Неточные совпадения
На этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается в пламя. Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна
за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись, в
руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом
следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала на огород…
Швейцар упорно молчал, но когда Корней сказал ему, что
за это его согнать
следует, Капитоныч подскочил к нему и, замахав
руками пред лицом Корнея, заговорил...
Он, глубоко вздохнув и как бы чувствуя, что мало будет участия со стороны Константина Федоровича и жестковато его сердце, подхватил под
руку Платонова и пошел с ним вперед, прижимая крепко его к груди своей. Костанжогло и Чичиков остались позади и, взявшись под
руки,
следовали за ними в отдалении.
Расспросивши подробно будочника, куда можно пройти ближе, если понадобится, к собору, к присутственным местам, к губернатору, он отправился взглянуть на реку, протекавшую посредине города, дорогою оторвал прибитую к столбу афишу, с тем чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько, посмотрел пристально на проходившую по деревянному тротуару даму недурной наружности,
за которой
следовал мальчик в военной ливрее, с узелком в
руке, и, еще раз окинувши все глазами, как бы с тем, чтобы хорошо припомнить положение места, отправился домой прямо в свой нумер, поддерживаемый слегка на лестнице трактирным слугою.
— Да-с, желаю-с, окончательно вам скажу-с, — продолжал он, слегка, дружески, взявши
за руку Раскольникова, немного повыше локтя, — окончательно скажу-с: наблюдайте вашу болезнь. К тому же вот к вам и фамилия теперь приехала; об ней-то попомните. Покоить вам и нежить их
следует, а вы их только пугаете…
Иная барышня только оттого и слывет умною, что умно вздыхает; а твоя
за себя постоит, да и так постоит, что и тебя в
руки заберет, — ну, да это так и
следует.
— Вам
следовало объяснить мне это, — сказал офицер, спрятав
руки свои
за спину.
«Вот», — вдруг решил Самгин,
следуя за ней. Она дошла до маленького ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе стороны двери — столики,
за одним играли в карты маленький, чем-то смешной солдатик и лысый человек с носом хищной птицы, на третьем стуле сидела толстая женщина, сверкали очки на ее широком лице, сверкали вязальные спицы в
руках и серебряные волосы на голове.
Явилась крупная чернобровая женщина, в белой полупрозрачной блузке, с грудями, как два маленькие арбуза, и чрезмерно ласковой улыбкой на подкрашенном лице, — особенно подчеркнуты были на нем ядовито красные губы. В
руках, обнаженных по локоть, она несла на подносе чайную посуду, бутылки, вазы,
за нею
следовал курчавый усатенький человечек, толстогубый, точно негр; казалось, что его смуглое лицо было очень темным, но выцвело. Он внес небольшой серебряный самовар. Бердников командовал по-французски...
Варвара утомленно закрыла глаза, а когда она закрывала их, ее бескровное лицо становилось жутким. Самгин тихонько дотронулся до
руки Татьяны и, мигнув ей на дверь, встал. В столовой девушка начала расспрашивать, как это и откуда упала Варвара, был ли доктор и что сказал. Вопросы ее
следовали один
за другим, и прежде, чем Самгин мог ответить, Варвара окрикнула его. Он вошел, затворив
за собою дверь, тогда она, взяв
руку его, улыбаясь обескровленными губами, спросила тихонько...
Часа через полтора Самгин шагал по улице,
следуя за одним из понятых, который покачивался впереди него, а сзади позванивал шпорами жандарм. Небо на востоке уже предрассветно зеленело, но город еще спал, окутанный теплой, душноватой тьмою. Самгин немножко любовался своим спокойствием, хотя было обидно идти по пустым улицам
за человеком, который, сунув
руки в карманы пальто, шагал бесшумно, как бы не касаясь земли ногами, точно он себя нес на
руках, охватив ими бедра свои.
— Левой
рукой сильно не ударишь! А — уж вы как хотите — а ударить
следует! Я не хочу, чтоб мне какой-нибудь сапожник брюхо вспорол. И чтоб дом подожгли — не желаю! Вон вчера слободская мастеровщина какого-то будто бы агента охраны укокала и домишко его сожгла. Это не значит, что я —
за черную сотню, самодержавие и вообще
за чепуху. Но если вы взялись управлять государством, так управляйте, черт вас возьми! Я имею право требовать покоя…
Затем
следовали изъявления преданности и подпись: «Староста твой, всенижайший раб Прокофий Вытягушкин собственной
рукой руку приложил».
За неумением грамоты поставлен был крест. «А писал со слов оного старосты шурин его, Демка Кривой».
