизменным или изменяться в ином направлении. В целом И. всегда есть в известном смысле символический образ-представление, к-рый может быть связан с реальностью в очень широком диапазоне – от раскрытия до полуправды, искажения и полного несоответствия реальным качествам носителя И. Кроме того, И. возникает только тогда, когда его объект-носитель становится «публичным», т. е. когда есть субъекты его непосредственного или опосредованного восприятия и О. Напр., для возникновения И. депутата необходим хотя бы один потенциальный избиратель.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Отсюда делается следующий вывод: «Мы понимаем социальное взаимодействие как интерактивный и интеркорпокальный процесс, в который погружены оба партнера и в котором ведущую роль для понимания играет сам процесс взаимодействия. Короче говоря, социальное познание возникает из телесного социального взаимодействия или, применяя термин Мерло-Понти, из интеркорпоральности. Употребляя это понятие, мы понимаем его в рамках энактивистского подхода, а именно как динамическое сцепление (dynamical coupling) и координацию телесных когнитивных агентов»[73].

Коллектив авторов, Инновационная сложность, 2015

Современный уровень развития социологии испытывает необходимость в выработке новых парадигм исследования социальной действительности. Парадигмальный кризис, о котором писала Т. М. Дридзе, был заведомо предопределён «утерей процессуальной ориентации в рамках эвристической деятельности, предваряющей социальное познание и, как следствие – обеднением возможностей этой дисциплины, цель которой – не только описывать социальные явления, но и отслеживать их истоки»[53]. Современное развитие деятельностного подхода может дать новые методологические основания дальнейшему развитию социологической теории и повышению её эвристических возможностей, ибо, как говорил А. Турен, сравнивая классическую социологию с современной, «центральной категорией первой было понятие общества, тогда как второй – социальное действие»[54].

Т. В. Науменко, Философия массовой коммуникации, 2013

Современный уровень развития социологии испытывает необходимость в выработке новых парадигм исследования социальной действительности. Парадигмальный кризис, о котором писала Т.М. Дридзе, был заведомо предопределён «утерей процессуальной ориентации в рамках эвристической деятельности, предваряющей социальное познание и, как следствие – обеднением возможностей этой дисциплины, цель которой – не только описывать социальные явления, но и отслеживать их истоки»[53]. Современное развитие деятельностного подхода может дать новые методологические основания дальнейшему развитию социологической теории и повышению её эвристических возможностей, ибо, как говорил А. Турен, сравнивая классическую социологию с современной, «центральной категорией первой было понятие общества, тогда как второй – социальное действие»[54].

Т. В. Науменко, Массовая коммуникация как глобальный процесс, 2015

Параметры нашего знания о действительности заданы ею самой. Но речь здесь должна идти не о натурализме, предполагающем прямую обусловленность знания биологическими условиями существования познающего индивида, с одной стороны, и прямое действие биологических и иных естественно-научных законов в сфере познания. Гурвич исходит из концепции многоуровневости бытия, каждый из уровней которого предполагает особые условия и особые концептуальные рамки познания. Законы биологии и естественных наук на самом деле могут найти свое применение в познании социальной действительности, но только на первом, морфологическом уровне. Каждый последующий, более высокий, уровень предполагает другие концептуальные рамки. Так, на уровне знаковой коммуникации применимы методы лингвистики, на уровне коллективной ментальности – методы социальной психологии, на уровне символов и ценностей – методы феноменологического анализа и т. п. Задача диалектики как метода социологии заключается в том, чтобы разработать принципы примирения и координации разных концептуальных рамок социального знания, обобщить результаты этого знания и сделать на основании этих данных те или иные выводы по рассматриваемой проблеме применительно к конкретным социально-историческим условиям.

М. В. Антонов, Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича, 2013

Луман написал огромное число книг и статей по теории социального познания и системной теории общества, которые переведены на многие языки мира. В центре исследований Лумана находилось отношение «система – окружающий мир», которые отграничены друг от друга как области меньшей и большей «комплексности». «Комплексность» – это их соотносительная характеристика, которая зависит от количества элементов, их связей, состояний, структуры, и др. Решение проблемы комплексности называется редукцией. Предмет социологии – социальные системы. Простейшие социальные системы – «интеракции», образующиеся через взаимное согласование действий и переживаний участников общения. Сложный тип социальной системы – общество, охватывающее все действия, достижимые для соотнесения друг с другом в коммуникации. Действие есть подлинный элемент социальной системы, оно производится и воспроизводится в ней в соотнесении (коммуникации) с другими действиями. Внутрисистемное общение гарантировано «символически обобщенными средствами коммуникации» («власть» в политике, «истина» в науке, «вера» в религии, «любовь» в семье), а межсистемное затруднено. Человек как целостная личность не входит ни в одну систему, а является составляющей окружающего мира, комплексность которого представляет проблему для системы. Это становится очевидным при эволюции и дифференциации социальных систем, удалении от непосредственного межличностного общения и автономизации крупных систем при нарастающей абстрактности общества. В целом, системно-социологический словарь Лумана широко используется в современной немецкой социологии.

