Неточные совпадения
Православный
русский воин,
Не считая, бьет врагов…
Так громчей, музыка,
Играй
победу…
Разочарованные насчет
победы над неприятелем [В это самое время, именно 16 августа, совершилось между тем, как узнали мы в свое время, геройское, изумительное отражение многочиленного неприятеля горстью
русских по ту сторону моря, в Камчатке.], мы продолжали плыть по курсу в Аян.
А эпитет этот, в переложении на
русские нравы, обнимал и оправдывал целый цикл всякого рода зазорностей: и шулерство, и фальшивые заемные письма, и нетрудные
победы над женскими сердцами, чересчур неразборчиво воспламенявшимися при слове «любовь».
Во всяком случае,
русская мысль глубоко задумалась над темой о смерти, о
победе над смертью, о рождении, о метафизике пола.
Передовая интеллигенция всех стран переживала в юности пафос окончательной
победы знания и безвозвратного поражения веры, а интеллигенция
русская со свойственной ей склонностью к крайностям, со страстной верой пережила это поражение всякой веры и поверила в знание.
Недоставало всех, которые, отстаивая
Русскую землю, полегли недавно на рязанских полях, ни тех, которые после
победы, любя раздолье кочующей жизни, не захотели понести к царю повинную голову.
6 января 1852 года Шамиль возвращался домой в Ведено после сражения с
русскими, в котором, по мнению
русских, был разбит и бежал в Ведено; по его же мнению и мнению всех мюридов, одержал
победу и прогнал
русских. В сражении этом, что бывало очень редко, он сам выстрелил из винтовки и, выхватя шашку, пустил было свою лошадь прямо на
русских, но сопутствующие ему мюриды удержали его. Два из них тут же подле Шамиля были убиты.
После напряжения похода, не столько физического, сколько духовного, потому что Шамиль, несмотря на гласное признание своего похода
победой, знал, что поход его был неудачен, что много аулов чеченских сожжены и разорены, и переменчивый, легкомысленный народ, чеченцы, колеблются, и некоторые из них, ближайшие к
русским, уже готовы перейти к ним, — все это было тяжело, против этого надо было принять меры, но в эту минуту Шамилю ничего не хотелось делать, ни о чем не хотелось думать.
Казаки Трубецкого, увидя бегущего неприятеля, присоединились было сначала к ополчению князя Пожарского; но в то самое время, когда решительная
победа готова была уже увенчать усилия
русского войска, казаки снова отступили и, осыпая ругательствами нижегородцев, побежали назад в свой укрепленный лагерь.
Несколько лет уже продолжался общий мир во всей Европе; торговля процветала, все народы казались спокойными, и Россия, забывая понемногу прошедшие бедствия, начинала уже пользоваться плодами своих
побед и неимоверных пожертвований; мы отдохнули, и
русские полуфранцузы появились снова в обществах, снова начали бредить Парижем и добиваться почетного названия — обезьян вертлявого народа, который продолжал кричать по-прежнему, что мы варвары, а французы первая нация в свете; вероятно, потому, что
русские сами сожгли Москву, а Париж остался целым.
— Pardon, princesse! [Извините, княгиня! (франц.)] — сказал хладнокровно дипломат, — вы не совсем меня поняли. Я не говорю, что
русские должны положительно желать прихода наших войск в их отечество; я объяснял только вам, что если силою обстоятельств Россия сделается поприщем новых
побед нашего императора и
русские будут иметь благоразумие удержаться от народной войны, то последствия этой кампании могут быть очень полезны и выгодны для вашей нации.
— Нет, — отвечал Давыд, — мы теперь французов бьем [В 1799 году
русские войска под командованием великого полководца Суворова одержали блестящие
победы над французской армией в Италии и Швейцарии.].
Семь тысяч
Русских указали им путь к
победе…
— Кто знает! — воскликнул штабс-капитан. — Один бог. Без бога ни до порога, как говорится. Что? Не верно? Кампания еще не кончена. Все впереди.
Русский солдат привык к
победам. Вспомните Полтаву, незабвенного Суворова… А Севастополь! А как в двенадцатом году мы прогнали величайшего в мире полководца Наполеона. Велик бог земли
русской! Что?
Вы грозны на словах, попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль
русского царя бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль
русский от
побед отвык?
Гаральд норвежский наш
Дочь Ярослава
русского посватал.
Но не был он в ту пору знаменит
И получил отказ от Ярославны.
