Неточные совпадения
—
Нет, я не враг. Я друг разделения труда. Люди, которые делать ничего не могут, должны делать людей, а остальные — содействовать их просвещению и счастью. Вот как я понимаю. Мешать два эти ремесла есть тьма охотников, я не из их
числа.
«Да, — соображал Самгин. — Возможно, что где-то действует Кутузов. Если не арестован в Москве в
числе «семерки» ЦК. Еврейка эта, видимо, злое существо. Большевичка. Что такое Шемякин? Таисья, конечно, уйдет к нему. Если он позовет ее.
Нет, будет полезнее, если я займусь литературой. Газета не уйдет. Когда я приобрету имя в литературе, — можно будет подумать и о газете. Без Дронова. Да, да, без него…»
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не
число, не вес и мера,
нет,
нет! Я знаю, что только в макрокосме человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
—
Нет, — сердито ответил Дьякон и, с трудом вытащив ноги из-под стула, встал, пошатнулся. — Так вы, значит, напишите Любовь Антоновне, осторожненько, — обратился он к Варваре. — В мае, в первых
числах, дойду я до нее.
—
Нет! Уж очень пристают: больше не дают в долг. Нынче первое
число.
За этим некуда уже тратить денег, только вот остался иностранец, который приехал учить гимнастике, да ему не повезло, а в
числе гимнастических упражнений у него
нет такой штуки, как выбираться из чужого города без денег, и он не знает, что делать.
Фаддеев, бывший в
числе наших слуг, сказал, что и их всех угостили, и на этот раз хорошо. «Чего ж вам дали?» — спросил я. «Красной и белой каши; да что, ваше высокоблагородие, с души рвет». — «Отчего?» — «Да рыба — словно кисель, без соли, хлеба
нет!»
Португальцы поставили носилки на траву. «Bella vischta, signor!» — сказали они. В самом деле, прекрасный вид! Описывать его смешно. Уж лучше снять фотографию: та, по крайней мере, передаст все подробности. Мы были на одном из уступов горы, на половине ее высоты… и того
нет: под ногами нашими целое море зелени, внизу город, точно игрушка; там чуть-чуть видно, как ползают люди и животные, а дальше вовсе не игрушка — океан; на рейде опять игрушки — корабли, в том
числе и наш.
Хозяева были любезны. Пора назвать их: старика зовут Тсутсуй Хизе-но-ками-сама, второй Кавадзи Сойемон-но-ками…
нет, не ками, а дзио-сами, это все равно: «дзио» и «ками» означают равный титул; третий Алао Тосан-но-ками-сама; четвертого… забыл, после скажу. Впрочем, оба последние приданы только для
числа и большей важности, а в сущности они сидели с поникшими головами и молча слушали старших двух, а может быть, и не слушали, а просто заседали.
Но не на море только, а вообще в жизни, на всяком шагу, грозят нам опасности, часто, к спокойствию нашему, не замечаемые. Зато, как будто для уравновешения хорошего с дурным, всюду рассеяно много «страшных» минут, где воображение подозревает опасность, которой
нет. На море в этом отношении много клеплют напрасно, благодаря «страшным», в глазах непривычных людей, минутам. И я бывал в
числе последних, пока не был на море.
Ответ, которого он не мог найти, был тот самый, который дал Христос Петру: он состоял в том, чтобы прощать всегда, всех, бесконечное
число раз прощать, потому что
нет таких людей, которые бы сами не были виновны и потому могли бы наказывать или исправлять.
Теперь он загадал, что если
число шагов до кресла от двери кабинета будет делиться на три без остатка, то новый режим вылечит его от катара, если же не будет делиться, то
нет.
На Такеме фазанов
нет вовсе, несмотря на то что китайцы возделывают землю здесь более 10 лет. Это объясняется тем, что между реками Санхобе и Такемой лежит пустынная область, без пашен и огородов. По-видимому, Такема в Зауссурийском крае является северной границей распространения обыкновенной белобокой сороки, столь обычной для Ольгинского района и быстро сокращающейся в
числе по мере продвижения на север по побережью моря.
Сколько времени где я проживу, когда буду где, — этого нельзя определить, уж и по одному тому, что в
числе других дел мне надобно получить деньги с наших торговых корреспондентов; а ты знаешь, милый друг мой» — да, это было в письме: «милый мой друг», несколько раз было, чтоб я видела, что он все по-прежнему расположен ко мне, что в нем
нет никакого неудовольствия на меня, вспоминает Вера Павловна: я тогда целовала эти слова «милый мой друг», — да, было так: — «милый мой друг, ты знаешь, что когда надобно получить деньги, часто приходится ждать несколько дней там, где рассчитывал пробыть лишь несколько часов.
Приятно было остаться ему там и потому, что он там был почетнейшим лицом на три — четыре версты кругом:
нет числа признакам уважения, которыми он пользовался у своих и окрестных приказчиков, артельщиков и прочей подгородной братии, менее высокой и несколько более высокой заводских и фабричных приказчиков по положению в обществе; и почти
нет меры удовольствию, с каким он патриархально принимал эти признаки общего признавания его первым лицом того околотка.