Тут кончались его мечты, не смея идти далее, потому что
за этими и
следовал естественный вопрос о том, что теперь будет с нею? Действительно ли кончилась ее драма? Не опомнился ли Марк, что он теряет, и не бросился ли догонять уходящее счастье? Не карабкается ли
за нею со дна обрыва на высоту? Не оглянулась ли и она опять назад? Не подали ли они друг другу
руки навсегда, чтоб быть счастливыми, как он, Тушин, и как сама Вера понимают счастье?
И. В. Фуругельм, которому не нравилось это провожанье, махнул им
рукой, чтоб шли прочь: они в ту же минуту согнулись почти до земли и оставались в этом положении, пока он перестал обращать на них внимание, а потом опять шли
за нами, прячась в кусты, а где кустов не было,
следовали по дороге, и все издали.
Как ни старались мы избежать бродов, нам не удалось от них отделаться. Но все же заметно было, что они становились реже. Через несколько километров река разбилась на протоки, между которыми образовались острова, поросшие тальниками. Тут было много рябчиков. Мы стреляли, но ни одного не могли убить:
руки дрожали, не было сил прицеливаться как
следует. Понуро мы шли друг
за другом и почти не говорили между собой.
— Бери, но я отказываюсь
следовать за тобою. Я теперь возьму инициативу продолжать забывать. Дай
руку.
Аптекарь был в Ревеле; там он познакомился с какой-то молодой девушкой и предложил ей
руку, девушка, едва знавшая его, шла
за него очертя голову, как
следует девушке вообще и немке в особенности, она даже не имела понятия, в какую дичь он ее везет.
Тем не менее, как женщина изобретательная, она нашлась и тут. Вспомнила, что от старших детей остались книжки, тетрадки, а в том числе и прописи, и немедленно перебрала весь учебный хлам. Отыскав прописи, она сама разлиновала тетрадку и, усадив меня
за стол в смежной комнате с своей спальней, указала, насколько могла, как
следует держать в
руках перо.
«Нет, ты не ускользнешь от меня!» — кричал голова, таща
за руку человека в вывороченном шерстью вверх овчинном черном тулупе. Винокур, пользуясь временем, подбежал, чтобы посмотреть в лицо этому нарушителю спокойствия, но с робостию попятился назад, увидевши длинную бороду и страшно размалеванную рожу. «Нет, ты не ускользнешь от меня!» — кричал голова, продолжая тащить своего пленника прямо в сени, который, не оказывая никакого сопротивления, спокойно
следовал за ним, как будто в свою хату.
За третьим выкриком
следовало быстрое движение
руки и в журнал влетала характерная егоровская двойка в виде вопросительного знака.
Свистовые побежали, но не с уверкою: думали, что мастера их обманут; а потому бежат, бежат да оглянутся; но мастера
за ними шли и так очень скоро поспешали, что даже не вполне как
следует для явления важному лицу оделись, а на ходу крючки в кафтанах застегивают. У двух у них в
руках ничего не содержалось, а у третьего, у Левши, в зеленом чехле царская шкатулка с аглицкой стальной блохой.
Они прибежали в контору. Через темный коридор Вася провел свою приятельницу к лестнице наверх, где помещался заводский архив. Нюрочка здесь никогда не бывала и остановилась в нерешительности, но Вася уже тащил ее
за руку по лестнице вверх. Дети прошли какой-то темный коридор, где стояла поломанная мебель, и очутились, наконец, в большой низкой комнате, уставленной по стенам шкафами с связками бумаг. Все здесь было покрыто толстым слоем пыли, как и
следует быть настоящему архиву.
Мари поняла наконец, что слишком далеко зашла, отняла
руку, утерла слезы, и старалась принять более спокойный вид, и взяла только с Вихрова слово, чтоб он обедал у них и провел с нею весь день. Павел согласился. Когда самому Эйсмонду
за обедом сказали, какой проступок учинил Вихров и какое ему последовало
за это наказание, он пожал плечами, сделал двусмысленную мину и только, кажется, из боязни жены не заметил, что так и
следовало.
Он пожал
руку мне и Алеше, еще раз поцеловал ручку Наташи и вышел, не пригласив Алешу
следовать за собою.
— Нет, chere Марья Потапьевна, я в этом отношении строго
следую предписаниям гигиены: стакан воды на ночь — и ничего больше! — И, подав Марье Потапьевне
руку, а прочим сделав общий поклон, он вышел из гостиной в сопровождении Ивана Иваныча, который, выпятив круглый животик и грациозно виляя им, последовал
за ним. Пользуясь передвижением, которое произвело удаление дипломата, поспешил и я ускользнуть в столовую.
— Я не говорю:"нет истины"; я говорю только:"нет безотносительнойистины". Если угодно, я поясню вам это примером. Недавно у меня на
руках было одно дело по завещанию. Купец отказал жене своей имение, но при этом употребил в завещании следующее выражение:"жене моей, такой-то,
за ее любовь, отказываю в вечное владението-то и то-то". Как, по вашему мнению,
следует ли считать жену покойного собственницей завещанного имения?
