Цитаты со словом «очевидный»
У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всём, кроме самого
очевидного.
Цель не может оправдывать средства по той простой и
очевидной причине, что средства определяют природу цели.
Процесс, который привёл от амёбы к появлению человека для философов должен быть
очевиден как прогресс, хотя неизвестно, согласилась бы амёба с этим мнением.
Смысл философии в том, чтобы начать с самого
очевидного, а закончить самым парадоксальным.
Очевидное — это то, чего никто не видит, пока кто-нибудь не выразит его наипростейшим способом.
Очевидно, развивается только ум, касающийся овладения материальным миром, — техника, наука. Ум, касающийся овладения самим собой, не изменяется.
В программировании превращение
очевидного в полезное — это точное определение слова «разочарование».
Большинство людей находят концепцию программирования
очевидной, но само программирование невозможным.
После того, как я перемолол их одного за другим, моё превосходство стало
очевидным.
«
Очевидные вещи тем и хороши, что их легко доказать». (На семинаре, в ответ на «Это очевидно».)
Прямое кино, кино
очевидного, немного абстрактно, но, тем не менее, вводит в то переходное состояние, которое позволяет осязать сокрытое.
Истина в том, что, проживая в переходную эпоху, мы ещё не полностью осознали наличие новых высвободившихся сил и не полностью ими управляем. Приверженные старым навыкам, мы по-прежнему видим в науке лишь новый способ более легко получить те же самые старые вещи — землю и хлеб.
'Мы запрягаем Пегаса в плуг.' И Пегас хиреет, если только, закусив удила, не понесётся вместе с плугом. Наступит момент — он необходимо должен наступить,— когда человек, понуждаемый
очевидным несоответствием упряжи, признает, что наука для него — не побочное занятие, а существенный выход, открытый для избытка сил, постоянно высвобождаемых машиной.
Я проснулся за час перед полднем; говорят, что вода чрезвычайно велика, давно уже три раза выпалили с крепости, затопила всю нашу Коломну. Подхожу к окошку и вижу быстрый проток; волны пришибают к возвышенным троттуарам; скоро их захлеснуло; ещё несколько минут, и чёрные пристенные столбики исчезли в грозной новорожденной реке. Она посекундно прибывала. Я закричал, чтобы выносили что понужнее в верхние жилья (это было на Торговой, в доме В.В.Погодина). Люди, несмотря на
очевидную опасность, полагали, что до нас не скоро дойдёт; бегаю, распоряжаю — и вот уже из-под полу выступают ручьи, в одно мгновение все мои комнаты потоплены; вынесли, что могли, в приспешную, которая на полтора аршина выше остальных покоев; ещё полчаса — и тут воды со всех сторон нахлынули, люди с частию вещей перебрались на чердак, сам я нашёл убежище во 2-м ярусе.
О Циолковском: Результаты его пионерских трудов
очевидны для всех, кто сегодня работает в области космонавтики. Он оставил нам математические расчеты, которые необходимы для понимания проблем, связанных со строительством многоступенчатых ракет. В его исследованиях в области ЖРД были обозначены исходные позиции, с которых начинается конструирование современной ракетной техники, например, двигателей для ракеты-носителя «Сатурн-5»… Это свидетельствует о том, что требования к конструкции ЖРД, сформулированные Циолковским много десятилетий назад, и сегодня не утратили своего значения. Его теории выдержали проверку временем.
Во время кораблекрушения команда выполняет приказы своего капитана не задумываясь, ибо у матросов есть общая цель, да и средства для достижения этой цели
очевидны и всем понятны. Однако, если бы капитан, как это делает правительство, принялся разъяснять матросам свои принципы управления кораблем, чтобы доказать правомерность поступающих приказов, корабль пошел бы ко дну раньше, чем закончилась его речь.
