Неточные совпадения
—
Зардевшись, словно
девушка,
Сказал из сердца самого
Григорий — и ушел.
— Уйди, Дуняша, я позову тогда, —
сказала Кити. — Что с тобой? — спросила она, решительно говоря ему «ты», как только
девушка вышла. Она заметила его странное лицо, взволнованное и мрачное, и на нее нашел страх.
— Какая милая
девушка! —
сказала княгиня.
— Да, я теперь всё поняла, — продолжала Дарья Александровна. — Вы этого не можете понять; вам, мужчинам, свободным и выбирающим, всегда ясно, кого вы любите. Но
девушка в положении ожидания, с этим женским, девичьим стыдом,
девушка, которая видит вас, мужчин, издалека, принимает всё на слово, — у
девушки бывает и может быть такое чувство, что она не знает, что
сказать.
— Если хорошенько разобрать историю этой
девушки, то вы найдете, что эта
девушка бросила семью, или свою, или сестрину, где бы она могла иметь женское дело, — неожиданно вступая в разговор,
сказала с раздражительностью Дарья Александровна, вероятно догадываясь, какую
девушку имел в виду Степан Аркадьич.
Она вечером слышала остановившийся стук его коляски, его звонок, его шаги и разговор с
девушкой: он поверил тому, что ему
сказали, не хотел больше ничего узнавать и пошел к себе. Стало быть, всё было кончено.
Девушка, уже давно прислушивавшаяся у ее двери, вошла сама к ней в комнату. Анна вопросительно взглянула ей в глаза и испуганно покраснела.
Девушка извинилась, что вошла,
сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас жду», кончала она.
Девушка-Француженка, привезенная из-за границы, вошла предложить ей одеваться. Она с удивлением посмотрела на нее и
сказала...
Он знал это несомненно, как знают это всегда молодые люди, так называемые женихи, хотя никогда никому не решился бы
сказать этого, и знал тоже и то, что, несмотря на то, что он хотел жениться, несмотря на то, что по всем данным эта весьма привлекательная
девушка должна была быть прекрасною женой, он так же мало мог жениться на ней, даже еслиб он и не был влюблен в Кити Щербацкую, как улететь на небо.
«А ничего, так tant pis», подумал он, опять похолодев, повернулся и пошел. Выходя, он в зеркало увидал ее лицо, бледное, с дрожащими губами. Он и хотел остановиться и
сказать ей утешительное слово, но ноги вынесли его из комнаты, прежде чем он придумал, что
сказать. Целый этот день он провел вне дома, и, когда приехал поздно вечером,
девушка сказала ему, что у Анны Аркадьевны болит голова, и она просила не входить к ней.
Обратный путь был так же весел, как и путь туда. Весловский то пел, то вспоминал с наслаждением свои похождения у мужиков, угостивших его водкой и сказавших ему: «не обсудись»; то свои ночные похождения с орешками и дворовою
девушкой и мужиком, который спрашивал его, женат ли он, и, узнав, что он не женат,
сказал ему: «А ты на чужих жен не зарься, а пуще всего домогайся, как бы свою завести». Эти слова особенно смешили Весловского.
Когда она думала о Вронском, ей представлялось, что он не любит ее, что он уже начинает тяготиться ею, что она не может предложить ему себя, и чувствовала враждебность к нему зa это. Ей казалось, что те слова, которые она
сказала мужу и которые она беспрестанно повторяла в своем воображении, что она их
сказала всем и что все их слышали. Она не могла решиться взглянуть в глаза тем, с кем она жила. Она не могла решиться позвать
девушку и еще меньше сойти вниз и увидать сына и гувернантку.
— Ах! если бы все так были, как вы, чувствительны, —
сказала Варенька. — Нет
девушки, которая бы не испытала этого. И всё это так неважно.
— Нет, —
сказала Кити, покраснев, но тем смелее глядя на него своими правдивыми глазами, —
девушка может быть так поставлена, что не может без унижения войти в семью, а сама…
— А! это очень хорошо! —
сказал он, мрачно глядя на
девушку.
Мы с Печориным сидели на почетном месте, и вот к нему подошла меньшая дочь хозяина,
девушка лет шестнадцати, и пропела ему… как бы
сказать?.. вроде комплимента.
— Да увезти губернаторскую дочку. Я, признаюсь, ждал этого, ей-богу, ждал! В первый раз, как только увидел вас вместе на бале, ну уж, думаю себе, Чичиков, верно, недаром… Впрочем, напрасно ты сделал такой выбор, я ничего в ней не нахожу хорошего. А есть одна, родственница Бикусова, сестры его дочь, так вот уж
девушка! можно
сказать: чудо коленкор!
Девушка эта была la belle Flamande, про которую писала maman и которая впоследствии играла такую важную роль в жизни всего нашего семейства. Как только мы вошли, она отняла одну руку от головы maman и поправила на груди складки своего капота, потом шепотом
сказала: «В забытьи».
