Неточные совпадения
Помещик, очевидно, говорил свою
собственную мысль, что так редко бывает, и мысль, к которой он приведен был не
желанием занять чем-нибудь праздный ум, а мысль, которая выросла из условий его жизни, которую он высидел в своем деревенском уединении и со всех сторон обдумал.
Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу
собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного
желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.
Итак, одно
желание пользы заставило меня напечатать отрывки из журнала, доставшегося мне случайно. Хотя я переменил все
собственные имена, но те, о которых в нем говорится, вероятно себя узнают, и, может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли человека, уже не имеющего отныне ничего общего с здешним миром: мы почти всегда извиняем то, что понимаем.
Это, по-видимому, незначительное обстоятельство совершенно преклонило хозяина к удовлетворению Чичикова. Как, в самом деле, отказать такому гостю, который столько ласк оказал его малютке и великодушно поплатился за то
собственным фраком? Леницын думал так: «Почему ж, в самом деле, не исполнить его просьбы, если уж такое его
желание?» [Окончание главы в рукописи отсутствует.]………………………………………………
Этот смех, вообще — неуместный, задевал в Самгине его чувство
собственного достоинства, возбуждал
желание спорить с нею, даже резко спорить, но воле к сопротивлению мешали грустные мысли...
Они тихо сошли с горы по деревне и по большой луговине к саду, Вера — склоня голову, он — думая об обещанном объяснении и ожидая его. Теперь
желание выйти из омута неизвестности — для себя, и положить, одним прямым объяснением, конец
собственной пытке, — отступило на второй план.
Красота Катерины Ивановны еще и прежде поразила Алешу, когда брат Дмитрий, недели три тому назад, привозил его к ней в первый раз представить и познакомить, по
собственному чрезвычайному
желанию Катерины Ивановны.
Мальчики сидели вокруг их; тут же сидели и те две собаки, которым так было захотелось меня съесть. Они еще долго не могли примириться с моим присутствием и, сонливо щурясь и косясь на огонь, изредка рычали с необыкновенным чувством
собственного достоинства; сперва рычали, а потом слегка визжали, как бы сожалея о невозможности исполнить свое
желание. Всех мальчиков было пять: Федя, Павлуша, Ильюша, Костя и Ваня. (Из их разговоров я узнал их имена и намерен теперь же познакомить с ними читателя.)
С великим моим удовольствием исполняю сие ваше
желание и препровождаю к вам, милостивый государь мой, все, что из его разговоров, а также из
собственных моих наблюдений запомнить могу.
Конечно, ему всех труднее говорить об этом, но если Настасья Филипповна захотела бы допустить в нем, в Тоцком, кроме эгоизма и
желания устроить свою
собственную участь, хотя несколько
желания добра и ей, то поняла бы, что ему давно странно и даже тяжело смотреть на ее одиночество: что тут один только неопределенный мрак, полное неверие в обновление жизни, которая так прекрасно могла бы воскреснуть в любви и в семействе и принять таким образом новую цель; что тут гибель способностей, может быть, блестящих, добровольное любование своею тоской, одним словом, даже некоторый романтизм, не достойный ни здравого ума, ни благородного сердца Настасьи Филипповны.
Собственные дела Лизы шли очень худо: всегдашние плохие лады в семье Бахаревых, по возвращении их в Москву от Богатыревых, сменились сплошным разладом. Первый повод к этому разладу подала Лиза, не перебиравшаяся из Богородицкого до самого приезда своей семьи в Москву. Это очень не понравилось отцу и матери, которые ожидали встретить ее дома. Пошли упреки с одной стороны, резкие ответы с другой, и кончилось тем, что Лиза, наконец, объявила
желание вовсе не переходить домой и жить отдельно.
Тогда, имея свой
собственный угол, если вы захотите жить со мной, то сделаете это уже добровольно, по вашему
желанию.
