Неточные совпадения
Для Константина народ был только главный участник в общем труде, и, несмотря на всё
уважение и какую-то кровную любовь к мужику, всосанную им, как он сам говорил, вероятно
с молоком бабы-кормилицы, он, как участник
с ним в общем деле, иногда приходивший в восхищенье от силы, кротости, справедливости этих людей, очень часто, когда в общем деле требовались другие качества, приходил в озлобление на народ за его беспечность, неряшливость, пьянство, ложь.
Главные качества Степана Аркадьича, заслужившие ему это общее
уважение по службе, состояли, во-первых, в чрезвычайной снисходительности к людям, основанной в нем на сознании своих недостатков; во-вторых, в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал в газетах, но той, что у него была в крови и
с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни были, и в-третьих — главное — в совершенном равнодушии к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и не делал ошибок.
Анна теперь
с трудом могла вспомнить то чувство почти набожного
уважения, которое она в первое время имела к этим лицам.
Но, несмотря на свою любовь и
уважение к Сергею Ивановичу, Константину Левину было в деревне неловко
с братом.
Несмотря на совершенное презрение свое к автору, Сергей Иванович
с совершенным
уважением приступил к чтению статьи. Статья была ужасна.
Всё семейство сидело за обедом. Дети Долли
с гувернанткой и Варенькой делали планы о том, куда итти за грибами. Сергей Иванович, пользовавшийся между всеми гостями
уважением к его уму и учености, доходившим почти до поклонения, удивил всех, вмешавшись в разговор о грибах.
Степан Аркадьич, всегда милый, понимающий всё
с намека, в этот приезд был особенно мил, и Левин заметил в нем еще новую, польстившую ему черту
уважения и как будто нежности к себе.
Большой дом со старою семейною мебелью; не щеголеватые, грязноватые, но почтительные старые лакеи, очевидно, еще из прежних крепостных, не переменившие хозяина; толстая, добродушная жена в чепчике
с кружевами и турецкой шали, ласкавшая хорошенькую внучку, дочь дочери; молодчик сын, гимназист шестого класса, приехавший из гимназии и, здороваясь
с отцом, поцеловавший его большую руку; внушительные ласковые речи и жесты хозяина — всё это вчера возбудило в Левине невольное
уважение и сочувствие.
Редко встречая Анну, он не мог ничего ей сказать, кроме пошлостей, но он говорил эти пошлости, о том, когда она переезжает в Петербург, о том, как ее любит графиня Лидия Ивановна,
с таким выражением, которое показывало, что он от всей души желает быть ей приятным и показать свое
уважение и даже более.
В Коби мы расстались
с Максимом Максимычем; я поехал на почтовых, а он, по причине тяжелой поклажи, не мог за мной следовать. Мы не надеялись никогда более встретиться, однако встретились, и, если хотите, я расскажу: это целая история… Сознайтесь, однако ж, что Максим Максимыч человек, достойный
уважения?.. Если вы сознаетесь в этом, то я вполне буду вознагражден за свой, может быть, слишком длинный рассказ.
Это, по-видимому, совершенно невинное достоинство приобрело, однако ж, ему много
уважения со стороны трактирного слуги, так что он всякий раз, когда слышал этот звук, встряхивал волосами, выпрямливался почтительнее и, нагнувши
с вышины свою голову, спрашивал: не нужно ли чего?
Я плачу… если вашей Тани
Вы не забыли до сих пор,
То знайте: колкость вашей брани,
Холодный, строгий разговор,
Когда б в моей лишь было власти,
Я предпочла б обидной страсти
И этим письмам и слезам.
К моим младенческим мечтам
Тогда имели вы хоть жалость,
Хоть
уважение к летам…
А нынче! — что к моим ногам
Вас привело? какая малость!
Как
с вашим сердцем и умом
Быть чувства мелкого рабом?
С первой молодости он держал себя так, как будто готовился занять то блестящее место в свете, на которое впоследствии поставила его судьба; поэтому, хотя в его блестящей и несколько тщеславной жизни, как и во всех других, встречались неудачи, разочарования и огорчения, он ни разу не изменил ни своему всегда спокойному характеру, ни возвышенному образу мыслей, ни основным правилам религии и нравственности и приобрел общее
уважение не столько на основании своего блестящего положения, сколько на основании своей последовательности и твердости.
Я не мог наглядеться на князя:
уважение, которое ему все оказывали, большие эполеты, особенная радость, которую изъявила бабушка, увидев его, и то, что он один, по-видимому, не боялся ее, обращался
с ней совершенно свободно и даже имел смелость называть ее ma cousine, внушили мне к нему
уважение, равное, если не большее, тому, которое я чувствовал к бабушке. Когда ему показали мои стихи, он подозвал меня к себе и сказал...
Неужели я потерял бы доброе мнение Сонечки, если бы я описал ей его
с теми любовью и
уважением, которые я к нему чувствовал?
