Неточные совпадения
— Видишь,
и сам не знаешь! А там, подумай: ты будешь жить у кумы моей, благородной женщины, в
покое, тихо; никто тебя не тронет; ни шуму, ни гаму, чисто, опрятно. Посмотри-ка, ведь ты живешь точно на постоялом дворе, а еще барин, помещик! А там чистота,
тишина; есть с кем
и слово перемолвить, как соскучишься. Кроме меня, к тебе
и ходить никто не будет. Двое ребятишек — играй с ними, сколько хочешь! Чего тебе? А выгода-то, выгода какая. Ты что здесь платишь?
Как зорко ни сторожило каждое мгновение его жизни любящее око жены, но вечный
покой, вечная
тишина и ленивое переползанье изо дня в день тихо остановили машину жизни. Илья Ильич скончался, по-видимому, без боли, без мучений, как будто остановились часы, которые забыли завести.
А сам Обломов? Сам Обломов был полным
и естественным отражением
и выражением того
покоя, довольства
и безмятежной
тишины. Вглядываясь, вдумываясь в свой быт
и все более
и более обживаясь в нем, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился, хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое
и беспечное течение жизни в родной деревне, среди крестьян, дворни.
— Все это баловство повело к деспотизму: а когда дядьки
и няньки кончились, чужие люди стали ограничивать дикую волю, вам не понравилось; вы сделали эксцентрический подвиг, вас прогнали из одного места. Тогда уж стали мстить обществу: благоразумие,
тишина, чужое благосостояние показались грехом
и пороком, порядок противен, люди нелепы…
И давай тревожить
покой смирных людей!..
Трепет
и мерцание проявлялись реже, недоверчивых
и недовольных взглядов незаметно, а в лице, во всей ее фигуре была
тишина, невозмутимый
покой, в глазах появлялся иногда луч экстаза, будто она черпнула счастья. Райский заметил это.
Кое-где стучали в доску, лениво раздавалось откуда-то протяжное: «Слушай!» Только от собачьего лая стоял глухой гул над городом. Но все превозмогала
тишина, темнота
и невозмутимый
покой.
Кругом безмолвие; в глубоком смирении с неба смотрели звезды,
и шаги Старцева раздавались так резко
и некстати.
И только когда в церкви стали бить часы
и он вообразил самого себя мертвым, зарытым здесь навеки, то ему показалось, что кто-то смотрит на него,
и он на минуту подумал, что это не
покой и не
тишина, а глухая тоска небытия, подавленное отчаяние…
И после всего этого великий иконоборец испугался освобожденной личности человека, потому что, освободив ее отвлеченно, он впал снова в метафизику, придал ей небывалую волю, не сладил с нею
и повел на заклание богу бесчеловечному, холодному богу справедливости, богу равновесия,
тишины,
покоя, богу браминов, ищущих потерять все личное
и распуститься, опочить в бесконечном мире ничтожества.
— Мне нет от него
покоя! Вот уже десять дней я у вас в Киеве; а горя ни капли не убавилось. Думала, буду хоть в
тишине растить на месть сына… Страшен, страшен привиделся он мне во сне! Боже сохрани
и вам увидеть его! Сердце мое до сих пор бьется. «Я зарублю твое дитя, Катерина, — кричал он, — если не выйдешь за меня замуж!..» —
и, зарыдав, кинулась она к колыбели, а испуганное дитя протянуло ручонки
и кричало.
— Идите-тко, христолюбец, к нам, в
покой и тишину, в сладкую молитву богу за мир этот несчастный, а? Что вам, одинокому, в миру делать? А года ваши такие, что пора бы уже подумать о себе-то, а?
И здоровье, говорите, не крепкое, а?
Она
и осталась бы тогда с нами в
тишине, в
покое,
и как бы мы тогда были счастливы!
В соседнем
покое к ним присоединилось пятеро других казаков; двое по рукам
и ногам связанных слуг лежали на полу. Сойдя с лестницы, они пошли вслед за Шалонским к развалинам церкви. Когда они проходили мимо служб, то, несмотря на глубокую
тишину, ими наблюдаемую, шум от их шагов пробудил нескольких слуг; в двух или трех местах народ зашевелился
и растворились окна.
Комната Ивана Петровича; тут его спальня, тут же
и контора имения. У окна большой стол с приходо-расходными книгами
и бумагами всякого рода, конторка, шкапы, весы. Стол поменьше для Астрова; на этом столе принадлежности для рисования, краски; возле — папка. Клетка со скворцом. На стене карта Африки, видимо, никому здесь не нужная. Громадный диван, обитый клеенкой. Налево — дверь, ведущая в
покои; направо — дверь в сени; подле правой двери положен половик, чтобы не нагрязнили мужики. — Осенний вечер.
Тишина.
