Неточные совпадения
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим
нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в свете быть возможно.
Правдин.
По крайней мере, сударыня, вы не можете жаловаться на злой его
нрав. Он смирен…
— Погоди. И за те твои бессовестные речи судил я тебя, Ионку, судом скорым, и присудили тако: книгу твою, изодрав, растоптать (говоря это, Бородавкин изодрал и растоптал), с тобой же самим, яко с растлителем добрых
нравов,
по предварительной отдаче на поругание, поступить, как мне, градоначальнику, заблагорассудится.
Развращение
нравов развивалось не
по дням, а
по часам.
Один был отец семейства,
по имени Кифа Мокиевич, человек
нрава кроткого, проводивший жизнь халатным образом.
Откуда возьмется и надутость и чопорность, станет ворочаться
по вытверженным наставлениям, станет ломать голову и придумывать, с кем и как, и сколько нужно говорить, как на кого смотреть, всякую минуту будет бояться, чтобы не сказать больше, чем нужно, запутается наконец сама, и кончится тем, что станет наконец врать всю жизнь, и выдет просто черт знает что!» Здесь он несколько времени помолчал и потом прибавил: «А любопытно бы знать, чьих она? что, как ее отец? богатый ли помещик почтенного
нрава или просто благомыслящий человек с капиталом, приобретенным на службе?
— А потому, — отвечал он с адской усмешкою, — что знаю
по опыту ее
нрав и обычай.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад —
И
нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу...
Парнишка из богатой купеческой семьи, очень скромный, неглупый, отличный музыкант, сестру его я тоже знал, — милейшая девица, строгого
нрава, училась на курсах Герье, серьезно работала
по истории ренессанса во Франции.
Этот рыцарь был и со страхом и с упреком. Он принадлежал двум эпохам, и обе положили на него печать свою. От одной перешла к нему
по наследству безграничная преданность к дому Обломовых, а от другой, позднейшей, утонченность и развращение
нравов.
Останови он тогда внимание на ней, он бы сообразил, что она идет почти одна своей дорогой, оберегаемая поверхностным надзором тетки от крайностей, но что не тяготеют над ней, многочисленной опекой, авторитеты семи нянек, бабушек, теток с преданиями рода, фамилии, сословия, устаревших
нравов, обычаев, сентенций; что не ведут ее насильно
по избитой дорожке, что она идет
по новой тропе,
по которой ей приходилось пробивать свою колею собственным умом, взглядом, чувством.
«Да, долго еще до прогресса! — думал Райский, слушая раздававшиеся ему вслед детские голоса и проходя в пятый раз
по одним и тем же улицам и опять не встречая живой души. — Что за фигуры, что за
нравы, какие явления! Все, все годятся в роман: все эти штрихи, оттенки, обстановка — перлы для кисти! Каков-то Леонтий: изменился или все тот же ученый, но недогадливый младенец? Он — тоже находка для художника!»
Но все-таки он еще был недоволен тем, что мог являться
по два раза в день, приносить книги, ноты, приходить обедать запросто. Он привык к обществу новых современных
нравов и к непринужденному обхождению с женщинами.
В одном из прежних писем я говорил о способе их действия: тут, как ни знай сердце человеческое, как ни будь опытен, а трудно действовать
по обыкновенным законам ума и логики там, где нет ключа к миросозерцанию, нравственности и
нравам народа, как трудно разговаривать на его языке, не имея грамматики и лексикона.
Восемь лет на Лю-чу — это подвиг истинно христианский! Миссионер говорил по-английски, по-немецки и весьма плохо по-французски. Мы пустились в расспросы о жителях, о народонаселении, о промышленности, о
нравах, обо всем.
Но пока она будет держаться нынешней своей системы, увертываясь от влияния иностранцев, уступая им кое-что и держа своих по-прежнему в страхе, не позволяя им брать без позволения даже пустой бутылки, она еще будет жить старыми своими началами, старой религией, простотой
нравов, скромностью и умеренностью образа жизни.
Он был,
по строгой умеренности и простоте
нравов, живой контраст с бароном, у которого гастрономические наклонности были развиты до тонкости.
Потом сказали мы хозяевам, что из всех народов крайнего Востока японцы считаются у нас,
по описаниям, первыми —
по уменью жить,
по утонченности
нравов и что мы теперь видим это на опыте.
Пожалуй, кому охота, изучай
по вечерам внутреннюю сторону народа —
нравы; но для этого надо слиться и с домашнею жизнью англичан, а это нелегко.
Со стороны этот люд мог показаться тем сбродом, какой питается от крох, падающих со стола господ, но староверческие предания придавали этим людям совсем особенный тон: они являлись чем-то вроде хозяев в бахаревском доме, и сама Марья Степановна перед каждым кануном отвешивала им земной поклон и покорным тоном говорила: «Отцы и братия, простите меня, многогрешную!» Надежде Васильевне не нравилось это заказное смирение, которым прикрывались те же недостатки и пороки, как и у никониан, хотя
по наружному виду от этих выдохшихся обрядов веяло патриархальной простотой
нравов.
