Амулет князя

Ольга Яновская, 2020

«Лето не баловало жаркой погодой, лишь изредка выдавались действительно солнечные дни, когда обрадованные долгожданным подарком люди спешили на пляжи, радостно ныряли в прохладную воду, резвились, как дети. Нынешний день как раз оказался из тех жарких, когда больше всего хотелось забыть о работе и предаться ничегонеделанию. Тем же, кто не мог или не умел отказаться от работы, оставалось только вздыхать и заниматься повседневными делами, в офисах, на предприятиях, дачах…»

Глава 3

Только-только показалось солнце из-за горизонта, разгоняя мрак ночи, как Берта разбудил грохот. Кто-то так отчаянно барабанил в дверь, что та чудом оставалась на месте.

— Кто там? — испуганно вскинулась молодая женщина, растрепанные со сна волосы она торопливо заплетала в косу.

— Сейчас узнаем. Не волнуйся, Милания, — пообещал Берт и слез с печи.

Перехватив удобнее дубину, лекарь пересек комнату. Засов нехотя поддался, и дверь распахнулась. Там стоял Логан, бледный и перепуганный насмерть.

— Что случилось?

Берт втащил мальчика, заботливо усадил на лавку и едва не силой напоил водой. Только после этого Логан немного пришел в себя.

— Что случилось, малыш?

— Понимаешь, я сегодня раньше обычного пошел к комнате Волчонка… Ну, хотел, чтобы мы раньше начали, князь велел доспехи начистить, а я вчера не успел. Думал…

— Ясно. И что же?

— Я пришел, постучал, никто не ответил. Ну, я заглянул.

— Логан!

— Знаю! Но дверь была не заперта. Там никого не было. Я уже собрался уходить, когда увидел князя. И спрятался.

— И что? — поторопил Берт.

— Он нес Волчонка. Положил на кровать и ушел, а я пробрался в его комнату. Он был бледный, словно мертвец. Я жутко испугался. Приложил пальцы к шее, как ты учил, и послушал биение жизни. Оно было очень слабым, но Волчонок все-таки был жив… Можно еще воды?

Берт кивнул и сходил к печи. Там на лавке стояло ведро. Загрохотала крышка, выскользнув из подрагивающих рук лекаря.

— Вот вода. Пей и рассказывай дальше.

Парнишка отпил, громко хлюпая, и ответил:

— Нечего больше рассказывать. Я посидел с ним немного, а как рассвело — к тебе побежал. Не к добру это. Помнишь, что стало с другими амулетами? Они тоже в первый раз такими были, словно вот-вот к предкам отправятся. А потом их запирали.

Берт прекрасно помнил об этом. Сколько протянули эти несчастные после внезапной болезни? Самый удачливый — третий — восемь дней. А остальные и того меньше.

— Логан, — начал лекарь, — ты же знал, что Волчонок — амулет.

— Не надо! Не говори со мной, как с ребенком! Он не умер еще.

— Логан!

Но юноша не стал слушать, только дверь стукнула так, что чуть не слетела с петель.

В углу за занавеской завозились.

— Что-то случилось, Берт? — раздался мужской голос. Занавеска отодвинулась, и вышел светловолосый парень. Если бы Павел был здесь, он непременно узнал бы своего друга Никиту. Именно с ним спорил в электричке колдун Вернон.

— Да. У нашего князя новый амулет. Помнишь, я рассказывал тебе о тех несчастных?

Никита кивнул. Он сел рядом с Бертом на лавку, придерживая левую руку. Лекарь поднял рукав, осторожно развязал тряпицы и осмотрел рану.

— Скоро будешь как новенький, — сказал он. — Так вот. Недавно появился у нас странный парень. Колдун наложил на него заклятие, превратив в амулет Дорина. И судя по всему, очень скоро этот парень умрет.

— А почему ты назвал его странным?

— Видишь ли, — лекарь сходил за котомкой и принялся неторопливо выкладывать коробочки. Выбрав одну, он вернул остальные в котомку, а из оставшейся зачерпнул густую светлую мазь и принялся наносить ее вокруг раны. При этом он рассказывал: — Одет был необычно. Но самое интересное случилось, когда в замок попытался прорваться демма-волк. Его, ясное дело, стали загонять в ров, а парень возьми да встань между ним и стражниками. Волк сбежал, а стражники малость помяли заступника. И других странностей хватает, по мелочи, всего и не вспомню. Ты чего?

Никита сидел с окаменевшим лицом, глядя на печь остановившимся взглядом. Берт обернулся, но ничего странного не увидел. Милания хлопотала у печи, не обращая внимания на мужчин. И лекарь снова посмотрел на гостя.

— Значит, демма не пытался напасть на него?

— Меня там не было. Говорят, что волк напал, но рвать не стал.