Почем вы знаете, что в
числе тех, которые с вами толкуют,
нет всякий раз какого-нибудь мерзавца, [Я честным словом уверяю, что слово «мерзавец» было употреблено почтенным старцем.
Нет, — «все это наделал» в
числе другого зла какой-то неведомый Катков.
Не знаю, стояла ли подпись отца в
числе других под приговором, или
нет, но никто не питал к нему по этому поводу никакой горечи.
В 1888 г. в одном из своих приказов (№ 280) генерал Кононович, ввиду того что ни в Тымовском, ни в Александровском округах
нет уже места для отвода участков, между тем как
число нуждающихся в них быстро возрастает, предложил «немедленно организовать партии из благонадежных ссыльнокаторжных под надзором вполне расторопных, более опытных в этом деле и грамотных надзирателей или даже чиновников, и таковые отправлять к отысканию мест, годных под поселения».
Нет сомнения, что денежное вознаграждение, соблазнительное для голодного человека, помогает делу и увеличивает
число «пойманных, найденных мертвыми и убитых», но помощь эта, конечно, совсем не окупает того вреда, какой неминуемо должны причинять населению острова дурные инстинкты, пробуждаемые в нем этими трехрублевками.
Кроме гиляков, в Сев. Сахалине проживают еще в небольшом
числе ороки, или орочи, тунгусского племени. Но так как в колонии о них едва слышно и в пределах их распространения
нет еще русских селений, то я ограничусь одним только упоминанием о них.
Но как у многих деревенских охотников, особенно у охотников средней руки,
нет форм и самого материала для вырубки пыжей, то они употребляют на пыжи какой-нибудь из
числа тех материалов, о которых я упомянул сначала.
Собственно за одними коростелями охоты
нет; они попадаются между другой дичью: в лугах — между дупелями и болотными куликами, в поле — между перепелками и в мелких перелесках — между молодыми тетеревами. Коростелей никогда не убьешь много: десяток в одно поле — это самое большое
число.
Да, весной
В Нерчинск придете, если вас
Дорога не убьет.
Навряд версты четыре в час
Закованный идет;
Посередине дня — привал,
С закатом дня — ночлег,
А ураган в степи застал —
Закапывайся в снег!
Да-с, промедленьям
нет числа,
Иной упал, ослаб…
Но если вам угодно, господин Бурдовский, назначить хоть завтра же утром у меня свидание и привести ваших свидетелей (в каком угодно
числе) и экспертов для сличения почерка, то для меня
нет никакого сомнения, что вам нельзя будет не убедиться в очевидной истине сообщенного мною факта.
Правда, и она была из
числа «обыкновенных» людей, мечтающих об оригинальности, но зато она очень скоро успела сознать, что в ней
нет ни капли особенной оригинальности, и горевала об этом не слишком много, — кто знает, может быть, из особого рода гордости.
— Ну,
нет, — что там, поедемте, он человек почтенный; я одиннадцатого
числа заеду к вам и непременно утащу вас.
—
Нет, не был! Со всеми с ними дружен был, а тут как-то перед самым их заговором, на счастье свое, перессорился с ними! Когда государю подали список всех этих злодеев, первое слово его было: «А Коптин — тут, в
числе их?» — «
Нет», — говорят. — «Ну, говорит, слава богу!» Любил, знаешь, его, дорожил им. Вскоре после того в флигель-адъютанты было предложено ему — отказался: «Я, говорит, желаю служить отечеству, а не на паркете!» Его и послали на Кавказ: на, служи там отечеству!
— Яд — это так точно-с! Отравы этой они и посейчас промежду черняди довольное
число распространили. Довольно, кажется, с ихней стороны было уж низко из одной чашки с мужиками хлебать — так
нет, и этого мало показалось!
Собрали, это, сход, сами к нему вышли и зачали с стариками говорить: «Селение, говорят, у вас обширное, кабаков несть
числа, а школы
нет.
— Женщин
нет в
числе гостей? — спросил Малевский.
— О, и они были правы — тысячу раз правы. У них только одна ошибка: позже они уверовали, что они есть последнее
число — какого
нет в природе,
нет. Их ошибка — ошибка Галилея: он был прав, что земля движется вокруг солнца, но он не знал, что вся солнечная система движется еще вокруг какого-то центра, он не знал, что настоящая, не относительная, орбита земли — вовсе не наивный круг…
— А мы — пока знаем, что
нет последнего
числа. Может быть, забудем.
Нет: даже наверное — забудем, когда состаримся — как неминуемо старится все. И тогда мы — тоже неизбежно вниз — как осенью листья с дерева — как послезавтра вы…
Нет,
нет, милый, — не ты. Ты же — с нами, ты — с нами!
Я знаю, что она хочет спросить, почему
нет в
числе гостей Техоцкого; но я не объясняю ей истинных причин этого отсутствия, потому что это могло бы огорчить ее.
Я даже с гордостью сознаюсь, что когда на театре автор выводит на первый план русского мужичка и рекомендует ему отхватать вприсядку или же, собрав на сцену достаточное
число опрятно одетых девиц в телогреях, заставляет их оглашать воздух звуками русской песни, я чувствую, что в сердце моем делается внезапный прилив, а глаза застилаются туманом, хотя, конечно, в камаринской
нет ничего унылого.
