Епископ

Епи́скоп (греч. ἐπίσκοπος — «надзирающий», «надсматривающий»; лат. episcopus) в Христианской Церкви — священнослужитель третьей (высшей) степени священства, также архиере́й (греч. ἀρχιερεύς от др.-греч. ἀρχι- — «главный, старший» + ἱερεύς — «священник», «жрец»).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

основные черты канона или правила, которое, может быть, не сохранилось до нас, но, несомненно, существовало и руководило церковной практикой. «Епископ избирается всей Церковью, то есть клиром и народом, в присутствии всех или, по возможности, всех епископов провинции, при чем отсутствующие выражают свое согласие грамотами. Такое избрание влечет за собой испытание поименованного через свидетельство и одобрение Церкви, т. е. клира и народа, а затем и рукоположение через собравшихся епископов»[458].

Епископ Савва (Тутунов), Епархиальные реформы, 2011

В ходе дальнейшего развития принципа инкардинации ограничения распространились не только на переход в другую Церковь (даже в рамках одного города), но и на случаи, когда клирик шел служить в молитвенный дом какого-либо сановника, оставляя свою Церковь{Канон 10 Седьмого Вселенского Собора.}. Для того, чтобы такие действия получили каноническое признание, необходимо было заручиться согласием двух епископов – «собственного» епископа клирика (которому он подчинялся в силу первоначального рукоположения и приписки) и епископа, на территории которого находился соответствующий молитвенный дом сановника (как правило, Константинопольского епископа).

А. А. Вишневский, Каноническое право. Древняя Церковь и Западная традиция, 2006

Особое значение в своей политике насаждения католицизма Рим стал придавать криптокатолицизму (тайному католицизму), в соответствии с которым на патриарший престол в России планировалось возвести епископа, тайно давшего присягу папе, то есть тайно перешедшего в католичество. Затем он должен был подписать унию, которую Россия приняла бы в ответ на щедрый жест Рима – дар мощей св. Николая Угодника. Криптокатолицизм удобен тем, что он не требует формального разрыва с Православной церковью, а предполагает негласное принятие духовного лица в сущем сане в лоно католицизма, то есть в евхаристическое общение и иерархическую связь с римским епископом. При этом епископ продолжает своё служение в Православной церкви с целью постепенного насаждения среди прихожан симпатии к Св. Престолу и католическому учению.

Ольга Четверикова, Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом, 2018

В разных церквах имеются свои теории происхождения епископата. Католическая церковь утверждает, что апостолы – ученики Иисуса Христа – представлены в Новом Завете как обладающие уникальным и высшим достоинством; они избирали некоторых помощников для особого попечения за отдельными общинами. Эти избранные получали звания диаконов, священников и епископов (три различные иерархические степени возрастающего духовного достоинства). Такое возведение в сан означало передачу (в соответствии с распоряжениями самого Иисуса Христа) апостольского служения преемникам, избранным из первых христианских миссионерских помощников. Согласно такой интерпретации, почти не изменившейся до эпохи Реформации, издревле существовали три особые степени служения церкви – апостолы и их преемники (епископы); большая группа помощников, из которых и избирались эти преемники; диаконы.

Группа авторов, Ватикан, 2008

АРХИДИА́КОН (греч. «глава диаконов»). Зарождение этой должности относится к первым векам христианства. При епископах, занимавших видное положение, выдвигались диаконы как ближайшие исполнители их воли. Для этого требовались люди энергичные и умные: они были «оком и десницей» епископа. Случалось, что такой диакон фактически стоял даже выше пресвитеров. Архидиакон заботился о подготовке низших клириков, надзирал за диаконами, заведовал благотворительными делами епархии и т. д. На Востоке развитие архидиаконата пресеклось. Здесь не было слишком больших епархий и чрезмерной обремененности архиерея делами. Архидиаконы продолжали существовать только в Константинополе, да и то скорее при дворе императора, чем патриарха. В России архидиаконат не получил широкого распространения. Он сохранился в больших монастырях, а после 1917 г. при особе Патриарха Московского и всея Руси. Более распространен в Русской Церкви почетный титул протодиакона. См. Диакон, Священнослужители.

Группа авторов, Православие. Словарь-справочник, 2007

В правилах святых апостол насчитывается 85 канонов, которые содержат почти все главные канонические нормы, впоследствии получившие развитие и дополненные на Вселенских и Поместных Соборах и в правилах святых отец. Большая их часть адресована клирикам, особенно епископам: о поставлении на священные степени (1, 2), об имуществе правящего архиерея и о церковном имуществе (38, 40, 41, 59), правах и обязанностях епископа относительно подчиненных ему клириков (31–33, 35, 36, 39, 55, 58), а также о взаимоотношениях с другими епископами и с первым из них (34). Относительно священников: о браке имеющих получить рукоположение (17–19), об образе жизни духовных лиц – недопустимости для клириков участия в мирских делах (6, 20, 81, 83). Апостольские правила устанавливают норму, подтверждаемую потом на последующих Соборах, о необходимости регулярного созыва епископских Соборов для решения важных догматических и дисциплинарных вопросов (37, 74). Правила, обращенные и к клирикам, и к мирянам, ограждают христиан от религиозного общения с иудеями, определяя время празднования христианской Пасхи и запрещая христианам пост в субботы и воскресенья (7, 64, 70, 71). Целый ряд правил посвящен совершению таинств крещения (47, 49, 50, 68) и покаяния (52, 62) и определяет епитимии за различные тяжелые преступления – крещение или причащение у еретиков, блуд, воровство, убийство, клятвопреступление (25, 45, 46, 61, 65-67, 72).

