Неточные совпадения
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего
дома, и я ждал нетерпеливо, пока
разойдутся на обе стороны заступавшие его сады и он покажется весь с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и
по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро дочерей с звонким девическим смехом, играми и вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь в последних числах, глядит в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.
Беседы наши затянулись. Это было так интересно, что мы готовы были слушать до утра. В полночь крестьяне стали
расходиться по своим
домам.
После праздника все эти преступники оказывались или мелкими воришками, или просто бродяжками из московских мещан и ремесленников, которых
по удостоверении личности отпускали
по домам, и они
расходились, справив сытно праздник за счет «благодетелей», ожидавших горячих молитв за свои души от этих «несчастненьких, ввергнутых в узилища слугами антихриста».
Потом толпа с песнями удалилась от освещенного барского
дома к смиренным огонькам за косогором, и,
по мере того как певцы
расходились по хатам, — песня замирала и таяла, пока не угасла совсем где-то в невидном дальнем конце деревни.
По городу грянула весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору. Небольшой одноэтажный губернаторский
дом на Киевской улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам
разойтись.
На Крутяш Груздев больше не заглядывал, а, бывая в Ключевском заводе, останавливался в господском
доме у Палача. Это обижало Петра Елисеича: Груздев точно избегал его. Старик Ефим Андреич тоже тайно вздыхал:
по женам они хоть и
разошлись, а все-таки на глазах человек гибнет. В маленьком домике Ефима Андреича теперь особенно часто появлялась мастерица Таисья и под рукой сообщала Парасковье Ивановне разные новости о Груздеве.
Старики пошли коридором на женскую половину и просидели там до полночи. В двенадцать часов поужинали, повторив полный обед, и
разошлись спать
по своим комнатам. Во всем
доме разом погасли все огни, и все заснули мертвым сном, кроме одной Ольги Сергеевны, которая долго молилась в своей спальне, потом внимательно осмотрела в ней все закоулочки и, отзыбнув дверь в комнату приехавших девиц, тихонько проговорила...
Когда улажено было таким образом это дело, приятели
разошлись наконец
по домам.
Собрали на другой день понятых, ну, и тут, разумеется, покорыстоваться желалось: так чтоб не
разошлись они
по домам, мы и отобрали у них шапки, да в избу и заперли.
Но половина мирян уже
разошлась и молча, без песен, возвращается
по домам.
Настенька,
по невольному любопытству, взглянула в окно; капитан тоже привстал и посмотрел. Терка, желая на остатках потешить своего начальника, нахлестал лошадь, которая, не привыкнув бегать рысью, заскакала уродливым галопом; дрожки забренчали, засвистели, и все это так
расходилось, что возница едва справил и попал в ворота. Калинович, все еще под влиянием неприятного впечатления, которое вынес из
дома генеральши, принявшей его, как видели, свысока, вошел нахмуренный.
Бывало, только что все
разойдутся и огни из гостиной перейдут в верхние комнаты, где слышны становятся женские голоса и стук отворяющихся и затворяющихся окон, я отправляюсь на галерею и расхаживаю
по ней, жадно прислушиваясь ко всем звукам засыпающего
дома.
Иудушка и Аннинька сидели вдвоем в столовой. Не далее как час тому назад кончилась всенощная, сопровождаемая чтением двенадцати евангелий, и в комнате еще слышался сильный запах ладана. Часы пробили десять, домашние
разошлись по углам, и в
доме водворилось глубокое, сосредоточенное молчание. Аннинька, взявши голову в обе руки, облокотилась на стол и задумалась; Порфирий Владимирыч сидел напротив, молчаливый и печальный.
Столовая опустела, все
разошлись по своим комнатам.
Дом мало-помалу стихает, и мертвая тишина ползет из комнаты в комнату и наконец доползает до последнего убежища, в котором дольше прочих закоулков упорствовала обрядовая жизнь, то есть до кабинета головлевского барина. Иудушка наконец покончил с поклонами, которые он долго-долго отсчитывал перед образами, и тоже улегся в постель.
Овцы слушали его, в душе во всем соглашались, многие даже плакали, и все
разошлись по своим
домам, чтобы с новыми силами продолжать старые счеты и действовать в духе крайнего разделения.