Там, где эти свойства отсутствуют, где чувство
собственного достоинства заменяется оскорбительным и в сущности довольно глупым самомнением, где шовинизм является обнаженным, без всякой примеси энтузиазма, где не горят сердца ни любовью, ни ненавистью, а воспламеняются только подозрительностью к соседу, где нет ни истинной приветливости, ни искренней веселости, а есть только
желание похвастаться и расчет на тринкгельд, [чаевые] — там, говорю я, не может быть и большого хода свободе.
Первое: вы должны быть скромны и молчаливы, аки рыба, в отношении наших обрядов, образа правления и всего того, что будут постепенно вам открывать ваши наставники; второе: вы должны дать согласие на полное повиновение, без которого не может существовать никакое общество, ни тайное, ни явное; третье: вам необходимо вести добродетельную жизнь, чтобы, кроме исправления
собственной души, примером своим исправлять и других, вне нашего общества находящихся людей; четвертое: да будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, — это щедрость; но только старайтесь наблюдать за собою, чтобы эта щедрость проистекала не из тщеславия, а из чистого
желания помочь истинно бедному; и, наконец, шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким образом явится перед вами не убийцею всего вашего бытия, а другом, пришедшим к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в область успокоения и награды.
— А это верно господин Шпандорчук не чувствует ли себя перед Нестором Игнатьевичем в чем-нибудь… неисправным? — тихо вмешалась Анна Михайловна. — Все пустые люди, — продолжала она, — у которых очень много самолюбия и есть какие-то следы совести, а нет ни искренности, ни
желания поправиться, всегда кончают этим, что их раздражают лица, напоминающие им об их
собственной гадости.
Ему казалось, что весь этот польский патриотизм, как бы по мановению волшебного жезла снишедший на Елену, был, во-первых, плодом пронырливых внушений Жуквича и, во-вторых, делом
собственной, ничем не сдерживаемой, капризной фантазии Елены, а между тем, для удовлетворения этого, может быть, мимолетного
желания, она требовала, чтобы князь ломал и рушил в себе почти органически прирожденное ему чувство.
— И того вы не имеете права делать: сами вы русская, отец у него русский, и потому он должен оставаться русским, пока у него
собственного, личного какого-нибудь
желания не явится по сему предмету; а то вдруг вы сделаете его, положим, каким-нибудь немцем и протестантом, а он потом спросит вас: «На каком основании, маменька, вы отторгнули меня от моей родины и от моей природной религии?» — что вы на это скажете ему?
«Вы сами, князь, — писала Петицкая, — знаете по
собственному опыту, как можно ошибаться в людях; известная особа, по здешним слухам, тоже оставила вас, и теперь единственное, пламенное
желание княгини — возвратиться к вам и ухаживать за вами. А что она ни в чем против вас не виновна — в этом бог свидетель. Я так же, как и вы, в этом отношении заблуждалась; но, живя с княгиней около полутора лет, убедилась, что это святая женщина: время лучше докажет вам то, что я пишу в этих строках…»
Предоставьте это времени и
собственному ее
желанию — сравниться в просвещении с остальной частию Европы.
В этом отношении граф Хвостиков представлял собою весьма любопытное психическое явление: где бы он ни поселялся или, точнее сказать, где бы ни поставлена была для него кровать — в
собственной ли квартире, в гостинице ли, или в каком постороннем приютившем его доме, — он немедля начинал в этом месте чувствовать скуку непреодолимую и нестерпимое
желание уйти куда-нибудь в гости!
Это было уже
собственное производство Софьи Карловны, которым она занималась не по нужде какой крайней, а единственно по страстной любви своей к труду и из
желания собственноручно положить хоть какую-нибудь, хоть маленькую, хоть крохотную лепту в свою семейную корвану.
К сожалению, последующие историки Петра не следовали, в изображении его деяний,
собственному его примеру, — одни по излишнему легковерию, другие по
желанию изукрасить простую истину событий.
