Неточные совпадения
Осторожно шагая босыми загорелыми ногами,
старуха проводила Левина и откинула ему загородку у гумна.
— Стало быть, я с ним приятель большой… коли знаю, — продолжал Раскольников, неотступно продолжая смотреть в ее лицо, точно уже был не в силах
отвести глаз, — он Лизавету эту… убить не хотел… Он ее… убил нечаянно… Он
старуху убить хотел… когда она была одна… и пришел… А тут вошла Лизавета… Он тут… и ее убил.
Одни требовали расчета или прибавки, другие уходили, забравши задаток; лошади заболевали; сбруя горела как на огне; работы исполнялись небрежно; выписанная из Москвы молотильная машина оказалась негодною по своей тяжести; другую с первого разу испортили; половина скотного двора сгорела, оттого что слепая
старуха из дворовых в ветреную погоду пошла с головешкой окуривать свою корову… правда, по уверению той же
старухи, вся беда произошла оттого, что барину вздумалось
заводить какие-то небывалые сыры и молочные скопы.
Он
отвез жену за границу, Бориса отправил в Москву, в замечательное училище, где учился Туробоев, а за Лидией откуда-то приехала большеглазая
старуха с седыми усами и увезла девочку в Крым, лечиться виноградом.
Провожали Юрина восемь человек — пятеро мужчин и три женщины: Таисья, Грейман и коротконогая
старуха в толстой ватной кофте, окутанная шалью.
Но еще более неприятные полчаса
провел он с Макаровым. Этот явился рано утром, когда Самгин пил кофе, слушая умиленные рассказы Анфимьевны о защитниках баррикады: ночами они посменно грелись у нее в кухне,
старуха поила их чаем и вообще жила с ними в дружбе.
А там
старуха пронесет из амбара в кухню чашку с мукой да кучу яиц; там повар вдруг выплеснет воду из окошка и обольет Арапку, которая целое утро, не
сводя глаз, смотрит в окно, ласково виляя хвостом и облизываясь.
— Это мой другой страшный грех! — перебила ее Татьяна Марковна, — я молчала и не
отвела тебя… от обрыва! Мать твоя из гроба достает меня за это; я чувствую — она все снится мне… Она теперь тут, между нас… Прости меня и ты, покойница! — говорила
старуха, дико озираясь вокруг и простирая руку к небу. У Веры пробежала дрожь по телу. — Прости и ты, Вера, — простите обе!.. Будем молиться!..
«Good bye!» — прощались мы печально на крыльце с
старухой Вельч, с Каролиной. Ричард, Алиса, корявый слуга и малаец-повар — все вышли
проводить и взять обычную дань с путешественников — по нескольку шиллингов. Дорогой встретили доктора, верхом, с женой, и на вопрос его, совсем ли мы уезжаем: «Нет», — обманул я его, чтоб не выговаривать еще раз «good bye», которое звучит не веселей нашего «прощай».
Из тех трех женщин, которые шили, одна была та самая
старуха, которая
провожала Маслову, — Кораблева, мрачного вида, насупленная, морщинистая, с висевшим мешком кожи под подбородком, высокая, сильная женщина, с короткой косичкой русых седеющих на висках волос и с волосатой бородавкой на щеке.
Старуха зорко наблюдала эту встречу: Привалов побледнел и, видимо, смутился, а Надежда Васильевна держала себя, как всегда. Это совсем сбило Марью Степановну с толку: как будто между ними ничего не было и как будто было. Он-то смешался, а она как ни в чем не бывало… «Ох, не
проведешь меня, Надежда Васильевна, — подумала
старуха, поднимаясь неохотно с места. — Наскрозь вас вижу с отцом-то: все мудрить бы вам…»
Ходить старик из-за распухших ног своих почти совсем уже не мог и только изредка поднимался со своих кожаных кресел, и
старуха, придерживая его под руки,
проводила его раз-другой по комнате.
Мне стало жаль
старуху, и я ей дал 3 рубля. Она растерялась, заплакала и просила меня не говорить об этом китайцам. Простившись с нею, мы отправились дальше. Мальчик пошел
проводить нас до реки Цимухе.
