Неточные совпадения
Грушницкий принял таинственный вид:
ходит, закинув руки
за спину, и никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в
разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою.
Прошла почти неделя, а я еще не познакомился с Лиговскими. Жду удобного случая. Грушницкий, как тень, следует
за княжной везде; их
разговоры бесконечны: когда же он ей наскучит?.. Мать не обращает на это внимания, потому что он не жених. Вот логика матерей! Я подметил два, три нежные взгляда, — надо этому положить конец.
Уездный чиновник
пройди мимо — я уже и задумывался: куда он идет, на вечер ли к какому-нибудь своему брату или прямо к себе домой, чтобы, посидевши с полчаса на крыльце, пока не совсем еще сгустились сумерки, сесть
за ранний ужин с матушкой, с женой, с сестрой жены и всей семьей, и о чем будет веден
разговор у них в то время, когда дворовая девка в монистах или мальчик в толстой куртке принесет уже после супа сальную свечу в долговечном домашнем подсвечнике.
— Фу, какие вы страшные вещи говорите! — сказал, смеясь, Заметов. — Только все это один
разговор, а на деле, наверно, споткнулись бы. Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку
за себя поручиться нельзя. Да чего
ходить — вот пример: в нашей-то части старуху-то убили. Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно…
Татьяна Марковна была с ней ласкова, а Марья Егоровна Викентьева бросила на нее, среди
разговора, два, три загадочных взгляда, как будто допрашиваясь: что с ней? отчего эта боль без болезни? что это она не пришла вчера к обеду, а появилась на минуту и потом ушла, а
за ней пошел Тушин, и они
ходили целый час в сумерки!.. И так далее.
Все время обеда и вплоть до самого вечера
прошло как-то между рук, в разных отрывочных
разговорах, которыми друзья детства напрасно старались наполнить образовавшуюся
за время их разлуки пустоту.
За разговором незаметно
прошло время.
Удэгейцы шли впереди, а я следовал
за ними.
Пройдя немного по реке Лаохозен, они свернули в сторону, затем поднялись на небольшой хребет и спустились с него в соседний распадок. Тут охотники стали совещаться. Поговорив немного, они снова пошли вперед, но уже тихо, без
разговоров.
Что
за художники
ходят к ним по вечерам, пьют у них чай, слушают их
разговоры!
Полозов, в удовольствии от этого, сидел
за столом в гостиной и пересматривал денежные бумаги, отчасти слушал и
разговор дочери с Бьюмонтом, когда они
проходили через гостиную: они
ходили вдоль через все четыре комнаты квартиры, бывшие на улицу.
Прошло с год, дело взятых товарищей окончилось. Их обвинили (как впоследствии нас, потом петрашевцев) в намерении составить тайное общество, в преступных
разговорах;
за это их отправляли в солдаты, в Оренбург. Одного из подсудимых Николай отличил — Сунгурова. Он уже кончил курс и был на службе, женат и имел детей; его приговорили к лишению прав состояния и ссылке в Сибирь.
— Это еще что! погодите, что в Раисин день будет! Стол-то тогда в большой зале накроют, да и там не все господа разместятся, в гостиную многие перейдут. Двух поваров из города позовем, да кухарка наша будет помогать. Барыня-то и не садятся
за стол, а все
ходят, гостей угощают. Так разве чего-нибудь промеж
разговоров покушают.
Мало — помалу, однако, сближение начиналось. Мальчик перестал опускать глаза, останавливался, как будто соблазняясь заговорить, или улыбался,
проходя мимо нас. Наконец однажды, встретившись с нами
за углом дома, он поставил на землю грязное ведро, и мы вступили в
разговор. Началось, разумеется, с вопросов об имени, «сколько тебе лет», «откуда приехал» и т. д. Мальчик спросил в свою очередь, как нас зовут, и… попросил кусок хлеба.
Знакомство с купленным мальчиком завязать было трудно. Даже в то время, когда пан Уляницкий уходил в свою должность, его мальчик сидел взаперти, выходя лишь
за самыми необходимыми делами: вынести сор, принести воды,
сходить с судками
за обедом. Когда мы при случае подходили к нему и заговаривали, он глядел волчком, пугливо потуплял свои черные круглые глаза и старался поскорее уйти, как будто
разговор с нами представлял для него опасность.