Т. А. Копяткевич, Канонические постановления Православной Церкви о священстве, 2015

В тот же день, 4 января, свое обращение в защиту Константинопольского Патриархата к президенту Лозаннской конференции направил Синод русских архиереев за границей: «Мы применяем это выражение [наша апостольская вера] к судьбе Константинопольского престола, потому что, в соответствии с учением Церкви Христовой, выраженном в решениях семи вселенских, соборов, признанных как православными, так и римо-католиками, Константинопольский престол – не просто одна из церковных областей, подобная прочим; он считается неотъемлемой частью Православной Церкви, распространенной по всей вселенной… Особенно важно отметить тот факт, что только за ним одним признается право принимать прошения с жалобами епископов, почитающих себя обиженными поместными соборами. В этом последнем смысле Патриарх Константинопольский предстает перед православными всех стран в качестве верховного судьи».[76]

М. В. Шкаровский, Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века, 2014

Наоборот, обновленчество нашей Церковью осуждено по всей строгости правил, хотя и не без постепенности. Объявив обновленчество расколом, Святейший патриарх с собором прилучившихся епископов в силу действующих церковных правил (см. выше) мог бы сразу же вынести постановление о лишении сана или по крайней мере о запрещении всех непослушных епископов и клириков, что установило бы прием обновленцев обратно в Церковь вторым чином (чрез Миропомазание). Но патриарх в 1923 году осуществил это свое право частично, только в отношении рукоположений, которые, кроме самочиния, имели и другие канонические дефекты. Патриархом признаны были недействительными как архиерейство женатых епископов и совершенные последними хиротонии, так и рукоположения во священные степени второбрачных или женатых на вдове и подобное. И только 2 апреля 1924 года наложено было на вождей обновленчества (значит, и на всех, находящихся с ними в общении) запрещение. С указанного дня мы признаем недействительными обновленческие хиротонии и прочие Таинства, в том числе и Миропомазание, хотя бы при совершении его употреблялось и старое, то есть взятое еще от Церкви, святое миро. Это потому, что святое миро не есть какое-то самодействующее вещество, которым кто бы ни помазал, осуществит Таинство. По учению Церкви Таинство Миропомазания совершает собственно епископ и только по его делегации – пресвитер (значит, не запрещенный). Помазание, совершенное, например, диаконом или мирянином, не будет Таинством.

Коллектив авторов, Хрестоматия по сравнительному богословию, 2005

2. Другим признаком кафолической Церкви был, по Игнатию Богоносцу, епископ. «' ?που άν ?αν? ? ?π?σκοπος, ?κε? τ? πλ?θος ?στω»[40]. Где бы ни появился епископ, там должно быть организованное собрание народа, церковная община. Без епископа не может быть церковной общины, а епископ немыслим вне ее. Поскольку каждая община есть Церковь, постольку она включает в себя епископа. Этот второй – больше внешний, чем внутренний, – признак неизвестен был в апостольское время. До сих пор для нас во многом остается загадочной экклезиология Игнатия Богоносца. До сих пор мы не в состоянии отдать себе отчет, в какой мере она выражала церковное сознание его времени или он был слишком новатором в этой области[41]. Бесспорно одно, что включение в понятие кафоличности Церкви служения епископа принадлежит лично Игнатию. Однако одно то, что это учение было принято Церковью, указывает, что корни его лежали в самом учении о Церкви, каким оно было в I веке. Писания Игнатия Богоносца являются некоторым водоразделом: до этих писаний мы ничего не знаем о епископском служении, а после них – о епископе упоминают все дошедшие до нас памятники.

