Неточные совпадения
Согласиться на развод, дать ей
свободу значило в его
понятии отнять у себя последнюю привязку к жизни детей, которых он любил, а у нее — последнюю опору на пути добра и ввергнуть ее в погибель.
— Томилина я скоро начну ненавидеть, мне уже теперь, иной раз, хочется ударить его по уху. Мне нужно знать, а он учит не верить, убеждает, что алгебра — произвольна, и черт его не поймет, чего ему надо! Долбит, что человек должен разорвать паутину
понятий, сотканных разумом, выскочить куда-то, в беспредельность
свободы. Выходит как-то так: гуляй голым! Какой дьявол вертит ручку этой кофейной мельницы?
Он изумился смелости, независимости мысли, желания и этой
свободе речи. Перед ним была не девочка, прячущаяся от него от робости, как казалось ему, от страха за свое самолюбие при неравной встрече умов,
понятий, образований. Это новое лицо, новая Вера!
Если бы явилась в том круге такая, она потеряла бы свой характер, свою прелесть: ее, как игрока, увлекут от прочного и доброго пути, или она утратит цену в глазах поклонников, потеряв
свободу понятий и нравов.
— Видите свою ошибку, Вера: «с
понятиями о любви», говорите вы, а дело в том, что любовь не
понятие, а влечение, потребность, оттого она большею частию и слепа. Но я привязан к вам не слепо. Ваша красота, и довольно редкая — в этом Райский прав — да ум, да
свобода понятий — и держат меня в плену долее, нежели со всякой другой!
Настоящая проблема
свободы должна быть поставлена вне награды и наказания, вне спасения или гибели, вне споров Блаженного Августина с Пелагием, Лютера с Эразмом, вне споров по поводу предопределения, которое нужно отрицать в самой изначальной постановке вопроса, отрицать самое слово и
понятие.
Хороший секрет, славно им пользоваться, и не мудрено, только надобно иметь для этого чистое сердце и честную душу, да нынешнее
понятие о правах человека, уважение к
свободе того, с кем живешь.
Вы одни подняли вопрос негации и переворота на высоту науки, и вы первые сказали Франции, что нет спасения внутри разваливающегося здания, что и спасать из него нечего, что самые его
понятия о
свободе и революции проникнуты консерватизмом и реакцией.
Несотворенная
свобода есть предельное
понятие, вернее, не
понятие, а символ, так как о несотворенной
свободе, ввиду ее совершенной иррациональности, нельзя составить рационального
понятия.
О небытийственной, добытийственной
свободе нельзя составить
понятия.
А через час выбежал оттуда, охваченный новым чувством облегчения,
свободы, счастья! Как случилось, что я выдержал и притом выдержал «отлично» по предмету, о котором, в сущности, не имел
понятия, — теперь уже не помню. Знаю только, что, выдержав, как сумасшедший, забежал домой, к матери, радостно обнял ее и, швырнув ненужные книги, побежал за город.
Нил Сорский сторонник более духовного, мистического понимания христианства, защитник
свободы по
понятиям того времени, он не связывал христианство с властью, был противник преследования и истязания еретиков.
Следственную часть вы знаете: в ней представляется столько искушений, если не для кармана, то для сердца, что трудно овладеть собой надлежащим образом. И я вам откровенно сознаюсь, что эта часть не по нутру мне; вообще, я не люблю живого материяла, не люблю этих вздохов, этих стонов: они стесняют у меня
свободу мысли. Расскажу вам два случая из моей полицейской деятельности, — два случая, которые вам дадут
Понятие о том, с какими трудностями приходится иногда бороться неподкупному следователю.
Так что, ежели бы не учителя, которые продолжали ходить ко мне, не St.-Jérôme, который изредка нехотя подстрекал мое самолюбие, и, главное, не желание показаться дельным малым в глазах моего друга Нехлюдова, то есть выдержать отлично экзамен, что, по его
понятиям, было очень важною вещью, — ежели бы не это, то весна и
свобода сделали бы то, что я забыл бы даже все то, что знал прежде, и ни за что бы не выдержал экзамена.
Замечу здесь мимоходом, что вследствие мечтательности и долгой отвычки
свобода казалась у нас в остроге как-то свободнее настоящей
свободы, то есть той, которая есть в самом деле, в действительности. Арестанты преувеличивали
понятие о действительной
свободе, и это так естественно, так свойственно всякому арестанту. Какой-нибудь оборванный офицерский денщик считался у нас чуть не королем, чуть не идеалом свободного человека сравнительно с арестантами, оттого что он ходил небритый, без кандалов и без конвоя.
Человек был бы несвободен, если бы он не знал никакой истины, и точно так же не был бы свободен и даже не имел бы
понятия о
свободе, если бы вся истина, долженствующая руководить его в жизни, раз навсегда, во всей чистоте своей, без примеси заблуждений была бы открыта ему.
Оттого оно, вместе с таким широким
понятием о своей собственной
свободе, старается, однако же, принять все возможные меры, чтобы оставить эту
свободу навсегда только за собой, чтобы оградить себя от всяких дерзких попыток.
Сколько бы вышло по этому поводу предостережений, приостановлений, запрещений розничной продажи, печатания объявлений, словом, всего, что неизменно связано с
понятием о пребывании в карцере в соединении с
свободою книгопечатания!
