Неточные совпадения
Ничем не изменив себе, с достоинством переводя взгляд от одной фигуры к другой,
девушка сказала что-то всем понемногу, раз рассмеялась, раз нахмурилась, медленно протянула руку, взяла карточку одного из комиссионеров, прочла, вернула бесстрастно и, мило наклонив головку, стала читать другую.
Хотя я видел
девушку всего раз, на расстоянии, и не говорил с ней, — это воспоминание стояло в особом порядке. Увидеть ее портрет среди вещей Геза было для меня словно живая встреча. Впечатление повторилось, но — теперь — резко и тяжело; оно неестественно соединялось с личностью Геза. В это время Синкрайт
сказал...
— Вы видели
девушку, —
сказал Проктор. — Конечно, нельзя подумать ничего, за что… Одним словом, надо
сказать, что женщина на парусном судне — исключительное явление. Я это знаю.
— Почти что дочь, если она не брыкается, —
сказал Проктор. — Моя племянница. Сами понимаете, таскать
девушку на шхуне — это значит править двумя рулями, но тут она не одна. Кроме того, у нее очень хороший характер. Тоббоган за одну копейку получил капитал, так можно
сказать про них; и меня, понимаете, бесит, что они, как ни верти, женятся рано или поздно; с этим ничего не поделаешь.
— Так и быть, — ответила
девушка, —
скажу всем то же и я.
Проктор, однако, обращался ко мне с усиленным радушием, и если он знал что-нибудь от Дэзи, то ему был, верно, приятен ее поступок; он на что-то хотел намекнуть,
сказав: «Человек предполагает, а Дэзи располагает!» Так как в это время люди ели, а
девушка убирала и подавала, то один матрос заметил...
— А дальше? —
сказал я после того, как все уставились на
девушку, ничего не понимая.
Фрези Грант, хотя была доброй
девушкой, — вот,
скажем, как наша Дэзи… Обратите внимание, джентльмены, на ее лицо при этих моих словах. Так я говорю о Фрези. Ее все любили на корабле. Однако в ней сидел женский черт, и, если она что-нибудь задумывала, удержать ее являлось задачей.
— Если это была та
девушка, —
сказал я естественно, не рискуя ничем, —
девушка в кружевном платье и золотых туфлях, с которой я говорил на рассвете, — то, значит, это она и была.
Разговор был прерван появлением матроса, пришедшего за огнем для трубки. «Скоро ваш отдых», —
сказал он мне и стал копаться в углях. Я вышел, заметив, как пристально смотрела на меня
девушка, когда я уходил. Что это было? Отчего так занимала ее история, одна половина которой лежала в тени дня, а другая — в свете ночи?
— До свидания, Дэзи, —
сказал я танцующей от нетерпения
девушке.
–…есть указания в городском архиве, — поспешно вставил свое слово рассказчик. — Итак, я рассказываю легенду об основании города. Первый дом построил Вильямс Гобс, когда был выброшен на отмели среди скал. Корабль бился в шторме, опасаясь неизвестного берега и не имея возможности пересечь круговращение ветра. Тогда капитан увидел прекрасную молодую
девушку, вбежавшую на палубу вместе с гребнем волны. «Зюйд-зюйд-ост и три четверти румба!» —
сказала она можно понять как чувствовавшему себя капитану.
Снова начались музыка, танцы: пол содрогался. Слова Биче о «мошеннической проделке» Геза показали ее отношение к этому человеку настолько ясно, что присутствие в каюте капитана портрета
девушки потеряло для меня свою темную сторону. В ее манере говорить и смотреть была мудрая простота и тонкая внимательность, сделавшие мой рассказ неполным; я чувствовал невозможность не только
сказать, но даже намекнуть о связи особых причин с моими поступками. Я умолчал поэтому о происшествии в доме Стерса.
— Вас не тревожит… — Я не сумел кончить вопроса, но
девушка отлично поняла, что я хочу
сказать.
— Это вы, Больт? — послышался голос
девушки. — Кто там? Войдите! —
сказала она, помолчав.
Это соскользнуло, как выпавшая на рукав искра. Замяв ее, я рассказал Биче о том, что
сказала мне Фрези Грант; как она была и ушла. Я не умолчал также о запрещении говорить ей, Биче, причем мне не было дано объяснения.
Девушка слушала, смотря в сторону, опустив локоть на борт, а подбородок в ладонь.
— Слишком много для одного дня, —
сказала Биче, вздохнув. Она взглянула на меня мельком, тепло, с легкой печалью; потом, застенчиво улыбнувшись,
сказала: — Пройдемте вниз. Вызовем Ботвеля. Сегодня я должна раньше лечь, так как у меня болит голова. А та — другая
девушка? Вы ее встретили?
— Как вы бледны! —
сказала, помолчав,
девушка. — Да, я уезжаю; сегодня или завтра, еще неизвестно. Я пришла так рано потому, что… это необходимо.
— Простите мое неумение дипломатически окружать вопрос, — произнесла
девушка. — Вчера… Гарвей!
Скажите мне, что вы пошутили!
Неточные совпадения
— // Зардевшись, словно
девушка, //
Сказал из сердца самого // Григорий — и ушел.
— Уйди, Дуняша, я позову тогда, —
сказала Кити. — Что с тобой? — спросила она, решительно говоря ему «ты», как только
девушка вышла. Она заметила его странное лицо, взволнованное и мрачное, и на нее нашел страх.
— Какая милая
девушка! —
сказала княгиня.
— Да, я теперь всё поняла, — продолжала Дарья Александровна. — Вы этого не можете понять; вам, мужчинам, свободным и выбирающим, всегда ясно, кого вы любите. Но
девушка в положении ожидания, с этим женским, девичьим стыдом,
девушка, которая видит вас, мужчин, издалека, принимает всё на слово, — у
девушки бывает и может быть такое чувство, что она не знает, что
сказать.
— Если хорошенько разобрать историю этой
девушки, то вы найдете, что эта
девушка бросила семью, или свою, или сестрину, где бы она могла иметь женское дело, — неожиданно вступая в разговор,
сказала с раздражительностью Дарья Александровна, вероятно догадываясь, какую
девушку имел в виду Степан Аркадьич.