Николай Афанасьев, Церковные соборы и их происхождение, 2003

Помимо управлявших епархиями 13 правящих архиереев имелось 5 викарных епископов. Наместником-председате-лем Священного Синода с 1930 г. был митрополит Видинский Неофит (Караабов). Кроме него в состав Синода входили еще 10 митрополитов[39]. В целом Болгарской Церковью управляло относительно молодое поколение архиереев, занявшее свои кафедры в 1920-е гг., с полученным за границей высшим богословским образованием (в основном, в России) и богатым преподавательским или церковно-административным опытом. Среди них наиболее яркой фигурой был митрополит Стефан (Стоян Поп Георгиев Шоков) – выпускник Киевской духовной академии. Владыка считал себя духовным сыном экзарха Иосифа I и в области международной и внутриболгарской деятельности стремился следовать его заветам. В 1938 г. митрополит Стефан возвратил польскому правительству пожалованные ему в разное время ордена, протестуя таким образом против происходившего в то время активного преследования Православия в Польше. В том же году он опубликовал воззвание в защиту гонимой в СССР Русской Православной Церкви, содержавшее очень теплые слова о патриаршем местоблюстителе митрополите Сергии (Страгородском): «Сам возглавитель Патриаршей Церкви, семидесятилетний старец, митрополит Сергий, бывший ректор С.-Петербургской Духовной академии, – большой христианин, богослов и аскет, и бессребреник, человек высокой души. Он всегда был далек от политики и на свое архиерейское призвание всегда смотрел, как на служение свету, правде и любви. Неужели чистая, невинная кровь м. Сергия и других, обвиненных вместе с ним иерархов, прольется лишь за то, что они были проповедниками Христовой веры?»[40].

М. В. Шкаровский, Русская и Болгарская Православные Церкви в первой половине XX века. История взаимоотношений, 2017

Из числа всех русских епархий только две возведены были в настоящий период на степень архиепископии: Суздальская и Ростовская. Но и те недолго или непостоянно пользовались этим преимуществом: по крайней мере, иерархи их не все назывались архиепископами. О Дионисии Суздальском говорят летописи, что он в 1382 г. «исправил у патриарха архиепископию себе и сущим по себе епископом в том пределе». А в грамоте, данной тогда патриархом Дионисию, сказано, что Суздаль должен отселе считаться второю архиепископиею после Новгорода, архиепископ Суздальский имеет право занимать второе место в ряду иерархов Русской митрополии, грамота же эта должна быть положена в судохранилище Суздальской архиепископии на вечные времена для преемников Дионисия. И действительно, как сам Дионисий, так и преемник его Евфросин носили имя архиепископа, но дальнейшие преемники – Митрофан и Авраамий – назывались только епископами Суздальскими. Равным образом и о Феодоре Ростовском замечено в одной из летописей, что, после того как патриарх Антоний дал ему в 1389 г. архиепископство, и все последующие за ним Ростовские иерархи назывались архиепископами. Но из других летописей видно, что даже непосредственный преемник Феодора Григорий по большей части называем был епископом и только изредка архиепископом, а его преемник Дионисий – уже всегда епископом. Некоторые иерархи других епархий, вероятно, только лично удостаивались архиепископского сана. Таковы: Феодосий Полоцкий, который даже в грамоте Литовского Собора 1415 г. назван архиепископом, и Исаакий Черниговский, который, впрочем, именуется архиепископом лишь в некоторых летописях, а в других, равно как и в названной грамоте соборной, носит титул епископа.

Митрополит Макарий, История Русской Церкви в период постепенного перехода ее к самостоятельности (1240-1589). Отдел первый: 1240-1448, -1

Совершенно справедливо Регельсон характеризует этот аспект политики митрополита Сергия как «хулу на благодать» и приравнивает его спор с митрополитом Агафангелом к конфликту между Карловацким синодом и митрополитом Евлогием. И тут и там, по мнению автора, иерарх, имеющий бесспорные полномочия от патриарха Тихона, защищал свою ответственность за Церковь от притязаний самозванной и произвольно подобранной группы епископов. По нашему мнению, между этими двумя случаями параллель действительно существует, но существуют и различия: митрополит Сергий был правящим митрополитом Нижегородским и общепризнанным местоблюстителем, он возглавлял синод канонических епископов. Карловацкий же синод, состоявший из епископов, покинувших свои епархии, действовавших на территории другой поместной (Сербской) Церкви, и формально лишенный всякой канонической действенности прямым Указом патриарха в 1922 г., совершал большую «хулу на благодать», чем митрополит Сергий, «запрещая» митрополитов Евлогия Западноевропейского и Платона Североамериканского, законно назначенных патриархом Тихоном. В чисто каноническом отношении «карловчане» все же в большей мере «самозванцы», чем местоблюститель Сергий, и им одним, действующим вполне свободно, вне досягаемости советской власти, принадлежит печальная монополия заграничных анафем и запрещений. От анафем митрополиты Евлогий и Платон, так же как митрополиты Агафангел и Кирилл, о которых подробно пишет Регельсон, всячески воздерживались и, даже пренебрегая, ради любви и мира, каноническими принципами, неоднократно вступали с карловчанами во временно-практические братские договоры, при сохранении принципа своей самостоятельности.

