Неточные совпадения
«А ничего, так tant pis», подумал он, опять похолодев, повернулся и пошел. Выходя, он в зеркало увидал ее лицо, бледное,
с дрожащими губами. Он и хотел остановиться и сказать ей утешительное слово, но ноги вынесли его из комнаты, прежде чем он придумал, что сказать. Целый этот день он
провел вне дома, и, когда приехал поздно вечером,
девушка сказала ему, что у Анны Аркадьевны болит голова, и она просила не входить к ней.
Обратный путь был так же весел, как и путь туда. Весловский то пел, то вспоминал
с наслаждением свои похождения у мужиков, угостивших его водкой и сказавших ему: «не обсудись»; то свои ночные похождения
с орешками и дворовою
девушкой и мужиком, который спрашивал его, женат ли он, и, узнав, что он не женат, сказал ему: «А ты на чужих жен не зарься, а пуще всего домогайся, как бы свою
завести». Эти слова особенно смешили Весловского.
Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя
девушка с закружившеюся головою и геройским увлечением; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья,
отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет от него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта.
После долгих слез состоялся между нами такого рода изустный контракт: первое, я никогда не оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем; второе, без ее позволения не отлучусь никуда; третье, постоянной любовницы не
заведу никогда; четвертое, за это Марфа Петровна позволяет мне приглянуть иногда на сенных
девушек, но не иначе как
с ее секретного ведома; пятое, боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия; шестое, если на случай, чего боже сохрани, меня посетит какая-нибудь страсть, большая и серьезная, то я должен открыться Марфе Петровне.
Климу хотелось отстегнуть ремень и хлестнуть по лицу
девушки, все еще красному и потному. Но он чувствовал себя обессиленным этой глупой сценой и тоже покрасневшим от обиды, от стыда,
с плеч до ушей. Он ушел, не взглянув на Маргариту, не сказав ей ни слова, а она
проводила его укоризненным восклицанием...
Барышни предлагали Дуняше
проводить ее, — она, ласково посмеиваясь, отказывалась;
девушка,
с длинной и толстой косой, крикнула...
Затихшее было жестокое чувство оскорбленной гордости поднялось в нем
с новой силой, как только она упомянула о больнице. «Он, человек света, за которого за счастье сочла бы выдти всякая
девушка высшего круга, предложил себя мужем этой женщине, и она не могла подождать и
завела шашни
с фельдшером», думал он,
с ненавистью глядя на нее.
«Вот этой жениха не нужно будет искать: сама найдет, —
с улыбкой думала Хиония Алексеевна,
провожая глазами убегавшую Верочку. — Небось не закиснет в девках, как эти принцессы, которые умеют только важничать… Еще считают себя образованными
девушками, а когда пришла пора выходить замуж, — так я же им и ищи жениха. Ох, уж эти мне принцессы!»
Жених держал себя
с большим достоинством и знал все порядки по свадебному делу. Он приезжал каждый день и
проводил с невестой как раз столько времени, сколько нужно — ни больше, ни меньше. И остальных
девушек не забывал: для каждой у него было свое словечко. Все невестины подруги полюбили Галактиона Михеича, а старухи шептали по углам...
«Спокойной ночи, моя милая
девушка», — прошептал Лаврецкий, продолжая сидеть неподвижно и не
сводя взора
с потемневшего окна.
Вместо ответа, Семеныч привлек к себе бойкую
девушку и поцеловал прямо в губы. Марья вся дрожала, прижавшись к нему плечом. Это был первый мужской поцелуй, горячим лучом ожививший ее завядшее девичье сердце. Она, впрочем, сейчас же опомнилась, помогла спуститься дорогому гостю
с крутой лестницы и
проводила до ворот. Машинист, разлакомившись легкой победой, хотел еще раз обнять ее, но Марья кокетливо увернулась и только погрозила пальцем.
Здесь Ульрих Райнер
провел семь лет, скопил малую толику капитальца и в исходе седьмого года женился на русской
девушке, служившей вместе
с ним около трех лет гувернанткой в том же доме князей Тотемских.
— Я
заведу мастерскую
с простыми
девушками.
Целые дни и вечера
проводил он завсегдатаем в бильярдной при трактире, вечно вполпьяна, рассыпая свои шуточки, рифмы и приговорочки, фамильярничая со швейцаром,
с экономками и
девушками.