Так братья и не успели переговорить. Впрочем, взглянув на Симона, Галактион понял, что тут всякие
разговоры излишни. Он опоздал. По дороге в комнату невесты он встретил скитского старца Анфима, — время
проходило, минуя этого человека, и он оставался таким же черным, как в то время, когда венчал Галактиона.
За ним в скит был послан нарочный гонец, и старик только что приехал.
Мать держала ее у себя в девичьей, одевала и кормила так, из сожаленья; но теперь, приставив свою горничную
ходить за сестрицей, она попробовала взять к себе княжну и сначала была ею довольна; но впоследствии не было никакой возможности ужиться с калмычкой: лукавая азиатская природа, льстивая и злая, скучливая и непостоянная, скоро до того надоела матери, что она отослала горбушку опять в девичью и запретила нам говорить с нею, потому что точно
разговоры с нею могли быть вредны для детей.
В ожидании
разговора Луша села на свой прорванный диванчик, а Раиса Павловна тяжело
ходила по комнате, заложив руки
за спину.
Да знаешь ли ты, что тебя
за такой
разговор в тартарары
сослать надо!" — да пуще, да пуще!
Между
разговорами и не видали, как время
прошло. Опять приволокли самовар, усадили с собой хозяина и стали вторично нить чай.
За чаем завели
разговор о том, каким бы образом поднять умственное и экономическое положение Корчевы.
Он ясно видел, что для этой женщины Маркуша гораздо интереснее, чем хозяин Маркуши: вот она, после
разговора в кухне, всё чаще стала
сходить туда и даже днём как будто охотилась
за дворником, подслеживая его в свободные часы и вступая с ним в беседы. А старик всё глубже прятал глаза и ворчал что-то угрожающее, встряхивая тяжёлою головою.
— Вот мы и думали, — ухватился Бавс
за ничтожную паузу в
разговоре, — что вы их сторонник, так как
прошел час…
Большая (и с большою грязью) дорога шла каймою около сада и впадала в реку; река была в разливе; на обоих берегах стояли телеги, повозки, тарантасы, отложенные лошади, бабы с узелками, солдаты и мещане; два дощаника
ходили беспрерывно взад и вперед; битком набитые людьми, лошадьми и экипажами, они медленно двигались на веслах, похожие на каких-то ископаемых многоножных раков, последовательно поднимавших и опускавших свои ноги; разнообразные звуки доносились до ушей сидевших: скрип телег, бубенчики, крик перевозчиков и едва слышный ответ с той стороны, брань торопящихся пассажиров, топот лошадей, устанавливаемых на дощанике, мычание коровы, привязанной
за рога к телеге, и громкий
разговор крестьян на берегу, собравшихся около разложенного огня.
Это было последнее слово, которое я слышал от генерала в его доме. Затем, по случаю наступивших сумерек, старик предложил мне пройтись, и мы с ним долго
ходили, но я не помню, что у нас
за разговор шел в то время. В памяти у меня оставалось одно пугало «безнатурный дурак», угрожая которым, Перлов говорил не только без шутки и иронии, а даже с яростию, с непримиримою досадой и с горькою слезой на ресницах.
Выставка открылась 20 мая. Еще задолго до открытия она была главной темой всех московских
разговоров. Театры, кроме «Эрмитажа», открывшегося 2 мая, пустовали в ожидании открытия выставки. Даже дебют Волгиной в Малом театре
прошел при пустом зале, а «Семейный сад» Федотова описали
за долги.
Однако ж, хоть вы и возмущаетесь, но, в сущности, ведь не сердитесь… Ведь не сердитесь, милая?
За что же тут сердиться — ведь нынче все можно! В таких
разговорах проходит день до вечера, а там — опять баиньки!
Марья Николаевна, возвращаясь от бабушки вечером после описанного
разговора, была страшно перепугана; ей все казалось, что, как только она
сошла с крыльца,
за ней кто-то следил; какая-то небольшая темная фигурка то исчезала, то показывалась и все неслась стороною, а
за нею мелькала какая-то белая нить.
— Князю безотлагательно следовало бы ехать
за границу и укрепить свои нервы купаньями, а то он, пожалуй, тут с ума может
сойти! — опять вмешался в их
разговор Елпидифор Мартыныч.
— Нечего"финиссе"… или уж по-французски заговорил! Уж что было, то было… Вон он и на кровати-то
за покойника лежал! — вдруг указал Прокоп на добродушнейшего старичка, который,
проходя мимо и увидев, что собралась порядочная кучка беседующих, остановился и с наивнейшим видом прислушивался к
разговору.
