Неточные совпадения
И ровно в ту минуту, как середина между
колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон на
руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
Он пробовал об этом не думать, старался рассеяться, развлечься, присел в вист, но все пошло как кривое
колесо: два раза сходил он в чужую масть и, позабыв, что по третьей не бьют, размахнулся со всей
руки и хватил сдуру свою же.
Молодой бурсак вскипел: с безумною смелостию схватил он мощною
рукою своею за заднее
колесо и остановил колымагу.
Посреди улицы стояла коляска, щегольская и барская, запряженная парой горячих серых лошадей; седоков не было, и сам кучер, слезши с козел, стоял подле; лошадей держали под уздцы. Кругом теснилось множество народу, впереди всех полицейские. У одного из них был в
руках зажженный фонарик, которым он, нагибаясь, освещал что-то на мостовой, у самых
колес. Все говорили, кричали, ахали; кучер казался в недоумении и изредка повторял...
— Эх, Анна Сергеевна, станемте говорить правду. Со мной кончено. Попал под
колесо. И выходит, что нечего было думать о будущем. Старая шутка смерть, а каждому внове. До сих пор не трушу… а там придет беспамятство, и фюить!(Он слабо махнул
рукой.) Ну, что ж мне вам сказать… я любил вас! это и прежде не имело никакого смысла, а теперь подавно. Любовь — форма, а моя собственная форма уже разлагается. Скажу я лучше, что какая вы славная! И теперь вот вы стоите, такая красивая…
Идти было неудобно и тяжело, снег набивался в галоши, лошади, покрытые черной попоной, шагали быстро, отравляя воздух паром дыхания и кисловатым запахом пота, хрустел снег под
колесами катафалка и под ногами четырех человек в цилиндрах, в каких-то мантиях с капюшонами, с горящими свечами в
руках.
Утешься, добрая мать: твой сын вырос на русской почве — не в будничной толпе, с бюргерскими коровьими рогами, с
руками, ворочающими жернова. Вблизи была Обломовка: там вечный праздник! Там сбывают с плеч работу, как иго; там барин не встает с зарей и не ходит по фабрикам около намазанных салом и маслом
колес и пружин.
Осмотрели
колесо, которое вертелось с подавленным шумом, заставляя вздрагивать всю фабрику. Привалов пощупал
рукой медную подушку, на которой вращалась ось
колеса — подушка была облита ворванью. Бахарев засмеялся. Плотинный и уставщик, коренастые старики с плутоватыми физиономиями, переглянулись.
Ляховский сделал большие глаза, раскрыл рот и бессильно опустился в свое ободранное кресло, схватившись обеими
руками за голову. В этой умной голове теперь
колесом вертелась одна мысль...
Гости обещали вернуться и уехали. Прощаясь, молодые люди радушно пожимали
руки Петра. Он порывисто отвечал на эти пожатия и долго прислушивался, как стучали по дороге
колеса их брички. Затем он быстро повернулся и ушел в сад.
Ну, да: увидал вблизи, в
руках почти держал возможность счастия на всю жизнь — оно вдруг исчезло; да ведь и в лотерее — повернись
колесо еще немного, и бедняк, пожалуй, стал бы богачом.
С трудом вспоминал он, как для храбрости пил он на извозчике отвратительно пахнувший настоящими постельными клопами ром, как его мутило от этого пойла, как он вошел в большую залу, где огненными
колесами вертелись огни люстр и канделябров на стенах, где фантастическими розовыми, синими, фиолетовыми пятнами двигались женщины и ослепительно-пряным, победным блеском сверкала белизна шей, грудей и
рук.
На крутом спуске мы все выходим из экипажей и иногда вперегонки бежим до моста, между тем как Василий и Яков, подтормозив
колеса, с обеих сторон
руками поддерживают карету, как будто они в состоянии удержать ее, ежели бы она упала.
Филипп, с засученными рукавами рубашки, вытягивает
колесом бадью из глубокого колодца, плеская светлую воду, выливает ее в дубовую колоду, около которой в луже уже полощутся проснувшиеся утки; и я с удовольствием смотрю на значительное, с окладистой бородой, лицо Филиппа и на толстые жилы и мускулы, которые резко обозначаются на его голых мощных
руках, когда он делает какое-нибудь усилие.
