Неточные совпадения
Проводив
княжну Сорокину до матери, Варя подала
руку деверю и тотчас же начала говорить с ним о том, что интересовало его. Она была взволнована так, как он редко видал ее.
«Да нынче что? Четвертый абонемент… Егор с женою там и мать, вероятно. Это значит — весь Петербург там. Теперь она вошла, сняла шубку и вышла на свет. Тушкевич, Яшвин,
княжна Варвара… — представлял он себе — Что ж я-то? Или я боюсь или передал покровительство над ней Тушкевичу? Как ни смотри — глупо, глупо… И зачем она ставит меня в это положение?» сказал он, махнув
рукой.
Княжна Варвара была тетка ее мужа, и она давно знала ее и не уважала. Она знала, что
княжна Варвара всю жизнь свою провела приживалкой у богатых родственников; но то, что она жила теперь у Вронского, у чужого ей человека, оскорбило ее за родню мужа. Анна заметила выражение лица Долли и смутилась, покраснела, выпустила из
рук амазонку и спотыкнулась на нее.
Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув
руки за спину, и никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент
княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою.
Я подошел к пьяному господину, взял его довольно крепко за
руку и, посмотрев ему пристально в глаза, попросил удалиться, — потому, прибавил я, что
княжна давно уж обещалась танцевать мазурку со мною.
Тусклая бледность покрывала милое лицо
княжны. Она стояла у фортепьяно, опершись одной
рукой на спинку кресел: эта
рука чуть-чуть дрожала; я тихо подошел к ней и сказал...
В нескольких шагах от меня стояла группа мужчин, и в их числе драгунский капитан, изъявивший враждебные намерения против милой
княжны; он особенно был чем-то очень доволен, потирал
руки, хохотал и перемигивался с товарищами.
Другой бы на моем месте предложил
княжне son coeur et sa fortune; [
руку и сердце (фр.).] но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, — прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.
Молча с Грушницким спустились мы с горы и прошли по бульвару, мимо окон дома, где скрылась наша красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за
руку, бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую
княжну?..
Остановясь против смутившейся
княжны и заложив
руки за спину, он уставил на нее мутно-серые глаза и произнес хриплым дишкантом...
В сей утомительной прогулке
Проходит час-другой, и вот
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот
Остановился. К старой тетке,
Четвертый год больной в чахотке,
Они приехали теперь.
Им настежь отворяет дверь,
В очках, в изорванном кафтане,
С чулком в
руке, седой калмык.
Встречает их в гостиной крик
Княжны, простертой на диване.
Старушки с плачем обнялись,
И восклицанья полились.
Хотя мне в эту минуту больше хотелось спрятаться с головой под кресло бабушки, чем выходить из-за него, как было отказаться? — я встал, сказал «rose» [роза (фр.).] и робко взглянул на Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то
рука в белой перчатке очутилась в моей, и
княжна с приятнейшей улыбкой пустилась вперед, нисколько не подозревая того, что я решительно не знал, что делать с своими ногами.
Зачем Володя делал мне знаки, которые все видели и которые не могли помочь мне? зачем эта противная
княжна так посмотрела на мои ноги? зачем Сонечка… она милочка; но зачем она улыбалась в это время? зачем папа покраснел и схватил меня за
руку?
Старушка хотела что-то сказать, но вдруг остановилась, закрыла лицо платком и, махнув
рукою, вышла из комнаты. У меня немного защемило в сердце, когда я увидал это движение; но нетерпение ехать было сильнее этого чувства, и я продолжал совершенно равнодушно слушать разговор отца с матушкой. Они говорили о вещах, которые заметно не интересовали ни того, ни другого: что нужно купить для дома? что сказать
княжне Sophie и madame Julie? и хороша ли будет дорога?
