Цитаты со словом «исповедальня»
Похожие цитаты:
Единственная молитва, в ответ на которую сразу приходит ответ, — это молитва о духовном возвышении.
Совет — это всегда исповедь.
Святые — это грешники, которые не остановились на достигнутом.
Не будь я обязан читать проповеди, я бы не умерщвлял свою плоть, говорил один чистосердечный священник.
Христианские святыни и в наши дни ни от кого не спрятаны. Они не занавешены тайной от наших современников. Церковь по-прежнему проповедует Христа и Евангелие Царства. Только слушать эту проповедь становится некому.
Помогите просящему, простите кающемуся в грехе.
Времена такие, что даже святому человеку чаще требуется пистолет, чем молитва.
Нельзя плевать в алтаре, а потом молиться там же, на заплёванном полу.
Молитва должна оставаться без ответа, иначе она перестаёт быть молитвой и становится перепиской.
Записки о литургии и Церкви — книга, 1970-е.
Нет худшего грешника, чем юный святой.
Трудно рассказать о своих грехах: нам хочется прикрыть их и свалить на другого; это даёт преимущество руководителю над духовником.
Исповедь как благочестивое дело — изобретение дьявола («Жизнь в христианском общении», Гл.5)
Благоговения перед статуей в алтаре нет у того, кто видел её бревном в лесу.
Человек забывает свою вину, когда исповедался в ней другому, но этот последний обыкновенно не забывает её.
Если благочестивец столько времени проводит со своим исповедником, то это потому, что ему нравится говорить о себе, хотя бы и плохо.
У каждого святого есть прошлое, у каждого же грешника есть будущее. («Веер леди Уиндермир»)
Если женщина уже простила мужчину, она не должна напоминать ему о его грехах за завтраком.
В одиночестве человек либо святой, либо дьявол.
Молчание — алтарь осторожности.
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Смирение и молитва — главное. Одна чёрная одежда — ещё не смирение.
Если вспомнить, как свирепо нападали на меня представители церкви, кажется забавным, что когда-то я и сам имел намерение стать священником.
Главное часто открывается под занавес долгого разговора. Великие истины произносятся на пороге.
Перед ошибками захлопываем дверь, в смятеньи истина: «Как я войду теперь?»
Я верующий. Я никогда не стану грешником.
Едва ли Симеон Столпник был бы совершенно доволен, узнав о другом святом, который простоял ещё дольше на ещё более узком столпе.
Мы во всем и почти всегда бываем жертвами нашего воображения: оно торопится закрыть своим пестрым покрывалом малейший луч истины.
Зачем громко каяться, когда можно тихо грешить?
Иные жёны испытывают к своим мужьям такую же слепую, восторженную и загадочную любовь, как монашенки - к своим монастырям.
Пастор не должен жаловаться на приход не только другим людям, но и Богу («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населён одними нищими, монахами и апостолами.
Не будь дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве.
Меня всегда удивляло, что женщинам разрешают входить в церковь. О чём они могут говорить с Богом?
Книги — окна, сквозь которые выглядывает душа.
Цивилизация не достигнет своего совершенства до тех пор, пока последний камень последней церкви не упадёт на голову последнего священника.
Надежда и терпение… две самые мягкие подушки, на которые мы можем в лишениях преклонить голову.
Не надо путать интервью с исповедью.
Нет ничего страшнее закрытой двери.
Вы можете найти спасение: изгоните от себя разврат, умерщвляя страсти постом и воздержанием, не пейте вина, этого нечистого изделия дьявола, не подражайте неверным, которые курят трубки, кайтесь, что никогда грешить не будете.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Двое-трое — это уже Общество. Один станет Богом, другой — дьяволом, один будет вещать с кафедры, другой — болтаться под перекладиной.
Каждый из нас своей молитвой, любовью, верой вносит свой маленький вклад в построение единого Храма — Церкви Христовой, храма, веры, который нельзя разрушить.
Загляните в душу свою, и будет ли тогда день или ночь, вы найдете там кладбище. Маленькое, жадное, так много поглотившее.
Никогда не поздно прийти ко Христу с покаянием.
Стол — единственное место, где люди не скучают с первой же минуты.