Было бы слишком длинно и сухо говорить о других сторонах порядка мастерской так же подробно, как о разделе и употреблении прибыли; о многом придется вовсе не говорить, чтобы не наскучить, о другом лишь слегка упомянуть; например, что мастерская
завела свое агентство продажи готовых вещей, работанных во время, не занятое заказами, — отдельного магазина она еще не могла иметь, но вошла в сделку с одною из лавок Гостиного двора,
завела маленькую лавочку в Толкучем рынке, — две из
старух были приказчицами в лавочке.
Молодые берендеи
водят круги; один круг ближе к зрителям, другой поодаль. Девушки и парни в венках. Старики и
старухи кучками сидят под кустами и угощаются брагой и пряниками. В первом кругу ходят: Купава, Радушка, Малуша, Брусило, Курилка, в середине круга: Лель и Снегурочка. Мизгирь, не принимая участия в играх, то показывается между народом, то уходит в лес. Бобыль пляшет под волынку. Бобылиха, Мураш и несколько их соседей сидят под кустом и пьют пиво. Царь со свитой смотрит издали на играющих.
Только немногим удавалось завоевать свое место в жизни. Счастьем было для И. Левитана с юных дней попасть в кружок Антона Чехова. И. И. Левитан был беден, но старался по возможности прилично одеваться, чтобы быть в чеховском кружке, также в то время бедном, но талантливом и веселом. В дальнейшем через знакомых оказала поддержку талантливому юноше богатая
старуха Морозова, которая его даже в лицо не видела.
Отвела ему уютный, прекрасно меблированный дом, где он и написал свои лучшие вещи.
Одним словом,
старуха была куплена и
провела гостя в жилые горницы.
Жених держал себя с большим достоинством и знал все порядки по свадебному делу. Он приезжал каждый день и
проводил с невестой как раз столько времени, сколько нужно — ни больше, ни меньше. И остальных девушек не забывал: для каждой у него было свое словечко. Все невестины подруги полюбили Галактиона Михеича, а
старухи шептали по углам...
С закатом солнца, в тихий летний вечер, улетает и моя
старуха, — конечно, тут не без нравоучительной мысли; и вот в это-то самое мгновение, вместо напутственной, так сказать, слезы, молодой, отчаянный прапорщик, избоченясь и фертом,
провожает ее с поверхности земли русским элементом забубенных ругательств за погибшую миску!
— Воду на твоей Оксе
возить — вот это в самый раз, — ворчала
старуха. — В два-то дня она у меня всю посуду перебила… Да ты, Тарас, никак с ночевкой приехал? Ну нет, брат, ты эту моду оставь… Вон Петр Васильич поедом съел меня за твою-то Оксю. «Ее, — говорит, — корми, да еще родня-шаромыжники навяжутся…» Так напрямки и отрезал.
— Вот что я тебе скажу, Родион Потапыч, — заговорила
старуха серьезно, — я к тебе за делом… Ты это что надумал-то? Не похвалю твою Феню, а тебя-то вдвое. Девичья-то совесть известная: до порога, а ты с чего проклинать вздумал?.. Ну пожурил, постращал,
отвел душу — и довольно…
Старуха сама вышла на крыльцо встречать дорогих гостей и
проводила Феню прямо в заднюю избу, где жила сама.
Родион Потапыч, против обыкновения, засиделся у баушки Лукерьи. Это даже удивило
старуху: не таковский человек, чтобы задарма время
проводить.
Это была начетчица Таисья, которая иногда завертывала в господский дом на Ключевском. Она
провела Нюрочку в избу, где у стола в синем косоклинном сарафане сидела худая и сердитая
старуха.
Тишка только посмотрел на нее, ничего не ответил и пошел к себе на покос, размахивая уздой. Ганна набросилась тогда на Федорку и даже потеребила ее за косу, чтобы не
заводила шашней с кержачатами. В пылу гнева она пригрозила ей свадьбой с Пашкой Горбатым и сказала, что осенью в заморозки окрутят их. Так решили старики и так должно быть. Федорка не проронила ни слова, а только побелела, так что Ганне стало ее жаль, и
старуха горько заплакала.