Мы на цыпочках
прошли в следующую комнату, где сидели два заводских управителя, доктор, становой и еще несколько мелких служащих. На одном столе помещалась батарея бутылок всевозможного вина, а
за другим шла игра в карты. Одним словом, по случаю сплава всем работы было по горло, о чем красноречиво свидетельствовали раскрасневшиеся лица, блуждающие взгляды и не совсем связные
разговоры. Из опасения разбудить «самого» говорили почтительным полушепотом.
И он стал рассказывать далее что-то, чего я не мог расслышать. Вслед
за мной
прошли еще пассажиры,
прошел кондуктор, вбежал артельщик, и довольно долго был шум, из-за которого не слышно было
разговора. Когда всё затихло, и я опять услыхал голос адвоката,
разговор, очевидно, с частного случая перешел уже на общие соображения.
Домна Осиповна заметно осталась очень довольна всем этим
разговором; ей давно хотелось объяснить и растолковать себя Бегушеву, что и сделала она, как ей казалось, довольно искусно. Услышав затем, что дверь
за Бегушевым заперли, Домна Осиповна встала,
прошла по всем комнатам своей квартиры, сама погасила лампы в зале, гостиной, кабинете и скрылась в полутемной спальне.
Вечер
прошел в приятных и оживленных
разговорах. Сели
за ужин.
Так жили они, трое, по виду спокойно и радостно, и сами верили в свою радость; к детям
ходило много молодого народу, и все любили квартиру с ее красотою. Некоторые, кажется, только потому и
ходили, что очень красиво, — какие-то скучные, угреватые подростки, весь вечер молча сидевшие в углу.
За это над ними подсмеивался и Саша, хотя в
разговоре с матерью уверял, что это очень умные и в своем месте даже разговорчивые ребята.
Скажу только, что, наконец, гости, которые после такого обеда, естественно, должны были чувствовать себя друг другу родными и братьями, встали из-за стола; как потом старички и люди солидные, после недолгого времени, употребленного на дружеский
разговор и даже на кое-какие, разумеется, весьма приличные и любезные откровенности, чинно
прошли в другую комнату и, не теряя золотого времени, разделившись на партии, с чувством собственного достоинства сели
за столы, обтянутые зеленым сукном; как дамы, усевшись в гостиной, стали вдруг все необыкновенно любезны и начали разговаривать о разных материях; как, наконец, сам высокоуважаемый хозяин дома, лишившийся употребления ног на службе верою и правдою и награжденный
за это всем, чем выше упомянуто было, стал расхаживать на костылях между гостями своими, поддерживаемый Владимиром Семеновичем и Кларой Олсуфьевной, и как, вдруг сделавшись тоже необыкновенно любезным, решился импровизировать маленький скромный бал, несмотря на издержки; как для сей цели командирован был один расторопный юноша (тот самый, который
за обедом более похож был на статского советника, чем на юношу)
за музыкантами; как потом прибыли музыканты в числе целых одиннадцати штук и как, наконец, ровно в половине девятого раздались призывные звуки французской кадрили и прочих различных танцев…
Мановский, все это, кажется, заметивший, сейчас же подошел с
разговором к дамам, а мужчины, не осмеливаясь говорить с графом, расселись по уголкам. Таким образом, Сапега опять заговорил с Анной Павловной. Он рассказывал ей о Петербурге, припомнил с нею старых знакомых, описывал успехи в свете ее сверстниц. Так время
прошло до обеда.
За столом граф поместился возле хозяйки. Мановский продолжал занимать прочих гостей.
Он самодовольно проводит перед Захаром параллель между собой и «другими»; он в
разговорах с приятелями выражает наивное удивление, из-за чего это люди бьются, заставляя себя
ходить в должность, писать, следить
за газетами, посещать общество и проч.
Посмеявшись и пошутив таким образом с своими belles-soeurs, Хозаров начал заниматься с невестою и вступил во все права жениха. Первоначально он увел ее в залу и, взяв
за талию, начал с нею
ходить взад и вперед по комнате.
Разговор между ними был следующий...
