Неточные совпадения
«Ребята, вперед!» — кричит он, порываясь, не помышляя, что вредит уже обдуманному
плану общего приступа, что миллионы ружейных дул выставились в амбразуры неприступных, уходящих за облака крепостных стен, что взлетит, как пух, на воздух его бессильный взвод и что уже свищет роковая пуля, готовясь захлопнуть его крикливую глотку.
Сущность дела об отравлении он знал в
общих чертах и составил уже
план речи, но ему нужны были еще некоторые данные, и их то он теперь поспешно и выписывал из дела.
В каждом воспоминании того времени, отдельном и
общем, везде на первом
плане он с своими отроческими чертами, с своей любовью ко мне.
Разнообразная и вкусная еда на первых порах оттесняет на задний
план всякие другие интересы. Среди
общего молчания слышно, как гости жуют и дуют. Только с половины обеда постепенно разыгрывается обычная беседа, темой для которой служат выяснившиеся результаты летнего урожая. Оказывается, что лето прошло благополучно, и потому все лица сияют удовольствием, и собеседники не прочь даже прихвастнуть.
Мы, дети, еще с конца сентября начинали загадывать об ожидающих зимою увеселениях. На первом
плане в этих ожиданиях, конечно, стояла перспектива свободы от ученья, а затем шумные встречи с сверстниками, вкусная еда, беготня, пляска и та
общая праздничная суета, которая так соблазнительно действует на детское воображение.
В тот же день после уроков Гаврило явился ко мне, и, по
общем обсуждении, мы выработали некий
план: решили обложить данью ежедневное потребление пирожков в большую перемену.
Но при
общей характеристике частности могут остаться в стороне, и на первом
плане является изображение
общего миросозерцания писателя, как оно выразилось во всей массе его произведений.
Теперь, как я слышал, между воспитанниками интернатов уже существуют более серьезные взгляды на предстоящее будущее, но в сороковых годах разговоры вроде приведенного выше стояли на первом
плане и были единственными, возбуждавшими
общий интерес, и, несомненно, они не оставались без влияния на будущее.
— Мне показалось еще за границей, что можно и мне быть чем-нибудь полезною. Деньги у меня свои и даром лежат, почему же и мне не поработать для
общего дела? К тому же мысль как-то сама собой вдруг пришла; я нисколько ее не выдумывала и очень ей обрадовалась; но сейчас увидала, что нельзя без сотрудника, потому что ничего сама не умею. Сотрудник, разумеется, станет и соиздателем книги. Мы пополам: ваш
план и работа, моя первоначальная мысль и средства к изданию. Ведь окупится книга?
По обыкновению, я сейчас же полетел к Глумову. Я горел нетерпением сообщить об этом странном коллоквиуме, дабы
общими силами сотворить по этому случаю совет, а затем, буде надобно, то и
план действий начертать. Но Глумов уже как бы предвосхитил мысль Алексея Степаныча. Тщательно очистив письменный стол от бумаг и книг, в обыкновенное время загромождавших его, он сидел перед порожним пространством… и набивал папироски.
Нам предстоит только условиться насчет
плана будущей кампании — о
плане этом вы будете в свое время поставлены мною в известность — и затем дружно направить свои усилия к единой
общей цели.
Мы хотим сказать, что у него на первом
плане является всегда
общая, не зависящая ни от кого из действующих лиц, обстановка жизни.
Евсей жадно глотал слова старика и верил ему: корень всех несчастий жизни человеческой — нищета. Это ясно. От неё — зависть, злоба, жестокость, от неё жадность и
общий всем людям страх жизни, боязнь друг друга.
План Дудки был прост и мудр: царь — богат, народ — беден, пусть же царь отдаст народу свои богатства, и тогда — все будут сытыми и добрыми!
Но
план этот был составлен вчерне, вообще en grand, [в
общих чертах (франц.)] и еще как-то тускло просвечивал перед нею.
Отличная память моя относительно математики оказывалась чистым листом белой бумаги, на котором не сохранялось ни одного математического знака, а потому наставник мой, сообразно моим природным наклонностям и способностям, устроил
план моего образования:
общего, легкого, преимущественно литературного.