Тетушка Анны Сергеевны,
княжна Х……я, худенькая и маленькая женщина с сжатым в кулачок лицом и неподвижными злыми глазами под седою накладкой, вошла и, едва поклонившись гостям, опустилась в широкое бархатное кресло, на которое никто, кроме ее, не имел права садиться. Катя поставила ей скамейку под ноги: старуха не поблагодарила ее, даже не взглянула на нее, только пошевелила
руками под желтою шалью, покрывавшею почти все ее тщедушное тело.
Княжна любила желтый цвет: у ней и на чепце были ярко-желтые ленты.
Иван воспитывался не дома, а у богатой старой тетки,
княжны Кубенской: она назначила его своим наследником (без этого отец бы его не отпустил); одевала его, как куклу, нанимала ему всякого рода учителей, приставила к нему гувернера, француза, бывшего аббата, ученика Жан-Жака Руссо, некоего m-r Courtin de Vaucelles, ловкого и тонкого проныру, самую, как она выражалась, fine fleur [Самый цвет (фр.).] эмиграции, — и кончила тем, что чуть не семидесяти лет вышла замуж за этого финь-флёра: перевела на его имя все свое состояние и вскоре потом, разрумяненная, раздушенная амброй a la Richelieu, [На манер Ришелье (фр.).] окруженная арапчонками, тонконогими собачками и крикливыми попугаями, умерла на шелковом кривом диванчике времен Людовика XV, с эмалевой табакеркой работы Петито в
руках, — и умерла, оставленная мужем: вкрадчивый господин Куртен предпочел удалиться в Париж с ее деньгами.
Милая моя сестрица также была испугана и также сидела на
руках своей няни; вдруг вошла княжна-калмычка и сказала, что барыня спрашивает к себе детей.
Княжна села, достала связку красной шерсти и, указав мне на стул против нее, старательно развязала связку и положила мне ее на
руки.
Ровно в восемь часов я в сюртуке и с приподнятым на голове коком входил в переднюю флигелька, где жила княгиня. Старик слуга угрюмо посмотрел на меня и неохотно поднялся с лавки. В гостиной раздавались веселые голоса. Я отворил дверь и отступил в изумлении. Посреди комнаты, на стуле, стояла
княжна и держала перед собой мужскую шляпу; вокруг стула толпилось пятеро мужчин. Они старались запустить
руки в шляпу, а она поднимала ее кверху и сильно встряхивала ею. Увидевши меня, она вскрикнула...
Идет она, и издали несется ее голос, звонко командующий над целым взводом молодых вздыхателей; идет она, и прячется седовласая голова князя Чебылкина, высунувшаяся было из окна, ожигаются губы княгини, кушающей вечерний чай, и выпадает фарфоровая куколка из
рук двадцатилетней
княжны, играющей в растворенном окне.
— Вы можете разобрать эту
руку? — спросила
княжна.
И точно, впереди всех выступает князь Лев Михайлыч, под
руку с
княжной Анной Львовной, но как одряхлели, как постарели они!
По произведенному под
рукой дознанию оказалось, что Подгоняйчиков приходится родным братом Катерине Дементьевне, по муже Шилохвостовой и что, по всем признакам, он действительно имел какие-то темные посягательства на сердечное спокойствие
княжны Признаки эти были: две банки помады и стклянка духов, купленные Подгоняйчиковым в тот самый период времени, когда сестрица его сделалась наперсницей
княжны; гитара и бронзовая цепочка, приобретенная в то же самое время, новые брюки и, наконец, найденные в секретарском столе стихи к ней, писанные
рукой Подгоняйчикова и, как должно полагать, им самим сочиненные.
Княжна, около которой уселся Петр Михайлыч, легонько отодвинулась от него: ее неприятно поразили грубые
руки старика, в которых он держал свою старомодную, намоченную дождем шляпу.
Княжна, в каком-то уж совершенно воздушном, с бесчисленным числом оборок, кисейном платье, с милым и веселым выражением в лице, подошла к отцу, поцеловала у него
руку и подала ему ценную черепаховую сигарочницу, на одной стороне которой был сделан вышитый шелками по бумаге розан. Это она подарила свою работу, секретно сработанную и секретно обделанную в Москве.