— Так-то оно так, а кто твой проект читать будет? Лука Назарыч… Крепостное право изничтожили, это ты правильно говоришь, а Лука Назарыч остался…
Старухи так говорят: щука-то умерла, а зубы остались… Смотри, как бы тебе благодарность из Мурмоса кожей наоборот не вышла. Один Овсянников чего стоит… Они попрежнему гнут, чтобы вольного-то мужика в оглобли
завести, а ты дровосушек да кричных мастеров здесь жалеешь. А главная причина. Лука Назарыч обидится.
Весь этот день она
провела в сильном жару, и нервное раздражение ее достигало крайних пределов: она вздрагивала при малейшем шорохе, но старалась владеть собою. Амигдалина она не хотела принимать и пила только ради слез и просьб падавшей перед нею на колени
старухи.
— Тую-то мне только жаль — Полину-то Петровну, —
завела было
старуха; но не дождавшись и на это замечание никакого ответа, зашлепала в свою детскую.
Целые вечера
проводили они: молодой Имплев — у изголовья
старухи, а Аннушка (юная, цветущая, с скромно и покорно опущенным взором) — у ее ног.
Этого маленького разговора совершенно было достаточно, чтобы все ревнивое внимание Клеопатры Петровны с этой минуты устремилось на маленький уездный город, и для этой цели она даже
завела шпионку, старуху-сыромасленицу, которая, по ее приказаниям, почти каждую неделю шлялась из Перцова в Воздвиженское, расспрашивала стороной всех людей, что там делается, и доносила все Клеопатре Петровне, за что и получала от нее масла и денег.
На углу улицы увязалась с ним вместе
провожать гроб какая-то нищая
старуха.
Дело в том, что Ченцов, по указанию управляющего, отыскал в селе
старуху Арину Семенову и достигнул через посредство ее возможности таинственных наслаждений, каковые Арина первоначально устроила ему с одною сельскою девицею, по имени Маланьей; но та оказалась столь бесстыжею и назойливою, что с первого же свидания опротивела Ченцову до омерзения, о чем он объявил Арине; тогда сия обязательная
старуха употребила все свое старание и уменье и
свела его с тою снохою пчеловода, на которую намекнул ему Тулузов.
Это слово, сказанное, вероятно, в смущении и страхе, было принято за насмешку и усугубило наказание. Меня избили.
Старуха действовала пучком сосновой лучины, это было не очень больно, но оставило под кожею спины множество глубоких заноз; к вечеру спина у меня вспухла подушкой, а в полдень на другой день хозяин принужден был
отвезти меня в больницу.
Мы пришли в один из дешевеньких домов «развеселого Кунавина села», нас встретила вороватая старушка. Осип пошептался с нею, и она
провела нас в пустую маленькую комнату, темную и грязную, как стойло. На койке спала, разметавшись, большая толстая женщина;
старуха толкнула ее кулаком в бок и сказала...
— Выборный заходил. На барщину всем кирпич
возить, — сказала
старуха. — Я завтракать собрала. Идите, что ль.
Еще прежде известия о свадьбе отправила Арина Васильевна письмо к своему супругу, в котором уведомляла, что по таким-то важным причинам
отвезла она внучку к умирающей бабушке, что она жила там целую неделю и что хотя бог дал
старухе Бактеевой полегче, но Парашеньку назад не отпустили, а оставили до выздоровления бабушки; что делать ей было нечего, насильно взять нельзя, и она поневоле согласилась и поспешила уехать к детям, которые жили одни-одинёхоньки, и что теперь опасается она гнева Степана Михайловича.
Лукашка забежал домой, соскочил с коня и отдал его матери, наказав пустить его в казачий табун; сам же он в ту же ночь должен был вернуться на кордон. Немая взялась
свести коня и знаками показывала, что она как увидит человека, который подарил лошадь, так и поклонится ему в ноги.
