Цитаты со словом «вообще»
Гораздо легче узнать человека
вообще, чем какого-либо в частности.
Жизнь — это
вообще трагедия, исход которой предрешен.
Единственный способ, которым женщина может исправить мужчину, это довести его до такого состояния, когда он утратит какой бы то ни было интерес к жизни
вообще.
Кто не жил в XVIII веке — тот
вообще не жил.
Национальный человек — больше, а не меньше, чем просто человек, в нем есть родовые черты человека
вообще и еще есть черты индивидуально-национальные.
Вообще говоря, мои дети отказываются есть что бы то ни было, что не танцует по телевизору.
Вообще выдающиеся люди живут одиноко. Их превосходство изолирует их: оно одновременно является и причиной, и следствием их одиночества.
Из всех
вообще безнравственных отношений — отношение к детям, как к рабам, есть самое безнравственное.
Женщины слишком не доверяют мужчинам
вообще и слишком доверяют им в частности.
Америки не существует
вообще. Её нет. Это название, которое люди дали вполне абстрактной идее.
Лучше делать глупости, чем
вообще ничего не делать!
Чувство… цвета является популярнейшей формой эстетического чувства
вообще.
Да и
вообще, человечество идет к чертям, оно прогнило, насквозь прогнило. Оно смердит. Его пожирают черви. (Смерть героя)
Вообще можно сказать, что величие народов зависит главным образом от уровня их нравственности.
Озлобление
вообще играет в политике обычно самую худую роль.
Когда живешь один,
вообще забываешь, что значит рассказывать: правдоподобные истории исчезают вместе с друзьями.
Будьте милосердны не только к домашним животным, но и к домашним
вообще.
Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю
вообще.
Я знаю, что не должна бояться. Но не бояться значило бы
вообще не быть.
Женщины
вообще не могут быть совершенно правдивыми. Они всем решительно лгут: судьям, своим любовникам, своим горничным и самим себе.
Такой вещи, как «большинство пользователей», нет
вообще.
Третьим моим правилом было всегда стремиться побеждать скорее себя, чем судьбу (fortune), изменять свои желания, а не порядок мира и
вообще привыкнуть к мысли, что в полной нашей власти находятся только наши мысли и что после того, как мы сделали все возможное с окружающими нас предметами, то, что нам не удалось, следует рассматривать как нечто абсолютно невозможное.
Какими средствами могу я пристыдить людей, родившихся и выросших без понятия о чести? Почему они должны меня уважать, когда они меня не знают? Какими богами и святыми заставлю я их клясться — теми, которых они чтут, или теми, над которыми кощунствуют? Не знаю, кого они чтут, но кощунствуют они над всеми. Можно ли
вообще верить клятвам, данным перед существом, над которым они издеваются? Как могут они, глумясь над Богом, уважать людей?
Именно наипревосходнейшие создания всякого искусства, благороднейшие произведения гения для тупого большинства людей вечно должны оставаться закрытыми книгами и недоступными для него, отделенного от них широкой пропастью, подобно тому, как общество государей недоступно для черни. Правда, и величайшие тупицы признают в силу авторитета признанные великие произведения, из боязни выдать собственную слабость; но втихомолку они постоянно готовы высказать над ними свой обвинительный приговор, как только им предоставят надежду, что им это позволят безнаказанно. Тут вырывается на простор их долго сдерживаемая ненависть ко всему великому и прекрасному, которое никогда их не привлекало и тем унижало, и к виновникам оного. Ибо
вообще для добровольного и свободного признания и оценки чужого достоинства необходимо иметь собственное.
Все формы организации общества, как хорошие, так и дурные, имеют одну и ту же первоначальную основу, которую следует иметь в виду при каком бы то ни было изменении этой организации. Эта основа — человеческие страсти. Под страстью не следует понимать просто порочное влечение к чему — нибудь, а
вообще всякое страстное желание, жажду, помыслы, стремления, надежды и потребности человека.
Красота
вообще редкость; есть целые народы из меньших братий, у которых никакой нет красоты, например, обезьяны с своими ирландскими челюстями, молодыми морщинами и выдавшимися зубами, лягушки с глазами навыкате и ртом до ушей… Да и часто ли встречается красивая лошадь, собака? Одна природа постоянно красива, потому что мы на неё смотрим издали, с благородной дистанции; к тому же она нам посторонняя, и мы с ней не ведём никаких счётов, не имеем никаких личностей, смотрим на неё как чужие и просто не видим тех безобразий, которые нам бросаются в глаза в человеческих лицах и даже в звериных, имеющих с нашими родственное сходство.
Мы ещё далеки от того времени, когда станет возможным объединить все наши чувственные созерцания в одно понятие о природе. Сомнительно, придет ли когда нибудь подобное время
вообще. Сложность проблемы и неизмеримость Космоса делают надежду на это почти напрасной. Но как ни недостижимо для нас полное решение проблемы, остается все же возможным частичное разрешение её, стремление к уразумению мира явлений — эта высшая и вечная цель всякого исследования природы.