— Что это вы, девица, ходите одне? Давайте будем подругами, давайте ходить вместе. Это завсегда удобнее Которые мужчины хочут
провести приятно время
с девушками, всегда любят, чтобы
завести компанию вчетвером
— Да что же вы ругаетесь! — бурчал Петров, не поднимая глаз. — Ведь я вас не ругаю. Зачем же вы первая ругаетесь? Я имею полное право поступить, как я хочу. Но я
провел с вами время, и возьмите себе. А насильно я не хочу. И
с твоей стороны, Гладышев… то бишь, Солитеров, совсем это нехорошо. Я думал, она порядочная
девушка. а она все лезет целоваться и бог знает что делает…
Я велела ему сказать через людей, что я хоть и
девушка, но мне двадцать три года, и в гувернерах я не нуждаюсь, да и
возить мне их
с собой не на что…
Не бывая в ней долгое время, я решился, наконец, года три тому назад вместе
с дочерью
провести там лето; соседние дворяне, разумеется, стали посещать меня и рассказывают мне, что в околотке — то тут, то там — начали появляться скопцы и, между прочим, один небогатый помещик со слезами на глазах объявил, что у него в именьице найдено десять молодых
девушек, у которых тут не оказалось ничего — гладко!..
— Говоришь, а сама не знаешь! — перебила ее другая
девушка. — Какие под Москвой русалки! Здесь их нет и заводу. Вот на Украине, там другое дело, там русалок гибель. Сказывают, не одного доброго молодца
с ума
свели. Стоит только раз увидеть русалку, так до смерти все по ней тосковать будешь; коли женатый — бросишь жену и детей, коли холостой — забудешь свою ладушку!
— И на всякий день у нее платья разные, — словно во сне бредила Евпраксеюшка, — на сегодня одно, на завтра другое, а на праздник особенное. И в церкву в коляске четверней ездят: сперва она, потом господин. А поп, как увидит коляску, трезвонить начинает. А потом она у себя в своей комнате сидит. Коли господину желательно
с ней время
провести, господина у себя принимает, а не то так
с девушкой,
с горничной ейной, разговаривает или бисером вяжет!
Маска оказалась хорошенькой двадцатилетней невинной
девушкой, дочерью шведки-гувернантки.
Девушка эта рассказала Николаю, как она
с детства еще, по портретам, влюбилась в него, боготворила его и решила во что бы то ни стало добиться его внимания. И вот она добилась, и, как она говорила, ей ничего больше не нужно было. Девица эта была свезена в место обычных свиданий Николая
с женщинами, и Николай
провел с ней более часа.
Три
девушки в девичьей
проводили целые дни за шитьем, а барышня
с утра до ночи, и даже ночью, примеряла свои лифы, оборки и вертелась перед зеркалом.
— Нет, мужчины совсем наоборот… Взять вот хоть вас. Вот сейчас сидим мы
с вами, разговариваем, а где-нибудь растет
девушка, которую вы полюбите, и женитесь,
заведете деток… Я это к слову говорю, а не из ревности. Я даже рада буду вашему счастью… Дай бог всего хорошего и вам и вашей
девушке. А под окошечком у вас все-таки пройду…
Кирша поехал далее, а крестьянская
девушка, стоя на одном месте,
провожала его глазами до тех пор, пока не потеряла совсем из виду. Не доехав шагов пятидесяти до пчельника, запорожец слез
с лошади и, привязав ее к дереву, пробрался между кустов до самых ворот загородки. Двери избушки были растворены, а собака спала крепким сном подле своей конуры. Кирша вошел так тихо, что Кудимыч, занятый счетом яиц, которые в большом решете стояли перед ним на столе, не приподнял даже головы.
— Они тебе, братец, подходят по твоему положению в обществе больше других… Ведь не можешь ты
завести роман
с дамой или
девушкой приличного общества, согласись?
Елена,
с инстинктом и проницательностью умной
девушки, чувствовала это и старалась мать свою не
сводить с князем и не беспокоить его, так сказать, ею.
С намерением приучить меня к мысли о разлуке мать беспрестанно говорила со мной о гимназии, об ученье, непременно хотела впоследствии
отвезти меня в Москву и отдать в университетский благородный пансион, куда некогда определила она, будучи еще семнадцатилетней
девушкой, прямо из Уфы, своих братьев.