После того, насмотревшись на голландские и английские корабли, Петр, по
собственным словам его, всю мысль свою уклонил для строения флота, и «когда за обиды татарские учинилась осада Азова, и потом оный счистливо взят, по неизменному своему
желанию не стерпел долго думать о том, — скоро за дело принялся» (Устрялов, том II, приложение I, стр. 400).
Он отговаривался различными предлогами, то раною, то
желанием усовершенствовать свои познания, то недостатком в деньгах, и Петр снисходительствовал его просьбам, просил его заботиться о своем здаровии, благодарил за ревность к учению, и крайне бережливый в
собственных своих расходах, не жалел для него своей казны, присовокупляя к червонцам отеческие советы и предостерегательные наставления.
На водах, — да, кажется, и во всей Европе, — управляющие отелями и обер-кельнеры, при отведении квартир посетителям, руководствуются не столько требованиями и
желаниями их, сколько
собственным личным своим на них взглядом; и, надо заметить, редко ошибаются.
Привыкая предъявлять бестолковые требования, мальчик скоро теряет меру возможности и удобоисполнимости своих
желаний, лишается всякого уменья соображать средства с целями и потому становится в тупик при первом препятствии, для отстранения которого нужно употребить
собственное усилие.
Но гнусная привычка получать удовлетворение своих
желаний не от
собственных усилий, а от других, — развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного рабства.
Мне пришлось за некоторыми объяснениями обратиться к самому Слава-богу, который принял меня очень вежливо, но, несмотря на самое искреннее
желание быть мне полезным, ничего не мог мне объяснить по той простой причине, что сам ровно ничего не знал; сам по себе Слава-богу был совсем пустой немец, по фамилии Муфель; он в своем фатерлянде пропал бы, вероятно, с голоду, а в России, в которую явился, по
собственному признанию, зная только одно русское слово «швин», в России этот нищий духом ухитрился ухватить большой кус, хотя и сделал это из-за какой-то широкой немецкой спины, женившись на какой-то дальней родственнице какого-то значительного немца.
Всех одолевало
желание петь. Сашка, размякший от пива, от
собственной доброты и от той грубой радости, которую доставляла другим его музыка, готов был играть что угодно. И под звуки его скрипки охрипшие люди нескладными деревянными голосами орали в один тон, глядя друг другу с бессмысленной серьезностью в глаза...
Он был добрый, кроткий человек, я любил его, но этому
желанию запереть себя на всю жизнь в
собственную усадьбу я никогда не сочувствовал.
Живя непосредственною жизнью, руководствуясь во всем единственно
желанием расширить, сколько возможно, пределы
собственного эгоизма, связавши его с эгоизмом других, — ребенок восхищается всем, что он может, в каком бы то ни было смысле, назвать своим.
Вообще же, по отзыву одного из любителей-славянистов (Бродзинского), «в славянских народных песнях выражаются люди не властолюбивые, жестокие, страстные ко всему необыкновенному, привязанные к мечтам
собственного воображения, но люди, далекие от
желаний причудливых и странных, от страстей буйных и насильственных», и пр.
Возбужденное негодование пробуждает, разумеется, в обеих сторонах взаимные опасения,
желание уладить дело к выгоде
собственной и как можно больше вытянуть для себя от противной стороны.
Анатоль, хранивший свято юные мечты студентского периода, хотя и удовлетворялся
собственным одобрением за благородное биение сердца и искренним
желанием освобождения крестьян, тем не менее все благородные симпатии его были за Польшу, на которую он шел врагом, палачом, слугой деспотизма [Я рассказываю здесь план моей повести так, как он складывался в моей голове.
Перед началом турецкой войны Балясникову дали другую артиллерийскую батарею и перевели его, по
собственному его
желанию, в действующую армию.
И мне вдруг так загорелось видеть Прокопа, до того захотелось на затылок его порадоваться, что не успел я как следует формулировать мое
желание, как в дверях раздался звонок, и Прокоп
собственной персоной предстал передо мной.
