Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Смотрите, чтоб он вас по почте не отправил куды-нибудь подальше. Слушайте: эти дела не так делаются в благоустроенном государстве. Зачем нас здесь целый эскадрон? Представиться нужно поодиночке, да
между четырех глаз и
того…
как там следует — чтобы и уши не слыхали. Вот
как в обществе благоустроенном делается! Ну, вот вы, Аммос Федорович, первый и начните.
В
то время существовало мнение, что градоначальник есть хозяин города, обыватели же суть
как бы его гости. Разница
между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в
том, что последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Между тем дела в Глупове запутывались все больше и больше. Явилась третья претендентша, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая основывала свои претензии единственно на
том, что она два месяца жила у какого-то градоначальника в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Семку и только что хотели спустить туда же пятого Ивашку,
как были остановлены именитым гражданином Силой Терентьевым Пузановым.
Между тем новый градоначальник оказался молчалив и угрюм. Он прискакал в Глупов,
как говорится, во все лопатки (время было такое, что нельзя было терять ни одной минуты) и едва вломился в пределы городского выгона,
как тут же, на самой границе, пересек уйму ямщиков. Но даже и это обстоятельство не охладило восторгов обывателей, потому что умы еще были полны воспоминаниями о недавних победах над турками, и все надеялись, что новый градоначальник во второй раз возьмет приступом крепость Хотин.
Средние законы имеют в себе
то удобство, что всякий, читая их, говорит: «
какая глупость!» — а
между тем всякий же неудержимо стремится исполнять их.
— Нет, я не
та, которую ты во мне подозреваешь, — продолжала
между тем таинственная незнакомка,
как бы угадав его мысли, — я не Аксиньюшка, ибо недостойна облобызать даже прах ее ног. Я просто такая же грешница,
как и ты!
Кити была смущена
тою борьбой, которая происходила в ней,
между враждебностью к этой дурной женщине и желанием быть снисходительною к ней; но
как только она увидала красивое, симпатичное лицо Анны, вся враждебность тотчас же исчезла.
Вспомнив об Алексее Александровиче, она тотчас с необыкновенною живостью представила себе его
как живого пред собой, с его кроткими, безжизненными, потухшими глазами, синими жилами на белых руках, интонациями и треском пальцев и, вспомнив
то чувство, которое было
между ними и которое тоже называлось любовью, вздрогнула от отвращения.
И
между ними составилось что-то в роде игры, состоящей в
том, чтобы
как можно ближе сидеть подле тети, дотрогиваться до нее, держать ее маленькую руку, целовать ее, играть с ее кольцом или хоть дотрогиваться до оборки ее платья.
Кити отвечала, что ничего не было
между ними и что она решительно не понимает, почему Анна Павловна
как будто недовольна ею. Кити ответила совершенную правду. Она не знала причины перемены к себе Анны Павловны, но догадывалась. Она догадывалась в такой вещи, которую она не могла сказать матери, которой она не говорила и себе. Это была одна из
тех вещей, которые знаешь, но которые нельзя сказать даже самой себе; так страшно и постыдно ошибиться.
Хотя она бессознательно (
как она действовала в это последнее время в отношении ко всем молодым мужчинам) целый вечер делала всё возможное для
того, чтобы возбудить в Левине чувство любви к себе, и хотя она знала, что она достигла этого, насколько это возможно в отношении к женатому честному человеку и в один вечер, и хотя он очень понравился ей (несмотря на резкое различие, с точки зрения мужчин,
между Вронским и Левиным, она,
как женщина, видела в них
то самое общее, за что и Кити полюбила и Вронского и Левина),
как только он вышел из комнаты, она перестала думать о нем.
И ровно в
ту минуту,
как середина
между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон на руки и легким движением,
как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
Перед отъездом Вронского на выборы, обдумав
то, что
те сцены, которые повторялись
между ними при каждом его отъезде, могут только охладить, а не привязать его, Анна решилась сделать над собой все возможные усилия, чтобы спокойно переносить разлуку с ним. Но
тот холодный, строгий взгляд, которым он посмотрел на нее, когда пришел объявить о своем отъезде, оскорбил ее, и еще он не уехал,
как спокойствие ее уже было разрушено.
Было что-то оскорбительное в
том, что он сказал: «вот это хорошо»,
как говорят ребенку, когда он перестал капризничать, и еще более была оскорбительна
та противоположность
между ее виноватым и его самоуверенным тоном; и она на мгновенье почувствовала в себе поднимающееся желание борьбы; но, сделав усилие над собой, она подавила его и встретила Вронского так же весело.
Действительно, за чаем, который им принесли на столике — подносе в прохладную маленькую гостиную,
между двумя женщинами завязался a cosy chat,
какой и обещала княгиня Тверская до приезда гостей. Они пересуживали
тех, кого ожидали, и разговор остановился на Лизе Меркаловой.