Л. Л. Регельсон, Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг., 2017

Другая часть старообрядцев решила, что можно прибегать к священникам, получившим поставление в «Никонианской Церкви», если они проклянут «Никоновы новины» и получат надлежащую исправу. Эти старообрядцы стали называться поповцами, или беглопоповцами, так как принимали «беглых», т. е. покинувших своего епархиального епископа священников. У старообрядцев-беглопоповцев всегда была мечта о собственном епископе, но получить его они смогли только в середине XIX столетия. Причем и среди этих приемлющих священство старообрядцев нет литургического единства, так как одна часть из них признает иерархию, восстановленную в 1846 году находившимся за штатом Константинопольского Патриархата боснийским митрополитом Амвросием, а другая принимает иерархию, основанную в 1923 году перешедшим в старообрядчество викарным епископом Саратовской епархии Николаем (Позднеевым), который разорвал общение с Московским патриархом по причине своего уклонения в обновленчество.

Б. А. Алмазов, Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии, 2014

Епископ Мефодий (Кульман) родился и вырос в дореволюционной России. После революции и Гражданской войны, как и многие, он оказался в изгнании и большую часть жизни провел во Франции. В течение более чем сорока лет он являлся настоятелем небольшого приходского храма в Аньере, под Парижем, который назвал во имя Христа Спасителя, так как приход был создан в год взрыва московского храма Христа Спасителя («наш приход – говорил владыка – это наше общее бревнышко на устроение многострадальной Русской Церкви»[62]). В 1953 г. о. Мефодий был возведен в епископский сан с титулом Кампанский, являясь викарным архиереем при митрополите Вла димире (Ти хоницком), а затем архиепископе Георгие (Тарасове) – предстоятелях русского экзархата в Западной Европе (Вселенский Патриархат).

Сборник статей, Иерусалимский православный семинар. Cборник докладов. 2008–2009, 2010

При соблюдении протокольных и церковных мероприятий важнейшее значение имела патриаршая здравица (араб, мадих, мн. ч. мада́их), в которой указывалась официальная титулатура патриарха. Она содержала в себе подробное и полное указание канонических территорий, дававшее представление о границах епархий Антиохийского патриархата, некогда входивших в его состав (931, т. 3, с. 178–185). Патриарх также воспринимался преемником всехвальных апостолов, являлся епископом (араб, ускуф, мн. ч. аса́киф) церкви самого г. Антиохия (Антакия). Как пишет Асад Рустум, для избрания нового патриарха на Антиохийскую кафедру необходимым условием было участие в голосовании кого-либо из жителей г. Антиохия, а также согласие антиохийской светской знати видеть новоизбранного предстоятеля на Антиохийском патриаршем престоле (там же, т. 3, с. 65). После перевода патриаршей кафедры из Антакии в Дамаск (1342 г.) Антиохийский патриарх стал также именоваться «епископом Антиохийским и Дамасским» (там же, т. 3, с. 65)40.

М. И. Якушев, Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века, 2013

«Правило пастырское» святого Григория Великого, называемого в нашей Восточной Церкви Двоесловом (от его диалогов-собеседований вдвоем с диаконом своим Петром), по поручению императора Маврикия переведено было на греческий язык Анастасием, епископом Антиохийским, но, к сожалению, перевод греческий утрачен. По свидетельствам соборов, это в точном смысле слова Правило пастырское признаваемо было на Западе настольной книгой для всякого священника и для всякого епископа. Так, на Маинцком соборе (in concilio Moguntino) в 813 году оно признано первой книгой после Священного Писания и церковных правил, необходимой для всего духовенства; на Реймском соборе (in concilio Rhemensi) в том же году оно читано было как руководство для пастырей; на Турском и Кабилонском соборах вменено в обязанность епископам читать и разуметь эту книгу и с ней сообразоваться; а по свидетельству Гинкмара Реймского (in praefatione Opusculi 55 capitulorum), каждый епископ при поставлении своем (хиротонии) брал в руки «Правило пастырское» святого Григория вместе с книгой церковных правил и клялся пред алтарем, «ut ita servaret (canones et Regulam Pastoralem) in judicando, vivendo et docendo, sicut ibidem descriptum est», что он так будет хранить эти правила, и в мыслях, и в жизни, и в учении, как в них предписано.

Григорий Двоеслов, Правило Пастырское, -1

История Церкви полна всевозможных трудностей. Для их преодоления вырабатывалось и достигалось единое мнение всех верующих, ведомых Богом и направляемых поставленными свыше пастырями: вначале апостолами, затем епископами. Основу церковных соборов положил собор, созванный апостольской Церковью для принятия решения в вопросе условий принятия язычников, т. е. не евреев, в христианскую Церковь. Так и повелось, что все важные решения всех уровней церковной жизни принимались на церковных соборах. Однако случалось, что не каждый епископ мог присутствовать на соборах, и из-за малочисленности таких соборов они не были утверждены. Поэтому только семь соборов были приняты и признаны всей Церковью. Эти соборы называются «Семь Вселенских соборов».

Н. Я. Кагис, Исцеление иконами, 2013

В византийские времена патриарх Константинопольский жил в роскоши. Он располагал жильем в соборе Святой Софии и в примыкающих зданиях, обладал личным дворцом. В его привычках было завтракать в одном из этих жилищ после утренней службы в соборе. Он часто принимал там императора. Кроме того, патриарх владел несколькими кабинетами и залами для заседаний, в которых вместе с собранием священников, известным как Священный синод, занимался делами церкви. Только епископы константинопольские имели право служить на нем, но когда церковные владения были поделены на провинции, названные митрополиями и управляемые митрополитами, а те – на епархии, порученные заботам епископов, и митрополиты, и автокефальные (то есть автономные) епископы призывались на такие собрания.