— Пойдем в замок, — сказал Никита. — Я хочу посмотреть на него.

— Ты думаешь, это может быть тот человек, которого ты разыскиваешь? Нет, вряд ли.

— Я просто проверю. Ты же все равно должен осмотреть его.

— Как хочешь, — не стал спорить Берт. Он давно знал Никиту, и знал, что спорить с ним бесполезно. — Сейчас позавтракаем и отправимся.

Но к Павлу их не пустили. Напрасно лекарь просил князя. С раннего утра, как грозовая туча, Дорин не желал ничего слушать.

— Сам поправится, — рявкнул он на осторожные возражения лекаря. — Ничего страшного. Простая царапина, немного крови потерял. Вот и все. Тебе заняться нечем?

И к комнате не подступиться. Теперь охраняли не только комнату князя, но и Павла. Лекарь потоптался перед хмурыми сторожами и отправился восвояси. А в голове вертелся навязчивый вопрос: Волчонка охраняли или держали под охраной, учитывая толстый засов снаружи на его двери?

* * *

Павел ждал ночи со страхом. Поглядывал в оконце, поглаживал ноющую под повязкой рану на руке и оглядывался на дверь.

Вечером с последними лучами солнца угасла и его надежда на чудо. В комнате темнело, но никто не приходил со свечой. Да и обед с ужином давно прошли, а Павел остался голодным.

Он лежал на постели и дремал, интереснее занятия не нашлось, и оставалось воспользоваться минутой затишья.

Вдруг сквозь сон Павел услышал, как с двери сняли засов, и кто-то вошел со свечой. Поморгав, он встал и оторопел.

— Никита?!

Его друг ухмыльнулся, как довольный кот. Он шагнул к Павлу и обнял.

— Наконец-то я отыскал тебя! Перевернул весь край, а ты, оказывается, рядом был. Если б не ранение, снова отправился бы в путь.

— Ты-то как здесь оказался? Да вы садитесь, — засуетился Павел, он только сейчас заметил, что вместе с Никитой пришли лекарь и невысокая тоненькая девушка. Он так очумел от счастья, что не знал, какое место предложить, и метался по комнате, пока его самого не усадили.

Хозяйственный Берт пододвинул маленький стол, развернул объемный узелок и принялся расставлять нехитрую еду. В животе у Павла заурчало при виде такого изобилия, но сначала хотелось расспросить Никиту. Соболев боялся, что это сон или наваждение.

Но гости не исчезали. Они охотно принялись за еду, и Павел вскоре присоединился к ним.

— Никита, как ты здесь оказался? — донимал Павел вопросами. — И познакомь меня с девушкой. Как-то невежливо.

— Прости. Это моя сестра Ярослава. Берт сказал, что ты уже знаешь о Серых Псах?

Соболев кивнул.

— Мы с Ярой из одного прайда. Пять лет назад убили нашего друга, и меня забросило в ваш мир. А когда ты исчез вместе с колдуном, меня, наверное, затянуло с вами. И я снова оказался дома.

Вопросов роилось множество, и Павел не знал с какого начать, но Никита прервал его:

— Погоди, свою историю я расскажу в другой раз. С тобой-то что случилось?

Павел отложил недоеденный бутерброд и молча размотал повязку. Берт внимательно осмотрел рану.

— Нож? — это скорее было утверждение, чем вопрос. И Павел кивнул.

— Нож. А затем зубы вампирши.

Он рассказал все, начиная с момента, как оказался в новом мире. Получилась не слишком длинная история, но конец ее заинтересовал друзей.

— Значит, — задумчиво сказал Никита, — тобой питается вампир. Для этого потребовались князю амулеты, чтобы быть ближе к любимой женщине. Вроде в его руку впивается Силли, а расплачивается другой.

— Погоди! А как вы прошли мимо стражников? — вздрогнул Соболев.

— Их не было.

Берт выглянул за дверь и вернулся крайне озадаченный.

— Ясно, — кивнул Павел. — Князь приказал им уйти. Значит, хочет спокойно сходить к своей клыкастой.

Сказал и вдруг закричал, сжимая руку. Казалось, рука попала в огонь, до того нестерпимой была боль. Он чувствовал, как вгрызаются острые зубы, жестоко рвут плоть, словно голодный пес.

Павел стал лихорадочно стягивать повязку с первой раны, словно надеялся, что это поможет избавиться от кошмара.

— Что мне делать? — закричал Никита. — Как помочь?

Но лекарь развел руками.

— Придержи его, чтобы не разбил голову. Будем надеяться, что нежить его не убьет.

— Я сам ее отыщу!

Но Никиту перехватили у двери и вернули обратно.

— Успокойся! Все равно не успеешь. Смотри, Волчонок затих, и кровь больше не исчезает.