На
руках тарантас на паром спустят, весь переезд задние
колеса на весу держать будут — всё за двугривенный.
Но вот и пристань. Пароход постепенно убавляет ходу; рокочущие
колеса его поворачиваются медленнее и медленнее; лоцмана стоят наготове, с причалами в
руках. Еще два-три взмаха — пароход дрогнул и остановился. В числе прочих пассажиров ссаживаюсь в Л. и я, в ожидании лошадей для дальнейшего путешествия.
Восьмого половина; солнце уже низко; ветер крепчает;
колеса парохода мерно рассекают мутные волны реки; раздается троекратный неистовый свист, возвещающий близость пристани. Виднеется серенький городишко, у которого пароход должен, по положению, иметь получасовую остановку. Пассажиры третьего класса как-то безнадежно слоняются по палубе, и между ними, накинув на плеча плед и заложив
руки в карманы пальто, крупными шагами расхаживает адвокат.
В тишине — явственное жужжание
колес, как шум воспаленной крови. Кого-то тронули за плечо — он вздрогнул, уронил сверток с бумагами. И слева от меня — другой: читает в газете все одну и ту же, одну и ту же, одну и ту же строчку, и газета еле заметно дрожит. И я чувствую, как всюду — в
колесах,
руках, газетах, ресницах — пульс все чаще и, может быть, сегодня, когда я с I попаду туда, — будет 39, 40, 41 градус — отмеченные на термометре черной чертой…
Громадная не по росту, курчавая голова с едва прорезанными, беспокойно бегающими глазами, с мягким носом, который всякий считал долгом покомкать; затем, приземистое тело на коротких ногах, которые от постоянного сиденья на верстаке были выгнуты
колесом, мозолистые
руки — все это, вместе взятое, делало его фигуру похожею на клубок, усеянный узлами.
— Что ты, ворона?
Руки, что ль, не знаешь! — крикнул вице-губернаторский кучер и, быстро продергивая, задел дрожки за переднее
колесо и оборвал тяж. Инспекторский кучер, или в сущности больничный солдат, едва усидел на козлах.
Третий, с опухшим лицом и обвязанной головой, на которой сверху торчала солдатская шапка, сидел с боку, спустив ноги к
колесу, и, облокотившись
руками на колени, дремал, казалось.
Он обеими
руками схватился за обод, несколько раз повернул его вверх и вниз и наконец с силой раскачал и пустил —
колесо завертелось. Несколько оборотов оно сделало довольно быстро и плавно — слышно было, однако ж, как внутри обода мешки с песком то напирают на перегородки, то отваливаются от них, — потом начало вертеться тише, тише; послышался треск, скрип, и, наконец,
колесо совсем остановилось.
Однако Джону Келли скоро стало казаться, что у незнакомца не было никаких намерений. Он просто вышел на платформу, без всякого багажа, только с корзиной в
руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо смотрел, как удаляется поезд. Раздался звон, зашипели
колеса, поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи…
Заблуждение это подобно тому, в котором бы находились люди, желавшие заставить двигаться паровоз тем, что они
руками вертели бы
колеса его, не догадываясь о том, что основная причина движения его есть расширение пара, а не движение
колес. Люди, которые стали бы
руками и рычагами вертеть
колеса, только вызвали бы подобие движения, а между тем изогнули бы
колеса, помешав этим возможности настоящего движения.
Шакир снова засмеялся, согнувшись
колесом, упираясь
руками в колени, встряхивая головою. Девушка, медленно распутывая шаль, осторожно подвигалась к окну, от неё веяло бодрым холодом, на ресницах блестели капельки растаявшего инея, лицо горело румянцем, но глаза её припухли и смотрели печально.
Ноги —
колесом, и живот выдаётся, а
руки короткие и всё время двигаются, ощупывая вещи, поддёргивая штаны, рисуя в воздухе узоры.
Этот мальчик как будто толкнул красной от холода, мокрой
рукой застоявшееся
колесо воспоминаний, оно нехотя повернулось и вот — медленно кружится, разматывая серую ленту прожитого. Мягко шаркая по полу войлочными туфлями, он дошёл в воспоминаниях до Палаги, и мысль снова обратилась к постоялке.