Родившись и воспитавшись в строго нравственном семействе, княгиня, по своим
понятиям, была совершенно противоположна Елене: она самым искренним образом верила в бога, боялась черта и грехов, бесконечно уважала пасторов; о каких-либо протестующих и отвергающих что-либо мыслях княгиня и не слыхала в доме родительском ни от кого; из бывавших у них в гостях молодых горных офицеров тоже никто ей не говорил ничего подобного (во время девичества княгини отрицающие идеи не коснулись еще наших военных ведомств): и вдруг она вышла замуж за князя, который на другой же день их брака начал ей читать оду Пушкина о
свободе […ода Пушкина о
свободе — ода «Вольность», написанная в 1817 году и распространившаяся вскоре в множестве списков.
К чему эти общественные
понятия, которые так стесняют
свободу человека!..» Так думал Эльчанинов, и, когда Мановские уехали, ему сделалась страшная скука.
Известно, что эти
понятия самые неопределенные, и, может быть, ни одно из слов, обращающихся в разговорном обиходе человечества, не возбуждало столько споров, как слово «
свобода».
В
понятии догмата диалектически соединены, таким образом, оба момента: начало личное и сверхличное, внутреннее и внешнее,
свободы и авторитета, знание и вера.
Свобода есть вообще
понятие относительное, абсолютная
свобода есть столь же противоречивое
понятие, как и абсолютное бытие.
Но это симптом декаданса: наше
понятие «
свободы» есть лишнее доказательство вырождения инстинкта».
И в основу должно быть положено
понятие творческой
свободы как источника жизни и духа как света, освещающего жизнь.
Обычное теологическое
понятие о
свободе нисколько не снимает с Творца ответственности за зло и муку мира.
Затевались, правда, разные коммунистические общежития, на брак и сожительство стали смотреть по-своему, стояли за все виды
свободы, но и в этой сфере чувств,
понятий и правил тогда и слыхом не слыхать было об умышленном цинизме, о порнографии, о желании вводить в литературу разнузданность воинствующего эротизма.
Невозможно выработать рациональное
понятие о
свободе, всякое рациональное определение ее убивает.
Бытие есть остывшая
свобода, уже обработанная
понятием мысли, оно есть уже объективация.
Но
свобода не есть отрицательное предельное
понятие, лишь указующее границу, которой нельзя рационально переступить.
Вместо того чтобы, определив в самих себе
понятия о
свободе и о необходимости, под составленные определения подводить явления жизни, история из огромного количества подлежащих ей явлений, всегда представляющихся в зависимости от
свободы и необходимости, должна вывести определение самих
понятий о
свободе и о необходимости.
Если
понятие о
свободе для разума представляется бессмысленным противоречием, как возможность совершить два paзные поступка в одних и тех же условиях, или как действие без причины, то это доказывает только то, что сознание не подлежит разуму.
Как бы мы ни представляли себе человека исключенным от влияний внешнего мира, мы никогда не получим
понятия о
свободе в пространстве.
Человек есть творение всемогущего, всеблагого и всеведущего Бога. Чтò же такое есть грех,
понятие о котором вытекает из сознания
свободы человека? вот вопрос богословия.
— Во всех этих случаях увеличивается или уменьшается
понятие о
свободе, и, соответственно тому, уменьшается или увеличивается
понятие о необходимости, смотря по той точке зрения, с которой рассматривается поступок.
Но даже если бы, представив себе человека совершенно исключенного от всех влияний, рассматривая только его мгновенный поступок настоящего и предполагая, что он не вызван никакою причиною, мы допустили бесконечно малый остаток необходимости равным нулю, мы бы и тогда не пришли к
понятию о полной
свободе человека; ибо существо, не принимающее на себя влияний внешнего мира, находящееся вне времени и не зависящее от причин, уже не есть человек.
Для разрешения вопроса о том, как соединяются
свобода и необходимость, и что составляет сущность этих двух
понятий, философия истории может и должна итти путем противным тому, по которому шли другие науки.
Всё то, чем истинно живет теперь мир: социализм, коммунизм, политико-экономические теории, утилитаризм,
свобода и равенство людей и сословий и женщин, все нравственные
понятия людей, святость труда, святость разума, науки, искусства, всё, что ворочает миром и представляется церкви враждебным, всё это — части того же учения, которое, сама того не зная, пронесла с скрываемым ею учением Христа та же церковь.
Но, кроме того, если бы даже, допустив остаток наименьшей
свободы равным нулю, мы бы признали в каком-нибудь случае, как, например, в умирающем человеке, в зародыше, в идиоте, полное отсутствие
свободы, мы бы тем самым уничтожили самое
понятие о человеке, которое мы рассматриваем; ибо как только нет
свободы, нет и человека.
И если история имеет предметом изучение движения народов и человечества, а не описание эпизодов из жизни людей, то она должна, отстранив
понятие причин, отыскивать законы, общие всем равным и неразрывно связанным между собою бесконечно-малым элементам
свободы.
Действия людей подлежат общим, неизменным законам, выражаемым статистикой. В чем же состоит ответственность человека перед обществом,
понятие о которой вытекает из сознания
свободы? вот вопрос права.
Свобода народной воли не есть формальное
понятие, она предполагает победу в этой воле добра над злом, Бога над диаволом.
Только при разъединении двух источников познавания, относящихся друг к другу как форма к содержанию, получаются отдельно, взаимно исключающиеся и непостижимые
понятия о
свободе и о необходимости.