Цитаты со словом «разбойнический»
Похожие цитаты:
Кончив, таким образом, одно славное дело, вам предстоит другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных.
В любую эпоху самых злостных представителей рода человеческого следует искать среди народных вождей.
Многочисленность законов свидетельствует не в пользу нравов, а многочисленность процессов не в пользу законов.
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
При завоеваниях недостаточно оставлять покоренному населению его законы, надо еще оставить ему его нравы: народ всегда больше защищает свои нравы, чем свои законы.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
В наёмном войске опаснее нерадивость, в союзническом войске — доблесть.
«Великие нации всегда действовали как бандиты, а малые страны — как проститутки».
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Кабардинский народ доселе никогда таковой чувствительной не имел потери… Они потеряли много имущество, которое сожжено с двумястами селений.
Подведём итоги. Россия — царство лжи. Ложь — в общине, которую следовало бы назвать мнимой общиной. Ложь — в помещике, священнике и царе.
Даже то, если ты, искупив сотни рабов христиан из рабства у нечестивых, дашь им свободу, не спасет тебя, если ты при этом сам пребываешь в рабстве у страстей.
Нельзя доверять той силе мнений, которая состоит только в многочисленности их последователей.
Завоеватель, упоённый славой, разоряет победоносные нации почти так же, как и нации побеждённые.
Великая трагедия истории русской радикальной интеллигенции: её лучшие представители, не задумываясь, приносили себя в жертву освобождению народа, а он оставался глух к их призывам и иногда готов был побивать их камнями...
Правительства состоят на службе у народа. Их дело служить, а не править.
Юго-восточный русский антропологический вариант сложился при участии верхнеокского славянского типа, включающего неопонтийский элемент, и типа, близкого к балтийскому, вошедшего в состав мордовского народа (С.267)
Основу вятичей и поволжских кривичей составляют финно-угорские племена (С.199)
Политика есть дело грязное: ей надо людей практических, не брезгающих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот… Но избиратели доселе верят в возможность из трех сотен негодяев построить честное правительство в стране.
Величайший враг человека — человек, который по наущению нечистой силы становится волком, дьяволом для себя и для других.
Из всех войн, которые народы вели между собою огнем и мечом, религиозные были самыми кровопролитными.
Народ, привыкший жить под властью государя и благодаря случаю ставший свободным, с трудом сохраняет свободу.
Церковь — это род государства, притом — самый лживый.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Я считаю, что все, кто наживается на войне и кто способствует ее разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.
Все религии основывают нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Торговля не разорила еще ни одного народа.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
Деспотизм есть ложное верование, таинство которого состоит в том, чтобы заключить всю нацию в одного человека.
Ныне мы находимся в таком положении, что если, не дай Бог, пойдём по кривой дороге, то это припишут Исламу.
Я не разбойник, грабящий караваны. Мужчина должен по-мужски встретить врага на поле боя, один в один.
Мне кажется, что писатель, имеющий в виду не одни интересы минуты, не обязывается выставлять иных идеалов, кроме тех, которые исстари волнуют человечество. А именно свобода, равноправность и справедливость.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Дабы погубить отечество, достаточно даже одного негодяя: тому в истории было немало примеров.
Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне же богатейшие страны те, в которых человек наиболее деятелен.
Революционная борьба народа с правительством много гуманнее, чем борьба государств друг против друга. В первом случае люди вовлекают себя в сражение сами.
Из всех видов деспотизма самый страшный — деспотизм верования и системы. Большинство людей - рабы моды и нелепых обычаев.
В сущности, название и образ правления не имеют никакой важности: если только правосудие оказывается всем гражданам, если они уравнены в правах, государство управляется хорошо.