Отец, мать, все родные, подчиненные крепостной власти, свыкшиеся с своим положением и изведавшие, может быть,
собственным [горьким] опытом [все] неудобства самостоятельных проявлений своей личности, — все стараются, из
желания добра мальчику, с малых лет внушить ему [беспрекословную покорность чужому приказу,] отречение от
собственного разума и воли.
В нем проснулось какое-то ненасытное, бесконечное
желание унижать ее, вымещать над ней свою тоску и свое терпение, надругаться над нею, как будто в намерении восстановить таким образом свои
собственные попранные права, свое достоинство, которое видел униженным и презренным.
Основание уважения к чужим правам заключается, как мы говорили, прежде всего в инстинкте самосохранения, в
желании оградить неприкосновенность и своих
собственных прав; а если постоянные примеры показывают ребенку, что он может нарушать чужие права безнаказанно, то где ж его слабой мысли найти достаточную опору против соблазна?
Он занимался литературой, но не для
собственного удовольствия, не по какому-нибудь безотчетному влечению сердца, а с сознательным
желанием принести пользу согражданам, и главное — потому, что, — по
собственному его выражению, — литература была близка ему «как чиновнику министерства просвещения».
По большей части все мечты сводятся к одному общему
желанию: открыть
собственную белошвейную мастерскую и стать «хозяйкой».
И в том и в другом случае, слушая ее, он слушался
собственных своих задушевных и тайных
желаний, которые Христя только умела отгадывать и предлагать в виде своих просьб.
Полвека и даже больше проходит в моей памяти, когда я сближаю те личности и фигуры, которые все уже кончили жизнь: иные — на каторге, другие — на чужбине. Судьба их была разная: одни умирали в Сибири колодниками (как, например, М.Л.Михайлов); а другие не были даже беглецами, изгнанниками (как Г.Н.Вырубов), но все-таки доживали вне отечества, превратившись в «граждан» чужой страны, хотя и по
собственному выбору и
желанию, без всякой кары со стороны русского правительства.
Я его поблагодарил за его намерение, но сообщил, что
собственное свое
желание, чтобы издавались сборники, Бунин принял за постановление нашего товарищества, но что пока издавать сборники мы чувствуем себя не в силах.
Желание, конечно, самое простое и понятное для всякого человека, так как кому же не хочется выбиться из положения поденного работника и стать более или менее самостоятельным хозяином своего
собственного дела; но у Гуго Карловича были к тому еще и другие сильные побуждения, так как у него с самостоятельным хозяйством соединялось расширение прав жизни. Вам, пожалуй, не совсем понятно, что я этим хочу сказать, но я должен на минуточку удержать пояснение этого в тайне.
Граф был поражен, как начальник колена Иуды, от
собственных чресл своих: он не мог отбиться от предупредительного
желания угодить ему в лице Ивана Павловича. Этот молодой счастливец в начале следующего года был представлен уже в начальники отделения. Канкрин его утвердил — хотя, впрочем, осведомился...
И в этот вечер впервые Таисия была счастлива. А через два дня, во вторник, к ней пришло и полное благополучие, исполнение
желаний, как говорят гадалки: Елена Дмитриевна сделала-таки свою случайность и погибла под колесами вагона жертвою
собственной неосторожности. Так записал в протокол обманутый жандарм со слов обманутых свидетелей и на основании психологии.
Она с трудом удерживалась от дикого
желания задушить
собственными руками этого идиота или же, по крайней мере, избить его так, как она бивала Аристархова.
Забыты были
желания родителей и
собственные мечты о будущем, забыта спокойная сердечная привязанность, соединявшая его с подругой детства — Вассой.
Княжна Людмила Васильевна действительно была очень эффектна. Об этом можно было более судить не по восхищению ее матери, а по завистливым взглядам, бросаемым на молодую девушку остальными матерями, взглядам, с грустью переводимым на своих
собственных детей. Видимо, они делали сравнение и при всем
желании не могли прийти к утешительному выводу.