— Жив?

— Жив. Только без сознания.

Лекарь проверил пульс и кивнул.

— Подай мою котомку. У двери вон лежит.

Взял протянутую котомку и принялся за дело.

Никита не стал смотреть, как Берт пытался кое-как смыть кровь и залечить разорванную руку. Он отвел в сторону сестру и спросил:

— Что думаешь? Можно снять заклятие?

Девушка помолчала, не обращая внимания не нетерпение брата, и неуверенно кивнула.

— Я слышала о такой магии. Читала где-то. Снять заклятие невозможно. Разве что попробовать убить колдуна, тогда может быть получится. Может быть, — повторила она.

— И что теперь? Идем к колдуну? — холодный тон Никиты не понравился девушке, она уже слышала такой однажды, когда убили их друга, и Никита отправился к его убийце. А еще она помнила, что с того дня прошло пять лет до возвращения брата.

— Я могу связать ведьмину лестницу для твоего друга. Если все получится, то заклятие удастся блокировать. Но он должен всегда носить ее с собой. Если потеряет — умрет.

— Хорошо, а я наведаюсь к колдуну…

–…и он тут же убьет Волчонка, — договорила Ярослава. — Сначала надо его защитить от заклятия, а потом думать, как быть дальше. К тому же никто не должен знать, что мы делаем. Если не получится, то князь убьет амулет, едва узнав обо всем.

— Ладно. Когда ты сделаешь эту лестницу?

Ярослава усмехнулась, поглядела в окно и ответила:

— Скоро полночь. Постараюсь все сделать до утра.

— Постарайся, ведунья, — вмешался Берт. — У него мало времени осталось.

Девушка кивнула и убежала, словно растворилась в ночи. А Никита сел рядом с другом и приготовился к долгому ожиданию.

* * *

Ярослава вышла в коридор, пустой и тихий, огляделась и негромко позвала:

— Кошка!

В темноте зашуршало, и к девушке приблизилась черная пушистая кошка. Она поглядела на хозяйку желтыми горящими глазами и мяукнула.

— Ты нашла подземный ход из замка? — спросила ведунья.

Кошка в ответ мурлыкнула, и в голове девушки возникли картинки двора. Изображение сместилось, указывая на неприметный куст. Растение было колючим и густым, но кошка упорно указывала на него.

Ярослава кивнула и поспешила за своим тотемным зверем.

Вместе они миновали двор, пересекли тренировочное поле, по левую руку осталась башня колдуна, когда девушка увидела куст, который кошка показывала ей мысленно.

Куст действительно был усыпан мелкими острыми иглами, и Ярослава заколебалась. Тут еще кошка передала изображение огненного шара на ладони хозяйки, но она покачала головой.

— Нельзя, — шепотом ответила девушка. — Рядом башня колдуна, он учует магию и поднимет тревогу. Придется пробираться своим ходом.

Яра достала укороченный меч и принялась срубать ветки. Кустарник оказался старым и подсохшим, и работа продвигалась легко и быстро. Вскоре показалась маленькая темная дверь, и Яре пришлось встать на колени, чтобы попробовать протиснуться в нее.

Девушка толкнула дверь, но та не сдвинулась с места, а кошка тут же подкинула картинку, где видна была задвижка с другой стороны.

— Откуда ты знаешь?

В ответ демма показала в ускоренном варианте свое путешествие по тоннелю.

— Понятно. Можешь открыть? Там вроде простое дерево, металлом оно не усилено.

Фыркнув, зверь приблизился к двери, быстрый удар когтями — и задвижка на той стороне развалилась пополам, а заодно отвалился и кусок самой двери.

Подземный ход вывел путешественниц в лес далеко от замка. Ярослава торопливо прикрыла выход, поглядывая на небо, и поспешила к примеченной днем полянке.

Там, как она помнила, бил родник и было достаточно хвороста для костра. Девушка спешила. Такое сильное колдовство должно было твориться в урочный час. Для каждого ведуна было свое время, когда все удается, когда силы переполняют тело и стоит протянуть руку — сожмешь в ладони колдовскую нить.

Для Ярославы таким временем была полночь и следующий за нею час. Ее учитель часто говорил, что это самое опасное время, когда можно творить самое черное колдовство, и сама природа будет помогать. А можно, — добавлял он, — в этот час обратиться к любой травинке, и природа отзовется на зов светлой магии.

Ох, как же нужна была помощь Ярославе. Она не верила, что сможет сплести такую путанку, которая защитит от черной магии.

Почуяв неуверенность ведуньи, кошка завела мурлыканье и принялась тереться об ногу хозяйки. И она, ощутив под пальцами мягкий мех животного, принялась за дело.

