Неточные совпадения
На третий день после ссоры
князь Степан Аркадьич Облонский — Стива, как его звали в свете, — в обычайный час, то есть в 8 часов утра, проснулся не в спальне жены, а в своем кабинете, на сафьянном диване. Он повернул свое полное, выхоленное тело на пружинах дивана, как бы желая опять заснуть надолго, с другой стороны крепко обнял подушку и прижался к ней щекой; но вдруг
вскочил, сел на диван и открыл глаза.
— Я с вами,
князь, и к вам! — крикнул я, схватил полость и отмахнул ее, чтоб влезть в его сани; но вдруг, мимо меня, в сани
вскочил Дарзан, и кучер, вырвав у меня полость, запахнул господ.
— А это… а это — мой милый и юный друг Аркадий Андреевич Дол… — пролепетал
князь, заметив, что она мне поклонилась, а я все сижу, — и вдруг осекся: может, сконфузился, что меня с ней знакомит (то есть, в сущности, брата с сестрой). Подушка тоже мне поклонилась; но я вдруг преглупо вскипел и
вскочил с места: прилив выделанной гордости, совершенно бессмысленной; все от самолюбия.
Через минуту отправился и Дарзан, условившись с
князем непременно встретиться завтра в каком-то уже намеченном у них месте — в игорном доме разумеется. Выходя, он крикнул что-то Стебелькову и слегка поклонился и мне. Чуть он вышел, Стебельков
вскочил с места и стал среди комнаты, подняв палец кверху...
— Стой! — заревел я, хватаясь за сани, но лошадь дернула, и я покатился в снег. Мне показалось даже, что они засмеялись.
Вскочив, я мигом схватил подвернувшегося извозчика и полетел к
князю, понукая каждую секунду мою клячу.
— Уйди от меня. Я каторжная, а ты
князь, и нечего тебе тут быть, — вскрикнула она, вся преображенная гневом, вырывая у него руку. — Ты мной хочешь спастись, — продолжала она, торопясь высказать всё, что поднялось в ее душе. — Ты мной в этой жизни услаждался, мной же хочешь и на том свете спастись! Противен ты мне, и очки твои, и жирная, поганая вся рожа твоя. Уйди, уйди ты! — закричала она, энергическим движением
вскочив на ноги.
Сказав это, Коля
вскочил и расхохотался так, как, может быть, никогда ему не удавалось смеяться. Увидав, что
князь весь покраснел, Коля еще пуще захохотал; ему ужасно понравилась мысль, что
князь ревнует к Аглае, но он умолк тотчас же, заметив, что тот искренно огорчился. Затем они очень серьезно и озабоченно проговорили еще час или полтора.
— Нет-с, позвольте-с, так нельзя-с! — закричал Лебедев,
вскакивая и махая руками, как будто желая остановить начинавшийся всеобщий смех, — позвольте-с! С этими господами… эти все господа, — обернулся он вдруг к
князю, — ведь это, в известных пунктах, вот что-с… — и он без церемонии постукал два раза по столу, отчего смех еще более усилился.
Князь что-то пробормотал, сконфузясь, и
вскочил со стула; но Аглая тотчас же села подле него, уселся опять и он. Она вдруг, но внимательно его осмотрела, потом посмотрела в окно, как бы безо всякой мысли, потом опять на него. «Может быть, ей хочется засмеяться, — подумалось
князю. — Но нет, ведь она бы тогда засмеялась».
Он
вскочил, вспомнив, что его ждут, наскоро спросил о состоянии здоровья
князя и, выслушав ответ, вдруг с поспешностью прибавил...
Бурдовский
вскочил и пробормотал, что он «так…», что он с Ипполитом «сопровождал», и что тоже рад; что в письме он «написал вздор», а теперь «рад просто…». Не договорив, он крепко сжал руку
князя и сел на стул.
О, благодушнейший
князь! —
вскочил Лебедев, даже в каком-то вдохновении, — я ведь и не утверждаю, что он наверно…
— В уме ли вы? — чуть не
вскочил князь с места. — В чем вас обвиняют, кто обвиняет?
— Нашел! — вскричал он вдруг и
вскочил с места. — Дядя Коршун! Нас с тобой
князь от смерти спас — спасем и мы его; теперь наша очередь! Хочешь идти со мной на трудное дело?
Князь бросил мельнику горсть денег, оторвал от дерева узду коня своего,
вскочил в седло, и застучали в лесу конские подковы. Потом топот замер в отдаленье, и лишь колесо в ночной тиши продолжало шуметь и вертеться.
Но
князь уже
вскочил и полетел не к царю, а в погоню за Малютой…
Но, вглядевшись пристальнее во всадника,
князь в самом деле узнал Михеича. Старик был бледен как смерть. Седла под ним не было; казалось, он
вскочил на первого коня, попавшегося под руку, а теперь, вопреки приличию, влетел на двор, под самые красные окна.
У ворот дожидались кони.
Вскочив в седло,
князь полетел с полумертвою боярыней, а за ним, гремя оружием, полетели его холопи.
— Малюта! — вскричал
князь,
вскочив на ноги, — не за свой ты кус принимаешься! Ты этим кусом подавишься!
Князь (опомнясь
вскакивает)
Князь Черкасский
вскочил с своего места.