— Уйдем отсюда, — сказала Дэзи, когда я взял ее
руку и, не выпуская, повел на пересекающий переулок бульвар. — Гарвей, милый мой, сердце мое, я исправлюсь, я буду сдержанной, но только теперь надо четыре стены. Я не могу ни поцеловать вас, ни пройтись
колесом. Собака… ты тут. Ее зовут Хлопс. А надо бы назвать Гавс. Гарвей!
Владимир принялся рьяно за дела; ему понравилась бюрократия, рассматриваемая сквозь призму девятнадцати лет, — бюрократия хлопотливая, занятая, с нумерами и регистратурой, с озабоченным видом и кипами бумаг под
рукой; он видел в канцелярии мельничное
колесо, которое заставляет двигаться массы людей, разбросанных на половине земного шара, — он все поэтизировал.
Можно приготовлять их дома; всякая женщина умеет ссучить на
руках или на маленьких
колесах, на которых спускают тонкие бечевки, несколько шелковинок или ниток (всего лучше конопляных) какой угодно толщины и длины.
Шёпот Петрухи, вздохи умирающего, шорох нитки и жалобный звук воды, стекавшей в яму пред окном, — все эти звуки сливались в глухой шум, от него сознание мальчика помутилось. Он тихо откачнулся от стены и пошёл вон из подвала. Большое чёрное пятно вертелось
колесом перед его глазами и шипело. Идя по лестнице, он крепко цеплялся
руками за перила, с трудом поднимал ноги, а дойдя до двери, встал и тихо заплакал. Пред ним вертелся Яков, что-то говорил ему. Потом его толкнули в спину и раздался голос Перфишки...
И ожил! Вынул ее. Сжал в
руках и чувствую, что держусь за что-то прочное, — и о проволоках забыл! Забыл о своей боязни, открыл, с величайшим наслаждением понюхал — и все время играл этой табакеркой, думая только, как бы не уронить ее, до тех пор пока опять не запрыгали
колеса по земле и я не стал на твердую землю...
— Oh, chére Ольга Федот… c'est impossible: c'est pour vous même, pour vous, [О, дорогая Ольга Федотовна… это невозможно: это для вас самой, для вас (франц.)] — заговорил Gigot и, замахав
руками, соскочил с
колеса в ту самую минуту, когда Ольга Федотовна хотела сунуть ему пузырек за жилет.
«На чем же, говорю, он мог прогореть?» — «У него, говорит, более половины состояния в делах Хмурина лопнуло, а потом он и свое большое
колесо не на чистые деньги вел… всему почесть Сибирю должен: мелким капиталистам — кому тысячу, кому три, кому десять!» — «Вы, говорю, тоже кредитор его?» — «Да-с, говорит, и нам бы очень желалось эти маленькие взыскания наши продать кому-нибудь в одни
руки».
В то самое время, как два лакея приподняли старуху и просунули в дверцы, Лизавета Ивановна у самого
колеса увидела своего инженера; он схватил ее
руку; она не могла опомниться от испугу, молодой человек исчез: письмо осталось в ее
руке.
Так точно думал и Истомин. Самодовольный, как дьявол, только что заманивший странника с торной дороги в пучину, под мельничные
колеса, художник стоял, небрежно опершись
руками о притолки в дверях, которые вели в магазин из залы, и с фамильярностью самого близкого, семейного человека проговорил вошедшей Софье Карловне...
Даже старушка-бабушка взялась
руками за
колеса своего кресла и поехала, чтобы соединиться с прочими у картины.
На этом кресле, положа
руки на ободья
колес, сидела сама старость с младенчески шаткой головой и ушедшими в затылок глазами.
Юрий, не отвечая ни слова, схватил лошадь под уздцы; «что ты, что ты, боярин! — закричал грубо мужик, — уж не впрямь ли хочешь со мною съездить!.. эк всполошился!» — продолжал он ударив лошадь кнутом и присвиснув; добрый конь рванулся… но Юрий, коего силы удвоило отчаяние, так крепко вцепился в узду, что лошадь принуждена была кинуться в сторону; между тем
колесо телеги сильно ударилось о камень, и она едва не опрокинулась; мужик, потерявший равновесие, упал, но не выпустил вожжи; он уж занес ногу, чтоб опять вскочить в телегу, когда неожиданный удар по голове поверг его на землю, и сильная
рука вырвала вожжи… «Разбой!» — заревел мужик, опомнившись и стараясь приподняться; но Юрий уже успел схватить Ольгу, посадить ее в телегу, повернуть лошадь и ударить ее изо всей мочи; она кинулась со всех ног; мужик еще раз успел хриплым голосом закричать: «разбой!»
