Цитаты со словом «водворённый»
Похожие цитаты:
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней мере девяносто пять были повешены.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Если меня посадят в тюрьму, по крайней мере, не надо будет раздавать автографы.
Поскольку меч — последнее средство обеспечения наших свобод, его надлежит сложить первым, как только эти свободы будут твердо установлены.
Если тюрьма есть попытка человека заменить пространство временем, то Россия — есть попытка Господа заменить время пространством.
Я видел, как были сброшены оковы с рук и ног раба, чтобы можно было линчевать его...
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Наши воспоминания — это картотека, которой однажды воспользовались, а затем разбросали как попало...
…Увезите меня подальше отсюда, — в этой гадкой стране я уже достаточно всего натерпелся, с меня довольно! Им удалось отнять у меня всё, даже святой восторг перед моим искусством — моё последнее прибежище.
На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов — это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, так как скоро настанет время, когда все возвратится к старому.
И еще я оставлю вам стихи. Если они доставят вам удовольствие, будет спокоен мой мятежный дух, я оберу в могиле покой.
Стол — единственное место, где люди не скучают с первой же минуты.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Неплохо б помнить прытким молодцам,Природой и судьбою кто обижен:Когда война объявлена дворцам,Она дойдёт чуть позже и до хижин.
Моя родина — там, где есть свобода.
Правительственные учреждения — как они могут быть проводниками права, сами будучи бесправными?
Если символ должен быть обнаружен в моей живописи, это не было моё намерение. Это результат, который я не искал. Это кое-что, что может быть найдено впоследствии, и который может интерпретироваться согласно вкусу.
Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен.
Государь был в Лондоне, видел свободный народ и свободное God save the queen, шумное и не из-под палки.
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.
В конце концов, жизнь — это место, где мы воруем для дохода и удовольствия, каждый — своим способом; и мы, естественно, не что иное, как тени, укравшие немного света.
Самой превосходной из женщин сочтена будет та, которая окажется в состоянии заменить своим детям умершего отца.
Число «13» несчастливое. Поэтому, если вам дали тринадцатую каюту на теплоходе или тринадцатое место в вагоне, ведите себя так, чтобы о вас потом все вспоминали с содроганием.
«На вашем месте я бы сидел на месте».
Жертва часто возвращается на место преступления, чтобы повздыхать о старом добром времени.
Едва ли Симеон Столпник был бы совершенно доволен, узнав о другом святом, который простоял ещё дольше на ещё более узком столпе.
Там, где прежде были границы науки, теперь ее центр.
Два хозяина в одном дому быть не могут.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Когда я впервые подходил к приготовленному для главы правительства креслу, мои чувства напоминали те, что испытывает приговоренный, всходя на эшафот.
Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог.
Я до предела устал быть мишенью взглядов, обсуждений и восхвалений. Как можно сделать так, чтобы о тебе забыли? После моей смерти еще будут греметь моими костями, то здесь, то там, из любопытства.
Угнетенные должны освободить себя, а свободные — отвести от себя рабство.