Уже мало оставалось для князя таких людей, как бабушка, которые были бы
с ним одного круга, одинакового воспитания, взгляда на вещи и одних лет; поэтому он особенно дорожил своей старинной дружеской связью
с нею и оказывал ей всегда большое
уважение.
— Хоть бы умереть-то дали спокойно! — закричала она на всю толпу, — что за спектакль нашли!
С папиросами! Кхе-кхе-кхе! В шляпах войдите еще!.. И то в шляпе один… Вон! К мертвому телу хоть
уважение имейте!
Одним словом, кончилось тем, что преступник присужден был к каторжной работе второго разряда, на срок всего только восьми лет, во
уважение явки
с повинною и некоторых облегчающих вину обстоятельств.
Будьте уверены, что он говорил об вас
с восторженным
уважением.
Ушли все на минуту, мы
с нею как есть одни остались, вдруг бросается мне на шею (сама в первый раз), обнимает меня обеими ручонками, целует и клянется, что она будет мне послушною, верною и доброю женой, что она сделает меня счастливым, что она употребит всю жизнь, всякую минуту своей жизни, всем, всем пожертвует, а за все это желает иметь от меня только одно мое
уважение и более мне, говорит, «ничего, ничего не надо, никаких подарков!» Согласитесь сами, что выслушать подобное признание наедине от такого шестнадцатилетнего ангельчика
с краскою девичьего стыда и со слезинками энтузиазма в глазах, — согласитесь сами, оно довольно заманчиво.
Человек, оскорбленный и раздосадованный, как вы, вчерашним случаем и в то же время способный думать о несчастии других, — такой человек-с… хотя поступками своими он делает социальную ошибку, — тем не менее… достоин
уважения!
Прекрасный образ Дуни, когда та откланялась ей
с таким вниманием и
уважением во время их первого свидания у Раскольникова,
с тех пор навеки остался в душе ее как одно из самых прекрасных и недосягаемых видений в ее жизни.
Он ласкал всех — одних
с оттенком гадливости, других
с оттенком
уважения; рассыпался «en vrai chevalier français» [Как истинный французский рыцарь (фр.).] перед дамами и беспрестанно смеялся крупным, звучным и одиноким смехом, как оно и следует сановнику.
Но Аркадий уже не слушал его и убежал
с террасы. Николай Петрович посмотрел ему вслед и в смущенье опустился на стул. Сердце его забилось… Представилась ли ему в это мгновение неизбежная странность будущих отношений между им и сыном, сознавал ли он, что едва ли не большее бы
уважение оказал ему Аркадий, если б он вовсе не касался этого дела, упрекал ли он самого себя в слабости — сказать трудно; все эти чувства были в нем, но в виде ощущений — и то неясных; а
с лица не сходила краска, и сердце билось.
Матвей Ильич отзывался
с большим
уважением о Гизо [Гизо Франсуа Пьер Гийом (1787–1874) — французский буржуазный историк и реакционный политический деятель.
Эти размышления позволяли Климу думать о Макарове
с презрительной усмешкой, он скоро уснул, а проснулся, чувствуя себя другим человеком, как будто вырос за ночь и выросло в нем ощущение своей значительности,
уважения и доверия к себе. Что-то веселое бродило в нем, даже хотелось петь, а весеннее солнце смотрело в окно его комнаты как будто благосклонней, чем вчера. Он все-таки предпочел скрыть от всех новое свое настроение, вел себя сдержанно, как всегда, и думал о белошвейке уже ласково, благодарно.
Он был «честен
с собой», понимал, что платит за внимание, за
уважение дешево, мелкой, медной монетой, от этого его отношение к людям, становясь еще более пренебрежительным, принимало оттенок благодушия, естественного человеку зрелому, взрослому в его беседах
с подростками.
— Насколько ты,
с твоей сдержанностью, аристократичнее других! Так приятно видеть, что ты не швыряешь своих мыслей, знаний бессмысленно и ненужно, как это делают все, рисуясь друг перед другом! У тебя есть
уважение к тайнам твоей души, это — редко. Не выношу людей, которые кричат, как заплутавшиеся в лесу слепые. «Я, я, я», — кричат они.
После этой сцены Клим почувствовал нечто близкое
уважению к девушке, к ее уму, неожиданно открытому им. Чувство это усиливали толчки недоверия Лидии, небрежности,
с которой она слушала его. Иногда он опасливо думал, что Лидия может на чем-то поймать, как-то разоблачить его. Он давно уже замечал, что сверстники опаснее взрослых, они хитрее, недоверчивей, тогда как самомнение взрослых необъяснимо связано
с простодушием.
Он был взяточник в душе, по теории, ухитрялся брать взятки, за неимением дел и просителей,
с сослуживцев,
с приятелей, Бог знает как и за что — заставлял, где и кого только мог, то хитростью, то назойливостью, угощать себя, требовал от всех незаслуженного
уважения, был придирчив. Его никогда не смущал стыд за поношенное платье, но он не чужд был тревоги, если в перспективе дня не было у него громадного обеда,
с приличным количеством вина и водки.