Тогда, в печали, бросился он в сечи,
В Сицилии рубился много лет
И в Африке, и наконец вернулся
В град Киев он,
победами богат
И несказанной славою, и Эльса
Гаральда полюбила.
И если имя
победы в течение двух столетий сохранилось еще в языке славянском, то не гром ли новогородского оружия напоминал его земле
русской?
Победы Румянцева при Ларге и Кагуле, истребление графом Орловым турецкого флота при Чесме, блистательные действия князя Репнина, овладевшего Измаилом, Килеею и Аккерманом, занятие
русскими войсками Молдавии, Валахии и Крыма сильно потрясли Порту: подвластные ей славяне, греки и закавказские христиане восстали, чтобы, пользуясь удобным случаем, свергнуть турецкое иго; египетский паша Али-бей также поднял оружие против султана.
Предлагая союз Порте, принцесса уверяла султана, что имеет в России много приверженцев, которые уже одержали значительные
победы над войсками Екатерины, и что
русский флот, находящийся в Средиземном море, в самом непродолжительном времени признает ее императрицей, что она уже послала в Ливорно воззвание к морякам.
— Государь выйдет на балкон! — снова пронеслось животрепещущей вестью в народе. И теснее сдвинулись его и без того тесные ряды. Высоко, в голубое пространство уходила гранитная Александровская колонна — символ
победы и славы могучего
русского воинства. Как-то невольно глаза обращались к ней и приходили в голову мысли о новой
победе, о новой славе.
Но Вильгельму Второму мало было этих дешевых, ничего не стоящих
побед над невооруженными
русскими пунктами.
Триумфальные воротабыли сооружены на площади Тверской заставы (ныне пл. Белорусского вокзала) в 1814 г. к торжественной встрече
русских войск, возвращавшихся из Западной Европы после
победы над Наполеоном; разобраны в 1936 г. в ходе реконструкции площади.
Вся война была одним сплошным рядом такого рода катастроф. Выяснялось с полною очевидностью, что для
победы в современной войне от солдата прежде всего требуется не сила быка, не храбрость льва, а развитый, дисциплинированный разум человека. Этого-то у
русского солдата и не оказалось. Поразительно прекрасный в своем беззаветном мужестве, в железной выносливости, — он был жалок и раздражающ своей некультурностью и умственною мешковатостью.
«
Русская партия» торжествовала
победу; ничего нового не надо: надо жить по старине — в куренке и лечиться сажею.
Теперь дело было сделано: от Орды Русь была свободна. Народ
русский, единый по крови, по вере и языку, имел вместо многих князей одного государя. Удачи
победы и великий ум Иоанна III еще более возвысили мнение
русских о самих себе и о величии своего государя.
В большом сражении у Грос-Егерсдорфа
русские одержали
победу, хотя и очень тяжелую.
Война с Пруссией продолжалась еще некоторое время. Несмотря на
победы, одержанные
русскими, несмотря на взятие Берлина, она была тяжела для России, и все с нетерпением ожидали ее окончания.
— Скажите поход, господин фельдмаршал, и все, что носит звание воина в стане
русском, почтет этот приказ наградою царскою, милостию Бога. Им наскучило стоять в бездействии: они изведали уже сладость
победы.
У этого города завязалось упорное, кровопролитное сражение. Поляки дрались с отчаянной храбростью, но на стороне
русских было правое дело, и с ними был Суворов. Одно появление его перед войском удесятеряло силу солдат, и они одержали новую славную
победу. Множество храбрых пало близ Брест-Литовска. Товарищи по-христиански простились с убитыми и снесли их в общую могилу. Это было 6 сентября 1794 года.
Молодой генерал Жуберт, видя, что
победа склонилась на сторону
русских, сам повел в штыки свое войско, ободрял солдат, но роковая пуля сразила республиканского генерала. Он пал как герой, и последние его слова были...
Тут Александр Васильевич Суворов впервые видел
русские войска в настоящем деле, и в душе его сложилось убеждение, что с ними можно легко победить весь мир. Тут впервые назвал он
русского солдата «чудо-богатырем» и это название сохранил за ним всю свою жизнь, так как не имел случая ни разу убедиться в его неправильности.
Русские дрались с тем сознательным одушевлением, которое уже одно дает верный залог
победы.
После Рымникской
победы, пожалованный в графы и
Русской, и Священной Римской империи, Александр Васильевич с гордостью написал письмо к своей дочери, начав его словами: «Comtess de deux empires», говорит, что чуть не умер от удара, будучи осыпан милостями императрицы.