Натаскала хворост, развела на поляне костер и развязала котомку. На разложенную чистую тряпицу девушка положила моток красных ниток, маленький нож, три мешочка с травой. Каждый она понюхала, проверяя, и только после этого аккуратно выставила рядком. В четвертом мешочке оказались разноцветные бусины, их девушка тоже положила перед собой.

Огляделась и взялась за нитки.

Отмотала длинную нить и отрезала ножом, при этом губы девушки беззвучно двигались, что-то шепча. За первой нитью она отмотала еще две и отложила моток.

Подняла одну нить, пропустила между пальцев, насыщая ее своей силой, полюбовалась отблеском пламени на ней.

— Быть тебе воздухом чистым, — прошептала ведунья, — защити от взгляда дурного, пусть вернется зло к сотворившему его.

Подняла руку перед собой и мягко сжала ладонь.

— Быть тебе нитью крепкой, — повернула ладошку, вглядываясь в нее, и плавно притянула к концу алой нити, привязала что-то. Воздух завибрировал, хлопнуло где-то за лесом, но ведунья даже головы не подняла. Снова стала пропускать нить между пальцев, только на этот раз рядом с ней показалась еще одна, прозрачная, воздушная, она словно срасталась с алой нитью.

Закончив с первой, Ярослава взялась за вторую.

— Быть тебе пламенем чистым. Защити от поступка дурного, пусть зло обойдет стороной.

Девушка поглядела на огонь и протянула руку. На миг она испугалась, что не получится, помедлила, но отступать было поздно. И ведунья приблизила руку к огню, мягко сжала лепесток пламени и потянула. В пальцах оказалась тонкая огненная нить. Она извивалась и пылала, но послушно следовала за рукой мастерицы.

Ярослава связала концы нитей огненной и алой и пропустила между пальцев.

Когда пришел черед третьей, Яра склонилась к роднику и опустила руку в холодную воду.

— Быть тебе водой прохладной. Защити от мысли дурной, пусть прольется зло сотворившему слезами горючими.

И соединила алую нить с синей водяной.

Убедившись, что пока все идет правильно, девушка свела концы нитей вместе и связала. Ловко двигались пальцы ведуньи, когда она принялась вязать узелки, каждый проверяла на прочность, чтобы не развязался ненароком. Время от времени она выбирала бусины и вплетала в ведьмину веревку. Нити, словно живые, сплетались в прекрасный узор, ни одна не порвалась, не запуталась. И ведунья начала верить, что на ее зов откликнулись, помогают, ведут руки мастерицы.

Пока плела, вскрикивала. Нити резали ладони, чтобы кровью усилить колдовство. Снова шептала что-то тихо-тихо, вплетая в лестницу заветные слова.

А когда закончила, положила готовую ведьмину лестницу на тряпицу и тут же завернула в нее.

— Ну, вот и все, — сказала девушка, поглаживая кошку за ушком. — Пора возвращаться в замок. Может, еще выспаться успею.

Кошка откликнулась согласием, передав хозяйке картинку уютной кровати в их доме и себя на толстом одеяле. И Яра облегченно рассмеялась, отпихивая наглое существо.

* * *

Князь провел день в заботах и удивил этим немало народа, в первую очередь брата. С самого утра Дорин против обыкновения не отправился в библиотеку, а вышел в зал приемов. Люди расступились, пропуская князя, а вслед ему несся удивленный шепот.

Николас встал с княжеского кресла и с поклоном отступил.

— Сегодня ты сам будешь принимать просителей?

Дорин с достоинством сел и откинулся на высокую спинку. Он успел забыть, что кресло жесткое и неудобное.

— Да, — и махнул рукой. Распорядитель стряхнул оторопь и пропустил первого просителя.

Дорин искренне старался сосредоточиться на словах низенького толстяка, но не мог. Воспоминания о прошлой ночи не давали покоя. Силли едва не убила его амулет! Уговоры не помогли, и лишь удар кинжала отбросил вампиршу к стене, а Дорин отбежал и долго орал на нее.

Когда ярость прошла, князь заботливо осмотрел вампиршу, зажила ли рана от кинжала, и облегченно улыбнулся. Он боялся повредить Силли, но не хотел, и чтобы жизнь амулета кончилась так быстро.

Князь нахмурился, погруженный в мысли, но толстяк принял это за недовольство. Он снова принялся раскланиваться и что-то втолковывать. И снова Дорин его не слушал.

«А ведь этой ночью я не смогу ее остановить, — подумал он. — Придется дать ей выпить кровь до конца. Жаль. Теперь нужно ждать целый год, пока я смогу снова дать свою кровь Силли. Ну, не совсем свою, но она будет так близко, будет держать мою руку в своих. Таких прекрасных и холодных, как мрамор».

Дорин мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия.

«И все это будет только через год. Как же долго!»

Конец ознакомительного фрагмента.