Коллектив авторов, Западная социология: современные парадигмы. Антология, 2015

Современный уровень развития социальных наук испытывает необходимость в выработке новых парадигм исследования социальной действительности. Парадигмальный кризис, о котором писала профессор социологии Т. М. Дридзе, был заведомо предопределен «утерей процессуальной ориентации в рамках эвристической деятельности, предваряющей социальное познание и, как следствие – обеднением возможностей этой дисциплины, цель которой – не только описывать социальные явления, но и отслеживать их истоки» [Дридзе 1998, с. 47]. Современное развитие деятельностного подхода может дать новые методологические основания дальнейшему развитию социологической теории и повышению ее эвристических возможностей, ибо, как говорил французский социолог А. Турен, сравнивая классическую социологию с современной, «центральной категорией первой было понятие общества, тогда как второй – социальное действие» [Турен 1998, с. 42].

Коллектив авторов, Методологические проблемы социально-гуманитарных наук, 2013

Надо сказать, что в отечественной и особенно зарубежной психологии процесс межличностного познания долгое время рассматривался в нерасчлененном виде без дифференциации входящих в него и обеспечивающих его психических процессов[29] [30]. Они фигурировали в нерасчлененном виде под одним общим названием «социальная перцепция» или «межличностное восприятие» и др. В настоящее время количество подобных по содержанию терминов перевалило уже за два десятка: «социальное познание», «психологическое познание», «межличностное познание», «межличностное отражение», «социальный интеллект», «педагогическая перцепция», «социальная компетентность», «гуманитарное познание», «психологическая проницательность» и др. Очевидно такую тенденцию в науке нельзя назвать благоприятной, поскольку она создает известные трудности во взаимопонимании между учеными. Каждый из приведенных терминов имеет свое содержательное своеобразие и не полностью совпадает с большинством других. Размывается само понятие психический процесс. В большинстве случаев непонятно, о чем идет речь: о мышлении, восприятии, воображении, каких-то практических умениях и навыках или о чем-то еще.

К. М. Романов, Психологическая культура личности, 2015

Анализ результатов многочисленных работ, а также собственных исследований по проблеме способностей позволили В. Д. Шадрикову сформулировать упорядоченную систему определений понятия «способности». Согласно автору, определение способностей правомерно давать в трех измерениях: индивида, субъекта деятельности и личности. Способности индивида определяются как свойства функциональных систем, реализующих отдельные психические функции, имеющие индивидуальную меру выраженности и проявляющиеся в успешности познания окружающего мира и организации адаптивного поведения. Способности индивида можно отождествить с общими способностями. Способности субъекта деятельности рассматриваются как способности индивида, адаптированные к требованиям деятельности и развитые в ней. Иными словами, это свойства функциональных систем, которые приобрели черты оперативности под влиянием требований деятельности и проявляются в успешности, качественном своеобразии и реализации деятельности. Способности личности есть свойства личности, определяющие социальную успешность и качественное своеобразие социального познания и поступков, в структуре которых функционируют способности индивида и субъекта деятельности. Как отмечает В. Д. Шадриков, если способности индивида сформировались в филогенезе для отражения физического мира и построения поведения, обеспечивающего выживание, то способности личности определяются ценностями и смыслами, обеспечивая социальное познание (Шадриков, 2001).

А. Н. Воронин, Дискурсивные способности. Теория, методы изучения, психодиагностика, 2015

С именем Макса Вебера (1864–1920) связывается создание методологии социального познания. Одним из основных положений теории Вебера является выделение самой элементарной частицы поведения индивида в обществе социального действия, которое образует систему взаимоотношений между людьми. Само общество представляет собой совокупность действующих индивидов, каждый из которых стремится к достижению собственных целей.

Т. П. Ритерман, Социология. Полный курс, 2009

Указанные фундаментальные свойства объекта и субъекта познания, характерные для классической науки, были присущи не только естественнонаучному, но и социальному познанию. Социально-историческое знание выступало как знание, отражающее логику в развитии самой истории, открывающее в ней закономерности, указывающие на истинную природу человека и позволяющие тем самым выявлять политико-правовые институты, соответствующие этой природе. Развитие государства и права представало в таком контексте как разумный, закономерный, линейный и обязательно прогрессивный ход истории, способный подвергаться разумному человеческому преобразованию.

