Неточные совпадения
Она хорошо сжилась с Варварой, говорила с нею
тоном ласковой старшей
сестры, Варвара, будучи весьма скупой, делала ей маленькие подарки. Как-то при Сомовой Клим пошутил с Варварой слишком насмешливо, — Любаша тотчас же вознегодовала...
Марфенька печалилась и ревновала ее к
сестре, но сказать боялась и потихоньку плакала. Едва ли это была не первая серьезная печаль Марфеньки, так что и она бессознательно приняла общий серьезно-туманный
тон, какой лежал над Малиновкой и ее жителями.
Эта тетка, знаешь, сама самовластная, это ведь родная
сестра московской той генеральши, она поднимала еще больше той нос, да муж был уличен в казнокрадстве, лишился всего, и имения, и всего, и гордая супруга вдруг понизила
тон, да с тех пор и не поднялась.
— Гм! Вы это говорите так, что, кто не знает Лизаветы Егоровны, может, по
тону вашего разговора, подумать, что
сестра вашей жены живет бог знает в каком доме.
«Вот и доплыл до
затона! Поп Александр обвенчает без шума, на первое время мы с Дуней махнём в Воргород. Молодец попадья — как она ловко поставила всех по местам. А Дуня — она меня полюбит, она — как
сестра мне по характеру, право, — и как я сам не додумался до такой простоты?..»
Пепел(угрюмо). Ты… пожалей меня! Несладко живу… волчья жизнь — мало радует… Как в трясине
тону… за что ни схватишься… всё — гнилое… всё — не держит…
Сестра твоя… я думал, она… не то… Ежели бы она… не жадная до денег была — я бы ее ради… на всё пошел!.. Лишь бы она — вся моя была… Ну, ей другого надо… ей — денег надо… и воли надо… а воля ей — чтобы развратничать. Она — помочь мне не может… А ты — как молодая елочка — и колешься, а сдержишь…
Однажды, после обеда, в гостиной, ожидая кофе, отец заговорил о том, что пора бросить игрушки и начать учиться серьезно, но
сестра,
тоном человека, чей ум признан и с кем нельзя не считаться, — спросила...
Сорин(
тоном, каким ласкают детей). Да? У нас радость? Мы сегодня веселы в конце концов? (
Сестре.) У нас радость! Отец и мачеха уехали в Тверь, и мы теперь свободны на целых три дня.
Феоктиста Саввишна была почти в восторге. Она очень хорошо поняла, что Владимир Андреич делает эту маленькую проволочку так только, для
тону, по своему самолюбивому характеру, и потому, не входя в дальнейшие объяснения, отправилась домой. Ехавши, Феоктиста Саввишна вспомнила, что она еще ничего не слыхала от самого Бешметева и что говорила только его
сестра, и та не упоминала ни слова о формальном предложении.
Дома, перед младшей
сестрой, а в особенности перед восьмилетним Васенькой, Буланин старательно выдерживал внешнее достоинство и несколько суровый
тон молодчинищи-старичка.
Его
сестра, сидя за столом, красиво бросала то тому, то другому незначительные фразы в шутливом
тоне, мужчины кратко отвечали на них-один с фамильярной небрежностью родственника, другой с уважением влюблённого. И все трое были охвачены чувством неловкости, заставлявшим их следить друг за другом и каждого за собой. Маша внесла на террасу первое блюдо.
Поминутно слышишь, что там-то
утонул ребенок в ушате, что тут-то забодал его бык или проехала через него отцовская телега, что сын десятского отморозил себе ногу, трехлетняя внучка старостихи разрезала серпом щеку двухлетней
сестре своей и тому подобное.
Золотилов. Я очень хорошо, любезный друг, знаю, что
тон мой не должен тебе нравиться; но что делать? Я имею на него некоторое право, как муж твоей
сестры, которая умоляла меня, чтоб я ехал образумить тебя.
—
Сестра, — проговорил Бесприютный задумчиво, и Семенова поразил особенный
тон, каким звучало в устax бродяги это слово; казалось, все, что можно соединить любовного и нежного с идеальным представлением о
сестре, — все вылилось в голосе Бесприютного. —
Сестра… так… у меня тоже есть
сестра… две
сестры было…
Ваня. Да, оттого, что и ты за
Тоней приударяешь. Так уж вы киньте жребий, а то нельзя брату на
сестре, а
сестре за брата.
Мне становилось все противнее смотреть на это веселое, равнодушное лицо, слушать этот
тон, каким говорят только с маленькими детьми. Ведь тут целая трагедия: полгода назад мать, случайно вошедши к
сестре, вырвала из ее рук морфий, которым она хотела отравиться, чтоб не жить недужным паразитом… И вот этот противный
тон, эта развязность, показывающая, как мало дела всем посторонним до этой трагедии.
— Какие у вас прелестные глазки, княжна! — говорит старшая из
сестер,
Тони.