Около дырявых, ободранных кошей суетилась подвижная полунагая толпа ребят, денно-нощно работали женщины, эти безответные труженицы в духе добрых азиатских
нравов, и вечно ничего не делали сами башкиры, попивая кумыс и разъезжая
по окрестностям на своих мохноногих лошадках;
по ночам около кошей горели яркие огни, и в тихом воздухе таяла и стыла башкирская монотонная песня, рассказывавшая про подвиги башкирских богатырей, особенно о знаменитом Салавате.
Насчет же того особого пункта, остался ли что-нибудь должен Федор Павлович Мите при расчете
по имению — даже сам Ракитин не мог ничего указать и отделался лишь общими местами презрительного характера: «кто, дескать, мог бы разобрать из них виноватого и сосчитать, кто кому остался должен при бестолковой карамазовщине, в которой никто себя не мог ни понять, ни определить?» Всю трагедию судимого преступления он изобразил как продукт застарелых
нравов крепостного права и погруженной в беспорядок России, страдающей без соответственных учреждений.
Она отлично изучила
нрав своей жертвы, знает излюбленные пути ее и повадки; например, она хорошо знает, что
по глубокому снегу кабарга бегает все
по одному и тому же кругу, чтобы не протаптывать новой дороги.
Небольшое сельцо Колотовка, принадлежавшее некогда помещице, за лихой и бойкий
нрав прозванной в околотке Стрыганихой (настоящее имя ее осталось неизвестным), а ныне состоящее за каким-то петербургским немцем, лежит на скате голого холма, сверху донизу рассеченного страшным оврагом, который, зияя как бездна, вьется, разрытый и размытый,
по самой середине улицы и пуще реки, — через реку можно
по крайней мере навести мост, — разделяет обе стороны бедной деревушки.
По кротости и робости своего
нрава он, кроме самого нежного сожаления о своем приятеле да болезненного недоумения, ничего не выказал… но все в нем лопнуло и опустилось.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил в вагоне,
по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия,
нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Почтеннейшее письмо ваше от 15-го сего месяца получить имел я честь 23 сего же месяца, в коем вы изъявляете мне свое желание иметь подробное известие о времени рождения и смерти, о службе, о домашних обстоятельствах, также и о занятиях и
нраве покойного Ивана Петровича Белкина, бывшего моего искреннего друга и соседа
по поместьям.
— В таком случае… конечно… я не смею… — и взгляд городничего выразил муку любопытства. Он помолчал. — У меня был родственник дальний, он сидел с год в Петропавловской крепости; знаете, тоже, сношения — позвольте, у меня это на душе, вы, кажется, все еще сердитесь? Я человек военный, строгий, привык;
по семнадцатому году поступил в полк, у меня
нрав горячий, но через минуту все прошло. Я вашего жандарма оставлю в покое, черт с ним совсем…
Бакай хотел мне что-то сказать, но голос у него переменился и крупная слеза скатилась
по щеке — собака умерла; вот еще факт для изучения человеческого сердца. Я вовсе не думаю, чтоб он и мальчишек ненавидел; это был суровый
нрав, подкрепляемый сивухою и бессознательно втянувшийся в поэзию передней.
Мой отец
по воспитанию,
по гвардейской службе,
по жизни и связям принадлежал к этому же кругу; но ему ни его
нрав, ни его здоровье не позволяли вести до семидесяти лет ветреную жизнь, и он перешел в противуположную крайность. Он хотел себе устроить жизнь одинокую, в ней его ждала смертельная скука, тем более что он только для себя хотел ее устроить. Твердая воля превращалась в упрямые капризы, незанятые силы портили
нрав, делая его тяжелым.
Мещане не были произведены революцией, они были готовы с своими преданиями и
нравами, чуждыми на другой лад революционной идеи. Их держала аристократия в черном теле и на третьем плане; освобожденные, они прошли
по трупам освободителей и ввели свой порядок. Меньшинство было или раздавлено, или распустилось в мещанство.
Дом княжны Анны Борисовны, уцелевший каким-то чудом во время пожара 1812, не был поправлен лет пятьдесят; штофные обои, вылинялые и почерневшие, покрывали стены; хрустальные люстры, как-то загорелые и сделавшиеся дымчатыми топазами от времени, дрожали и позванивали, мерцая и тускло блестя, когда кто-нибудь шел
по комнате; тяжелая, из цельного красного дерева, мебель, с вычурными украшениями, потерявшими позолоту, печально стояла около стен; комоды с китайскими инкрустациями, столы с медными решеточками, фарфоровые куклы рококо — все напоминало о другом веке, об иных
нравах.