В одно из посещений Мухоедова, когда мы далеко ушли
с ним вдвоем, я, желая исполнить свое обещание Александре Васильевне, издалека
завел с ним речь о разных случайностях жизни и
свел все на возможность увлечения, например, такой
девушкой, которая может испортить порядочному человеку целую жизнь; вся эта мораль была высказана мной
с остановками, перерывами, примерами и пояснениями, причем я чувствовал себя не совсем хорошо, хотя и пользовался всеми правами друга.
Он, удивлённый её эгоизмом, не сразу ответил согласием, а когда ответил, то вспомнил намерение, которое возникло у него вчера,
с которым он вышел сегодня поутру из своей комнаты. Но пока ведь она не даёт оснований для того, чтобы заподозрить её в желании победить его сердце? В её речах можно видеть всё, кроме кокетства. И, наконец, почему же не
провести один день
с такой несомненно оригинальной
девушкой?
Ипполит Сергеевич отошёл в сторону от них и стал у лестницы, спускавшейся в парк. Он
провёл рукой по лицу и потом пальцами по глазам, точно стирал пыль
с лица и глаз. Ему стало стыдно перед собой за то, что он поддался взрыву чувства, стыд уступил место раздражению против
девушки. Он назвал про себя сцену
с ней казацкой атакой на жениха, и ему захотелось заявить ей о себе как о человеке, равнодушном к её вызывающей красоте.
— Они, как в Новгороде были, — продолжал он, трогая рукой притолку, —
с одной, примерно сказать,
девушкой знакомство
свели. Так вот эта
девушка вас видеть желают-с. Я ее намедни на улице встретил. Я ей сказал: «Приходи; коли барин прикажет, я пущу».
В Петербурге жил он как бы в пустыне, не размышляя о будущем и не знаясь почти ни
с кем. Я его
свел с Злотницкими. Он к ним ходил довольно часто. Не будучи самолюбив, он не был застенчив; но и у них, как и везде, говорил мало, однако полюбился им. Тяжелый старик, муж Татьяны Васильевны, и тот обходился
с ним ласково, и обе молчаливые
девушки скоро к нему привыкли.
— Скоро начнется самый клев, — объяснил юноша, не
сводя пустых глаз
с лица
девушки.
У Насти от сердца отлегло. Сперва думала она, не узнала ль чего крестнинькая. Меж девками за Волгой, особенно в скитах, ходят толки, что иные старушки по каким-то приметам узнают, сохранила себя
девушка аль потеряла. Когда Никитишна, пристально глядя в лицо крестнице, настойчиво спрашивала, что
с ней поделалось, пришло Насте на ум, не умеет ли и Никитишна
девушек отгадывать. Оттого и смутилась. Но, услыхав, что крестная речь
завела о другом, тотчас оправилась.
Ото всех одаль держалась Марья Гавриловна.
С другими обителями вовсе не
водила знакомства и в своей только у Манефы бывала. Мать Виринея ей пришлась по душе, но и у той редко бывала она. Жила Марья Гавриловна своим домком, была у нее своя прислуга, — привезенная из Москвы, молоденькая, хорошенькая собой
девушка — Таня; было у ней отдельное хозяйство и свой стол, на котором в скоромные дни ставилось мясное.
— Погляжу я на вас, —
с задорной улыбкой сказала ему Фленушка, — настоящий вы скосырь московский!.. Мастер
девушек с ума
сводить… Что-то Устюша теперь?.. Ну, да ведь я не за тем, чтоб ее поминать… прощайте, не обманите же… Только что после ужина матери по кельям разбредутся, тотчас к большому кресту да тропой в перелесок… Смотрите ж.
Молодая
девушка, редкой красоты,
с зажженной лучиной в руке, встретила Дарью Сергевну и
проводила ее в избу. То была первая миршéнская красавица, сердечная зазноба удалого молодца, отецкого сына Алеши Мокеева, старшая дочка убогой вдовы Аграфены Мутовкиной.
Возвивалась голубушка высоко,́ далеко,
Садилася голубушка на бел горюч камень,
Умывалась голубушка водою морскою,
Утиралась голубушка шелковой травою,
Говорила голубушка
с холостым парнем:
«Уж ты, парень, паренек, глупенький твой разумок —
Не по промыслу заводы ты
заводишь,
Трех
девушек, парень, за один раз любишь:
Перву Машу во Казани
Да Дуняшу в Ярославле,
А душеньку Ульяшеньку в Нижнем городочке;
Купил Маше ленту алу...