Все
разошлись по рукам, а
дома не осталось никого даже на поглядочку.
(Отцу). Ну, прощай, батюшка! Спи, господь с тобой! А я теперь дождалась красных дней, я теперь всю ночку на воле просижу с милым дружком под деревцем, потолкую я с ним
по душе, как только мне, девушке, хочется. Будем с ним щебетать, как ласточки, до самой ясной зореньки. Птички проснутся, защебечут по-своему, — ну, тогда уж их пора, а мы
по домам разойдемся. (Обнимает Гаврилу, садятся на скамью под дерево).
Это случилось как раз в то время, когда в церквах оканчивалась великопостная обедня и народ, выслушав покаянные молитвы,
расходился перед исповедью
по домам, но множество людей
по пути завернуло в сторону, чтобы постоять на улице перед дверями суда, откуда должны будут выйти сыновья и мать.
Справившись с этим делом, Катерина Львовна уж совсем
разошлась. То она была баба неробкого десятка, а тут и нельзя было разгадать, что такое она себе задумала; ходит козырем, всем
по дому распоряжается, а Сергея так от себя и не отпускает. Задивились было этому
по двору, да Катерина Львовна всякого сумела найти своей щедрой рукой, и все это дивованье вдруг сразу прошло. «Зашла, — смекали, — у хозяйки с Сергеем алигория, да и только. — Ее, мол, это дело, ее и ответ будет».
«Сердечный ты мой!
Натерпелся ты горя живой,
Да пришлося терпеть и
по смерти…
То случится проклятый пожар,
То теперь наскакали вдруг — черти!
Вот уж подлинно бедный Макар!
Дом-то, где его тело стояло,
Загорелся, — забыли о нем, —
Я схватилась: побились немало,
Да спасли-таки гроб целиком,
Так опять неудача сегодня!
Видно, участь его такова…
Расходилась рука-то господня,
Не удержишь...
— Вались, слышь, на господску… Барин приказал… Дворяна, видно, прибавил он в раздумье и вдруг отчаянно заколотил трещоткой, как бы желая показать освещенному
дому, что он охраняет его беспечное веселье
по соседству с насторожившейся холодной пустыней. Стук его трещотки наполнил улицу и полетел вдаль, в спутанную мглу реки и гор. Когда же трещотка смолкла, то на улицу опять порхнули звуки оркестра, и тени на занавесках опять двигались, подпрыгивали, встречались, отвешивали поклоны и
расходились…
Но вот уже
разошлись по Иерусалиму верующие и скрылись в
домах, за стенами, и загадочны стали лица встречных. Погасло ликование. И уже смутные слухи об опасности поползли в какие-то щели, пробовал сумрачный Петр подаренный ему Иудою меч. И все печальнее и строже становилось лицо учителя. Так быстро пробегало время и неумолимо приближало страшный день предательства. Вот прошла и последняя вечеря, полная печали и смутного страха, и уже прозвучали неясные слова Иисуса о ком-то, кто предаст его.
В одном большом
доме разошлись врозь стены. Стали думать, как их свести так, чтобы не ломать крыши. Один человек придумал. Он вделал с обеих сторон в стены железные ушки; потом сделал железную полосу, такую, чтобы она на вершок не хватала от ушка до ушка. Потом загнул на ней крюки
по концам так, чтобы крюки входили в ушки. Потом разогрел полосу на огне; она раздалась и достала от ушка до ушка. Тогда он задел крюками за ушки и оставил ее так. Полоса стала остывать и сжиматься и стянула стены.
Один
по одному
разошлись с погоста. Выпрягли и потом вновь запрягли коней и поехали в деревню. Без этого обряда нельзя с кладбища ехать — не то другую смерть в
дом привезешь.
Разошлись теперь
по домам, что говорят?..
Пропели вопленницы плачи, раздала Никитишна нищей братии «задушевные поминки» [Милостыня, раздаваемая
по рукам на кладбище или у ворот
дома, где справляют поминки.], и стали с кладбища
расходиться. Долго стоял Патап Максимыч над дочерней могилой, грустно качая головой, не слыша и не видя подходивших к нему. Пошел домой из последних. Один, одаль других, не надевая шапки и грустно поникнув серебристой головою, шел он тихими стопами.
