Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться.
Ну, да уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если
вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий (жене и дочери).Полно, полно
вам! (Осипу.)
Ну что, друг, тебя накормили хорошо?
Городничий.
Ну что же, как
вы, Иван Кузьмич?
Осип.
Ну, а простова-то
что у
вас есть?
Хлестаков. Да у меня много их всяких.
Ну, пожалуй, я
вам хоть это: «О ты,
что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..»
Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я
вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. Ах, боже мой,
вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова поговорить о деле.
Ну что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Вот теперь трактирщик сказал,
что не дам
вам есть, пока не заплатите за прежнее;
ну, а коли не заплатим?
Городничий.
Ну,
что? Как
вы думаете об этом?
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде
что? Я бы
вас… (Махнув рукой.)
Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару…
Ну, ступай с богом!
Городничий. Да перестаньте, пожалуйста!
Вы этакими пустыми речами только мне мешаете.
Ну что, друг?..
Городничий. Полно
вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)
Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Анна Андреевна.
Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из
чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей!
вы тихо идете.
Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно.
Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!
Я раз слушал его:
ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах — еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу
вам сказать,
что с ним сделалось.
Городничий.
Ну, а
что из того,
что вы берете взятки борзыми щенками? Зато
вы в бога не веруете;
вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А
вы… О, я знаю
вас:
вы если начнете говорить о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются.
Хлестаков.
Ну что, как у
вас в гостинице? хорошо ли все идет?
В воротах с ними встретился
Лакей, какой-то буркою
Прикрытый: «
Вам кого?
Помещик за границею,
А управитель при смерти!..» —
И спину показал.
Крестьяне наши прыснули:
По всей спине дворового
Был нарисован лев.
«
Ну, штука!» Долго спорили,
Что за наряд диковинный,
Пока Пахом догадливый
Загадки не решил:
«Холуй хитер: стащит ковер,
В ковре дыру проделает,
В дыру просунет голову
Да и гуляет так...
«Ты начал, так досказывай!
Ну, жили — не тужили
вы,
Что ж дальше, голова...
«
Ну, так скажите барину,
Что виноватый спрятался».
— А завтра как? Забыли
выАгапа неповинного?
«
Ну, яблочко так яблочко!
Согласен! Благо, поняли
Вы дело наконец.
Теперь —
вы сами знаете —
Чем дерево дворянское
Древней, тем именитее,
Почетней дворянин.
Не так ли, благодетели...
Смекнули наши странники,
Что даром водку тратили,
Да кстати и ведерочку
Конец. «
Ну, будет с
вас!
Эй, счастие мужицкое!
Дырявое с заплатами,
Горбатое с мозолями,
Проваливай домой...
— Миленькие
вы, миленькие! — говорил он им, —
ну,
чего вы, глупенькие, на меня рассердились!
Ну, взял бог —
ну, и опять даст бог! У него, у царя небесного, милостей много! Так-то, братики-сударики!
—
Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте жить мирно. Не трогайте
вы меня, а я
вас не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы —
что же-с! Все это
вам же на пользу-с! По мне, даже монументы воздвигайте — я и в этом препятствовать не стану! Только с огнем, ради Христа, осторожнее обращайтесь, потому
что тут недолго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите —
что хорошего!
―
Ну, как же!
Ну, князь Чеченский, известный.
Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий?
Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и спрашивает князь Чеченский у него: «
ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «
вы третий». Да, брат, так-то!
—
Ну, Агафья Михайловна, — сказал ей Степан Аркадьич, целуя кончики своих пухлых пальцев, — какой полоток у
вас, какой травничок!… А
что, не пора ли, Костя? — прибавил он.
—
Ну,
что вам, мама! — напали на нее обе дочери.
—
Ну,
что вы мне имеете сказать? — проговорил он по-французски.
— А, и
вы тут, — сказала она, увидав его. —
Ну,
что ваша бедная сестра?
Вы не смотрите на меня так, — прибавила она. — С тех пор как все набросились на нее, все те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу,
что она сделала прекрасно. Я не могу простить Вронскому,
что он не дал мне знать, когда она была в Петербурге. Я бы поехала к ней и с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня мою любовь.
Ну, расскажите же мне про нее.
— Он всё не хочет давать мне развода!
Ну что же мне делать? (Он был муж ее.) Я теперь хочу процесс начинать. Как
вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите же за кофеем — ушел;
вы видите, я занята делами! Я хочу процесс, потому
что состояние мне нужно мое.
Вы понимаете ли эту глупость,
что я ему будто бы неверна, с презрением сказала она, — и от этого он хочет пользоваться моим имением.
— Подайте чаю да скажите Сереже,
что Алексей Александрович приехал.
Ну,
что, как твое здоровье? Михаил Васильевич,
вы у меня не были; посмотрите, как на балконе у меня хорошо, — говорила она, обращаясь то к тому, то к другому.
― А я не знала,
что вы здесь, ― сказала она, очевидно не только не сожалея, но даже радуясь,
что перебила этот давно известный ей и наскучивший разговор. ―
Ну,
что Кити? Я обедаю у
вас нынче. Вот
что, Арсений, ― обратилась она к мужу, ― ты возьмешь карету…
—
Ну,
что?