Конечно, Фома смешон, мелок и глуп со своими приставаниями; но, чтобы быть жестоким тираном, вовсе не требуется величавой и трагической физиономии.
Вообще мучителям делают слишком много чести, представляя их себе непременно какими-то гигантами. Напротив, при кровопийственном комарином жале они обладают большей частью и комариным ростом. Пример — Фома Опискин, жалкое, дрянное ничтожество, которое, однако, может отравить жизнь слишком деликатным или слабым людям своим мелочным, но назойливым и наглым жужжанием.
Похожие цитаты:
Не знаю… по-моему, надо заниматься приватизацией самого себя. Потому что ничего другого не получается.
Цой был настоящий поэт и маг; из всех, кого вообще можно воспринимать и кого я знала лично, магов только двое: он и Земфира.
Когда человек говорит, что деньги могут всё, знайте: у него их нет и никогда не было.
Профессионалы — вовсе не обязательно люди, которые умеют что-то делать лучше других. Часто обнаруживается, что все остальное они просто вовсе не умеют делать.
Когда человек говорит, что не хочет о чем-то вспоминать, это обычно значит, что он только о том одном и думает.
Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть.
Больше всего мы делаем обычно тогда, когда думаем, что делаем слишком мало.
Нет ничего такого сложного, что нельзя было бы понять, если у людей есть смелость взглянуть правде в глаза и называть вещи своими именами. Сложности возникают, когда люди начинают врать самим себе, ну и другим, конечно.
Я тогда подумал, а что – хорошее название, и всегда можно будет на кого-нибудь свалить. Что я и делаю.
Если человек говорит, что не хочет думать о чем-то, значит, он может думать только об этом.
Делать вид, что не знаешь того, что знают все, и знаешь то, чего никто не знает — вот и все законы политики.
Вообще Витька был золотым парнем. У меня не было ощущения, что я общаюсь со звездой. Он не выпендривался, не капризничал… Был просто КЛАССНЫМ парнем! Мы с ним дружили всего два года, но его смерть для меня стала большой трагедией.
По-моему, я думаю слишком много. Вот почему я пью!
Я всегда говорил и никогда не откажусь от своих слов, что самые интересные люди живут в России.
Нормальные люди — только те, которых вы мало знаете.
Когда я был моложе, у меня постоянно была депрессия. Но сейчас самоубийство больше не казалось возможностью жизни. В моём возрасте остаётся очень мало чего убивать. Хорошо быть старым, чтобы там ни говорили.
Можно называть сразу двух людей своими любимыми. Ровно до тех пор, пока один из них не окажется в курсе дел.
Человек, который знает, КАК, всегда будет иметь работу. Человек, который знает, ПОЧЕМУ, всегда будет его начальником.
Тому, кто хочет жить в мире и покое, не следует говорить все, что он знает, и судить то, что он видит.
Неудачи других мы находим совершенно естественными, но вот почему нам не везет этого мы не можем понять.
Мы всегда хотим сказать в своих программах что-то такое, что на всех известных языках можно сказать только плохо.
Единственная проблема с Microsoft — у них нет вкуса. Абсолютно. Я имею ввиду не по-мелочам, а по-крупному. У них нет своих идей, в их продуктах нет культуры.
Оттава и Вашингтон думали о Турции и Иране как о чём-то не очень важном, потому что мы вообще не очень много думали об этих странах. Но теперь мы считаем их чрезвычайно важными как для нас, так и для других наций.
Знаешь, нужно быть не просто хорошим программистом чтобы написать систему, подобную Linux. Нужно быть ещё и хитрой сволочью.
Слово «счастье» похоже на «сейчас», а потому оно не может быть чем-то постоянным.
В жизни нет ничего, чего стоило бы бояться, есть только то, что нужно понять.
У меня нет мечты. Потому что всё, что я хочу, у меня всегда получается.
Мне нравится история Человека-слона, она во многом похожа на мою. Когда я думаю о нем, то часто плачу, потому что вижу себя в этой истории. Но нет, я никогда не хотел купить его скелет, это очередная глупая выдумка.
Очень мало есть людей, которые были бы в состоянии делать добро; почти все умеют делать зло.
Разумеется, человека можно любить — если знаешь его не слишком близко.
Бывают люди, которым «хочется возразить», а что, как, почему, зачем, это им не дано.
Если вы хотите узнать изъяны какого-либо человека, идите к тем, кто его любит. Может быть, они вам не скажут, но они наверняка знают.
Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен — то всё это время и живёшь совсем не ты.
Нельзя знать все, достаточно понимать.
Желания походят на аппетит: иметь их очень много — значит всегда страдать; вовсе их не иметь — это почти то же, что умереть.
Нет морального греха в том, что вы не говорите кому-то то, что могли бы сказать, но он есть, если говорить противоположность правды.
Если учесть, до какой степени люди дурны, нельзя не удивляться, как хорошо они себя ведут.
Вы спрашиваете, почему я так много пишу о животных и так мало о человеке, я вам открою причину: сердца не хватает на человека.