Он решился по крайней мере наговорить дерзостей
княжне, но ему и этого не удалось: при конце мазурки она только издали кивнула ему головой, взяла потом Полину под
руку и ушла.
Раздав все подарки,
княжна вбежала по лестнице на террасу, подошла и отцу и поцеловала его, вероятно, за то, что он дал ей случай сделать столько добра. Вслед за тем были выставлены на столы три ведра вина, несколько ушатов пива и принесено огромное количество пирогов. Подносить вино вышел камердинер князя, во фраке и белом жилете. Облокотившись одною
рукою на стол, он обратился к ближайшей толпе...
Подозревая, что все это штуки Настеньки, дал себе слово расквитаться с ней за то после; но теперь, делать нечего, принял сколько возможно спокойный вид и вошел в гостиную, где почтительно поклонился генеральше, Полине и князю, пожал с обязательной улыбкой
руку у Настеньки, у которой при этом заметно задрожала головка, пожал, наконец, с такою же улыбкою давно уже простиравшуюся к нему
руку Петра Михайлыча и, сделав полуоборот, опять сконфузился: его поразила своей наружностью
княжна.
С отъездом Годневых у Калиновича как камень спал с души, и когда Полина с
княжной, взявшись под
руки, стали ходить по зале, он присоединился к ним.
Калинович, нехотя танцевавший все остальные кадрили и почти ни слова не говоривший с своими дамами, ожидал только мазурки, перед началом которой подошел к
княжне, ходившей по зале под
руку с Полиной.
Предводитель сделал насмешливую гримасу, но и сам пошел навстречу толстяку. Княгиня, видевшая в окно, кто приехал, тоже как будто бы обеспокоилась.
Княжна уставила глаза на дверь. Из залы послышались восклицания: «Mais comment… Voila c'est un…» [Как… Вот какой… (франц.).]. Наконец, гость, в сопровождении князя и предводителя, ввалился в гостиную. Княгиня, сидя встречавшая всех дам, при его появлении привстала и протянула ему
руку. Даже генеральша как бы вышла из раздумья и кивнула ему головой несколько раз.
— Pardon, на одну минуту, — проговорил князь, вставая, и тотчас же ушел с Полиной в задние комнаты. Назад он возвратился через залу. Калинович танцевал с
княжной в шестой фигуре галоп и, кончив, отпустил ее довольно медленно, пожав ей слегка
руку. Она взглянула на него и покраснела.
Князь, выйдя на террасу, поклонился всему народу и сказал что-то глазами
княжне. Она скрылась и чрез несколько минут вышла на красный двор, ведя маленького брата за
руку. За ней шли два лакея с огромными подносами, на которых лежала целая гора пряников и куски лент и позументов. Сильфидой показалась
княжна Калиновичу, когда она стала мелькать в толпе и, раздавая бабам и девкам пряники и ленты, говорила...
Другая непременно требовала, чтоб маленький князек взял от нее красненькое яичко. Тот не брал, но
княжна разрешила ему и подала за это старухе несколько горстей пряников. Та ухватила своей костлявою и загорелою
рукою кончики беленьких ее пальчиков и начала целовать. Сильно страдало при этом чувство брезгливости в
княжне, но она перенесла.
Желая не конфузиться и быть свободной в обращении, она с какой-то надменностью подала
руку Полине, едва присела князю, генеральше кивнула головой, а на княгиню и
княжну только бегло взглянула.
Уж он приближился: тогда
Княжна с постели соскочила,
Седого карла за колпак
Рукою быстрой ухватила,
Дрожащий занесла кулак
И в страхе завизжала так,
Что всех арапов оглушила.
Он пал, а юная
княжнаМне в
руки сонною досталась...
Но поспешим:
рукой их нежной
Раздета сонная
княжна...
Что будет с бедною
княжной!
О страшный вид: волшебник хилый
Ласкает дерзостной
рукойМладые прелести Людмилы!