— Что бы я ни надумал, —
сказал Лонгрен, усаживая
девушку на колени, — ты, я знаю, поймешь, в чем дело. Жить нечем. Я не пойду снова в дальнее плавание, а поступлю на почтовый пароход, что ходит между Кассетом и Лиссом.
— Ты милая, — просто
сказал он и, потрепав
девушку по щеке, пошел на берег посмотреть лодку.
— Всю эту возню, то есть похороны и прочее, я беру на себя. Знаете, были бы деньги, а ведь я вам
сказал, что у меня лишние. Этих двух птенцов и эту Полечку я помещу в какие-нибудь сиротские заведения получше и положу на каждого, до совершеннолетия, по тысяче пятисот рублей капиталу, чтоб уж совсем Софья Семеновна была покойна. Да и ее из омута вытащу, потому хорошая
девушка, так ли? Ну-с, так вы и передайте Авдотье Романовне, что ее десять тысяч я вот так и употребил.
— Ax, жаль-то как! —
сказал он, качая головой, — совсем еще как ребенок. Обманули, это как раз. Послушайте, сударыня, — начал он звать ее, — где изволите проживать? —
Девушка открыла усталые и посоловелые глаза, тупо посмотрела на допрашивающих и отмахнулась рукой.
— Нечего и говорить, что вы храбрая
девушка. Ей-богу, я думал, что вы попросите господина Разумихина сопровождать вас сюда. Но его ни с вами, ни кругом вас не было, я таки смотрел: это отважно, хотели, значит, пощадить Родиона Романыча. Впрочем, в вас все божественно… Что же касается до вашего брата, то что я вам
скажу? Вы сейчас его видели сами. Каков?
Разумеется, если б она мне сама
сказала: «Я хочу тебя иметь», то я бы почел себя в большой удаче, потому что
девушка мне очень нравится; но теперь, теперь по крайней мере, уж конечно, никто и никогда не обращался с ней более вежливо и учтиво, чем я, более с уважением к ее достоинству… я жду и надеюсь — и только!
Это была
девушка… впрочем, она мне даже нравилась… хотя я и не был влюблен… одним словом, молодость, то есть я хочу
сказать, что хозяйка мне делала тогда много кредиту и я вел отчасти такую жизнь… я очень был легкомыслен…
Феклуша. Нельзя, матушка, без греха: в миру живем. Вот что я тебе
скажу, милая
девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая
девушка!
Борис. Я не разобрал, темно было.
Девушка какая-то остановила меня на улице и
сказала, чтобы я именно сюда пришел, сзади сада Кабановых, где тропинка.
Пугачев осведомился о состоянии крепости, о слухах про неприятельские войска и тому подобном, и вдруг спросил его неожиданно: «
Скажи, братец, какую
девушку держишь ты у себя под караулом?
— И то правда, —
сказал, смеясь, Пугачев. — Мои пьяницы не пощадили бы бедную
девушку. Хорошо сделала кумушка-попадья, что обманула их.
Уловка моя удалась. Пугачев развеселился. «Долг платежом красен, —
сказал он, мигая и прищуриваясь. — Расскажи-ка мне теперь, какое тебе дело до той
девушки, которую Швабрин обижает? Уж не зазноба ли сердцу молодецкому? а?»
— Невесте идет принарядиться, —
сказала бабушка: — это памятный день в жизни каждой
девушки, и это очень похвально, чтобы ее обрадовать, — от радости всякий человек бодрее выступает на новый путь жизни, а от первого шага много зависит. Ты сделал очень хорошо, что обрадовал бедную невесту.
— В таком разе идем, — и бабушка послала
девушку сказать отцу Василию, что она придет к нему попозже, а пока мы отправились с нею на ярмарку.
Ему очень хотелось
сказать Лидии что-нибудь значительное и приятное, он уже несколько раз пробовал сделать это, но все-таки не удалось вывести
девушку из глубокой задумчивости. Черные глаза ее неотрывно смотрели на реку, на багровые тучи. Клим почему-то вспомнил легенду, рассказанную ему Макаровым.
Закрыв глаза, она несколько секунд стояла молча, выпрямляясь, а когда ее густые ресницы медленно поднялись, Климу показалось, что
девушка вдруг выросла на голову выше. Вполголоса, одним дыханием, она
сказала...
В дверях появилась
девушка и почему-то сердитым голосом
сказала...
— Подруги упрекают меня, дескать — польстилась
девушка на деньги, — говорила Телепнева, добывая щипчиками конфекты из коробки. — Особенно язвит Лидия, по ее законам необходимо жить с милым и чтобы — в шалаше. Но — я бытовая и водевильная, для меня необходим приличный домик и свои лошади. Мне заявлено: «У вас, Телепнева, совершенно отсутствует понимание драматизма». Это
сказал не кто-нибудь, а — сам, он, который сочиняет драмы. А с милым без драмы — не прожить, как это доказано в стихах и прозе…
Вошла тоненькая, стройная
девушка с толстой косой, принесла стеклянный кувшин молока и быстро исчезла, — ушел и Захарий,
сказав...