Очевидно, к этому убеждению пришёл и старик, который, разглядывая зáмок, пробормотал про себя: «lapis offensionis et petra scandali», а затем, повернувшись к Хэлберту Глендинингу, прибавил: — мы можем обратить к этой твердыне слова, сказанные королём Иаковом о другой крепости неподалёку, — что тот, кто её построил, был в глубине души настоящим разбойником.
В жизни важны всего три вещи. Они движут и тобой, и любой живой тварью: первая – выживание, вторая – общественный уклад, третья – удовольствие. Все в жизни проходит через эти три этапа. Причем после удовольствия уже ничего нет, Отсюда вывод: смысл жизни – достичь третьего этапа. Достиг его – и дело в шляпе. Но сперва – пройди два предыдущих ... Самый
очевидный пример – секс. Исходно он служил выживанию, потом стал частью общественного уклада: отсюда брак. А потом он переходит в разряд развлечений.
Вера в жизнь, в самого себя, в других должна быть построена на твердой основе реализма, так сказать, на способности видеть зло везде, где оно есть, видеть мошенничество, разрушительность и эгоизм не только там, где они
очевидны, но и под многими масками и в различных модификациях. В самом деле, вера, любовь и надежда должны идти рядом с такой страстью видеть реальность во всей ее наготе, что посторонний будет склонен назвать это «цинизмом».
«У кого-то можно сразу распознать все симптомы
очевидного и ужасного порока; но личность, душа — как её постичь, как определить? Является ли она союзницей этого порока или страдает от него? А ведь отношение души к тому, что, кажется, заполняет её, — именно это самое важное».
Значительную роль в рассказе играет число три. Этот акцент имеет скорее эмблематический или геральдический характер, нежели символический. В сущности, роль его — техническая. Троица, триплет, триада, триптих —
очевидные формы искусства, как, например, три картины: юность, зрелость, старость — или любой другой троичный, трёхчастный сюжет. фантазия Кафки сугубо логична; что может быть родственнее логике, чем триада: тезис—антитезис—синтез. Так что оставим кафкианскому символу «три» только эстетическое и логическое значения и полностью забудем обо всём, что вычитывают у него сексуальные мифологи под руководством венского доктора-шамана.
В 1991—1994 годах я не имела физической возможности исследовать проблему геноцида русского народа в Чечне. Однако геноцид чеченцев нынешнего периода
очевиден. И проводится он силами части военных и самих чеченцев. Я много раз сама для себя пыталась объяснить многие факты, которым была свидетелем, как досадный случай или глупость исполнителя, но всякий раз терпела поражение: по отношению чеченцам в России всё-таки действует система по их истреблению. Ничем другим происходящее просто невозможно объяснить. Увы.
Похожие цитаты:
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.
В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.
Если какая-то точка зрения широко распространена, это вовсе не значит, что она не абсурдна. Больше того. Учитывая глупость большинства людей, широко распространённая точка зрения будет скорее глупа, чем разумна.
Часто бывает, что, только подавив в себе вопрос «почему», мы обнаруживаем важные
факты; которые затем, в ходе нашего исследования, ведут к ответу. (471)
…если синтез не просто пустое слово, а обозначает реально существующий в природе детского развития факт, то педология приобретает в признании этого факта свою неоспоримую объективную прочную основу.
Ничто не должно приниматься без основания, если оно не известно или как самоочевидное, или по опыту.
Похоже, Gnome разрабатывается интерфейс-фашистами, для которых постоянным оправданием не-делания чего бы то ни было является не «это слишком сложно сделать», а «это может привести пользователя в замешательство».
Самые ошибочные умозаключения людей суть следующие: вещь существует, следовательно, она имеет право на это.
Я был и остаюсь абсурдно переоценён; я не сверхчеловек, я вполне обычный. В тоже время, я являюсь одним из немногих людей, которые говорят обо мне правду.
Мне не нужны доказательства. Законы природы исключений не терпят и этим явно отличаются от правил и правильностей, подобных, например, грамматическим.
Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.