Ужели счастлив будет он?
Чу… вдруг раздался рога звон,
И кто-то карлу вызывает.
В смятенье, бледный чародей
На деву шапку надевает;
Трубят опять: звучней, звучней!
И он летит к безвестной встрече,
Закинув бороду за плечи.
И т. д. и т. д. Но Козлик был себе на уме и начал все чаще и чаще похаживать к своей тетушке,
княжне Чепчеулидзевой-Уланбековой, несмотря на то что она жила где-то на Песках и питалась одною кашицей. Ma tante Чепчеулидзева была фрейлиной в 1778 году, но, по старости, до такой степени перезабыла русскую историю, что даже однажды, начитавшись анекдотов г. Семевского, уверяла, будто бы она еще маленькую носила на
руках блаженныя памяти императрицу Елизавету Петровну.
Подражая примеру графини, и княгиня Вabette, та самая, у которой на
руках умер Шопен (в Европе считают около тысячи дам, на
руках которых он испустил дух), и княгиня Аnnеttе, которая всем бы взяла, если бы по временам, внезапно, как запах капусты среди тончайшей амбры, не проскакивала в ней простая деревенская прачка; и княгиня Расhеtte, с которою случилось такое несчастие: муж ее попал на видное место и вдруг, Dieu sait pourquoi, прибил градского голову и украл двадцать тысяч рублей серебром казенных денег; и смешливая
княжна Зизи, и слезливая
княжна Зозо — все они оставляли в стороне своих земляков, немилостиво обходились с ними…
После обеда, в сумерки, мы обе сошли вниз в большую залу, схватившись за
руки.
Княжна была в глубоком волнении и тяжело переводила дух. Я была радостна и счастлива, как никогда не бывала.
Он подал мне письмо от князя и прибавил, что
княжна тоже хотела писать ко мне, до последней минуты уверяла, что письмо будет непременно написано, но отпустила его с пустыми
руками и с просьбою передать мне, что писать ей ко мне решительно нечего, что в письме ничего не напишешь, что она испортила целых пять листов и потом изорвала всё в клочки, что, наконец, нужно вновь подружиться, чтоб писать друг к другу.
Упавшую в обморок гувернантку вырвали из
рук молодой
княжны, высекли ее в присутствии самого князя, а потом спеленали, как ребенка, в простыню и отнесли в ее комнату.
До своей женитьбы на
княжне Ирине Васильевне князь Сурский был вдов, имел двенадцатилетнюю дочь от первого брака, и самому ему было уже лет под шестьдесят, когда он решился осчастливить своею
рукою двадцатитрехлетнюю Ирину Васильевну и посватался за нее через светлейшего покорителя Тавриды.
У
княжны снова блеснули слезы: она обняла мать и, поцеловав ее, вышла, держа в одной
руке зажженную свечу, а в другой складень.
Та первая подала бабушке
руку, но взглянула ей не в лицо, а через плечо, далее. Она, очевидно, искала глазами
княжну, но, не видя ее, должна была начать разговор с княгинею...
Княгиня видела в неожиданном сегодняшнем происшествии страшное коварство, которое не пощадило ничего, а
княжна видела во всем этом благородное заступничество за ее тяжелую долю; княгине был эстетически противен поступок человека, который метался с своею
рукой от нее к дочери;
княжна этого обстоятельства даже не подозревала и притом не могла и оценить всей важности шага, на который дала свое бесповоротное согласие.
Русский язык был в таком загоне, что ей почти не с кем было на нем обращаться, кроме прислуги, а в институте даже горничная, которой княгиня сделала подарки за услуги
княжне, прося у бабушки
руку для поцелуя, сказала...
Дядя же князь Яков, не любивший никого раздражать, был чрезвычайно вежлив с сестрою, старался ей делать услуги, и если она его за чем-нибудь посылала, то он бежал со всех ног, чтоб исполнить это скорее, и, подавая
княжне требуемую вещь, непременно целовал ее
руку.