Скучая миром, в язвах чести,
Вкушаешь праздный ты
покойИ тишину домашних долов…
В эту ночь, последнюю перед началом действия, долго гуляли, как новобранцы,
и веселились лесные братья. Потом заснули у костра,
и наступила в становище
тишина и сонный
покой,
и громче зашумел ручей, дымясь
и холодея в ожидании солнца. Но Колесников
и Саша долго не могли заснуть, взволнованные вечером,
и тихо беседовали в темноте шалашика; так странно было лежать рядом
и совсем близко слышать голоса — казалось обоим, что не говорят обычно, а словно в душу заглядывают друг к другу.
Вокруг нас царила та напряжённая
тишина, от которой всегда ждёшь чего-то
и которая, если б могла продолжаться долго, сводила бы с ума человека своим совершенным
покоем и отсутствием звука, этой яркой тени движения. Тихий шорох волн не долетал до нас, — мы находились в какой-то яме, поросшей цепкими кустарниками
и казавшейся мохнатым зевом окаменевшего животного. Я смотрел на Шакро
и думал...
В сущности, ведь ясно: все люди стремятся к одному
и тому же, к полноте
покоя; суета дня — это только мало приятное введение к
тишине ночи, к тем часам, когда остаёшься один на один с женщиной, а потом, приятно утомлённый её ласками, спишь без сновидений.
Отстоял службу, хожу вокруг церкви. День ясный, по снегу солнце искрами рассыпалось, на деревьях синицы тенькают, иней с веток отряхая. Подошёл к ограде
и гляжу в глубокие дали земные; на горе стоит монастырь,
и пред ним размахнулась, раскинулась мать-земля, богато одетая в голубое серебро снегов. Деревеньки пригорюнились; лес, рекою прорезанный; дороги лежат, как ленты потерянные,
и надо всем — солнце сеет зимние косые лучи.
Тишина,
покой, красота…
Но тяжелее
и шире всех дум была во мне, помню, некая глухая
тишина, ленивый
и глубокий, как мутный омут,
покой,
и в нём, в густой его глубине, тяжко
и трудно плавают немые мысли, подобные боязливым рыбам, извиваются
и не могут вынырнуть из душной глубины к свету, наверх.
Мила черкесу
тишина,
Мила родная сторона,
Но вольность, вольность для героя
Милей отчизны
и покоя.
Любуясь призрачной картиной, окружённой
тишиной и блеском ещё не жаркого солнца, вдыхая вместе с воздухом песни жаворонка, полные счастья жить, Ипполит Сергеевич ощущал в себе возникновение нового для него, приятного чувства
покоя, ласкавшего ум, усыпляя его постоянное стремление понимать
и объяснять.
Церковь, приложив кисточкой печать дара духа святого во время крещения, оставляла человека в
покое и сама почивала в
тишине.
И он поспешно входит в тот
покой,
Где часто с Тирзой пламенные ночи
Он проводил… Всё полно
тишинойИ сумраком волшебным; прямо в очи
Недвижно смотрит месяц золотой
И на стекле в узоры ледяные
Кидает искры, блески огневые,
И голубым сиянием стена
Игриво
и светло озарена.
И он (не месяц, но мой Сашка) слышит,
В углу на ложе кто-то слабо дышит.
Знал хорошо я все
покои дома,
Но в непривычной
тишине ночной
Мне все теперь казалось незнакомо;
Мой шаг звучал как будто бы чужой,
И странно так от тени переломы
По сторонам
и прямо надо мной
То стлалися, то на стену всползали —
Стараясь их не видеть, шел я дале.
Радостна была для Елены обнаженная красота ее нежного тела, — Елена смеялась,
и тихий смех ее звучал в торжественной
тишине ее невозмутимого
покоя.
Поистине, родители мои, здесь царство земное —
покой и тишина, веселие
и радость; а святии отцы, с ними же аз пребываю, процветоша аки крины сельные
и яко финики
и яко кипарисы.
Кто привык к паутине, плесени
и цыганскому гиканью графских аппартаментов, тому странно было глядеть на эту будничную, прозаическую толпу, нарушавшую своей обыденной болтовней
тишину ветхих, оставленных
покоев. Эта пестрая, шумная толпа походила на стаю Скворцов, мимолетом опустившуюся отдохнуть на заброшенное кладбище, или — да простит мне это сравнение благородная птица! — на стаю аистов, опустившихся в одни из сумерек перелетных дней на развалины заброшенного замка.
Но Жених не пришел.
Тишина и печаль томились
и вздыхали в украшенном брачном
покое, где Мудрые девы проливали тихие слезы, сидя за столом, перед догорающими светильниками, перед нетронутым вином
и неначатым хлебом. Дремотные смежались порой очи,
и грезился Мудрым девам Жених, стоящий на пороге. Радостные вставали они со своих мест
и простирали руки — но не было Жениха с ними,
и никто не стоял на пороге.
— Угол от пяти… полтина очко… пять рублей мазу! — послышалось из внутреннего
покоя, сквозь неплотно припертую дверь, когда скрип солдатских шагов затих в передней
и воцарилась прежняя
тишина.