Е. В. Тимошина, Общая теория права. Учебник, 2017

Согласно Шадрикову, определение способностей правомерно давать в трех измерениях: индивида, субъекта деятельности и личности. Способности индивида определяются как свойства функциональных систем, реализующих отдельные психические функции, имеющие индивидуальную меру выраженности и проявляющиеся в успешности познания окружающего мира и организации адаптивного поведения. Способности индивида можно отождествить с общими способностями. Способности субъекта деятельности рассматриваются как способности индивида, адаптированные к требованиям деятельности и развитые в ней. Иными словами, это свойства функциональных систем, которые приобрели черты оперативности под влиянием требований деятельности и проявляются в успешности, качественном своеобразии и реализации деятельности. Способности личности есть свойства личности, определяющие социальную успешность и качественное своеобразие социального познания и поступков, в структуре которых функционируют способности индивида и субъекта деятельности. Как отмечает автор, если способности индивида сформировались в филогенезе для отражения физического мира и построения поведения, обеспечивающего выживание, то способности личности определяются ценностями и смыслами, обеспечивая социальное познание (там же).

Н. Б. Горюнова, Когнитивный ресурс. Структура, динамика, развитие, 2016

С развитием знания (и, в целом, общества) наука и практика все больше связаны между собой. Это касается не только естествознания, но и социального знания, в котором большую роль играет субъективный фактор. Развитие общества, организация социальной практики все в большей степени опираются на познания социальных закономерностей.

С. С. Антюшин, История и философия науки. Учебное пособие для аспирантов юридических специальностей, 2013

Если проследить историю развития социальных наук, то становится очевидным, что прикладные исследования вводятся в арсенал научных методов познания социальных процессов далеко не на первых этапах становления данной области знания. Потенциал эмпирической верификации дедуктивных абстракций становится востребованным, когда общество начинает требовать от социальных наук утилитарного эффекта, практической полезности результатов научного поиска.

Н. Н. Маликова, Дизайн и методы социологического исследования, 2014

Впитывая в себя весь арсенал средств познания социальной действительности, криминология использует и применяет в своих целях различные частнонаучные методы, в том числе такие социологические методы, как наблюдение, опрос и анализ документов.

В. Д. Малков, Криминология. Вопросы и ответы, 2006

Распредмеченно фиксировать данную неразделимую дуальность социальной феноменологии призвана социальная философия, тогда как весь последовательный ряд социальных наук функционально отражает общественные феномены в их предметном различении как системы, подсистемы или даже элементы систем целокупности организационного строения социума в качестве предельно возможного в границах познания социального конструкта.

В. И. Карасев, Коррупция как механизм социальной деградации, 2005

Обращение к проблеме дефицита социального функционирования при шизофрении отмечается в последние годы и у отечественных исследователей. Так, О. В. Рычкова и Г. А. Гуревич проанализировали связь между нейрокогнитивным дефицитом и нарушением социального познания при шизофрении (Рычкова, Гуревич, 2012). Исследование не обнаружило связи между показателями нарушения социальной перцепции и другими перцептивными и гностическими дефицитами. Обнаруженные корреляционные связи между снижением произвольной регуляции и снижением социальной перцепции, не вскрывая причинной зависимости между ними, свидетельствуют о включенности фактора социальной направленности в процесс произвольной регуляции деятельности и поведения субъекта.

В. П. Критская, Патопсихология шизофрении, 2015

Традиционная методология познания социальных процессов идет от явного, зримого, от «онтологии фактов», руководствуясь детерминистской, логико-аналитической парадигмой и материальной предзаданностью бытия, никак не задаваясь вопросом: почему вся организация материального мира такая, а не какая-нибудь иная? Мы же делаем акцент на орудийном оснащении этого познания в категориях всеобщего, исходя из установок системного синтеза знания и идя путем объективации транснаучной, а точнее трансдисциплинарной, парадигмы.

Коллектив авторов, Философские проблемы междисциплинарного синтеза, 2015

Сергиенко Е. А. Модель психического как парадигма познания социального мира // Психологические исследования. 2014. Т. 7. № 36. С. 6. URL: http://psystudy.ru/index.php/119-v7n36/1017-sergienko36.html (дата обращения: 20.02.2016).

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Г. М. Андреева считает, что когнитивизм дал начало такому направлению, как психология социального познания, которое исследует проблемы познания социальных явлений рядовым человеком.

Н. А. Богачкина, Социальная психология. Шпаргалка, -1

2. Принципы познания. В социологии исходными являются методологические принципы «отнесение к ценности» и «свобода от оценок», а также дюркгеймовское познание социального через социальное и изучение «социальных фактов как вещей».

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

Третья – адаптация (или дезадаптация). Изучаются факторы успешности адаптации и изменения социума. Вопрос как субъект конструирует социум – это уже проблема социального познания и социального интеллекта.

С. В. Шмелева, Психология. Учебник, 2013

Еще одним отличительным признаком социологии как науки является набор методов исследования. В социологии метод – это способ построения и обоснования социологического знания, совокупность приемов, процедур и операций эмпирического и теоретического познания социальной реальности.

С. А. Давыдов, Социология: конспект лекций, -1

15. Федотова В. Г. Классическое и неклассическое в социальном познании // Общественные науки и современность. 1992. № 4. С.50

Сборник статей, Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона, 2006