Во всем доме была полнейшая тишина; камердинер
князя сидел в соседней с кабинетом комнате и дремал. Вдруг раздался выстрел; камердинер
вскочил на ноги, вместе с тем в залу вбежала проходившая по коридору горничная. Камердинер бросился в кабинет к
князю.
Вдруг
князь, который был тут же,
вскакивает…
Когда мать передала ему препоручения Печорина, стараясь объяснить, как выгодно было бы взяться за дело
князя, и стала удивляться тому, что Печорин не объяснился сам, тогда Красинский вдруг
вскочил с своего места, светлая мысль озарила лицо его, и воскликнул, ударив рукою по столу: «Да, я пойду к этому
князю!» Потом он стал ходить по комнате мерными шагами, делая иногда бессвязные восклицания.
Князь Гвидон тогда
вскочил,
Громогласно возопил:
«Матушка моя родная!
Дверь в контору растворилась с шумом, все
вскочили, вошел
князь.
Вдруг за оградой гончие потянули по зрячему… Грянули рога на зверя на красного… Как
вскочит князь!
Как
вскочит князь Алексей Юрьич, пена у рта.
Князь слушал внимательно, и когда Степан кончил, то вдруг
вскочил с постели и бросился на шею своему верному слуге.
Розвальни с связанным
князем и усевшимися в них опричниками, конвоируемые несколькими из них верхами, быстро выехали за ворота княжеского дома. Григорий Лукьянович тоже
вскочил на лошадь и помчался за ними следом. Оставшиеся опричники стали хозяйничать в княжеских погребах и хоромах. Панкратьевна с воем вернулась наверх, отперла дверь и бросилась к княжне.
—
Князь, это уже слишком! —
вскочил Ратицын.
— В таком случае я попрошу вас выехать немедленно из моего дома, забыть, что у вас есть отец и мать… Я вас проклинаю!.. — хриплым голосом закричал
князь Василий,
вскакивая с кресла и указывая сыну на дверь...
Князь Иван Андреевич
вскочил и даже весь затрясся.
Князь Василий вспыхнул и
вскочил со скамьи.
— Что ты, что ты, шалый, затевать хочешь? —
вскочил в свою очередь перепуганный
князь Никита. — Ведь он мне обиняком говорил, под видом шутки, а тебе я, как брату, сказал в предупреждение… С чего же кашу заваривать? Неровен час, сами не расхлебаем… Пожалей, повторяю, меня, дочь… Силен он, татарский выродок…
Это голос первого его палача — Александры Яковлевны Пальм-Швейцарекой. Он почти и теперь, как и тогда, теряет сознание. Он припоминает, как он очнулся от обморока в кабинете
князя Александра Павловича, на той самой оттоманке, где лежал мертвый, отравленный по его наущению
князь. Он и теперь, как и тогда, быстро
вскочил с кровати и несколько раз прошелся по камере. Глубоко вздохнув, он сел снова.
С сердечным умилением прислушивался Назарий ко всякому слову
князя. Вдруг спящий Захарий встрепенулся и
вскочил...
Последняя надежда Зыковой перехватить деньжонок у жены Гиршфельда рухнула. Она простилась с Николаем Леопольдовичем и уныло пошла садиться в карету. Карета покатила. Подъехав к роще, по опушке которой прогуливался Шестов, она остановилась.
Князь Владимир отворил дверцу и быстро
вскочил в карету.
— Ни слова!.. —
вскочил князь с кресла.
— Потемкин… тот… самый… он сын твоей соседки!.. —
вскочил князь в необычном волнении.
Вдруг
князь Виктор стремительно
вскочил с дивана и бросился в коридор, откуда возвратился через мгновение, ведя за руку молодую девушку лет восемнадцати.
— Что, что случилось? —
вскочил князь Сергей Сергеевич и сел на кровати.
Николай Леопольдович очнулся в бывшем кабинете Александра Павловича на той самой отоманке, на которой умер старый
князь. На его голове лежали холодные компрессы. Кругом суетилась сбежавшаяся прислуга. Помутившимся, полубессознательным взглядом обвел он окружающую его обстановку и вдруг стремительно
вскочил с дивана. Он припомнил все: и прошлое, и настоящее. Схватившись за голову, еще мокрую от упавшего при его быстром движении компресса, он зашагал по кабинету. Прислуга в недоумении столпилась в дверях.
— Нет, постой! Нашел тебе должность! Знаешь ты Исакиескую площадь? —
вскочил князь с кровати.
—
Князь! —
вскочил Николай Леопольдович. — Вы меня оскорбляете!
— Подлец! — вдруг, не выдержав,
вскочил князь Василий.
— А, присудил!.. присудил! — сказал старик тихим голосом и, как показалось
князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он
вскочил и закричал: — Вон, вон! Чтобы духу твоего тут не было!..
—
Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуста, идите! — Он
вскочил и отворил ему дверь. — Идите же, — повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице
князя Василия.
Увидав проходящих,
князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна
вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Вскочила княжна на резвые ноги, туда-сюда глянула. Кот под лавкой урчит — ходит, о подол трется, над головой
князь Удал в расстройстве чувств шагает, а боле никого и не слыхать. Выскочила она на крыльцо, — Терек под горой поигрывает, собачка на цепу хвостом машет, княжне голос подает: «Не сплю, мол, не тревожься»… Кто ж в фортку, однако, пел?