В моей комнате, куда я скрылась от ненавистных взглядов, усмешек
и вопросов, было свежо
и пахло розами. Я подошла к окну, с наслаждением вдыхая чудный запах…
Покой и тишина царили здесь, в саду, в азалиевых кустах
и орешнике… Прекрасно было ночное небо… Почему, почему среди этой красоты моей душе так нестерпимо тяжело?
«В вечности, как безосновности, вне (божественной, несозданной) природы не существует ничто, кроме
тишины без сущности, вечный
покой ни с чем не сравнимый (ohne Gleichen), безосновность (Ungrund) без начала
и конца.
— Да, я за него ручаюсь, что он будет счастлив, доставив тебе, разбитой,
покой и отдых от твоих несчастий, — тем более, что он умеет быть самым нетребовательным другом,
и ты еще можешь в
тишине дожить век с ним.
Оба, он
и солдат, тихо пробираются к носу, потом становятся у борта
и молча глядят то вверх, то вниз. Наверху глубокое небо, ясные звезды,
покой и тишина — точь-в-точь как дома в деревне, внизу же — темнота
и беспорядок. Неизвестно для чего, шумят высокие волны. На какую волну ни посмотришь, всякая старается подняться выше всех,
и давит,
и гонит другую; на нее с шумом, отсвечивая своей белой гривой, налетает третья, такая же свирепая
и безобразная.
Когда мисс Мабель вышла снова к детям, она велела им собираться как можно скорее домой, потому что больной Леночке был необходим полный
покой и тишина. Дети Извольцевы бесшумно оделись
и сели в экипаж; Раевы последовали их примеру. С ними вместе уехал
и Павлик, посланный вместе с конюхом Андроном верхом за ближайшим врачом.
Вечером монахи пели стройно, вдохновенно, служил молодой иеромонах с черной бородой;
и преосвященный, слушая про жениха, грядущего в полунощи,
и про чертог украшенный, чувствовал не раскаяние в грехах, не скорбь, а душевный
покой,
тишину и уносился мыслями в далекое прошлое, в детство
и юность, когда также пели про жениха
и про чертог,
и теперь это прошлое представлялось живым, прекрасным, радостным, каким, вероятно, никогда
и не было.
Дьявол — представитель
покоя,
тишины, порядка
и закономерности.
В палатах укладывали раненых, кормили ужином
и поили чаем. Они не спали трое суток, почти не ели
и даже не пили, — некогда было,
и негде было взять воды.
И теперь их мягко охватывало
покоем,
тишиною, сознанием безопасности. В фанзе было тепло, уютно от ярких ламп. Пили чай, шли оживленные разговоры
и рассказы. В чистом белье, раздетые, солдаты укладывались спать
и с наслаждением завертывались в одеяла.
Июльская ночь была великолепна. Небо было чисто
и все сплошь усеяно яркими звездами. Освещенные лунным блеском парк
и сад особенно настраивали фантазию. Кругом царила мертвая
тишина — вокруг все спало. Даже сторож, обыкновенно бивший в доску, или задремал, или не решался нарушать этот
покой земли под звездным куполом малейшим шумом.
Так он себя еще не чувствовал в Москве. Осенью все его раздражало
и бесило. Теперь все
покоило взгляд,
и тишина зимы убаюкивала нервы. Сколько живописных пунктов было по его пути, когда он спускался от Покровки к городу, а потом Кремлем
и вдоль Москвы-реки! Ничто ему не мешало ценить своеобразную красивость панорамы. Нечто подобное переживал он только в Италии, в таких старых городах, как Флоренция."Ужасная"Москва заново привлекала его,
и он не пугался такого чувства.
Это был
покой,
и тишина,
и отрешение от жизни, что-то такое хорошее
и грустное, чего нельзя передать человеческою речью.
И вдруг все это затихло, потускнело, провалилось —
и в мягком полусвете, в глубочайшей
тишине представился один из залов картинной галереи, где вчера он на целых два часа нашел
покой от сыщиков.
Уже не было в лесу
покоя и тишины: дыхание бури колыхнуло воздух,
и сдержанно зарокотали вершины,
и сухим смешком побежал по листьям ветер.
От здешней ли
тишины или от чего другого, в уме Праши стали проявляться понятия, каких прежде не было: сообразно перемене понятий, она изменяла
и свои отношения к тому, до чего это касалось. Так, например, она не только не хотела говорить что-либо во вред людей того края, где стала жить, — это делают
и другие, кому законность
и порядок приятнее произвола
и беспорядка, — но она утратила всякий вкус к похвальбе
и неохотно приезжала из своей избы в Петербург. Зато она имела то, чего разумно искала:
покой.
Так же бережно Вишневский опускал с рук это дитя у крыльца на руки встречавших его людей
и сам сопровождал их, когда они переносили Гапку во всякой
тишине в
покои Степаниды Васильевны.