Отобедали и тотчас кто за карты, кто смотреть на хозяйство Андрея Александрыча. Иные по саду разошлись… И Дуня пошла в сад, одинокая, молчаливая. На одной из дорожек неожиданно встретилась она
с отцом Прохором. Залюбовался он на высокие густолистные каштаны и чуть слышно напевал какую-то церковную песнь. Сняв широкополую шляпу и низко поклонясь,
завел он
с Дуней разговор, изредка поглядывал на нее
с жалобною улыбкой, будто угадывая душевное ее горе и бурю тревожных сомнений. Жаль стало ему бедную
девушку.
Каждый день по нескольку часов Марья Ивановна
проводила с Дуней в задушевных разговорах и скоро приобрела такую доверенность молодой
девушки, какой она до того ни к кому не имела, даже к давнему испытанному другу Аграфене Петровне.
Девушки и молодицы, в ситцевых сарафанах,
с шерстяными и матерчатыми платочками на головах, начинают помаленьку «игры
заводить».
Катеньку поместили в комнате возле Вареньки и Дуни. Все вечера
девушки втроем
проводили в беседах, иной раз зайдет, бывало, к ним и Марья Ивановна либо Варвара Петровна. А день весь почти
девушки гуляли по́ саду либо просиживали в теплице; тогда из богадельни приходили к ним Василиса
с Лукерьюшкой. Эти беседы совсем почти утвердили колебавшуюся Дуню в вере людей Божиих, и снова стала она
с нетерпеньем ждать той ночи, когда примут ее во «святый блаженный круг верных праведных». Тоска, однако, ее не покидала.
При виде появившихся «детей» баронессы, как принято было называть воспитанниц благотворительного учреждения Софьи Петровны, все присутствующие повернулись в их сторону и не
сводили теперь глаз
с миловидных юных лиц шести
девушек.
— Мне она начинает нравиться, — тоном взрослой
девушки, не
сводя глаз
с Дуни, произнесла Нан, ни к кому особенно не обращаясь, — у нее, у этой крошки, есть характер! — И ее маленькие глазки впились зорко в голубые, как день мая, глаза Дуни.
— Коровушки-буренушки, овечки, птиченьки, утятки, гусятки, цыпляченьки! —
с далеко не свойственной ей нежностью и оживлением лепетала толстуха, спешно собирая свое приютское приданое в кованный железом красный сундук. Не менее довольные за участь Маши подруги
проводили сиявшую
девушку на вокзал.
При дворе Елизаветы не было почти никого из знатных людей, в Покровском она нередко
проводила время
с слободскими
девушками, в летние вечера
водила с ними на лугу хороводы, пела песни и даже сочиняла их.
И он не ошибся в своем расчете. Не успел еще доскакать и до лесной опушки Игорь, как незаметно подкравшийся сон тяжело опустился на веки раненой
девушки. Искусно забинтованное плечо почти не давало себя чувствовать сейчас. Было даже, как будто, хорошо и приятно лежать, так, молча, в тиши, без всякого движения, среди целого моря мягкого душистого сена, совершенно сухого внутри. Не долго боролась
с обволакивающей ее со всех сторон дремой Милица и, устроившись поудобнее,
завела глаза.
За эти два месяца постоянного пребывания на чистом воздухе, частых ночевок на голой земле ив лесу, в поле, в окопах, иногда залитых водой или в дымной курной крестьянской избе, за время нередких недоеданий и недосыпаний в походе, нежная девичья кожа на лице и руках Милицы огрубела, потрескалась и потемнела, a синие глаза приняли новое настойчивое, упорное выражение, — сам взгляд их стал похож на взгляд молодого соколенка, выслеживающего добычу; a первое боевое крещение, первая, a за ней и последующие стычки
провели неизгладимую борозду в душе
девушки и согнали
с лица её всякую женственность, заменив ее настоящей мужской чертой решимости и отваги.
Не хочет и не может он
провести еще день без того, чтобы не поговорить
с Калерией начистоту от всего сердца. Не должен он позволять Серафиме маклачить, улаживать дело, лгать и
проводить эту чудесную
девушку.
Вся отдавшаяся чтению и молитве, молодая
девушка с удовольствием
проводила в беседе
с Костей свои досуги,
с интересом выслушивала сперва его рассказы о порядках и обычаях школы — для нее совершенно неизвестного мира, а затем о его службе.