Бабаев. Просите их сюда! Да вот что! Послушайте, хозяюшка! Пожалуйста, чтобы
разговору не было! Может быть, она и еще ко мне придет, так уж вы скажите лучше, что она к вам
ходит. Может быть, спрашивать будут; знаете, ведь город маленький, все друг друга знают, друг
за другом смотрят, куда кто пошел, где что делал.
Ничего нет потешного; схватятся только
за руки да
ходят, а ничего
разговоров нет.
Обед
прошел своим чередом. Я все понял. Порою мне думалось: зачем они, протестантки, молились
за умершую? Потом мне подумалось, что это они молились и
за меня и
за других, «
за всех». Мне припомнились первые дни и первые
разговоры в этом дорогом мне колыванском семействе, и тогдашний вздох баронессы, и ее слова: «Спаси нас от них, но и их спаси от нас, потому что и мы слишком мало делаем или ничего не делаем».
Ложась спать, он вспомнил, что она еще так недавно была институткой, училась, все равно как теперь его дочь, вспомнил, сколько еще несмелости, угловатости было в ее смехе, в
разговоре с незнакомым, — должно быть, это первый раз в жизни она была одна, в такой обстановке, когда
за ней
ходят, и на нее смотрят, и говорят с ней только с одною тайною целью, о которой она не может не догадываться.
Надо, чтоб и
за псалтырью горазда была, и
ходила бы чистенько, и
за столом бы, что ли, аль на беседе умела
разговоры водить, не клала бы глупыми речами покора на нашу обитель…
И, круто повернувшись, я пошел в переднюю, оделся и быстро вышел.
Проходя через сад в людскую кухню, где я хотел приказать запрячь мне лошадь, я был остановлен встречей… Навстречу мне с маленькой чашечкой кофе шла Надя Калинина. Она тоже была на свадьбе Урбенина, но какой-то неясный страх заставлял меня избегать с ней
разговора, и
за весь день я ни разу не подошел к ней и не сказал с нею ни одного слова…
— Что
за рыба принесла тебе поклон от покойника?.. Тюлень морской, что ли, с тобой
разговоры водил? — захохотав недобрым смехом, сказал Марко Данилыч. — Сорока на хвосте басню принесет, а он в самое нужное время бросает дела и мчится сюда без хозяйского спросу!.. С ума ты, что ли,
сошел?
За разговорами незаметно
прошло время. Я проводил своих друзей на берег и вернулся на пароход. Было уже поздно. Последние отблески вечерней зари погасли совсем, и темная ночь спустилась на землю. Где-то внизу слышались меланхолические всплески волн, пахло сыростью и машинным маслом. Я ушел в свою каюту и вскоре погрузился в глубокий сон.
Она отодвигалась от меня на самый кончик скамейки,
за обедом она передавала тарелки не через меня, а
за моей спиной; она не
ходила со мной под руку в паре, как это было принято; приходя в дортуар, она ложилась скоро, скоро и засыпала, еще до спуска газа, как бы боясь
разговоров и объяснений с моей стороны.
Токарев, напевая под нос,
ходил по комнате. Он показывал, что не слушает Сергея и считает
разговор конченным. Остальные тоже молчали и с осуждением глядели на Сергея. Сергей зевнул, заложил руки
за голову и потянулся.
В галерее ему пришлось жутко от празднично приодетого «мужичья». Он
за этот год, —
прошло ровно столько со спуска парохода «Батрак», — стал еще брезгливее по части простого люда, находил, что «чумазого» слишком распустили, что он всюду «прет» со своим «неумытым рылом». Эти выражения выскакивали у него и в
разговорах.
Комнатку свою Саня содержит чисто, сама все приберет и уложит.
За ней
ходит девочка, Параша, из крестьянских подростков. Она не любит, чтобы Параша торчала тут целый день. И Федосеевну она редко допускает. Та живет во флигеле. Нянькой своей она не гнушается, только не любит, чтобы та смущала ее разными своими
разговорами о маме да намеками, каких она не желает понимать.
Оба, сапожник и сирота, идут по полю, говорят без умолку и не утомляются. Они без конца бы
ходили по белу свету. Идут они и в
разговорах про красоту земли не замечают, что
за ними следом семенит маленькая, тщедушная нищенка. Она тяжело ступает и задыхается. Слезы повисли на ее глазах. Она рада бы оставить этих неутомимых странников, но куда и к кому может она уйти? У нее нет ни дома, ни родных. Хочешь не хочешь, а иди и слушай
разговоры.