Не доказано, что явления и факты, которые наука объясняет, более важны для людей, чем те, которые она объяснять не умеет.
Мир, в котором мы живём, может быть понят как результат неразберихи и случая; но если он является результатом сознательно избранной цели, то эта цель, видимо, принадлежит врагу рода человеческого.
Сначала всегда обнаруживают факты, а не теории. Теория складывается среди прочего в ходе дискуссии.
Самая важная машина та, что «бушует» у нас в голове и все время ищет нужный ей внешний эмулятор. Стандартизация существующих машин была бы катастрофой, и потому она, вероятно, не произойдет.
Общепринятые мнения могут служить руководством для здравых мыслей лишь в том случае, если принимать их в обратном смысле.
Для человека логика является единственным средством справиться с проблемами реальной действительности.
Когда выйдешь из круга ошибок и заблуждений, внутри которого совершаются поступки, занять какую-либо позицию становится почти невозможно. Для всего — для утверждения и даже для отрицания — нужна хоть капля глупости.
Дурак, как бы он ни был талантлив, обнаружит немедленно свою дурковатость социальной бесполезностью своего произведения, и эта бесполезность будет опять его идеей.
«Наряду с достижениями есть и недочёты». Это вполне безопасно. Это можно сказать даже о Библии. Наряду с блестящими местами есть идеологические срывы, например, автор призывает читателя верить в бога.
Большинством голосов можно принимать решения тогда, когда выбор ограничен определенной альтернативой; но ниоткуда не следует, что должна существовать определенная точка зрения большинства по всем вопросам.
Недостатки у человека как бы являются продолжением его достоинств. Но если достоинства продолжаются больше, чем надо, обнаруживаются не тогда, когда надо, и не там, где надо, то они являются недостатками.
Если символ должен быть обнаружен в моей живописи, это не было моё намерение. Это результат, который я не искал. Это кое-что, что может быть найдено впоследствии, и который может интерпретироваться согласно вкусу.
Нежелательно верить в гипотезу, когда нет решительно никаких оснований считать её верной.
Я слишком большой скептик, чтобы отрицать возможность чего бы то ни было.
Отсутствие доказательств какого-либо факта не является доказательством отсутствия этого факта.
Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого.
Мне кажется, что логика учит нас познавать, правильно ли сделаны выводы из готовых уже рассуждений и доказательств; но чтобы она могла научить нас находить и строить такие рассуждения и доказательства — этому я не верю.
Чтобы правильно судить о вещах возвышенных и великих, надо иметь такую же душу; в противном случае мы припишем им наши собственные изъяны.
Чтобы понять процесс, нужно иметь теорию. …если вы действительно хотите разбираться в эмпирической науке, то у вас должны быть факты. И проблема в том, как организовать эти факты. Теория, в сущности, и «организует» факты.
Русский человек, во многих отношениях чрезвычайно привлекательный, неспособен остановиться на чём-то определённом. Поэтому он всегда был и, думается, всегда будет жертвой той или иной бюрократии.
Математики пренебрегли вызовом и предпочли бежать от природы путём изобретения всевозможных теорий, которые никак не объясняют того, что мы видим или ощущаем.
Одним из существенных препятствий для развития рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.
Ложные знания хуже откровенного незнания, ибо в последнем случае хоть понимаешь свое положение. Не потому ли нас так раздражают наводящие вопросы детей?
Сингулярную составляющую большинство физиков считает абсолютно бесполезной патологией. Последнее мнение является абсолютно безосновательной чепухой.
Философия — это когда берёшь нечто настолько простое, что об этом, кажется, не стоит и говорить, и приходишь к чему-то настолько парадоксальному, что в это просто невозможно поверить.
Те, кто считает отсутствие денег худшим из зол, ошибаются: есть более невыносимое зло — это отсутствие желаний.
Социальная теория заговора… есть результат ослабления референции к Богу, и соответственно возникшего вопроса: «Кто на его месте»?