Т. Т. Райс, Византия. Быт, религия, культура, -1

16 августа 1924 года митрополит Варшавский Дионисий созвал в Почаеве заседание Синода для принятия экстренных мер в связи с нестроениями в Церкви, вызванными календарной реформой. Епископы выступали за то, чтобы придерживаться впредь гибкой линии: там, где народ отказывался принимать новый стиль, благословлять совершение богослужения по юлианскому календарю. С тех пор новый календарь остался в употреблении в Варшавском митрополичьем соборе и в православных церквах воеводств с преимущественно польским населением. На Волыни и в Белоруссии в православных церквах вернулись к юлианскому стилю. Решение Синода было, очевидно, согласовано с польскими властями. Министерство религиозных исповеданий направило тогда же волынскому воеводе распоряжение не допускать административного воздействия на приходы, где совершаются православные богослужения по старому календарю.

Д. В. Хмыров, Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века, 2016

6 мая 1922 года в газете «Известия» появилось сообщение о том, что патриарх Тихон взят под стражу (домашний арест) в Донском монастыре, а 16 мая предстоятель русской Церкви составил письмо митрополиту Ярославскому Агафангелу (Преображенскому), которым назначал его главой Высшего церковного управления вплоть до нового Собора и рекомендовал немедленно прибыть в Москву и взять церковное управление в свои руки[243]. Однако митр. Агафангел в столицу допущен не был и обратился к русским епископам с заявлением, где, в частности, писал: «…Возлюбленные о Господе Преосвященные Архипастыри! Лишенные на время высшего руководительства, вы управляете теперь своими епархиями самостоятельно, сообразуясь с Писанием, церковными канонами и обычным церковным правом, по совести и архиерейской присяге, впредь до восстановления Высшей Церковной власти. Окончательно вершите дела, по которым испрашивали прежде разрешения Св. Синода, а в сомнительных случаях обращайтесь к нашему смирению… 5(18) июня 1922 г. №214. Заместитель Святейшего Патриарха Агафангел, Божию милостию митрополит Ярославский»[244].

М. Л. Зеленогорский, Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского), 2011

Сама церковь, ее внешняя организация, начиная с Константина, была серьезно преобразована в структуру, которая в основном дожила до наших дней. Был сформирован корпус канонического церковного права и церковного суда в значительной степени под влиянием римского права. Сформировано церковное управление нескольких уровней: епархии, митрополичьи округа, экзархаты, патриархаты. Само деление церковных территорий было приведено в соответствие с имперским административным делением: епархии – провинции, митрополичьи округа – диоцезы и т. д. Стала более доступной возможность проведения церковных соборов всех уровней, начиная с местных и кончая вселенскими (во многом опять же благодаря финансовой поддержке таких мероприятий со стороны императора). Инициатива в проведении 1 Вселенского собора в Никее, его организация принадлежала императору. Никейский собор оставил по себе благодарную память в церкви, как принявший важный символ веры и показавший пример соборного решения церковных вопросов, пример симфонии церкви и империи. По его образцу и примеру проводились и последующие вселенские соборы. IV век вообще был веком соборов по преимуществу; большие соборы по нескольку сотен епископов собирались чуть не каждый год.

Дионисий Алферов, Узловые точки русской истории, 2018

В силу сложившихся обстоятельств лидером церковной эмиграции становится владыка Антоний (Храповицкий) – митрополит Киевский, в недавнем прошлом один из кандидатов на Патриарший престол. 19 ноября 1920 года в Константинопольском порту на пароходе «Великий князь Александр Михайлович» состоялось первое за пределами России заседание Высшего церковного управления на юге России, в котором участвовали митрополиты: Киевский Антоний, Херсонский и Одесский Платон (Рождественский), архиепископ Полтавский Феофан (Быстров) и епископ Севастопольский Вениамин (Федченков). Канонический статус ВЦУ был двусмысленным: образовано оно было как учреждение, подведомственное Константинопольской Патриархии, а само себя считало идентичным с Высшим церковным управлением на юге России и оставшимся в подчинении Патриарха Московского.