—
За делом, что ли,
за каким приехал, или так? — спросила она меня, когда кончились первые излияния, в которых главную роль играли пожимания
рук, оглядывания и восклицания:"Ах, как постарел!"или:"Ах, как поседел!" —
за которыми, впрочем, сейчас же
следовало:"Что ж я, однако ж: совсем не постарел! какой был, такой и остался… даже удивительно!"
На этот раз убеждения подействовали, и кадриль кой-как составилась. Из-за дверей коридора, примыкавшего к зале, выглядывали лица горничных и других зрителей лакейского звания, впереди которых, в самой уже зале, стоял камердинер его высокородия. Он держал себя, как и
следует камердинеру знатной особы, весьма серьезно, с прочими лакеями не связывался и, заложив
руки назад, производил глубокомысленные наблюдения над танцующим уездом.
За ними
следуют: Фейер, с своей Каролинхен, Иван Петрович, под
руку с заседателем Томилкиным, Ижбурдин, Крестовоздвиженский, Пересечкин, Бобров, Гирбасов, Живновский, и вся эта компания странников моря житейского, с которою читатель познакомился на страницах настоящих очерков…
— Подлец, подлец, изверг! — и с этим в лицо мне плюнул и ребенка бросил, а уже только эту барыньку увлекает, а она в отчаянии прежалобно вопит и, насильно влекома,
за ним хотя
следует, но глаза и
руки сюда ко мне и к дите простирает… и вот вижу я и чувствую, как она, точно живая, пополам рвется, половина к нему, половина к дитяти… А в эту самую минуту от города, вдруг вижу, бегит мой барин, у которого я служу, и уже в
руках пистолет, и он все стреляет из того пистолета да кричит...
Теперь вот ваш Петербург хвастает: «У нас, говорит, чиновники облагороженные»; ну, и, по-видимому, кажись бы, так
следовало, кабы, кажется, и я в этаких палатах жил, — продолжал Забоков, оглядывая комнату, — так и я бы дворянскую честь больше наблюдал, и у меня, может быть,
руки не были бы в сале замараны, хоть и
за масло держался; но что ж на поверку выходит?
Не помню, как и что
следовало одно
за другим, но помню, что в этот вечер я ужасно любил дерптского студента и Фроста, учил наизусть немецкую песню и обоих их целовал в сладкие губы; помню тоже, что в этот вечер я ненавидел дерптского студента и хотел пустить в него стулом, но удержался; помню, что, кроме того чувства неповиновения всех членов, которое я испытал и в день обеда у Яра, у меня в этот вечер так болела и кружилась голова, что я ужасно боялся умереть сию же минуту; помню тоже, что мы зачем-то все сели на пол, махали
руками, подражая движению веслами, пели «Вниз по матушке по Волге» и что я в это время думал о том, что этого вовсе не нужно было делать; помню еще, что я, лежа на полу, цепляясь нога
за ногу, боролся по-цыгански, кому-то свихнул шею и подумал, что этого не случилось бы, ежели бы он не был пьян; помню еще, что ужинали и пили что-то другое, что я выходил на двор освежиться, и моей голове было холодно, и что, уезжая, я заметил, что было ужасно темно, что подножка пролетки сделалась покатая и скользкая и
за Кузьму нельзя было держаться, потому что он сделался слаб и качался, как тряпка; но помню главное: что в продолжение всего этого вечера я беспрестанно чувствовал, что я очень глупо делаю, притворяясь, будто бы мне очень весело, будто бы я люблю очень много пить и будто бы я и не думал быть пьяным, и беспрестанно чувствовал, что и другие очень глупо делают, притворяясь в том же.
— Ах, как это жаль! — произнес опять с чувством князь и
за обедом, который вскоре последовал, сразу же, руководимый способностями амфитриона, стал как бы не гостем, а хозяином: он принимал из
рук хозяйки тарелки с супом и передавал их по принадлежности; указывал дамам на куски говядины, которые
следовало брать; попробовав пудинг из рыбы, окрашенной зеленоватым цветом фисташек, от восторга поцеловал у себя кончики пальцев; расхвалил до невероятности пьяные конфеты, поданные в рюмках.
За этим лакеем
следовала пожилая дама в платье декольте, с худой и длинной шеей, с седыми, но весьма тщательно подвитыми пуклями и с множеством брильянтовых вещей на груди и на
руках.