Княгиня осталась одна. У нее были две дочери; она обеих выдала замуж, обе вышли не
по любви, а только чтоб освободиться от родительского гнета матери. Обе умерли после первых родов. Княгиня была действительно несчастная женщина, но несчастия скорее исказили ее
нрав, нежели смягчили его. Она от ударов судьбы стала не кротче, не добрее, а жестче и угрюмее.
В нашей семье
нравы вообще были мягкие, и мы никогда еще не видели такой жестокой расправы. Я думаю, что
по силе впечатления теперь для меня могло бы быть равно тогдашнему чувству разве внезапное на моих глазах убийство человека. Мы за окном тоже завизжали, затопали ногами и стали ругать Уляницкого, требуя, чтобы он перестал бить Мамерика. Но Уляницкий только больше входил в азарт; лицо у него стало скверное, глаза были выпучены, усы свирепо торчали, и розга то и дело свистела в воздухе.
Капитан, как уже сказано, был отличный рассказчик и
по временам, в длинные зимние вечера, любил изображать эпизоды гарнолужского прошлого с его удивительными
нравами.
Это был жестокий удар всему панству. Пан Погорельский плакал, как бобр,
по выражению капитана, оплакивая порчу
нравов, — periculum in mores nobilitatis harno-lusiensis. Только сам Лохманович отнесся к неприятной случайности вполне философски. Дня через два, спокойный и величавый, как всегда, он явился к капитану.
Шишков говорит, что «Хвостов соединял в душе своей две противности: кротость агнца и пылкость льва», Давыдов же,
по его словам, «
нравом вспыльчивее и горячее Хвостова, но уступал ему в твердости и мужестве».
Что же касается до миловидности и нравственных качеств, то горлинку должно признать высшим их выражением или
по крайней мере очевиднейшим, потому что она смирна, не боится человека, не прячется от него и дает полную возсть к наблюдению своих
нравов даже нелюбопытному человеку.
Признаюсь, именно им желал бы я быть хоть несколько полезным. Меня утешает мысль, что добрый совет
по части технической может так же пригодиться им, как и наблюдения над
нравами дичи или заметки и указания в самой стрельбе.
По достоинству своему это — первая дичь, но так как она, хотя,
по месту жительства, принадлежит к отделу лесной дичи, но в то же время совершенно разнится с ней во всем: в устройстве своих членов, чисто куличьем, в пище и
нравах — то я решился говорить о вальдшнепе после всех пород лесной дичи.
К сожалению, я не знаю коротко
нравов этой утки, которые непременно должны быть замечательны, чему доказательством служит особенность в плоскости ног и в свивании гнезд, плавающих
по воде.
Не для того, чтобы служба сама
по себе развращала
нравы; но для того, чтобы со зрелыми
нравами надлежало начинать службу.
Не то с женщиной: раз сделавши неверный шаг, она уже теряет,
по силе господствующих
нравов, возможность спокойного возврата на прежнюю дорогу.
Быть может, он пойдет и дальше
по этому пути, и
нрав его смягчится, вся жизнь примет новый характер…
— От нас, от нас, поверьте мне (он схватил ее за обе руки; Лиза побледнела и почти с испугом, но внимательно глядела на него), лишь бы мы не портили сами своей жизни. Для иных людей брак
по любви может быть несчастьем; но не для вас, с вашим спокойным
нравом, с вашей ясной душой! Умоляю вас, не выходите замуж без любви,
по чувству долга, отреченья, что ли… Это то же безверие, тот же расчет, — и еще худший. Поверьте мне — я имею право это говорить: я дорого заплатил за это право. И если ваш бог…
— Дорогая Елена Викторовна, — горячо возразил Чаплинский, — я для вас готов все сделать. Говорю без ложного хвастовства, что отдам свою жизнь
по вашему приказанию, разрушу свою карьеру и положение
по вашему одному знаку… Но я не рискую вас везти в эти дома. Русские
нравы грубые, а то и просто бесчеловечные
нравы. Я боюсь, что вас оскорбят резким, непристойным словом или случайный посетитель сделает при вас какую-нибудь нелепую выходку…
Лихонина в «Воробьях» уважали за солидность, добрый
нрав и денежную аккуратность. Поэтому ему сейчас же отвели маленький отдельный кабинетик — честь, которой могли похвастаться очень немногие студенты. В той комнате целый день горел газ, потому что свет проникал только из узенького низа обрезанного потолком окна, из которого можно было видеть только сапоги, ботинки, зонтики и тросточки людей, проходивших
по тротуару.
—
По строгости и строптивости
нрава, — отвечал он.
По простоте деревенских
нравов, хозяйка никого никому не представляла. Девица, впрочем, сама присела Павлу и, как кажется, устремила на него при этом довольно внимательный взгляд.
— Это еще большее варварство — кидать в женщину грязью, неизвестно еще, виновную ли; и отчего же начальство в карете ее не возит, чтобы не предавать ее,
по крайней мере, публичному поруганию? Все это, опять повторяю, показывает одну только страшную дикость
нравов, — горячился Вихров.