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от души поверила и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам графини, опять выпрямилась и с
тою же улыбкой, волновавшеюся
между губами и глазами, подала руку Вронскому. Он пожал маленькую ему поданную руку и,
как чему-то особенному, обрадовался
тому энергическому пожатию, с которым она крепко и смело тряхнула его руку. Она вышла быстрою походкой, так странно легко носившею ее довольно полное тело.
Он знал, что
между им и ею не может и не должно быть тайн, и потому он решил, что так должно; но он не дал себе отчета о
том,
как это может подействовать, он не перенесся в нее.
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после
того как Алексей Александрович стал его звать молодым человеком и
как ему зашла в голову загадка о
том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он,
как бы прося защиты, оглянулся на мать. С одною матерью ему было хорошо. Алексей Александрович
между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Как бы пробудившись от сна, Левин долго не мог опомниться. Он оглядывал сытую лошадь, взмылившуюся
между ляжками и на шее, где терлись поводки, оглядывал Ивана кучера, сидевшего подле него, и вспоминал о
том, что он ждал брата, что жена, вероятно, беспокоится его долгим отсутствием, и старался догадаться, кто был гость, приехавший с братом. И брат, и жена, и неизвестный гость представлялись ему теперь иначе, чем прежде. Ему казалось, что теперь его отношения со всеми людьми уже будут другие.
И теперь, делая догадки о
том, кто — кто,
какие между ними отношения и
какие они люди, Кити воображала себе самые удивительные и прекрасные характеры и находила подтверждение в своих наблюдениях.
Как ни сильно желала Анна свиданья с сыном,
как ни давно думала о
том и готовилась к
тому, она никак не ожидала, чтоб это свидание так сильно подействовало на нее. Вернувшись в свое одинокое отделение в гостинице, она долго не могла понять, зачем она здесь. «Да, всё это кончено, и я опять одна», сказала она себе и, не снимая шляпы, села на стоявшее у камина кресло. Уставившись неподвижными глазами на бронзовые часы, стоявшие на столе
между окон, она стала думать.
И странно
то, что хотя они действительно говорили о
том,
как смешон Иван Иванович своим французским языком, и о
том, что для Елецкой можно было бы найти лучше партию, а
между тем эти слова имели для них значение, и они чувствовали это так же,
как и Кити.
Дарья Александровна
между тем, успокоив ребенка и по звуку кареты поняв, что он уехал, вернулась опять в спальню. Это было единственное убежище ее от домашних забот, которые обступали ее,
как только она выходила. Уже и теперь, в
то короткое время, когда она выходила в детскую, Англичанка и Матрена Филимоновна успели сделать ей несколько вопросов, не терпевших отлагательства и на которые она одна могла ответить: что надеть детям на гулянье? давать ли молоко? не послать ли за другим поваром?
— Да, удивительное мастерство! — сказал Вронский. —
Как эти фигуры на заднем плане выделяются! Вот техника, — сказал он, обращаясь к Голенищеву и этим намекая на бывший
между ними разговор о
том, что Вронский отчаивался приобрести эту технику.
К этому удовольствию примешивалось еще и
то, что ему пришла мысль, что, когда это дело сделается, он жене и близким знакомым будет задавать вопрос: «
какая разница
между мною и Государем?
Но,
как ни были ей приятны и веселы одни и
те же разговоры, — «Алины-Надины»,
как называл эти разговоры
между сестрами старый князь, — она знала, что ему должно быть это скучно.
Всю дорогу приятели молчали. Левин думал о
том, что означала эта перемена выражения на лице Кити, и
то уверял себя, что есть надежда,
то приходил в отчаяние и ясно видел, что его надежда безумна, а
между тем чувствовал себя совсем другим человеком, не похожим на
того,
каким он был до ее улыбки и слов: до свидания.
Как будто слезы были
та необходимая мазь, без которой не могла итти успешно машина взаимного общения
между двумя сестрами, — сестры после слез разговорились не о
том, что занимало их; но, и говоря о постороннем, они поняли друг друга.
Между тем по другой стороне болота слышались не частые, но,
как Левину казалось, значительные выстрелы Степана Аркадьича, причем почти за каждым слышалось: «Крак, Крак, апорт!»
Упав на колени пред постелью, он держал пред губами руку жены и целовал ее, и рука эта слабым движением пальцев отвечала на его поцелуи. А
между тем там, в ногах постели, в ловких руках Лизаветы Петровны,
как огонек над светильником, колебалась жизнь человеческого существа, которого никогда прежде не было и которое так же, с
тем же правом, с
тою же значительностью для себя, будет жить и плодить себе подобных.
— Стива говорит, что гораздо лучше давать деньги, — продолжала
между тем Долли начатый занимательный разговор о
том,
как лучше дарить людей, — но…
Василий Лукич
между тем, не понимавший сначала, кто была эта дама, и узнав из разговора, что это была
та самая мать, которая бросила мужа и которую он не знал, так
как поступил в дом уже после нее, был в сомнении, войти ли ему или нет, или сообщить Алексею Александровичу.