А. А. Маркова, Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России, 2013

В бытность обер-прокурором Святейшего Синода К. П. Победоносцева перемещение архиереев с кафедры на кафедру окончательно превратилось в своеобразную «воспитательную» меру. Парадокс заключался в том, что «внешне возвышая позиции архиереев, он [Победоносцев] в то же время должен был ужесточать контроль над ними»[125]. Обер-прокурору никак не удавалось выйти из заколдованного круга: он хотел активизации епархиальной деятельности и одновременно не желал предоставлять архиереям необходимой для этого свободы действий. Государственный контроль над Церковью не должен был ослабевать. Именно поэтому обер-прокурор так часто перемещал владык с кафедры на кафедру. По подсчетам современного исследователя, «из 49 епархиальных архиереев, перемещенных в 1881–1894 гг., восемь было переведено по два и восемь – по три раза. В среднем за год перемещалось три епархиальных архиерея и три викария; четыре викария получали назначения на самостоятельную кафедру»[126]. Только в 1892–1893 гг. было переведено 15 епархиальных архиереев, 7 викариев и 14 викарных епископов возвели в ранг епархиальных. Место новой службы и состав паствы порой разительно отличались от прежних. В 1882 г., например, в Кишинев перевели архиерея из Казани, на его место стал Рязанский преосвященный, а тому наследовал епископ Симбирский[127].

С. Л. Фирсов, Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.), 2002

Второе собрание постановлений Юстиниана, вошедшее в состав сербской редакции Кормчей («От различных титл, рекше граней Иоустиниана царя»), также содержит постановления о диакониссах: в составе клира Святой Софии их должно быть 1491 (их место после 60 пресвитеров и 100 диаконов и перед 6 иподиаконами, 110 чтецами и 25 певцами и 100 дверниками)92 – Новелла 3. Глава 1 девятой грани определяет, что в случае судебного иска на «священную девицу» или жену, «сущую в монастыре», судьей может быть только епископ93. Глава 5 десятой грани определяет, что в случае смерти диакониссы без завещания ее имение переходит к церкви, в которой она поставлена (это же правило в равной степени относится к епископу и любому причетнику). Глава 1 одиннадцатой грани говорит о избрании игуменьи в женские монастыри и в жилища «священных девиц»94.

Е. Б. Еремченко, Женщина в православии. Церковное право и российская практика, 2011

Николай II в глазах патариев становится символом борьбы с симонией и продажностью духовенства. Он пользуется небывалой поддержкой римского населения, на его стороне активно выступает многочисленное монашество. Опираясь на эти социальные группы, новый первосвященник, при активном содействии Гильдебранда, Гумберта, епископа луккского Ансельма и других радикалов, приступает к осуществлению программы реформ. В папском дворце в Латеране собирается крупное совещание реформаторского духовенства (синод), получившее позднее название Латеранского собора. Через синод новый глава апостольской церкви проводит три важнейших декрета: об избрании папы исключительно коллегией кардиналов, без какого-либо участия императора; о запрещении симонии как неправедного обычая, позорящего святую церковь; об отрешении от должности всех священнослужителей, нарушающих целибат. Более того, Николай II не удовлетворился тем, что его декреты были санкционированы Латеранским собором, и потребовал от всех присутствовавших на нем клятвы в том, что они будут бороться с симонистами и женатыми священниками.

А. А. Доманин, Крестовые походы. Под сенью креста, 2010

В настоящее время Православную церковь возглавляет не папа, а патриархи, власть которых ограничена их государствами. К примеру, Греческая православная церковь и Русская православная церковь существуют без внешнего вмешательства. В большей мере, чем все прочие христиане, православные делают акцент на ритуальном аспекте религии, пышно празднуя евхаристию – как правило, с кадилами, церковной музыкой, роскошными облачениями священников. Из всех чувств православие опирается прежде всего на зрение, поддерживая связь с тайнами божественного посредством икон с изображением святых. Православные, в отличие от католиков, настаивающих на целибате для священнослужителей, допускают браки приходских священников, но для епископов целибат является обязательным. И наконец, если протестанты и католики склонны воспринимать христианское повествование в правовом отношении, уделяя особое внимание распятию как своего рода помилованию, то для православных на первом месте стоят вочеловечение и воскресение, а также и то, и другое как возможное предзнаменование мистической причастности к Христу.

Стивен Протеро, Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях, 2010

Следующей логичной ступенью духовной карьеры о. Евгения был переход его в епископат Русской Православной Церкви. 23 ноября 1907 г. император Николай II утвердил доклад Святейшего Синода «Об учреждении во Владимирской епархии на местные средства кафедры второго викарного епископа, с присвоением ему именования Муромский и с переименованием первого викария в епископа Юрьевского и о бытии ректору Тверской духовной семинарии архимандриту Евгению епископом Муромским». Поставление Евгения Мерцалова во епископа Муромского состоялось в столице 16 декабря 1907 г. Чин хиротонии в Троицком соборе Александро-Невской лавры возглавлял митрополит Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский). В качестве постоянного местопребывания новому владыке был отведен Спасский монастырь в городе Муроме – одна из самых древних русских обителей.

священник Евгений Мерцалов, От Петрозаводска до Иерусалима и обратно. Путевые заметки и впечатления паломника, 2014

Фотий был избран в патриархи из мирян. За шесть дней он прошел все церковные степени от чтеца до епископа. Фотий первым из восточных иерархов обратил внимание на отклонение римской церковной практики от норм Вселенской Церкви.