— Представь, что мужчины, подходя к тебе, не опускали бы
с робким
уважением глаз, а смотрели бы на тебя
с смелой и лукавой улыбкой…
Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей: это было признаком характера в его глазах, и людям
с этой настойчивостью он никогда не отказывал в
уважении, как бы ни были не важны их цели.
И только. Как ни ловил он какой-нибудь знак, какой-нибудь намек, знаменательное слово, обмененный особый взгляд, — ничего! Та же простота, свобода и доверенность
с ее стороны, то же проникнутое нежностию
уважение и готовность послужить ей, «как медведь», — со стороны Тушина, и больше ничего!
Гордость, человеческое достоинство, права на
уважение, целость самолюбия — все разбито вдребезги! Оборвите эти цветы
с венка, которым украшен человек, и он сделается почти вещью.
Одна Вера ничего этого не знала, не подозревала и продолжала видеть в Тушине прежнего друга, оценив его еще больше
с тех пор, как он явился во весь рост над обрывом и мужественно перенес свое горе,
с прежним
уважением и симпатией протянул ей руку, показавшись в один и тот же момент и добрым, и справедливым, и великодушным — по своей природе, чего брат Райский, более его развитой и образованный, достигал таким мучительным путем.
Вера, глядя на него, угадала, что он во второй раз скатился
с своего обрыва счастливых надежд. Ее сердце, женский инстинкт, дружба — все бросилось на помощь бедному Тушину, и она не дала рухнуть окончательно всем его надеждам, удержав одну, какую только могла дать ему в своем положении, — это безграничное доверие и
уважение.
Ни
с кем она так охотно не пила кофе, ни
с кем не говорила так охотно секретов, находя, может быть, в Анне Ивановне сходство
с собой в склонности к хозяйству, а больше всего глубокое
уважение к своей особе, к своему роду, фамильным преданиям.
Все обращение его
с нею приняло характер глубокого, нежного почтения и сдержанной покорности. Возражения на ее слова, прежняя комическая война
с ней — уступили место изысканному
уважению к каждому ее слову, желанию и намерению. Даже в движениях его появилась сдержанность, почти до робости.
С этой минуты, как он узнал это, все ревнивые его предубеждения к Тушину исчезли, уступив место сначала любопытному наблюдению, а потом, когда Вера рассказала ему все, и участию,
уважению, даже удивлению к нему.
Она поручила свое дитя Марье Егоровне, матери жениха, а последнему довольно серьезно заметила, чтобы он там, в деревне, соблюдал тонкое
уважение к невесте и особенно при чужих людях, каких-нибудь соседях, воздерживался от той свободы, которою он пользовался при ней и своей матери, в обращении
с Марфенькой, что другие, пожалуй, перетолкуют иначе — словом, чтоб не бегал
с ней там по рощам и садам, как здесь.
— А иногда приходит и сознательно, — заметил Райский, — путем доверенности,
уважения, дружбы. Я бы хотел начать
с этого и окончить первым. Так что же надо сделать, чтоб заслужить ваше внимание, милая сестра?
Тетка ее, Фанариотова, раздосадованная было сначала ее скандалом
с старым князем, вдруг переменила мнение и, после отказа ее от денег, торжественно заявила ей свое
уважение.
Я рассуждал так: дело
с письмом о наследстве есть дело совести, и я, выбирая Васина в судьи, тем самым выказываю ему всю глубину моего
уважения, что, уж конечно, должно было ему польстить.
Зерщиков,
с своей стороны, нашел требование достойным
уважения и дал слово, при всех, завтра же отправить мне объяснительное и извинительное письмо.
Охотники
с большим
уважением прошли мимо лесных владык.
Впрочем, в их
уважении к старшим я не заметил страха или подобострастия: это делается у них как-то проще, искреннее,
с теплотой, почти, можно сказать,
с любовью, и оттого это не неприятно видеть.
В другой раз два китайца несли на плечах,
с признаками большой осторожности и даже, кажется,
уважения, такую корзину, в которой небрежно покоилась свинья.
Едва мы взошли на холм и сели в какой-то беседке, предшествующей кумирне, как вдруг тут же, откуда-то из чащи, выполз ликеец, сорвал в палисаднике ближайшего дома два цветка шиповника, потом сжался, в знак
уважения к нам, в комок и поднес нам
с поклоном.
И он еще больше, чем на службе, чувствовал, что это было «не то», а между тем,
с одной стороны, не мог отказаться от этого назначения, чтобы не огорчить тех, которые были уверены, что они делают ему этим большое удовольствие, а
с другой стороны, назначение это льстило низшим свойствам его природы, и ему доставляло удовольствие видеть себя в зеркале в шитом золотом мундире и пользоваться тем
уважением, которое вызывало это назначение в некоторых людях.
Теперь он не без удовольствия познакомился
с знаменитым адвокатом, внушавшим ему большое
уважение тем, что за одно только дело старушки
с огромными цветами на шляпке он получил десять тысяч рублей.