Монологи и разговоры в современных романах немногим ниже монологов классической трагедии: «в художественном произведении все должно быть облечено красотою» — и нам даются такие глубоко обдуманные
планы действования, каких почти никогда не составляют люди в настоящей жизни; а если выводимое лицо сделает как-нибудь инстинктивный, необдуманный шаг, автор считает необходимым оправдывать его из сущности характера этого лица, а критики остаются недовольны тем, что «действие не мотивировано» — как будто бы оно мотивируется всегда индивидуальным характером, а не обстоятельствами и
общими качествами человеческого сердца.
Что делать актеру, вдумывающемуся в свою роль в этой пьесе? Положиться на один собственный суд — не достанет никакого самолюбия, а прислушаться за сорок лет к говору общественного мнения — нет возможности, не затерявшись в мелком анализе. Остается, из бесчисленного хора высказанных и высказывающихся мнений, остановиться на некоторых
общих выводах, наичаще повторяемых, — и на них уже строить собственный
план оценки.
Вот почему, как только литература перестает быть праздною забавою, вопросы о красотах слога, о трудных рифмах, о звукоподражательных фразах и т. п. становятся на второй
план:
общее внимание привлекается содержанием того, что пишется, а не внешнею формою.
— Так-с… Это облако у вас кричит: оно освещено не по-вечернему. Передний
план как-то сжеван и что-то, понимаете ли, не то… А избушка у вас подавилась чем-то и жалобно пищит… надо бы угол этот потемнее взять. А в
общем недурственно… Хвалю.
В прежнее время образование специальное, с целию приготовления чиновников, лекарей, офицеров и т. д., стояло на первом
плане; да необходимости
общего образования додумывались только немногие умы, далеко опередившие свой век…
В 1838 году Овэн совершил поездку во Францию. Здесь встретил он особенное участие со стороны гг. Жюля Ге, доктора Эвра и г. Радигёля. При посредстве их он добился дозволения два раза говорить в «Атенее», изложил свои
общие принципы, свои
планы и надежды и успел возбудить некоторое сочувствие. По крайней мере с этих пор французское образованное общество обратилось к чтению и изучению его произведений, которые до того времени знало только по слухам.
В том же 1816 году основатель разумной системы общества представил прусскому посланнику, барону Якоби,
план новой системы народного воспитания и подробное изложение здравых начал
общего управления.
Удивительно, он сразу завоевал
общую благосклонность, оттеснив на задний
план прежнего фаворита — поэта с рыжими, курчавыми волосами, как у картинного дьякона.
Муза! ты отступаешь от
плана!
Общий очерк затеяли мы,
Так не тронь же, мой друг, ни Ивана,
Ни Луки, ни Фомы, ни Кузьмы!
Дорисуй впечатленье — и мирно
Удались, не задев единиц!
Да, играли и кушали жирно,
Много было типических лиц, —
Но приспевшие дружно реформы
Дали обществу новые формы…
Для философского понимания телесности эти различия несущественны, и тела разных «
планов» сливаются в
общем понятии тела.].
И затем, с
общего согласия, был улажен
план действий, во исполнение которого Кишенский должен был «устроить обыск».
Но его сближает с коммунизмом крайний активизм, вера во всемогущество техники, проповедь коллективного,
общего дела, вражда к капитализму, проективизм, тоталитарность в отношении к жизни, склонность к регуляции и к
планам мирового масштаба, отрицание теоретической мысли, умозрения, оторванного от практического дела, признание труда основой жизни.
— Мы писали по одному и тому же
плану, — продолжал он, — и всегда одно и то же, в
общих чертах, но мне принадлежала более мыслительная сторона романа: последовательность и детали душевного анализа и общественного отношения действующих лиц; брат прибавлял к этому художественные подробности описательного характера и отделывал язык в местах патетических. Он был настоящий артист, резчик, un ciseleur.
Всегда полный разных проектов и
планов, Андрей Андреевич не удерживался более месяца на службе, которую ему выхлопатывали ради жены,
общей любимицы всех ее знавших, и наконец занялся пресловутой «театральной агентурой», которая давала ему возможность кутить с артистками и их поклонниками в то время, когда его жена сидела дома на хлебе и колбасе.
