Жан Кокто

Бояться смерти — всё равно что бояться того, что мы ограничены в пространстве.

Бывают такие дома, такие жизни, от которых люди благоразумные пришли бы в изумление. Они бы не поняли, как беспорядок, который, казалось бы, не должен продержаться и двух недель, может держаться годами. А они, эти дома, эти сомнительные жизни, держатся, и все тут, многочисленные, незаконные, держатся вопреки всем ожиданиям. Но в одном благоразумие право: если сила обстоятельств действительно сила, то она толкает их в пропасть.

В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать.

В каждом из нас сидит пружина. Ее непременно надо заводить до отказа, но при этом не сломать.

Виктор Гюго был безумцем, который вообразил себя Виктором Гюго.

Время от времени следует отдохнуть от безделья.

Вундеркинды, как правило, дети родителей с богатым воображением.

Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?

Даже величайший шедевр литературы — всего лишь приведённый в беспорядок словарь.

Если ты знаменитость, неприятно, что все кругом тебя знают, и совершенно ужасно, когда тебя не узнают.

Искусство — это наука, ставшая ясной.

История — это правда, которая становится ложью. Миф — это ложь, которая становится правдой.

Раньше женщины кормили грудью младенцев, теперь — кинопродюсеров.

Разумеется, я верю в счастливую случайность, иначе как объяснить успехи людей, которых я не выношу?

Режиссёры бывают трех видов: умные, изобретательные и большинство.

Секрет всегда имеет форму уха.

Стиль — это простой способ говорить сложные вещи.

Такт в дерзости — это умение почувствовать, до какого предела можно зайти слишком далеко.

Я знаю, что искусство совершенно необходимо, только не знаю зачем.

Когда истина выходит наружу, ее называют парадоксом!