Сборник, Христианство: век за веком. Очерки по истории христианской Церкви, 2011

Епархиальные съезды духовенства родились в результате либеральных реформ 1860-х гг. «В съездах почти из ничего создалось сильное учреждение потому, что в основе учреждения лежали истинно канонические начала «свободы и совещательной деятельности», – пишет архимандрит Михаил, – «Епископ правит по совету и через пресвитеров». Такова каноническая норма. По терминологии «апостольских постановлений», пресвитерство есть управляющий и судящий – только не в окончательной форме – «голос», стоящий необходимо вместе с последним «решением» епископа. В Русской Церкви мы не знаем «пресвитерского совета» как постоянного учреждения; однако и здесь сама необходимость создала орган, через который приняло участие в управлении епархией пресвитерство[130]. Речь идет о так называемых «собориках» – съездах священников в допетровской Руси, первоначально созывавшихся для «поучения от архиерея», а затем превратившиеся в совещания об епархиальных делах.

А. В. Мендюков, Русская Православная Церковь в Среднем Поволжье на рубеже XIX–XX веков, 2016

Великое отлучение – анафематствование – совершалось главным образом на Соборах: Вселенских и Поместных. Согласно древнему обычаю, по которому суд и отлучение от Церкви совершал епископ вместе с клиром и производил его в общем собрании христиан, в чиноположениях Православия указывается производить отлучение в общем собрании верных и в присутствии собрания иереев.

Сборник, Что такое анафема, 2006

Третий Вселенский собор был созван императором Феодосием-младшим в Эфесте в 431 г. для рассмотрения учения архиепископа константинопольского Нестория, разделявшего оба естества в Иисусе Христе. На нем присутствовало более 200 епископов. Особых правил для церковного управления собор не принял.

А. А. Дорская, Влияние церковно-правовых норм на развитие отраслей российского права, 2007

В сентябре 1923 г. протоиерей Александр был пострижен в монашество с именем Августин и хиротонисан во епископа Иваново-Вознесенского. Его подвижническое служение сделало его известным во всей Ивановской епархии. Священники, примкнувшие к обновленцам, стали с покаянием возвращаться в лоно Православной Церкви, а епископ Иерофей остался без кафедры в городе. Авторитет владыки беспокоил власти. Его арестовывали, даже запретили жить в Иваново. С середины 1925 г. архипастырь Иваново-Вознесенской епархии вынужден был жить в Москве и Кинешме, а для совершения богослужений в Иваново по большим праздникам, приходилось добиваться выдачи разрешения властей.

Ольга Смирнова, Энциклопедия по святым местам центра России, 2015

Однако переход рода Огинских в католичество не прекратил связей князей с православным населением и духовенством Польско-Литовского государства. С избранием на престол польского короля Яна III Собеского активизировались усилия склонить православных Речи Посполитой к унии. Еще во время сейма элекции 1674 г. Собеский вместе с нунцием Франческо Буонвизи строили планы ликвидации в стране православной иерархии. С этой целью под предлогом борьбы со шпионажем в пользу Османской империи сейм 1676 г. запретил православному духовенству и мирянам выезжать за границу, и в первую очередь в Константинополь. Отныне ставропигиальные православные братства должны были прекратить всякие сношения с константинопольским патриархом и подчиниться местным епископам. Духовные и светские власти Польско-Литовского государства при активном участии папского нунция строили даже планы создания отдельного от Константинополя Киевского патриархата, подчиненного напрямую папе, а вакантные должности в четырех существовавших православных епархиях Речи Посполитой (луцкой, перемышльской, львовской и могилевской или белорусской) предполагалось давать только тем кандидатам, которые согласятся перейти в унию. Осуществление всех этих мер поставило бы православное население Польско-Литовского государства перед выбором: либо остаться вообще без рукоположенных в соответствии с каноническими нормами священников, либо принять унию.

Коллектив авторов, Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре, 2009

По вопросу управления РПЦЗ предлагал «остаться при Высшей Власти Соборной, разумея под нею власть собора епископов». «Последняя, – подчеркивал владыка, – не достигается указом Патриарха, она стоит вне его отрицательного действия, но вместе с тем она каноническая и единственная для всех нас, теперь – после указа Патриарха (№ 348 об упразднении Высшего Церковного Управления – В. К.) авторитетная». В перерывах между Соборами власть принадлежала бы для решения текущих дел Синодальной канцелярии с состоящим из архиереев Управлении, мало чем отличавшимся от Синода. Практически такая форма власти и установилась со временем в РПЦЗ.

В. И. Косик, Софии русский уголок, 2008

Церковь увеличивалась, несмотря на гонения со стороны язычников. Возникла потребность в письменном свидетельстве о Христе и в посланиях к некоторым общинам. Апостолы, ученики Господни и свидетели Его Воскресения, пишут послания и Евангелия. Приблизительно в это же время проходит Первый апостольский собор[10], на котором устанавливаются основы существования расширяющейся Церкви и вырабатываются ответы на спорные вопросы. По установленной апостолами традиции, соборы становятся законодательным органом Церкви – не единоличным, а братским. Каждый из епископов, съезжавшихся на собор, представлял свой город, свою общину, и вместе они вырабатывали общие правила для всей Церкви. На таких соборах, в период с третьего по седьмой век, Церковью был утвержден состав Священного Писания Нового Завета.