Старуха только покачала головой на рассказ сына и в душе порешила, что Лукашка украл лошадь, и потому приказала немой вести коня в табун еще до света.
— Да, им хорошо, как две хаты есть, — вмешалась за Марьяну
старуха: — а вот к Фомушкиным тоже ихнего начальника
отвели, так, бают, весь угол добром загородил, а с своею семьей деваться некуда. Слыхано ли дело, целую орду в станицу пригнали! Что будешь делать, — сказала она. — И каку черную немочь они тут работать будут!
Глафире Львовне было жаль Любоньку, но взять ее под защиту, показать свое неудовольствие — ей и в голову не приходило; она ограничивалась обыкновенно тем, что давала Любоньке двойную порцию варенья, и потом,
проводив с чрезвычайной лаской
старуху и тысячу раз повторив, чтоб chère tante [милая тетя (фр.).] их не забывала, она говорила француженке, что она ее терпеть не может и что всякий раз после ее посещения чувствует нервное расстройство и живую боль в левом виске, готовую перейти в затылок.
Он
провел до десятка бессонных ночей, прежде чем укараулил
старуху, когда она ходила проведать свой заветный узелок.
— Известная вещь: деньги у
старухи, вон она как пришипилась. Ежели бы я до нее имел касательство, так небось все бы отдала. Знаем мы, какая такая ихняя бедность! Побогаче нас будут… Спасенная-то душа не глупее нас с вами, хоть кого
проведет. Только понапрасну она деньги сгноит, вот чего жаль.
«Темноту-то нашу белоглинскую пора, мамынька, нам оставлять, — коротко объяснил Гордей Евстратыч собственное превращение, — а то в добрые люди нос показать совестно…» Но
провести разными словами Татьяну Власьевну было довольно трудно, она видела, что тут что-то кроется, и притом кроется очень определенное: с женским инстинктом
старуха почуяла чье-то невидимое женское влияние и не ошиблась.
Тут находятся всего-н́авсе: Глеб, его
старуха, сын, приемыш и дедушка Кондратий, который пришел
провожать Ванюшу.
Пантелей и
старуха сидели рядом у ног Егорушки и говорили шипящим шепотом, прерывая свою речь вздохами и зевками. А Егорушка никак не мог согреться. На нем лежал теплый, тяжелый тулуп, но все тело тряслось, руки и ноги
сводило судорогами, внутренности дрожали… Он разделся под тулупом, но и это не помогло. Озноб становился все сильней и сильней.
Старуха его окатила
Водой с девяти веретен
И в жаркую баню
сводила,
Да нет — не поправился он!
Муров. Вы меня сами вынудили. Вы тут ездите по городу, расспрашиваете, нашли какую-то полоумную
старуху… Приятно ли мне это — подумайте! Я один из самых крупных землевладельцев, у нас скоро выборы, я баллотируюсь на видную должность, а вы тут
заводите сплетни; так и жди какого-нибудь скандала.
Старуха Елагина, так же как ее дочери, меня очень полюбила и нередко выпрашивала позволение у своего зятя приглашать меня по вечерам в дом, где я
проводил часа по два очень весело.
— Ну, я и говорю, у Бертинькиного подъезда: «Очень, говорю, батюшка, вам благодарна, только постойте здесь минуточку, я сейчас зайду внучков перекрещу, тогда и
проводите, пожалуйста», — он и драла: стыдно стало, что за
старухой увязался.
Игуменья Досифея была худая, как сушеная рыба,
старуха, с пожелтевшими от старости волосами. Ей было восемьдесят лет, из которых она
провела в своей обители шестьдесят. Строгое восковое лицо глядело мутными глазами. Черное монашеское одеяние резко выделяло и эту седину и эту старость: казалось, в игуменье не оставалось ни одной капли крови. Она встретила воеводшу со слезами на глазах и благословила ее своею высохшею, дрожавшею рукой, а воеводша поклонилась ей до земли.
Ида села на первый ближайший стул.
Старуха опять начала квохтать и
водить по углам своими старческими глазами.