Все думы графа были направлены к этой его заветной мечте. И днем и ночью он изыскивал средства осуществить ее. Но, увы, все составленные им
планы оказывались никуда не годными. «Самозванка-княжна» была защищена со всех сторон неприступными бронями. Граф лишился аппетита, похудел и обращал на себя
общее внимание своим болезненным видом.
План сына в
общем был принят. Они стали обсуждать подробности.
Из предметов
общего образования история и литература стояли у Суворова на первом
плане. Литературные знаменитости, предшествовавшие его времени и современные, были ему хорошо известны. Он любил их цитировать при всяком удобном случае. В описываемое нами время он не только любил читать, но пробовал и писать.
Он говорил, не составив себе еще никакого
плана дальнейших действий, но по мере того, как высказывал Рене успокоительные доводы, этот
план в
общих чертах созревал в его голове.
Некто Пулавский, служивший поверенным в делах у разных вельмож и тем снискавший себе состояние и связи, проектировал
план общей конфедерации. Втайне приобретая приверженцев и средства, он отправился в местечко Бар, близ турецкой границы, и тут впервые конфедераты, в числе восьми человек, подписали акт конфедерации 29 февраля 1768 года.
— Господа, теперь сведя счеты с прошлым, нужно подумать о настоящем, — возбужденным, ненатуральным голосом начала Надежда Александровна. — Надо забыть все, что было, и приняться за новое. Искусство должно быть у нас на первом
плане, нашей единственной целью! Мы должны отрешиться от наших личных интересов и желаний, работая для
общего дела. Для этой цели все надо принести в жертву. Что теперь делать? Кого выбирать? — вот вопросы.
И теперь, надеясь, что имеет в руках неисчерпаемый источник дохода, она поделилась этой мыслью с мужем не потому, что считала свои интересы
общими с его, а лишь потому, что он был ей нужен для исполнения ее
плана.
(
Общий дневник. Почерк Нинки.) — Вдруг телеграмма из Харькова от профессора Яснопольского: «Согласен выставить свою кандидатуру». К Борису. Быстро выработали
план действий. Теперь не зевать, сразу ахнуть выборы и прекратить прием дальнейших заявлений. Собрали студфракцию. Постановлено, обязательна стопроцентная явка на выборы. «Да ведь Левка и Андрей больны!» — «Под их видом пусть другие ребята». — «Да разве можно?» — «А профессора нас всех в лицо знают?» — «Ха-ха-ха-ха! Здорово!»
К чести Александры Яковлевны надо заметить, что вместе с окончанием укладки последнего чемодана, этот новый
план, в
общих чертах, уже уложился в ее хорошенькой головке.
Несмотря на то, что он с Петром Волынским вернулся, как мы видели, к дому Бомелия с целью наказать разрушителей их гнусного
плана, оба они, с одной стороны отдавая дань
общему суеверию того времени, а с другой — лично усугубляя это суеверие сознанием своих, достойных неземной кары, преступлений, — сознанием, присущим, волею неба, даже самым закоренелым злодеям, — были почти уверены, что помешавший им совершить насилие над непорочной княжной был действительно мертвец — выходец с того света.
Целый рой мыслей несся в голове Софьи Александровны.
План воспользоваться полученными сведениями и хоть этим вознаградить себя за убыток, понесенный на векселе, за который Алфимов взял пять тысяч рублей, а дал всего тысячу двести, начал в
общих чертах слагаться в ее голове.
Тут и выдвигается на вид сошедшая с первого
плана личность синодального обер-прокурора гр. Д. А. Толстого, и становится необходимым сделать некоторую характеристику
общих отношений к делу духовного суда, недостатки коего бывший обер-прокурор гр. Толстой, конечно, понимал и настойчиво желал учредить иной суд, где было бы менее места произволу и более законности.
Так, разбирая с г. начальником
план нашей тюрьмы и восхваляя его, я с некоторой осторожностью, даже опаскою, осведомился о том, чем объясняется существование «
общих камер для мошенников».
Кроме этого чувства, поглощавшего ее всю и мешавшего ей вникать в подробности
планов мужа, в голове ее мелькали мысли, не имеющие ничего
общего с тем, чтò он говорил.
Еще здесь замечательны окна из цветных стекол, изображающих прозрачные фигуры святых; но всего замечательнее, по-моему,
общий художественный
план громадного костела, в котором ничто не давит своею громадностью.