Вы палили много! — сказал он, весело улыбаясь.
—
Ну,
что, maman,
вы совершенно здоровы? — повторил он, обращаясь к матери.
—
Ну, про это единомыслие еще другое можно сказать, — сказал князь. — Вот у меня зятек, Степан Аркадьич,
вы его знаете. Он теперь получает место члена от комитета комиссии и еще что-то, я не помню. Только делать там нечего —
что ж, Долли, это не секрет! — а 8000 жалованья. Попробуйте, спросите у него, полезна ли его служба, — он
вам докажет,
что самая нужная. И он правдивый человек, но нельзя же не верить в пользу восьми тысяч.
— Так, пожалуйста, приезжайте. — сказала Долли, — мы
вас будем ждать в пять, шесть часов, если хотите.
Ну,
что моя милая Анна? Как давно…
—
Ну, какое ваше дело! Мало
вы разве и так мужиков наградили! И то говорят: ваш барин от царя за то милость получит. И чудно:
что вам о мужиках заботиться?
—
Ну,
что у
вас земство, как? — спросил Сергей Иванович, который очень интересовался земством и приписывал ему большое значение.
— Как я рад,
что вы у него были, — сказал Слюдин. — Он нехорош, и мне кажется…
Ну что?
— Не с этим народом, а с этим приказчиком! — сказал Левин, вспыхнув. —
Ну для
чего я
вас держу! — закричал он. Но вспомнив,
что этим не поможешь, остановился на половине речи и только вздохнул. —
Ну что, сеять можно? — спросил он, помолчав.
— И я не один, — продолжал Левин, — я сошлюсь на всех хозяев, ведущих рационально дело; все, зa редкими исключениями, ведут дело в убыток.
Ну,
вы скажите,
что̀ ваше хозяйство — выгодно? — сказал Левин, и тотчас же во взгляде Свияжского Левин заметил то мимолетное выражение испуга, которое он замечал, когда хотел проникнуть далее приемных комнат ума Свияжского.
— Так
вы жену мою увидите. Я писал ей, но
вы прежде увидите; пожалуйста, скажите,
что меня видели и
что all right. [всё в порядке.] Она поймет. А впрочем, скажите ей, будьте добры,
что я назначен членом комиссии соединенного…
Ну, да она поймет! Знаете, les petites misères de la vie humaine, [маленькие неприятности человеческой жизни,] — как бы извиняясь, обратился он к княгине. — А Мягкая-то, не Лиза, а Бибиш, посылает-таки тысячу ружей и двенадцать сестер. Я
вам говорил?
—
Ну, так вот прочтите. Я скажу то,
чего бы желала. Очень бы желала! — Она написала начальные буквы: ч, в, м, з, и, п, ч, б. Это значило: «чтобы
вы могли забыть и простить, чтò было».
—
Ну вот
вам и Долли, княжна,
вы так хотели ее видеть, — сказала Анна, вместе с Дарьей Александровной выходя на большую каменную террасу, на которой в тени, за пяльцами, вышивая кресло для графа Алексея Кирилловича, сидела княжна Варвара. — Она говорит,
что ничего не хочет до обеда, но
вы велите подать завтракать, а я пойду сыщу Алексея и приведу их всех.
—
Ну,
что? — сказала она, входя в гостиную и не снимая шляпы. —
Вы все веселые. Верно, хорошо?
—
Ну, в этом
вы, по крайней мере, сходитесь со Спенсером, которого
вы так не любите; он говорит тоже,
что образование может быть следствием бо́льшего благосостояния и удобства жизни, частых омовений, как он говорит, но не умения читать и считать…
― Отлично! А я хотел к
вам посылать.
Ну,
что Кити? Садитесь сюда, спокойнее… ― Он встал и подвинул качалку. ― Читали последний циркуляр в Journal de St.-Pétersbourg? Я нахожу прекрасно, ― сказал он с несколько французским акцентом.
— Да нечего скучать, — сказала ему Агафья Михайловна. —
Ну,
что вы сидите дома? Ехали бы на теплые воды, благо собрались.
— Нет, я не угадаю.
Вы скажите, — сказал Василий Лукич улыбаясь,
что с ним редко бывало. —
Ну, ложитесь, я тушу свечку.
—
Ну, и почему-то Анна Павловна сказала,
что он не хочет оттого,
что вы тут. Разумеется, это было некстати, но из-за этого, из-за
вас вышла ссора. А
вы знаете, как эти больные раздражительны.
— Пермете… [Позвольте… (от фр. permettre)]
ну, да
что тут!.. просто ангажирую
вас на мазурку…
«Ну-ка, слепой чертенок, — сказал я, взяв его за ухо, — говори, куда ты ночью таскался, с узлом, а?» Вдруг мой слепой заплакал, закричал, заохал: «Куды я ходив?.. никуды не ходив… с узлом? яким узлом?» Старуха на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на убогого! за
что вы его?
что он
вам сделал?» Мне это надоело, и я вышел, твердо решившись достать ключ этой загадки.