Между сестрами, в
то время
как приехала Анна, шло совещание о кормлении. Долли одна вышла встретить гостью, в эту минуту мешавшую их беседе.
В последнее время
между двумя свояками установилось
как бы тайное враждебное отношение:
как будто с
тех пор,
как они были женаты на сестрах,
между ними возникло соперничество в
том, кто лучше устроил свою жизнь, и теперь эта враждебность выражалась в начавшем принимать личный оттенок разговоре.
Между тем что-то мне говорит, что ее предсказание сбудется; по крайней мере буду стараться, чтоб оно сбылось
как можно позже.
Между тем чай был выпит; давно запряженные кони продрогли на снегу; месяц бледнел на западе и готов уж был погрузиться в черные свои тучи, висящие на дальних вершинах,
как клочки разодранного занавеса; мы вышли из сакли.
Между тем тучи спустились, повалил град, снег; ветер, врываясь в ущелья, ревел, свистал,
как Соловей-разбойник, и скоро каменный крест скрылся в тумане, которого волны, одна другой гуще и теснее, набегали с востока…
Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее,
как Александр Великий или лорд Байрон, а
между тем целый век остаются титулярными советниками?..
Я ее крепко обнял, и так мы оставались долго. Наконец губы наши сблизились и слились в жаркий, упоительный поцелуй; ее руки были холодны
как лед, голова горела. Тут
между нами начался один из
тех разговоров, которые на бумаге не имеют смысла, которых повторить нельзя и нельзя даже запомнить: значение звуков заменяет и дополняет значение слов,
как в итальянской опере.
Между тем княжне мое равнодушие было досадно,
как я мог догадаться по одному сердитому, блестящему взгляду… О, я удивительно понимаю этот разговор, немой, но выразительный, краткий, но сильный!..
А
между тем появленье смерти так же было страшно в малом,
как страшно оно и в великом человеке:
тот, кто еще не так давно ходил, двигался, играл в вист, подписывал разные бумаги и был так часто виден
между чиновников с своими густыми бровями и мигающим глазом, теперь лежал на столе, левый глаз уже не мигал вовсе, но бровь одна все еще была приподнята с каким-то вопросительным выражением.
А
между тем героя нашего осенила вдохновеннейшая мысль,
какая когда-либо приходила в человеческую голову.
В продолжение немногих минут они вероятно бы разговорились и хорошо познакомились
между собою, потому что уже начало было сделано, и оба почти в одно и
то же время изъявили удовольствие, что пыль по дороге была совершенно прибита вчерашним дождем и теперь ехать и прохладно и приятно,
как вошел чернявый его товарищ, сбросив с головы на стол картуз свой, молодцевато взъерошив рукой свои черные густые волосы.
Цветы и ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами, высокими, стройными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь, а носильщики
между тем при криках, бранях и понуканьях, нацепляя крючком по девяти пудов себе на спину, с шумом сыплют горох и пшеницу в глубокие суда, валят кули с овсом и крупой, и далече виднеют по всей площади кучи наваленных в пирамиду,
как ядра, мешков, и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока не перегрузится весь в глубокие суда-суряки [Суда-суряки — суда, получившие свое название от реки Суры.] и не понесется гусем вместе с весенними льдами бесконечный флот.
У подошвы этого возвышения, и частию по самому скату, темнели вдоль и поперек серенькие бревенчатые избы, которые герой наш, неизвестно по
каким причинам, в
ту же минуту принялся считать и насчитал более двухсот; нигде
между ними растущего деревца или какой-нибудь зелени; везде глядело только одно бревно.
Какие-то бродяги пропустили
между ними слухи, что наступает такое время, что мужики должны <быть> помещики и нарядиться во фраки, а помещики нарядятся в армяки и будут мужики, — и целая волость, не размысля
того, что слишком много выйдет тогда помещиков и капитан-исправников, отказалась платить всякую подать.
Если же
между ими и происходило какое-нибудь
то, что называют другое-третье,
то оно происходило втайне, так что не было подаваемо никакого вида, что происходило; сохранялось все достоинство, и самый муж так был приготовлен, что если и видел другое-третье или слышал о нем,
то отвечал коротко и благоразумно пословицею: «Кому
какое дело, что кума с кумом сидела».
А
между тем дамы уехали, хорошенькая головка с тоненькими чертами лица и тоненьким станом скрылась,
как что-то похожее на виденье, и опять осталась дорога, бричка, тройка знакомых читателю лошадей, Селифан, Чичиков, гладь и пустота окрестных полей.
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью в другой конец залы к другим гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на одном и
том же месте,
как человек, который весело вышел на улицу, с
тем чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, — не платок ли? но платок в кармане; не деньги ли? но деньги тоже в кармане, все, кажется, при нем, а
между тем какой-то неведомый дух шепчет ему в уши, что он позабыл что-то.
«
Какой, однако же, чудак этот Тентетников!» — думал
между тем Чичиков.