Брат и
сестра, несмотря на долговременную их разлуку друг с другом, ничего не находили особенно живого сообщить один другому: чиновник говорил в насмешливом
тоне о Петербурге, о России, о русском направлении, о немцах, о политике, о банках, о женщинах, о женском труде, то сочувственно, то иронически, но с постоянным соблюдением особого известного ему секрета — как все это переделать по-новому.
Я взял с благоговением поданную мне им запечатанную в бумагу книжечку, но был оскорблен
тоном, каким он говорил о
сестре.
— Смущаться тебе нечего, Сима, — успокоенным
тоном сказал Теркин и повернул к ней лицо. — Ни тебя, ни двоюродной твоей
сестры отец не обидит. И вы с матерью в полном праве порадеть о ваших кровных достатках. Та госпожа — отрезанный ломоть. Дом и капитал держались отцом твоим, а не братом… Всего бы лучше матери узнать у старика, какие именно деньги остались после дяди, и сообразно с этим и распорядиться.
Сейчас же недовольство, похожее на нытье зубов, поднялось у него на сердце. То, что и как ему говорила Серафима, по поводу этого письма Калерии, ее
тон, выражение насчет матери — оставили в нем тошный осадок и напомнили уже не в первый раз тайное участие в ее поступке с двоюродной
сестрой.
Его жена, графиня Софья Михайловна, была для всего нашего кружка гораздо привлекательнее графа. Но первое время она казалась чопорной и даже странной, с особым
тоном, жестами и говором немного на иностранный лад. Но она была — в ее поколении — одна из самых милых женщин, каких я встречал среди наших барынь света и придворных сфер; а ее мать вышла из семьи герцогов Биронов, и воспитывали ее вместе с ее
сестрой Веневитиновой чрезвычайно строго.
И меня в первый раз повезла в школу Гальванической роты (около Садовой) большая барыня (но с совершенно бытовым
тоном),
сестра графини Соллогуб, А.М.Веневитинова, на которой когда-то Гоголь мечтал, кажется, жениться. Она ездила туда со своей девочкой, и мы втроем обучали всякий народ обоего пола.
Имена таких актеров и актрис, как Ренье, Брессан, Делоне,
сестры Броган, Виктория Лафонтен, принадлежат истории театра. С ними ушли и та манера игры,
тон, дикция, жестикуляция, какие уже нельзя (а может, и не нужно?) восстановлять. В тот же сезон (или одной зимой раньше) дебютировал и Коклен, любимый ученик Ренье, и сразу занял выдающееся место. Я тогда уже видал его в такой роли, как Фигаро в"Женитьбе Фигаро", и в мольеровских типах.
— К чему? — возразил более спокойным, деловым
тоном Палтусов. — Ваша
сестра умерла без завещания. Вы и муж ее — наследники… Известно, что я занимался ее делами… Мировой судья будет действовать охранительным порядком.
— Да… Я знаю… — вырвалось у меня с таким отчаянием, с такой беспредельной тоской, что
сестра невольно положила мне руку на плечо и сказала уже иным
тоном и голосом...
Иван Егорович Краснухин, газетный сотрудник средней руки, возвращается домой поздно ночью нахмуренный, серьезный и как-то особенно сосредоточенный. Вид у него такой, точно он ждет обыска или замышляет самоубийство. Пошагав по своей комнате, он останавливается, взъерошивает волосы и говорит
тоном Лаэрта, собирающегося мстить за свою
сестру...
— Мои братья и
сестра, — говорила
Тони, — привыкли жить в разлуке со мною; я буду знать, что им здесь хорошо, и не стану тревожиться на их счет. С Евгенией Сергеевной и ее мужем ты давно меня познакомила; путешествие, новый край, новые люди, как она пишет, ты подле меня, — чего же мне желать лучше?
Явился поручик Лорин. Это был статный офицер; несмотря, что шрам несколько обезобразил его лицо, можно было проследить в чертах его большое сходство с его
сестрой, его
Тони; слегка замечалось, что он хромал.
У Ранеевых он познакомился с новою интересной личностью, Антониной Павловной Лориной. Это была
сестра хозяина дома, в котором они квартировали, и самая задушевная подруга Лизы.
Тони передавала она свои радости и печали, свои тайны, кроме одной, которую поверила только Богу. Чтобы короче познакомить читателя с этим новым лицом, я должен отступить от начатого рассказа.
Тони отрекомендовала себя ему как
сестра больного и просила позволения ухаживать за ним.
— Не зная их лично, могу только судить о них по твоим письмам. Признаюсь тебе, мое сердце лежит более к Лориной. Та с горячею, эксцентрической головкой, энтузиастка, с жаждой каких-то подвигов, не совсем по мне. И
сестры твои, по твоим портретам, склоняются более на сторону
Тони. Может быть, мы и ошибаемся.