Десяти человекам решительно
нет места на"жизненном пире", и в
числе этих исключенных обретается Василий Николаич.
Он равнодушно прочитывает полученную рацею и говорит себе: «У меня и без того смирно — чего еще больше?..» «Иван Иванович! — обращается он к приближенному лицу, — кажется, у нас ничего такого
нет?» — И есть ли,
нет ли, циркуляр подшивается к
числу прочих — и делу конец.
Ошибочно, впрочем, было бы думать, что современный простец принадлежит исключительно к
числу посетителей мелочных лавочек и полпивных;
нет, в численном смысле он занимает довольно заметное место и в культурной среде. Это не выходец из недр черни, а только человек, не видящий перед собой особенных перспектив. И ненавистники и солидные ожидают впереди почестей, мест, орденов, а простец ожидает одного: как бы за день его не искалечили.
Скачут…
числа им
нет, сколько рыцарей… несутся, все в зеленом убранстве, латы и перья, и кони что львы, вороные, а впереди их горделивый стратопедарх в таком же уборе, и куда помахнет темным знаменем, туда все и скачут, а на знамени змей.
— Доверенности у меня
нет от этого старого черта, — не поворотишь ее задним
числом! — возразил он.
—
Нет, я не думаю, чтобы вы могли… Вы все-таки стоите в
числе лиц, над которыми он производит ревизию.
— Господа, успокойтесь, никакого обмана
нет, ручаюсь за это:
число билетов проверено по входным.
— Конечно, развестись им в большое
число не дадут,
нет!
— Говорится теперь, Матвей Савельич, множество крутых слов, очень значительных, а также появилось большое
число людей с душой, совершенно открытой для приёма всего! Люди же всё молодые, и поэтому надо бы говорить осторожно и просто, по-азбучному! А осторожность не соблюдается,
нет! Поднялся вихрь и засевает открытые сердца сорьём с поверхности земли.
Ну что, какой твой нужда?» Тут, как водится, с природною русскому человеку ловкостию и плутовством, покупщик начнет уверять башкирца, что нужды у него никакой
нет, а наслышался он, что башкирцы больно добрые люди, а потому и приехал в Уфимское Наместничество и захотел с ними дружбу завести и проч. и проч.; потом речь дойдет нечаянно до необъятного количества башкирских земель, до неблагонадежности припущенников, [Припущенниками называются те, которые за известную ежегодную или единовременную плату, по заключенному договору на известное
число лет, живут на башкирских землях.
— Да, очень! — поддакнул Оленин, стараясь казаться равнодушным. — На таких праздниках, — прибавил он, — меня всегда удивляет, отчего так, вследствие того, что нынче, например, пятнадцатое
число, вдруг все люди стали довольны и веселы? На всем виден праздник. И глаза, и лица, и голоса, и движения, и одежда, и воздух, и солнце, — всё праздничное. А у нас уже
нет праздников.
— Вчерашнего
числа я был у Антона Фердинандовича… мы с ним одного выпуска…
нет, извините, он вышел годом ранее… да, годом ранее, точно, — все же были товарищи и остались добрыми знакомыми.
— Я этого не сказал, мое… Что мое, то, может быть, немножко и страдает, но ведь это кратковременно, и потом все это плоды нашей цивилизации (вы ведь, конечно, знаете, что увеличение
числа помешанных находится в известном отношении к цивилизации: мужиков сумасшедших почти совсем
нет), а зато я, сам я (Васильев просиял радостью), я спокоен как нельзя более и… вы знаете оду Державина «Бессмертие души»?
Не везде, где водится обыкновенная плотва, водится и красноперка; около Москвы никто про нее и не слыхивал, да и в Оренбургской губернии, во многих реках, прудах и озерах, изобилующих всеми породами рыб, в том
числе и плотвой,
нет ни одной красноперки, тогда как в других местах она водится во множестве; клев ее совершенно отличен от клева плотицы: она не теребит, не рвет, не таскает крючка, схватив за кончик червяка; красноперка или вовсе не берет, или берет верно.
Вот он висит на краю розовато-серой скалы, спустив бронзовые ноги; черные, большие, как сливы, глаза его утонули в прозрачной зеленоватой воде; сквозь ее жидкое стекло они видят удивительный мир, лучший, чем все сказки: видят золотисто-рыжие водоросли на дне морском, среди камней, покрытых коврами; из леса водорослей выплывают разноцветные «виолы» — живые цветы моря, — точно пьяный, выходит «перкия», с тупыми глазами, разрисованным носом и голубым пятном на животе, мелькает золотая «сарпа», полосатые дерзкие «каньи»; снуют, как веселые черти, черные «гваррачины»; как серебряные блюда, блестят «спаральони», «окьяты» и другие красавицы-рыбы — им
нет числа! — все они хитрые и, прежде чем схватить червяка на крючке глубоко в круглый рот, ловко ощипывают его маленькими зубами, — умные рыбы!..