Доннершварц, празднуя
победу над Пропалым и помянув его полной чарой, расхрабрился и выехал на двор, но когда ропот ужаса при новом нападении
русских достиг до него, он совершенно обезумел от страха и кричал, что под замком есть надежное убежище в подземелье, куда он и советовал ретироваться.
Догадываясь также, что Паткулю предстоит в Гельмете опасность, если
победа окажется за
русских и он явится к баронессе вследствие обещания своего, Ильза ощупью хваталась за разные способы помочь этой беде.
— Но как дерзнул ты заключить мир не только без моего согласия, но даже не посоветовавшись со мной?.. Мир невыгодный, и в тот самый день, когда Ушаков одержал
победу над турецким флотом у мыса Калакрии, когда султан уже трепетал видеть
русский флот под стенами Царьграда… Несчастный!
Нескольких минут было довольно, чтобы склонить и утвердить легкую
победу за
русскими.
Князи сами на себя крамолу ковали,
А неверные сами с
победами набегали на
Русскую землю,
Дань собирая по белке с двора.
Военачальник
русский с остальною конницею, не бывшею в деле, переправясь вброд через Шварцбах, поблагодаря участников
победы за добрый начаток и приказав похоронить с подобающею честию своих и чужих, решился отдохнуть близ места сражения.
Дерпт и Нарва — последние твердые связи, которыми сердце Лифляндии держалось еще к шведскому правительству, — были взяты, и вслед за тем
русские торжествовали над своими неприятелями ежегодно по нескольку
побед на суше и водах.
Эта при Екатерине первая война с турками, как известно, была рядом блестящих
побед и торжеств
русского оружия.
Дорого поплатился Массена за
победу, одержанную под Цюрихом. Пять дней сряду
русские били войска его близ Муттенталя, и все это кончилось тем, что Массену разбили и обратили в бегство. Из войска его было потоплено более 2000 человек, взято в плен 16 обер-офицеров и 1200 человек рядовых, кроме того,
русским досталось пять пушек и множество провианта, в котором оно крайне нуждалось.
Болезненный, бесчувственный телом и бешенным нравом, с грубыми чертами вытянутого лица и неопределенною улыбкою, с недоумевающими глазами под приподнятыми бровями, лицом, изрытым оспою, Петр Федорович не скрывал своей радости при
победах пруссаков над
русскими — в то время происходила война, известная в истории под именем «семилетней».
Он посмотрел в последний раз на свою дочь, встал и медленно вышел из комнаты к гостям, которые продолжали пировать в готической столовой замка Гельмст, заранее торжествуя
победу над
русскими бродягами. Не рано ли?
С тех пор, как Германия одержала
победу над Францией, последняя поняла, что единственный дружественный ей народ в Европе —
русский, что Россия — ее единственный друг, который, не имея никаких поводов к соперничеству с ней, будет всегда поддерживать ее против ее врагов.
Он посмотрел в последний раз на свою дочь, встал и медленно вышел из комнаты к гостям, которые продолжали пировать в готической столовой замка Гельмст, заранее торжествуя
победу над
русскими бродягами.
Здесь и у стен печорского монастыря было сборное место
русских войск, главное становище, или, говоря языком нашего века, главная квартира военачальника Шереметева; отсюда, укрепленные силами, делали они свои беглые нападения на Лифляндию; сюда, не смея еще в ней утвердиться, возвращались с
победами, хотя еще без славы, с добычею без завоеваний; с чувством уже собственной силы, но не искусства.
Все еще свирепствовавшее пламя освещало уже
русские шишаки на стенах замка. Решил
победу Чурчила, поразивший насмерть единственного храброго защитника замка, Бернгарда.
В 1745 году, когда Петру Федоровичу было семнадцать лет, его женили, и он проявил свой нрав как человек уже самостоятельный. Болезненный, бесчувственный телом и бешеный нравом, с грубыми чертами вытянутого лица, с неопределенною улыбкою, с недоумевающими глазами под приподнятыми бровями, «ужасно дурной» после оспы, по словам его жены, Петр Федорович не скрывал радости при
победе пруссаков над
русскими.
В этом году там отвели квартиру принцу Генриху Прусскому, брату Фридриха II, затем в нем жил принц Нассау-Заген, адмирал
русского флота, известный своими
победами над шведскими морскими силами, а после него дом этот занимал вице-канцлер граф Иван Антонович Остерман.
— Надеюсь!.. Рад!.. Помилуй бог… Мы
русские!.. Благодарю!.. Спасибо… И
победа над ними и
победа над коварством будет!..
Победа!..