Свадьба была в Москве, здесь провели молодые свой медовый месяц. Родные остались для
Тони теми же дорогими друзьями, какими были прежде. Она приглашала Крошку Доррит к себе на житье в деревню, но та, пожелав ей всевозможного счастья, не хотела расставаться со своими братьями и скромной долей, которой лучше не желала.
Тони распределила свой денежный капитал, доставшийся ей после смерти ее благодетельницы, братьям и
сестре, только переслала к себе в деревню свой любимый рояль, с которым не могла расстаться.
Тони никогда не интересовалась вмешиваться в бумажные дела братьев и
сестры, братьям маленький скриб в корсете решительно объявил, чтобы они не смели спрашивать, каким делом она занимается.
Дочери Сурминой были в восторге, что приобрели новую
сестру по выбору их сердца. Положено было с общего согласия жениха и невесты отвезти пока
Тони Лорину в Москву к братьям и Даше, а уж потом Антонину Павловну Сурмину — хозяйкою в приреченское имение, доставшееся после дяди. Прощание Лизы и
Тони было самое трогательное, они расставались, как будто не надеялись больше свидеться.
Она увидела, что ее милый, ее ненаглядный
Тоня старается лишь быть с ней нежным, но что он не любит ее, а любит ее
сестру.
Шатов, спустя несколько времени по приезде Шестовых, сильно изменился. Княжна Лида приписывала это сначала усталости от перенесенных трудов после блестяще сданного им докторского экзамена и защиты диссертации, на которой она присутствовала вместе с теткой и
сестрой, и с детской радостью упивалась аплодисментами публики, выпавшими на долю молодого диссертанта — ее милого
Тони.
Тони занимала две отдельные от братьев и
сестры комнаты, из которых в одной принимала своих посетителей.
— И та, другая тоже? — спросила Бармапутина у одной из
сестер Сурмина, кивая на
Тони.
В первый же день
сестры Сурмина и Лорина обращались уже друг с дружкой на ты, называли друг дружку:
Тони, Оля, Таня.
Княжна Маргарита стояла поодаль на коленях в молитвенной позе, но холодный взгляд ее глаз, ее спокойное лицо, на котором со времени входа в комнату
сестры не дрогнул ни один мускул, красноречиво говорили, что она заглушила в себе пробудившееся было раскаяние, что она примирилась с совершившимся фактом. При крике упавшего Шатова она встала с колен и холодным, деловым
тоном стала отдавать приказания сбежавшейся прислуге.
Скоро
Тони, приноровясь к религиозному настроению младшего брата и
сестры, составила из своего и их голосов, с аккомпанементом рояля, маленький хор, очень стройно и от души исполнявший духовные гимны.
Полина Бармапутина, дочка, бойко подала руку Андрею Ивановичу, поздоровалась с
сестрами его, сказала несколько приветливых слов англичанке по-английски, русской гувернантке по-французски, потом, прищуриваясь и нахмурив немного брови, свысока обвела глазами Лизу и
Тони.
— Я говорила тебе, что ты ошибаешься, что
Тоня прекрасный человек, что есть за что ее полюбить так сильно, как люблю его я… — говорила она
сестре.
Денежный долг
Тони был уплачен, всякая движимость, остававшаяся в квартире Ранеевых, отчасти продана, отчасти перешла в комнату Даши и в комнату
Тони, которую занял искалеченный брат их. Ему же, как бы по наследству, перешли все группы vieux Saxe, назначенные Володе. Лиза взяла с собою только дорогие для нее семейные портреты, картину с изображением Жанны д'Арк и завещанную ей отцом фарфоровую
сестру милосердия.
Тони не рассталась со своим рыцарем.
Зачем это она мне все выпалила? Ничего я этого не знаю и проверить не могу: слушал ее Гоголь или не слушал? Но уж
тон у нее, признаюсь… уже нельзя грубее. Где она выучилась так кричать? Я про нее слышала от кого-то, что она была держана ужасно строго. Мать их, светлейшая-то, держала ее и
сестру ее до двадцати лет в коротких платьях. Этикет был как при дворе. И после такого воспитания она говорит: навоз!
— Миша, — сказала
Тони, — подойди к
сестре Агнесе и попроси у нее благословения.
И от кого ж, от Даши, от Крошки Доррит, дитяти наружностью и душой,
сестры Тони, которую он считал членом своего семейства?..
Княжна Лидия Дмитриевна, несмотря на бросающееся в глаза предпочтение, оказываемое пред ней Шатовым ее старшей
сестре, несмотря на раболепное его ей подчинение, казалось считала это за нечто должное необходимое и была весела и покойна, довольная изредка выпадающей на ее долю нежностью ее милого
Тони.
И стала
Тони с этого времени ухаживать за больным, как самая усердная сиделка, как ухаживала бы мать за сыном,
сестра за братом, горячо любящая жена за мужем.