В. Я. Лучанинов, Азы православного христианства. Ищущим Бога и приходящим в Церковь: коротко о самом важном, 2012

В первый период своей жизни Русская Церковь была как бы одною из греческих митрополий, подчиненных Константинопольскому патриарху, и находилась точно в такой же зависимости от него, как и все эти митрополии. Патриарх сам с состоящим при нем Собором без всякого участия со стороны русских князей и иерархов и избирал, и поставлял для России митрополитов, управляя чрез них Русскою Церковию, и притом избирал и поставлял исключительно из греков и, может быть, из южных славян, так что в числе 22 наших тогдашних первосвятителей мы не знаем ни одного, несомненно русского, который бы был поставлен самим патриархом. Во весь этот период, продолжавшийся около двух с половиною веков, было в Русской Церкви только два случая самостоятельного избрания митрополитов: первый – во дни великого князя Ярослава, когда по воле его Собором русских епископов избран и поставлен был для России митрополит Иларион, родом русский; второй случай, еще более замечательный, – во дни великого князя Изяслава, когда точно таким же образом избран и поставлен был для России митрополитом другой россиянин по имени Климент Смолятич. Эти-то два случая, бывшие как бы провозвестниками будущей самостоятельности Русской Церкви, и можно положить гранями для разделения настоящего периода на частные отделы, которых, следовательно, будет три: отдел первый – от первого нашего митрополита свято?го Михаила до избрания митрополита Илариона (988–1051); отдел второй – от митрополита Илариона до избрания митрополита Климента Смолятича (1051–1147); отдел третий – от митрополита Климента Смолятича до начала второго периода, или до митрополита Кирилла II (1147–1240).

Митрополит Макарий, История Русской Церкви в период совершенной зависимости ее от константинопольского патриарха (988-1240), -1

Оставаясь во всем верным сыном православной Церкви, блюстителем веры и канонов, Андрей Боголюбский в 1160 году обратился к константинопольскому патриарху Луке Хризовергу с просьбой об учреждении особой митрополии для подвластных ему княжеств Северо-Восточной Руси. С посланием князя в Византию отправился кандидат в митрополиты – суздальский архимандрит Феодор. Патриарх согласился посвятить Феодора, однако лишь в сан епископа Ростовского. В то же время, стремясь сохранить расположение князя Андрея, едва ли не самого могущественного среди русских князей, патриарх все же почтил Феодора правом ношения белого клобука, что было в Древней Руси отличительным признаком церковной автономии – известно, как дорожили своим белым клобуком архиепископы Великого Новгорода.

Збигнев Войцеховский, Святые и порочные, 2013

После кончины апостолов управление Церковью переходит к их ученикам, из которых наиболее заслуженные именованы апостольскими отцами. Первый апостольский отец – Климент, епископ Рима или папа, т. е. отец (92-101). Сразу же после восшествия на папский престол Климент Римский использует весь свой авторитет, чтобы устранить возмущение в Коринфской общине и водворить в ней мир. К этому времени в Коринфе появились беспокойные и своевольные люди, которые восстали против церковных предстоятелей и замыслили устранить епископа. Климент Римский в своем знаменитом «Послании к коринфянам» учит смирению и послушанию. Он пишет, что недопустимо лишать сана епископов, ибо они поставлены апостолами, – лишение их сана грозит Церкви разрушением. Наставление Климента воспринято с благодарностью, и Церковь всегда о нем памятует.

Романо Скальфи, Краткая история Католической Церкви, 2018

Захват Константинополя турками (1453) окончательно закрепил московскую автокефалию и привел к тому, что в русской церковной литературе великий князь начал занимать место православного царя. Это изменило и статус великого князя по отношению к Церкви: он выступает инициатором церковных Соборов, и очень быстро решающая роль в выборе кандидата на пост митрополита переходит к нему. Назначение епископов в другие города происходит уже по воле митрополита и великого князя. Новгород теряет право избрания владыки – новгородские архиепископы назначаются в Москве с 1483 г.

Е. В. Белякова, Церковный суд и проблемы церковной жизни, 2004

Как известно, на Брестском соборе 1596 года большинство архиереев изменили православной вере и перешли в унию. Избирать же вместо предателей новых церковных владык запретил польский король. В Речи Посполитой оставалось лишь два православных епископа – львовский и перемышльский. С их смертью церковь осталась без иерархов. Некому было не только управлять – невозможным стало рукополагать новых священников (это могли делать только архиереи). Поляки, а вместе с ними и униаты, надеялись, что через какое-то время православие в стране просто исчезнет.

А. С. Каревин, Исторические шахматы Украины, 2015