Ему хотелось
сказать —
девушки, но он удержался.
— Вчера хромой приглашал Лютова на мельницу, —
сказал Клим
девушке, — она уже сидела у стола, торопливо отхлебывая кофе, обжигаясь и шипя, а Макаров, поставив недопитый стакан, подошел к двери на террасу и, стоя там, тихонько засвистал.
«Интересно: как она встретится с Макаровым? И — поймет ли, что я уже изведал тайну отношений мужчины и женщины? А если догадается — повысит ли это меня в ее глазах? Дронов говорил, что
девушки и женщины безошибочно по каким-то признакам отличают юношу, потерявшего невинность. Мать
сказала о Макарове: по глазам видно — это юноша развратный. Мать все чаще начинает свои сухие фразы именем бога, хотя богомольна только из приличия».
С полчаса Клим греб против течения,
девушки молчали, прислушиваясь, как хрупко плещет под ударами весел темная вода. Небо все богаче украшалось звездами. Берега дышали пьяненьким теплом весны. Алина, вздохнув,
сказала...
Варвара утомленно закрыла глаза, а когда она закрывала их, ее бескровное лицо становилось жутким. Самгин тихонько дотронулся до руки Татьяны и, мигнув ей на дверь, встал. В столовой
девушка начала расспрашивать, как это и откуда упала Варвара, был ли доктор и что
сказал. Вопросы ее следовали один за другим, и прежде, чем Самгин мог ответить, Варвара окрикнула его. Он вошел, затворив за собою дверь, тогда она, взяв руку его, улыбаясь обескровленными губами, спросила тихонько...
Тугое лицо ее лоснилось радостью, и она потягивала воздух носом, как бы обоняя приятнейший запах. На пороге столовой явился Гогин, очень искусно сыграл на губах несколько тактов марша, затем надул одну щеку, подавил ее пальцем, и из-под его светленьких усов вылетел пронзительный писк. Вместе с Гогиным пришла
девушка с каштановой копной небрежно перепутанных волос над выпуклым лбом; бесцеремонно глядя в лицо Клима золотистыми зрачками, она
сказала...
— Но, разумеется, это не так, —
сказал Клим, надеясь, что она спросит: «Как же?» — и тогда он сумел бы блеснуть пред нею, он уже знал, чем и как блеснет. Но
девушка молчала, задумчиво шагая, крепко кутая грудь платком; Клим не решился
сказать ей то, что хотел.
Сказав адрес, она села в сани; когда озябшая лошадь резко поскакала, Нехаеву так толкнуло назад, что она едва не перекинулась через спинку саней. Клим тоже взял извозчика и, покачиваясь, задумался об этой
девушке, не похожей на всех знакомых ему. На минуту ему показалось, что в ней как будто есть нечто общее с Лидией, но он немедленно отверг это сходство, найдя его нелестным для себя, и вспомнил ворчливое замечание Варавки-отца...
— Какой скверный табак, —
сказала Лидия, проходя к окну, залепленному снегом, остановилась там боком ко всем и стала расспрашивать Дронова, за что его исключили; Дронов отвечал ей нехотя, сердито. Макаров двигал бровями, мигал и пристально, сквозь пелену дыма, присматривался к темно-коричневой фигурке
девушки.
— Хотя — сознаюсь: на первых двух допросах боялась я, что при обыске они нашли один адрес. А в общем я ждала, что все это будет как-то серьезнее, умнее. Он мне говорит: «Вот вы Лассаля читаете». — «А вы, спрашиваю, не читали?» — «Я, говорит, эти вещи читаю по обязанности службы, а вам,
девушке, — зачем?» Так и
сказал.
Нестерпимо длинен был путь Варавки от новенького вокзала, выстроенного им, до кладбища. Отпевали в соборе, служили панихиды пред клубом, техническим училищем, пред домом Самгиных. У ворот дома стояла миловидная, рыжеватая
девушка, держа за плечо голоногого, в сандалиях, человечка лет шести;
девушка крестилась, а человечек, нахмуря черные брови, держал руки в карманах штанишек. Спивак подошла к нему, наклонилась, что-то
сказала, мальчик, вздернув плечи, вынул из карманов руки, сложил их на груди.
Девушка снова взглянула на него, не понимая, затем
сказала...
В жизнь Самгина бесшумно вошел Миша. Он оказался исполнительным лакеем, бумаги переписывал не быстро, но четко, без ошибок, был молчалив и смотрел в лицо Самгина красивыми глазами
девушки покорно, даже как будто с обожанием. Чистенький, гладко причесанный, он сидел за маленьким столом в углу приемной, у окна во двор, и, приподняв правое плечо, засевал бумагу аккуратными, круглыми буквами. Попросил разрешения читать книги и, получив его, тихо
сказал...