Вследствие таковых мер, принятых управляющим, похороны Петра Григорьича совершились с полной торжественностью; впереди шел камердинер его с образом в
руках;
за ним
следовали архиерейские певчие и духовенство, замыкаемое в сообществе архимандритов самим преосвященным Евгением;
за духовенством были несомы секретарем дворянского собрания, в мундире, а также двумя — тремя чиновниками, на бархатных подушках, ордена Петра Григорьича, а там, как водится, тянулась погребальная колесница с гробом,
за которым непосредственно шел в золотом и блистающем камергерском мундире губернатор, а также и другие сильные мира сего, облеченные в мундиры; ехали в каретах три — четыре немолодые дамы — дальние родственницы Петра Григорьича, — и, наконец, провожали барина все его дворовые люди,
за которыми бежала и любимая моська Петра Григорьича, пребезобразная и презлая.
Куда, бывало, ни пойдет начальник — всюду статский советник на цыпочках
за ним
следует; куда, бывало, ни взглянет начальник — на всяком месте статский советник против него очутится: сидит, скрестивши на груди
руки, и на него глядит.
К чести Глумова должно сказать, что он, по первому моему слову, не только протянул
руку Очищенному, но даже извинился, что не может сейчас же уплатить, что
следует по таксе о вознаграждении
за оскорбление словом, потому что мелких денег нет.
— Что ж вы будете делать? — спросила она, усаживаясь в кибитку, старика Федулыча, который в качестве старосты
следовал за барышней с скрещенными на груди
руками.
Он
следовал за ним в ужасном волнении, размахивал
руками, бил кулаком по стене, по нарам и даже чуть не плакал.
«А старики?» — пронеслось над душою каждого. Начались толки; предложения
следовали одни
за другими. Одни говорили, что ежели привлечь на свою сторону Гремикина, то дело будет выиграно наверное; другие говорили, что надобно ближе сойтись с «маркизами» и ополчиться противу деспотизма «крепкоголовых»; один голос даже предложил подать
руку примирения «плаксам», но против этой мысли вооружились решительно все.
Пойдемте!» Он пошел вперед;
за ним
следовал Алексей Степаныч с женою,
рука в
руку; в некотором отдалении шла Арина Васильевна с дочерьми и зятьями.
Я не успел ковырнуть странную начинку, как, быстро подвинувшись ко мне, Бутлер провел левую
руку за моей спиной к этой вещи, которую я продолжал осматривать, и, дав мне понять взглядом, что болт
следует скрыть, взял его у меня, проворно сунув в карман.
За этим немедленно
следовал целый реестр искупающих поступков, как очистительная жертва. Всякое правонарушение требует жертв… Например, придумать и сказать самый гнусный комплимент Федосье, причем недурно поцеловать у нее
руку, или не умываться в течение целой недели, или — прочитать залпом самый большой женский роман и т. д. Странно, чем ярче было такое раскаяние и чем ужаснее придумывались очищающие кары, тем скорее наступала новая «ошибка». В психологии преступности есть своя логика…
Если наплавки ходят на весу, то более двух удочек употреблять не должно: ибо тут иногда вслед
за первым движением мгновенно
следует погружение наплавка и лишнее число удочек будет мешать; если же вы удите мелкую рыбу, которая берет часто посреди беспрестанного дерганья, то надобно удить на одну удочку и держать удилище в
руке, иначе вы будете кидаться от одной удочки к другой и на обеих пропускать время, благоприятное для подсечки.
Требовалось ли нести белье на ручей и отдать кому-нибудь на
руки ребенка, Захар являлся тотчас же к услугам; он не спускал с нее ястребиных глаз, старался всячески угодить ей и
следовал за ней повсюду.
Нередко речь между нами заходит и о любви к отечеству, и когда я начинаю утверждать, что любить отечество
следует не"
за лакомство"(вроде уфимских земель), а просто ради самого отечества, то крепко и сочувственно жмут мне
руку.
Он то скользил по обледенелому тротуару, то чуть не до колена вязнул в хребтах снега, навитых ветром около заборов и на перекрестках; порывистый ветер, с силой вырывавшийся из-за каждого угла, на каждом перекрестке, врезывался в скважины поношенного пальто, ледяной змеей вползал в рукава и чуть не сшибал с ног. Ханов голой
рукой попеременно пожимал уши, грел
руки в холодных рукавах и сердился на крахмаленные рукава рубашки, мешавшие просунуть как
следует руку в рукав.
В передней Домна Осиповна, подавая ему на прощанье
руку, вместе с тем передала и десятирублевую бумажку, ценность которой Перехватов очень точно определил по одному осязанию и мысленно остался не совсем доволен такой платой. «Хотя бы
за массу ругательств на докторов, которую я от господина Бегушева выслушал,
следовало бы мне заплатить пощедрее!» — подумал он.
Старушка пошла. Граф Хвостиков провожал ее. Она было хотела не позволить ему этого, но он
следовал за ней и посадил ее под
руку в карету.