Поступок доктора Проценко был возмутителен, — об этом не может быть и спору; но ведь интересна и психология публики, горячо поаплодировавшей обвинительному приговору — и спокойно разошедшейся после этого
по домам;
расходясь, она говорила о жестокосердном корыстолюбии врачей, но ей и в голову не пришло хоть грошом помочь тому бедняку, из-за которого был осужден д-р Проценко. Я представляю себе, что этот бедняк умел логически и последовательно мыслить. Он подходит к первому из публики и говорит...
— Наррод,
расходись! Не толпись!
По домам!
Ужас и уныние шли вместе с холерой; вечером и на рассвете
по всем церквам гудел колокольный звон, чтобы во всю ночь между звонами никто не смел выходить на улицу; на перекрестках дымились смрадные кучи навоза, покойников возили
по ночам арестанты в пропитанных дегтем рубахах,
по домам жгли бесщадно все оставшееся после покойников платье, лекаря ходили
по домам и все опрыскивали хлором,
по народу
расходились толки об отравлении колодцев…
Чинно, степенно, без шума, без говора после молитвы
по домам разошлись.
— Где маленькая Прохорова? Куда девалась она? — раздавались тревожные голоса, и дети и взрослые
разошлись по всему
дому в поисках за Дуняшей.
« — Го, го, го! Ха, ха, ха! Ух! Ух! — раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и
разойтись поскорее всем
по домам.
Когда мы к 1 сентября собрались после молебна, перед тем как
расходиться по классам, нам, четвероклассникам,объявил инспектор, чтобы мы, поговорив
дома с кем нужно, решили, как мы желаем учиться дальше: хотим ли продолжать учиться латинскому языку (нас ему учили с первого класса) для поступления в университет, или новому предмету, «законоведению», или же ни тому, ни другому. «Законоведы» будут получать чин четырнадцатого класса; университетские — право поступить без экзамена, при высших баллах; а остальные — те останутся без латыни и знания русских законов и ничего не получат; зато будут гораздо меньше учиться.
С отцом своим Мерцалов почему-то
разошелся и жил у учителя математики Томашевича, — квартира его была рядом с нашим
домом, на углу Старо-Дворянской. Проходя
по улице, я часто с завистью и почтением смотрел, как они там все трое сидят с Томашевичем, спорят с ним, как с равным, играют в шахматы.
После ужина вдвоем с графом, за которым последний был очень весел и оживлен, подробно говорил о проекте нового каменного
дома, который он намеревался начать строить в Грузине нынешним летом, супруги
разошлись по своим комнатам.
После обеда гости были отпущены
по домам. Пастору обещано доставить его с честию и со всеми путевыми удобностями в Москву, как скоро он изъявит желание туда отправиться. Все
разошлись довольны и веселы.
— Слушаем, ваше превосходительство, — отвечали горожане, и, совершенно довольные губернатором,
разошлись тихо и спокойно
по своим
домам. После этого никакого буйства со стороны их не происходило.
Было 5 сентября, именно тот день, когда заговорщики собирались в квартире Владислава Стабровского. Все они, как мы уже сказали,
разошлись к шестому часу вечера
по домам. Он вспомнил, что ныне день ангела Лизы, и еще под влиянием выпитого в изобилии вина и разнородных чувств, бушевавших в его груди, вздумал идти к Ранеевым с поздравлением и, кстати, проститься с ними навсегда.
К шести часам вечера заговорщики
разошлись все
по домам, иные спеша уехать
по своему назначению, другие желая поспеть к отъезду Жвирждовского со своими услугами.
Как только люди полков стали
расходиться по пустым и богатым
домам, так навсегда уничтожалось войско, и образовались и не жители и не солдаты, а что-то среднее, называемое мародерами.
В Совет платилось около 80-ти тысяч
по всем имениям; около 30-ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского
дома и княжон; около 15 тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70-ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10-ти тысяч; остальное около 100 тысяч
расходилось — он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать.
— Го, го, го! ха, ха, ха, ха! Ух! Ух! — раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и
разойтись поскорее всем
по домам.