Колесо переехало ему через грудь, и он замолк, вероятно навеки.
— Вот и приехали! — сказал Вернер любопытно и весело, когда карета остановилась, и выпрыгнул легко. Но с Янсоном дело затянулось: молча и как-то очень вяло он упирался и не хотел выходить. Схватится за ручку — жандарм разожмет бессильные пальцы и отдерет
руку; схватится за угол, за дверь, за высокое
колесо — и тотчас же, при слабом усилии со стороны жандарма, отпустит. Даже не хватался, а скорее сонно прилипал ко всякому предмету молчаливый Янсон — и отдирался легко и без усилий. Наконец встал.
За спинами у них хаотически нагромождены ящики, машины, какие-то
колеса, аристоны, глобусы, всюду на полках металлические вещи разных форм, и множество часов качают маятниками на стенах. Я готов целый день смотреть, как работают эти люди, но мое длинное тело закрывает им свет, они строят мне страшные рожи, машут
руками — гонят прочь. Уходя, я с завистью думаю...
Я поставил два фридрихсдора. Шарик долго летал по
колесу, наконец, стал прыгать по зазубринам. Бабушка замерла и стиснула мою
руку, и вдруг — хлоп!
Постромки и шлеи порвались, а Мартын Петрович так и не выпустил из
рук схваченного им
колеса — хотя кровь брызнула у него из-под ногтей.
В Могилках тоже были слезы. В той же самой гостиной, в которой мы в первый раз встретили несокрушимого, казалось, физически и нравственно Михайла Егорыча, молодцевато и сурово ходившего по комнате, он уже полулежал в креслах на
колесах; правая
рука его висела, как плеть, правая сторона щеки и губ отвисла. Матрена, еще более пополневшая, поила барина чаем с блюдечка, поднося его, видно, не совсем простывшим, так что больной, хлебнув, только морщился и тряс головою.
О своей физической силе и охотничьих своих способностях он тоже отзывался не очень скромно: с божбой и клятвою уверял он своих слушателей, что в прежние годы останавливал шесть лошадей, взявшись обеими
руками за заднее каретное
колесо, бил пулей бекасов и затравливал с четырьмя борзыми собаками в один день по двадцати пар волков.
Глядя на него в обыкновенное время, нельзя даже подумать, чтоб он мог служить целью какой бы то ни было поездки; он являлся скорее на пути как средство ехать далее; куда ни глянешь:
колеса, деготь, оглобли, кузницы, баранки — и только; так разве перехватить кой-чего на скорую
руку, подмазать
колеса сесть, и снова в дорогу.
Мы вышли на паперть, звук
колес густо раздался под сводом церкви, свежим воздухом пахнуло в лицо, он надел шляпу и за
руку подсадил меня в карету.
Они все знали, что встреча с зайцем к добру никогда не бывает. И я тоже струсил и схватился за свой кинжал, но так увлекся заботами об извлечении его из заржавевших ножен, что не заметил, как выпустил из
рук вожжи и, с совершенною для себя неожиданностию, очутился под опрокинувшеюся телегою, которую потянувшийся на рубеж за травкою буланый повернул самым правильным образом, так что все четыре
колеса очутились вверху, а я с Роськой и со всею нашею провизиею явились под спудом…
И так как он это производил не из какой-нибудь корысти, но единственно по привычке, и, позабывши совершенно о своем карасе, уже разглядывал, что бы такое стянуть другое, не имея намерения пропустить даже изломанного
колеса, — то философ Хома запустил
руку в его карман, как в свой собственный, и вытащил карася.
Это была бешеная скачка. Лошади прижали уши и понеслись, точно в смертельном страхе, а ямщик то и дело приподнимался и без слова помахивал правою
рукой. Тройка как будто чуяла, хотя и не могла видеть этих движений… Земля убегала из-под
колес, деревья, кусты бежали навстречу и будто падали за нами назад, скошенные бешеным вихрем…